Читать книгу Как стать злодейкой - - Страница 2

Я помню своё рождение. Многие описывают смерть, как движение по туннелю, в конце которого яркий свет. Так вот, похоже, этот процесс не сильно отличается от рождения, поскольку именно такие воспоминания у меня и были. Помню ещё холод, дискомфорт, страх. Мир – отнюдь не самое дружелюбное место, и я впоследствии не раз в этом убеждалась.

Следующее моё воспоминание относится ко времени младенчества. Знаете, то самое время, когда считается, что ребёнок – полный идиот, и может навредить себе своими собственными хилыми ручонками. Лицо там себе расцарапать или глаз выдавить пальцем. Некоторые родители в таких случаях надевают детям специальные рукавички-антицарапки, а мои – припеленывали ручки к телу. Это было ужасно неудобно, а еще злило, что собственные родители такого невысокого мнения об интеллектуальных способностях своего ребёнка. Я ором пыталась выразить протест, но кто бы меня послушал? Я бы решила, что они просто меня не понимали, но осознаю, что дело не в этом.

Взрослые в принципе к детям редко прислушиваются. Например, в два года я уже умела худо-бедно разговаривать, но это не помешало родным вымыть меня в бане, хотя я сопротивлялась, плакала и говорила, что мне душно, жарко, а мыло щиплет глаза. Но кому есть дело до этого? Я на всю жизнь запомнила ощущение бессилия перед чужой силой, и решила, что не хочу больше такого испытывать. Возможно, именно это дало толчок к дальнейшим событиям, сейчас я уже не могу сказать точно. Потом был детский сад, и мальчик, который отобрал у меня игрушки. Все. Я была ещё юна и наивна, и верила в справедливость и в защиту взрослых. Я пожаловалась воспитательнице. И как вы думаете, что сделала она? Она отругала меня! Меня! Именно тогда и была сказана та фраза про то, как плохо жадничать, и что игрушками надо делиться. И сказана она была не тому мальчику, который подгрёб под себя игрушки, а мне. Что же, прощай, вера в справедливость. И отныне я рассчитываю только на себя – никаких жалоб взрослым. И хорошей девочкой я точно не буду – не дождётесь.

Итак, мысль, зародившаяся чуть ли не в младенчестве, со временем только крепла. Годам к шести я уже твёрдо знала, что моя судьба – быть злодейкой. Однако к этому возрасту я познакомилась с религиозными взглядами моей бабушки, и моя убежденность пошатнулась. Мне совсем не хотелось в ад, где плохих девочек черти жарят на сковородке. Бабушка еще так в красках, со смаком расписывала этот процесс, что я, будучи совсем еще ребёнком, сильно впечатлилась. Мне даже кошмары одно время по ночам снились после этого. Угораздило же меня на бабушкин вопрос, кем я хочу стать, когда вырасту, ответить со всей детской простотой:

– Злодейкой.

Вот тогда бабушка и расписала мне все ужасы моего посмертного существования, в случае, если я реализую свои планы. Кое-чему меня эта ситуация тоже научила: не хочешь лишних проблем – молчи о своих планах.

Что касается посмертия, то, услышав от бабушки, что хорошие девочки в раю гуляют по саду и музицируют, я решила, что в аду не так уж и плохо. Ну, черти, ну, сковородки, – всё веселее, чем цветущий сад и музыкальные инструменты. Нет, ну правда? Кого вообще можно заманить такой перспективой? Это ж скука смертная.

В общем, я как следует подумала и решила, что бабушка сама весьма смутно представляет, что будет после смерти, вот и несёт всякую чушь. Да, я не боялась подвергать критике мнение взрослых: слишком уж часто я видела, как они откровенно лажают, чтобы верить в их непререкаемый авторитет. Ещё один плюс, чтобы не быть хорошей и послушной – так формируется критическое мышление. Родители нарекли меня Вероникой, и это имя меня сильно раздражало, но в итоге меня примирили с ним два важных факта:

1) Оно было достаточно редкое, чтобы не дергаться каждый раз, когда где-то зовут твою тезку.

2) Сокращение от этого имени – Ника. Так звали богиню победы в Древней Греции, и это имя – а, главное, его значение – нравится мне куда больше. Люблю быть победительницей по жизни. Да и величайшей злодейке всех времен и народов вполне подходит.

Может показаться, что я напрасно бахвалюсь, но это не так. Едва я утвердилась в своём намерении стать злодейкой, как принялась тщательно изучать этот вопрос. И скажу вам так: большинство злодеев – как вымышленных, так и реальных – идиоты. Нет, серьёзно: злодеями большинство из них становились не потому, что это был их сознательный выбор, как в моём случае, а потому, что они оказались глупы, закомплексованы и жалки, и, как следствие, ненавидели окружающих и винили их в своих несчастьях. Вот и вредили всем вокруг, отыгрываясь на других за свои беды. И проигрывали они также по причине собственной глупости. Это, простите, не добро побеждает зло, а ум побеждает глупость.

Есть лишь несколько злодеев, которые более-менее достойны этого звания. Первым в списке идёт Фантомас из комедийного одноименного фильма. Французам удалось создать образ идеального злодея: неуловимого, хладнокровного, с отличным чувством юмора, умного и действующего из любви к искусству. Потому как деньги – это прекрасно, но вряд ли всё дело исключительно в них. Нет, думаю, что Фантомасу нравится быть таким крутым и неуловимым, нравится оставлять в дураках тех, кто за ним охотится.

Вторым является Эдмон Дантес из романа «Граф Монте-Кристо». Да-да, вы не ошиблись. В книге, да и в фильмах, Эдмон представлен главным героем, невинно осужденным и страдающим, а затем творящим справедливое возмездие. Но на деле, он хладнокровно и жестоко мстит. Причем мстит как раз таким вот недалеким злодеям, которых я описывала. Завистливый сослуживец, ревнивый кузен невесты, трусливый сосед, да эгоистичный помощник прокурора – разве это настоящие враги? Разве это – великие злодеи? Да они вызывают лишь брезгливость и презрение. Для общества они как раз – пример тех самых внешне хороших людей, которые творят свои гадости исподтишка, не оставляя пятен на репутации. Удел трусов! Если уж встал на путь зла, то неси звание злодея открыто и с высоко поднятой головой.

Другое дело – Дантес. Злодеем его сделали перенесенные испытания из-за предательства близких людей, но, тем не менее, он пришел к этому сознательно. Он – злодей, созданный из хорошего человека, а именно из них получаются наиболее хитроумные, жестокие и мстительные злодеи. То, что он был злодеем – неоспоримо. Ведь ничто не мешало ему, освободившись и получив несметные богатства, просто начать жить в своё удовольствие, забыв прошлое. Но месть стала его целью. Он прекрасно продумал и виртуозно осуществил свой план, погубив обидчиков. Будь он реально героем, он бы простил их: ведь прошло почти два десятка лет, а люди и за меньшее время менялись. И мстит он, уже, по сути, совсем другим людям. Кроме того, его месть ударяет и по совершенно невиновным – тем, кто является членами семьи его врагов. Конечно, в книге показано, что все вроде как заслужили свою участь, но на деле мы же понимаем, что не всё так гладко. Нужно помнить, что месть не имеет ничего общего со справедливостью. Для восстановления справедливости достаточно того, чтобы виновные осознали, как были неправы и компенсировали причиненный ущерб, а месть ставит своей целью растоптать, уничтожить, причинить такие же или еще большие страдания обидчикам.

Словом, граф Монте-Кристо – пример умного и ловкого злодея, овеянного мрачным ореолом, как и положено настоящим злодеям.

Из реальных злодеев, это звание, пожалуй, заслужил только Гитлер – поскольку его безумный замысел почти удался. Один человек сумел потрясти целый мир, и лишь ценой огромных усилий и потерь со стороны нашей Красной Армии и союзников, его удалось остановить. Но всё же он был безумцем, хоть и целеустремленным, и тот факт, что окружающие его люди не только не заметили его безумия, но и сами поддались ему, не улучшает моего мнения о людях в целом. Скольких напрасных жертв можно было бы избежать, вовремя посадив этого парня в психушку, где он бы тихо рисовал свои картины. Если вам кажется, что настоящие злодеи должны испытывать радость от бессмысленных жертв, то вы заблуждаетесь. Поступки настоящего злодея всегда наполнены смыслом, и напрасные жертвы для него неприемлемы. Люди – ценнейший ресурс, которому можно найти множество применений. Как можно его уничтожать просто так, по надуманным причинам?

Словом, сколько бы ни твердили, что гений всегда соседствует с безумством, я предпочту быть умным злым гением, а не безумным. Всяких там Борджиа я вообще не считаю злодеями – просто распущенными, погрязшими во власти и вседозволенности безумцами. То, что они совершили много зла – факт, но это бессмысленное зло. Они были не злодеями, они были психами. Можно было бы еще упомянуть Темного Лорда из «Гарри Поттера», но тот почти полностью списан с Гитлера, и вся эта возня вокруг чистоты крови, и несоответствие самого Темного Лорда званию чистокровки, как не подходил и сам Адольф под описание чистокровного арийца… В общем, аналогия слишком очевидна. Кроме того, Лорд Волан-де-Морт проявил черты классического идиотизма большинства злодеев: сам же создал себе врага, запустив самоисполняющееся пророчество. И в итоге сделал всё, чтобы враг его убил. Фактически, совершил многоходовое самоубийство.

И снова мы возвращаемся к тому, с чего и начали: настоящих злодеев, злодеев сознательных, расчетливых и умных – просто нет. А значит что? А значит, я буду единственной и неповторимой, самой великой злодейкой. Муа-ха-ха! Но продолжим мою веселую биографию. В первом классе родителям пришлось перевести меня в другую школу. Почему? Ну-у-у-у, даже не знаю… В самом деле, разве можно считать достаточной причиной поющих и марширующих по коридору школы первоклассников под моим предводительством? Ну и что, что пели они строчки из мультика про Пинки и Брейна:

– Коварный злобный план

Замыслили они,

Чтобы Землю захватить

И всех поработить.

Вот Пинки, вот Пинки,

Вот и Брейн-Брейн-Брейн-Брейн

Брейн-Брейн-Брейн-Брейн

БРЕЙН.

Между прочим, многие этот мультик смотрели, не только я. Ну и что, что маршировали мы в кабинет директора, с целью захватить его и объявить свою власть над школой? Я – начинающий Темный Властелин, мне надо на чем-то учиться. А учителя, между прочим, мешают мне свободно творчески развиваться!

Словом, из той школы мне пришлось уйти. А, учитывая, что город, в котором я родилась и жила, был не очень большим, то в других школах обо мне тоже слышали, и дети, науськанные родителями, ко мне и близко не подходили. Но я не особо расстраивалась: участь гения, особенного злобного – это участь одиночки. Конечно, мне понадобятся помощники и свита – но это дело наживное. Зато мои недружелюбные одноклассники стали для меня отличным плацдармом для оттачивания своих злодеяний. Стыдно признаться, но мои первые злодейства были до ужаса нелепы и неудачны. Впрочем, без поражений не бывает и побед. Учеба всегда сопряжена с ошибками.

Больше всего я ненавидела своих конкурентов. Впрочем, нет – какие они мне конкуренты? Словом, я терпеть не могла тех детей, которые действовали по принципу тупых злодеев: сделать пакость исподтишка и свалить ответственность на другого. При этом маленькие глупые злодейчики не осознавали, что любое их действие несёт за собой последствия, так что приходилось их учить. Эх, сколько маленьких недозлодеев я перевоспитала, скольких вернула на праведный путь! Впору памятник мне ставить, как служителю добра, хе-хе.

И только самые упёртые злодейчики не желали исправляться, вместо этого они затаивались, понимая, что при мне гадости лучше не делать. Что же, это их выбор. Мне они, в любом случае, не опасны.