Читать книгу Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра - - Страница 10

Дикар знал, что только дикая кошка способна в темном лесу увидеть, что он не часть дерева, к коре которого он прижимался спиной. Он знал, что азиафриканец, идущий по широкой сторожевой тропе, огибающей весь Веспойнт, не может его увидеть. Но Дикар боялся.

Он боялся, что азиафриканец уловит запах, который он сам ощущает так остро, запах зверей-людей, в глубине леса ожидающих времени, чтобы выполнить свою роль в плане, принятом военным советом.

Для Дикара запах так силен, что, хотя Норманфентон, Джондоусон и Уоштон снова и снова говорили ему, что азиафриканцы не могут его услышать, он не мог в это поверить. Он не мог поверить, что солдаты не слышали зверей-людей, шумно шедших за Группой от Горы. Не мог избавиться от страха, что азиафриканцы предупреждены, что они подготовили западню для американцев.

Иначе не может быть.

Неожиданно Дикар застыл. Крикнула сова – тихо и далеко. Крик повторился чуть ближе, потом снова и еще ближе. Голоса ночи летели к нему в темноте; теперь его очередь, и Дикар крикнул совой.

Азиафриканец остановился и повернул голову в сторону звука. Кожа на плечах Дикара натянулась; он поднял лук, наложив стрелу на тетиву. Крики совы звучали дальше в темном лесу.

Азиафриканец пожал плечами и снова пошел. Дикар, обретя способность дышать, считал крики, пока они не кончились. Все Мальчики Группы на месте. Дикар мрачно улыбнулся в своем укрытии.

Теперь черный был в десяти шагах от Дикара; в звездном свете представлял отличную цель. Дикар, сведя губы, отправил в ночную тишину резкий, далеко разносящийся свист древесной жабы. И закончился этот свист щелчком тетивы.

Из зеленой груди азиафриканца торчала стрела, ноги солдата подогнулись. Он упал, и самыми громкими звуками, сопровождавшими его смерть, были удар тело о землю и звон ствола ружья о камень.

В тихом лесу последовали другие щелчки и другие глухие удары. Двадцать один раз ударила крылатая смерть. Пробел длиной в двадцать один раз по сто шагов образовался во внешней линии охраны Вест Пойнта, но единственными звуками были только эти, еле слышные.

Это было началом.

Подходя к неподвижному телу на тропе, Дикар думал, как странно, что так много людей могут так тихо умереть; но еще более странно, что Группа, которую Старшие учили убивать только ради пищи, могла убить так много людей. Но эти смерти вызваны гораздо более важным поводом, чем голод.

* * *

Дикар снял с неподвижного тела патронный пояс, подобрал с земли ружье. Тяжело дыша, он вернулся к дереву, давшему ему убежище, и постучал рукой по стволу – такие звуки производят кролики в своих ночных танцах. И повернулся, почувствовав чье-то присутствие, которые не выдавал ни один звук.

– Дикар, – прошептала неясная фигура рядом с ним. – О, Дикар, я так боялась, что он увидит тебя, когда ты крикнешь совой.

– Но он не увидел, Мэрили. – Он протянул к ней руки, но на это не было времени. – Ты должна торопиться. – Он сунул ей в руки ружье и пояс с патронами. – Ты знаешь, что должны делать Девочки. Отнеси это Норманфентону для зверей-людей; они умеют с этим обращаться. Передай, что они могут продвигаться вперед до этой тропы. Быстрей, Мэрили.

Ее губы обожгли его, и она исчезла, но тут же рядом оказались другие фигуры, и меньшая из них прошептала:

– Я попал своему в шею, Дикар, и он упал, пытаясь выдернуть стрелу. Он…

– Тише, Биллтомас, – прошептал Дикар. – Это прошло и стало прошлым, а нам пора двигаться дальше. У тебя нож в руке?

– Да, Дикар.

– А у тебя, Карлбергер? Нож в руке, лук на плече, чтобы ты мог двигаться быстро и бесшумно?

– Да, Дикар.

Он видел только, что они стройны и не очень высоки, но знал, что это безбородая молодежь. Как дела у старших Мальчиков Группы Джонстоуна, Хэнфилда, Патоши и еще троих? Собрали ли они свои группы младших?

Дикар издал чррр – крик рассерженного скунса и услышал шесть таких же криков. Он получил ответ.

– Не разговаривайте, – прошептал Дикар. – Даже не дышите, если сможете. То, что мы сейчас сделали, это лишь ягодки по сравнению с тем, что впереди.

– Пошли! – возбужденно воскликнул маленький Биллтомас. – Чего мы ждем?

Дикар снова свистнул древесной жабой, и они перешли тропу часовых. Три тени, издающие не больше звуков, чем тень листвы вокруг, они шли по лесу. Лес кончился, теперь вокруг только кусты, видные в предательском свете звезд. Но враг должен быть совсем близко, чтобы понять, что подлеском идут люди.

Кусты кончились, и теперь склон покрыт только длинной сухой травой. Все мастерство Мальчиков не может остановить шорох этой травы, по которой они проходят. У Дикара пересохло в горле. Его лоб обвязан металлической лентой. Вчера во время долгого пути через лес Уоштон рассказал ему, что способен сделать пулемет.

Он легко коснулся Биллтомаса, ползущего рядом. Биллтомас остановился и лежал неподвижно. Шорох, который создавал Карлбергер, тоже прекратился. Дикар медленно поднял голову, так что его глаза оказались выше травы.

Запах азиафриканцев, остановивший его, исходил из каменного пулеметного гнезда, расположенного на склоне. Он видел стволы, торчащие из прорезей в круглой стене. Видел также светлый желтый квадрат – дверь.

Уоштон сказал ему, что если кто-нибудь из солдат в одном из этих дотов почувствует опасность, на дверь опустят железный занавес, холм ослепительно ярко осветят, и пулеметы разразятся дождем пуль. Дикар и его путники умрут, но что еще хуже, тревога будет передана в крепость. Сотни солдат проснутся и неожиданное нападение на Вест Пойнт будет сорвано.

– Ваш единственный шанс, – объяснил Уоштон, – проникнуть внутрь дота и убить всех солдат в нем, прежде чем они поймут, что происходит.

* * *

У Мальчиков было два преимущества. Азиафриканцы надеялись на линию часовых перед собой, но из-за того, что только что произошло, никакого предупреждения они не получат. И Мальчики ползли в траве, издавая не больше шума, чем ветер над их головами.

Они шумели даже меньше, чем ветер, когда снова двинулись по сигналу – прикосновению Дикара. Снова опустив голову, Дикар не мог видеть дот, но различал сквозь траву желтый свет.

Пугающий запах захватчиков был в ноздрях, но звуки, приходящие с запахом, не голоса, а только такие, какие издают люди во сне.

Свет стал ярче. Дикар поднял голову. Он увидел саму дверь. Встал, вошел в дверь, увидел спящих и скорее почувствовал, чем увидел, что Мальчики вошли вместе с ним. Один их азиафриканцев зашевелился. Он поднял голову, и его маленькие свирепые глаза посмотрели прямо в глаза Дикара.

Рот солдата раскрылся для крика. Нож Дикара перерезал черное горло. Еще один зашевелился, начал вставать и осел: нож Дикара был глубоко в его груди.

Дикар высвободил оружие и повернулся, чтобы встретить нового врага. Но на койках и на полу дота лежали лишь окровавленные трупы. Два других Мальчика, обнаженная кожа которых в красном, с ножей капает кровь, смотрели на Дикара.

– Мы… мы сделали это. – Дикар запнулся, сам себе не веря. – Мы это сделали. – Ему было плохо: он все еще ощущал, как нож вонзается в плоть. – Мы их одолели…

Рот Биллтомаса искривился, Мальчик начал смеяться. С ужасом в глазах, с искаженным лицом, он смеялся; смех его был высоким, тонким и таким громким, что его должны были услышать в большом здании посреди Вест Пойнта.

– Перестань! – рявкнул Дикар. Открытой ладонью он ударил по этому пугающему, безумному смеху и прекратил его. Глаза Биллтомаса не выглядели теперь так ужасно, но Карлбергер смотрел на свой окровавленный нож, и кадык на его горле дрожал.

– Возьмите себя в руки, – сказал Дикар. – Нам нужно…

Его остановил резкий громкий треск снаружи. Ужас охватил Дикара. Это был тот самый звук, который в его сне-воспоминании производила темная фигура, которая спускалась с неба на длинный ряд грузовиков, увозивших детей, и улетала, оставив за собой обломки и неподвижные трупы. Он повернулся, бросился к двери дота, высунул голову и увидел, что холм в том месте, где слева он начинает поворачивать, залит ярким белым светом.

Траву било дождем, но это был не дождь. С земли поднялась фигура, черная на фоне света, обнаженный Мальчик с натянутым пуком. Фигура безжизненно упала.

– Патоши, – произнес голос, и Дикар понял, что это его собственный голос. – Его взводу не так повезло, как нашему.

Грохот прекратился, но свет продолжал заливать холм, и внутри дота раздался необычный, звонкий, настойчивый шум, какого Дикар никогда раньше не слышал.

Он повернулся. Карлбергер смотрел на маленький красный ящик на внутренней стене.

– Он идет оттуда, Дикар, – сказал младший, показывая на ящик. – Смотри! Он живой!

На верху ящика между двумя рядами огоньков трепетало что-то маленькое, и именно оно издавало резкий звук. Дикар бросился к нему, ударил ножом. Ящичек раскололся, внутри него был сверток оранжевых проводов. Звук прекратился.

– Больше он нам не будет мешать, – сказал Дикар. – Он мертв.

Стук дождя снаружи неожиданно прекратился. Биллтомас высунул голову из двери, втянул ее, и лицо его было таким же серо-белым, как камень за ней.

Голос его был полон ужаса.

– Они… они идут, – сказал он. – Азиафриканцы.

* * *

Каким-то образом Дикар снова оказался у двери и выглянул. В белом свете, там, где умер Патоши, бежали три азиафриканских солдата с ружьями в руках; с их поясов свисали какие-то мешки, которые казались очень тяжелыми.

Один из азиафриканцев крикнул, поднес ружье к плечу. Ружье изрыгнуло пламя. Мимо уха Дикара прожужжала пчела. Он втянул голову, поискал железный занавес, о котором ему говорил Уоштон, нашел его и потянул. Занавес со звоном опустился.

– Это их остановит, – выдохнул Дикар. – Через него они не могут стрелять, через стены тоже.

– Смогут стрелять через эти отверстия, когда подойдут близко, – сказал Карлбергер, показывая дрожащей рукой на щель, из которой торчали стволы пулеметов. – Когда подойдут близко, они смогут стрелять в них и убьют нас всех.

Дикар подошел к прорези, обращенной к азиафриканцам, заглянул в нее, нагнувшись, и увидел их. Они продолжали приближаться, но пригибаясь, и шли медленно. Они боятся, неожиданно понял он, боятся пулеметов.

Но Дикар знал и то, что они могут не боятся. Здесь никто не умеет стрелять из пулеметов.

Лук в руках у Дикара, стрела наложена. Дикар наклонился на каменной скамье, на которой стояли ножки пулемета, прицелился в прорезь и выстрелил. Стрела уткнулась в землю далеко от азиафриканцев, но это сказало ему то, что он хотел узнать. Настолько далеко он сможет стрелять из лука.

Есть место еще только для одного человека с луком.

– Стойте у других прорезей, – спокойно приказал он. – На случай, если они попробуют обойти. Не тратьте стрелы, стреляйте, только когда они подойдут на тридцать шагов.

Азиафриканцы медленно приближались. Дикар ждал, кровь стучала у него в висках, но пальцы спокойно держали туго натянутый лук. Черные дошли до места, куда упала первая стрела Дикара, и миновали это место.

Щелкнул лук Дикара.

Азиафриканец упал вперед в траву и перестал быть виден. Дикар знал, что не промахнулся. Он послал в то же место третью стрелу, поискал других азиафриканцев.

Они все исчезли.

Дыхание со свистом вырывалось сквозь зубы Дикара. Он не мог убить всех троих одной стрелой. Но где остальные? Трава там качалась против ветра. Конечно. Они спрятались в траве. И сейчас ползут к доту, как недавно ползли Мальчики с Горы.

Дикар выпустил еще одну стрелу. Она упала за тем местом, где качалась трава. Черные подошли уже слишком близко, чтобы он мог в них попасть. Теперь не видно даже, где они ползут. Они так близко, что край полки отрезал видимость. Если наклонить пулемет, он мог бы стрелять в то место, но от стрел нападающие защищены.

– Они должны встать, чтобы стрелять сюда, – высказал свою мысль вслух Дикар. – Они будут так близко, что попасть легко. Следите внимательно и держите луки наготове.

Они ждали.

Железный занавес на двери отрезал звуки снаружи, а сквозь прорези как будто ничего не слышно. Дикар слышал только тяжелое дыхание других мальчиков и стук собственного сердца. Ждать оказалось трудно, трудней, чем сражаться.

* * *

Что-то круглое, черное, маленькое, как мячик, пролетело мимо его прорези; в дот ворвался гигантский оглушительный звук. Яркое пламя у прорези ослепило Дикара. В ноздрях новый удушающий запах. Дым затянул прорезь и рассеялся – а потом еще один черный шар, еще один громовой звук, еще одна вспышка пламени.

Азиафриканцы не собирались вставать и стрелять. Черные шары – это бомбы, о которых рассказывал Уоштон. Черные безопасно лежат в траве и бросают бомбы в прорези. Рано или поздно бомба попадет в прорезь, и в доте никого не останется в живых.

Что ж, подумал Дикар. Мы по крайней мере попробовали. Старались изо всех сил.

– Дикар! – крикнул Карлбергер от прорези в которую наблюдал. – Там еще азиафриканцы, их сотни! Они выходят из леса. Остальную часть Группы, наверно, уничтожили, они и испугаться не успели. Смотри, Дикар, иди сюда и посмотри! Азиафрикацы бегут вниз по холму. Они стреляют из ружей…

– Стреляйте в них! – закричал Биллтомас. – Стреляйте как можно быстрей! Убьем их как можно больше, прежде чем они убьют нас!

– Верно! – закричал Карлбергер, дико рассмеявшись. – Будем сражаться с ними. Сражаться, пока они нас не убьют! Стреляйте быстрей!