Читать книгу «Акушеры». Первый сезон - - Страница 21

Помогли молитвы многочисленных родственников Хавивы или тихой профессорской жены, а может, всё вместе. Но младенец «выкарабкался». Несколько дней спустя его перевели из отделения интенсивной терапии в общее микропедиатрическое.

Профессору при выписке Хавивы преподнесли отличный пятизвездочный коньяк, чем смутили и обрадовали одновременно. По такому случаю стоило бы сходить в церковь. Или в баню. Но Дмитрийсаныч не жаловал ни то, ни другое. Зато он сделал упредительный звонок жене, попросив о домашнем концерте Баха.

Если кто-то уверен, что женщины любят потрепаться попусту, значит, он никогда не был в мужской бане. Ну ладно: не был в бане с акушерами.

Коллектив банщиков периодически расширялся, сужался, разбавлялся, но основной его костяк был неизменен, как и идейный вдохновитель. И это был не Палыч. И не Евгеша. И, конечно, не приглашенный гость Фердинадыщ. И не новая поросль во главе с Васей. И не группа анестезиологов, включая Рибоконя. Бессменным мастером банных дел был Анатолич. Именно так называли его остальные банщики, как в парилке, так и в операционной.

В отличие от либерального Палыча, которому панибратство молодёжи было даже приятно, Анатолич предпочитал блюсти табель о рангах. Иной раз он был даже до крайности обидчив, чем в своем весьма зрелом возрасте напоминал маленького ребёнка.

Анатоличу было почти пятьдесят, когда у них с женой после невероятных усилий родился первенец. И если в молодые годы Анатолич прямо-таки «жил вразнос», то с появлением сына сильно остепенился, почувствовав ответственность не просто за семью, а за своё здоровье. Наследственная склонность к лишнему весу и к артериальной гипертензии тоже были тому причиной. Баня стала одним из обязательных составляющих оздоровительной программы – раз, законным поводом смыться из дома в выходной – два.

Жена Анатолича, натерпевшись в молодости немало, последние годы спуску мужу уже не давала. Власть, так сказать, поменялась. Да и сам Анатолич как-то обмяк и вполне на это соглашался.

Кроме того, что был он заядлым парильщиком, рыбаком и даже охотником, Анатолич был непревзойдённым хирургом. Даже Ирина Фердинандовна не могла здесь что-либо противопоставить.

Никогда у Анатолича не было ни одного послеоперационного осложнения. Матку и все слои передней брюшной стенки он шил по личной методе. Никто в родильном доме, даже из гвардии заведующих, не накладывал травматичные акушерские щипцы так бережно, как Анатолич.

А ещё он обожал и умел готовить. Кто хоть раз имел возможность убедиться в этом лично, потом делился впечатлениями со всеми в родильном доме. Если бы, ну, по каким-нибудь невероятным причинам Анатолич лишился акушерской работы, в пищеблоке бы приняли его с распростертыми объятиями.

Сидя за своим личным (попробовал бы кто-то оспорить) письменным столом, Анатолич со всеми вкусными деталями и подробностями описывал, как готовил накануне фаршированную щуку.

– А потом берешь и аккуратненько её зашиваешь, – благоговейно заключил Анатолич.

– По Уткину? – сострил один из ординаторов.

Шов «по Уткину» был одним из тех фирменных, которыми владел Анатолич.

– Что ты сказал?! – взревел только что совершенно благодушный рассказчик.

Смельчак уже пожалела, но было поздно…

Шутку оценили, и она пошла по рукам. Анатолич был вне себя от негодования.