Читать книгу Снегопад - - Страница 9

Той же ночью, когда солнце уже давно покинуло землю, жара ещё долго не могла растаять. Она переливалась по пустынным улицам, наполняя духотой квартиры и подвалы.

Майора Смотрова, пробиравшегося в темноте по неосвещённым улицам к своему далёкому и давно уснувшему дому, жара совершенно не беспокоила.

Майор Смотров был радикальным оптимистом, причём его оптимизм происходил напрямую от его простодушия и незамысловатости, и, чем больше в нём эти качества проявлялись, тем дальше от реальности пролегал горизонт этого оптимизма. И вообще Смотров был человеком хорошим, как отмечали его сослуживцы из штаба, каждую пятницу зазывавшие его на пьянку, где все хорошие качества майора отмечалась уже за столом. Пятница была единственным днем, когда майор дозволял себе уйти «в отрыв», в прочие же дни он проявлял завидное чувство дисциплины, что на его карьере почему-то никак не отражалось.

Мучаясь по этому доводу обидными мыслями, майор каждую пятницу пробирался домой пешком по ночному городу, наполненному, по слухам, ночными грабителями. Но за все пять лет службы в городе бандиты по дороге ему ни разу не попались и это тоже стало его расстраивать. Теперь Смотров сам каждую пятницу искал ночных злоумышленников, вынашивая по отношению к ним разные террористические планы.

И в эту ночь он бодро вышагивал по невидимому асфальту, выискивая глазами спрятавшихся бандитов. Пьяный рейд Смотрова и теперь мог закончиться безуспешно, если бы он не «срезал угол», сокращая путь домой, и не пошёл по самому тёмному двору в стороне от главных магистралей. Тёмный двор ничем его не порадовал, а следующий был и вовсе освещён припозднившимися окнами нижних этажей. Посреди этого двора слышался осторожный скрежет чугуна по асфальту – некая тёмная фигура ворочала крышку канализационного люка. Смотров, стараясь не делать выводов, приблизился и поинтересовался у тёмной личности, для какой такой надобности она занимается столь неблагородным делом.

Личность встрепенулась, бросила своё занятие и сообщила, что попала в колодец по злой случайности, или наоборот, по любезности слесарей, забывающих ставить люки на место. При слабом красноватом свете ближайшего окна было заметно, что личность и вправду побывала в колодце – её светлые однотонные брюки явно потеряли однотонность ниже колен.

– Ну, юноша! – выразил Смотров сразу несколько противоположных чувств и сам задвинул люк, – Ты, что, прям так туда и просвистел?

– Да нет, слегка, – пытаясь скрыть напряжение ответил тот и вытер грязные руки о чистую часть брюк. Майор смекнул, что молодой человек сегодня тоже «в отрыве» и это резко изменило ход его мыслей.

– Вот звери – люки открывают! Вот всегда у нас бардак! – произнёс он ключевую фразу и несколько веков взглянули на молодого человека с её высоты. Молодой человек, представившись Виктором, в долгу не остался: после четвёртого обмена мнениями по поводу бардака они переместились на скамейку под ободранными кустами, являвшими противоположность красоты, которой они служили. Затем Виктор вынул из своего чемодана бутылку коньяку, и обсуждение быстро набрало обороты. После полуторачасового разбора недостатков управленческих структур всех уровней, а так же ущербности менталитета некоторых слоев общества, Виктор извлёк из чемодана чистые брюки, тут же переоделся, а старые выбросил в ночь, чем удивил майора. По этому поводу они едва не подрались, но ещё тлевшая в голове Виктора искра разума от такого исхода уберегла.

Эта искра погасла на рассвете, когда майор получил возможность говорить один, делясь неприятными впечатлениями от собственной жизни, но тут молодой человек, словно оживлённый солнечными лучами, прервал его дефектно произнесённым вопросом:

– А ты, майор, смерти боишься?

– Да ну..? – майор задумался, – Хрен его знает…

– Вот именно, – голова Виктора проделала замысловатый поворот к собеседнику, – Это кто может знать? А? А чего её бояться… А число сегодня какое?

– Да четвертое июня уже, – удивлялся майор вопросу, а заодно и теме разговора, – Ну вот, юноша, начинается!

– Чего начинается? – оживился Виктор, но майор уже рассказывал нечто смешное и размахивал руками, позабыв о неприятных впечатлениях своего жизненного пути. Около пяти утра они расстались и тут же забыли друг друга, как будто и вправду ничего и не начиналось.