Читать книгу Четыре угла - - Страница 2

Пять лет назад, начало мая

Глаза щипало. Пальцы зудели, а веки просили прикоснуться к ним и хорошенько растереть, смахнуть дымчатую разъедающую пелену. Но Полина упорно сдерживалась, чтобы не испортить макияж, над которым ее подруга Кристина Гордеева корпела целых полчаса.

Бросив взгляд на экран телефона, Полина нервно закусила губу и уставилась на подругу, приземлившуюся на соседний барный стул. Слегка растрепанная, но безупречно привлекательная Кристина, обмахиваясь рукой, схватила стакан с водой и жадно начала глотать прохладную жидкость, прикрыв вожделенно глаза. На лице девушки бисеринками выступил пот, а волосы на затылке прилипли неприятно к шее. Двадцать минут безостановочных танцев в гуще потных, расслабленных тел. Но Кристина чувствовала себя в этой стихии комфортно и непринужденно.

Стены клуба, в котором проводили сегодняшний вечер подруги, еле сдерживали плотно набитую молодежь, беснующуюся под аккомпанемент популярной городской группы.

Полина дождалась, пока девушка опустошит стакан, и придвинулась ближе, чтобы перекричать громкую музыку:

– Кристин! Мне уже пора.

– Что? – наклонилась к ней Кристина Гордеева, не расслышав. Она покачивала в такт бьющим битам головой и, улыбаясь, скользила по лицам мимо снующих парней.

– Время. Пора домой, – прокричала на ухо Полина Макеева.

Кристина обернулась и, нахмурив светлые брови, уставилась недовольно на подругу:

– Ты издеваешься? Вечеринка в самом разгаре. Время детское, – аргументировала Гордеева.

– Я обещала маме, что вернусь до полуночи, – смутилась Полина, понимая, насколько нелепо это звучит. – Ты прекрасно об этом знаешь, – обиженно пробурчала.

Девушку задело такое безответственное отношение Кристины при том, что кому как ни ей знать, насколько сложно было договориться Полине с матерью, чтобы составить компанию подруге этим вечером.

Кристина одарила Макееву взглядом «ты серьезно?», от которого Полине стало еще более неуютно, чем подпирать три часа барную стойку плечом. Пока лучшая подруга отплясывала на танцполе и улыбалась парням, Полина охраняла ее сумку и медленно потягивала единственный за весь вечер алкогольный коктейль, в котором льда и мяты было больше, чем светлого рома. Чтобы перед мамой не спалиться.

Танцевать она не умела. Точнее, Полина считала, что не умела, потому что то, как двигалась ее подруга, плавные изгибы ее тела и легкость движения – для Полины было за гранью ее собственных возможностей.

Эта появившаяся совершенно недавно неуверенность в себе часто вводила Полину в недоумение: каким образом они с Кристиной сохранили дружбу, уходящую корнями в начальную школу. Две первоклашки с огромными белыми бантами нашли друг друга на линейке, вычленив среди одноклассников две одинаковые блузки. Осмотрелись, примерились, поворотили носы, но взялись за руки и, не размыкая, дошли до одиннадцатого класса. Девочкам всегда было уютно друг с другом, и никогда в их скромной компании не было третьего лишнего. Одиннадцать лет за одной партой, обмен шмотками и ночёвки с хихиканьями до полуночи, разговоры о мальчиках, признания, секреты и угар над энциклопедией для девочек в разделе про пестики и тычинки.

Кристина была старше Полины на несколько месяцев, а казалось, что на несколько лет. Кристина Гордеева в их компании считалась первопроходцем: первые «женские дни», первый поцелуй, первый опробованный глоток алкоголя, первый секс… Она с радостью и неприкрытой гордостью делилась личными наблюдениями с Полиной, считая себя взрослой и опытной. Даже грудь у Кристины сформировалась раньше, в то время как свою Полина Макеева смогла обнаружить лишь к двадцати годам, и то настолько скромную, что лучше бы её вообще не было, чем так – как верблюжий плевок.

А у Кристины с фигурой был полный порядок. Лет с четырнадцати она поняла, что нравится парням: блондинка с ясными голубыми глазами, аккуратной барельефной фигурой и нарядами, которые по-дружбе перепадали Полине, модно одевать которую у ее семьи, состоящую из нее и мамы, не было возможности.

Но несмотря на их разность, девчонки были не разлей вода. Закончили школу и поступили в один в университет и на одну специальность. Правда на ту, которую выбрала для себя Полина, а Кристине было все равно, за что будут платить ее родители. Главное – учиться с Макеевой в одной группе, а на кого – дело второе. Строить карьеру Гордеева не планировала: не для того ее мать красивой родила, чтобы горбатиться за копейки. Выскочит удачно замуж и плевать, какая специальность указана в дипломе.

Да вот только последний год Полина стала чувствовать себя той самой «и подружку с собой возьми». Эта разница как никогда ощутимо рознила девушек и расстраивала Макееву, особенно в такие моменты, как сейчас, когда приглашения где-нибудь потусоваться стали походить на «предложения из жалости» или «по старой дружбе». Полина ясно понимала, что компания из нее вот в таких заведениях – так себе: она не танцевала, не пила, не флиртовала с парнями и не умела поддержать разговор. Она была просто для массовки, как сопровождающая или нянюшка при королевне.

– Макеева, тебе сколько лет? Может, уже пора повзрослеть и отрастить зубы? Ты до пенсии будешь слушаться маму? – фыркнула Кристина и манко улыбнулась парню, проходившему мимо.

Месяц назад Полине исполнилось двадцать два года. Возраст, когда слушаться маму выглядело как патология и ненормальная зависимость. Возраст, когда запивать глоток джин-тоника целой бутылкой колы, чтобы мама не унюхала, – малодушно и подозрительно. Но мало кто знал, какой иногда была Татьяна Борисовна, мама Полины, в тот момент, когда ее словом пренебрегали. А Гордеева знала… как никто другой знала, и от этого Полине было обиднее вдвойне.

– Кристин, – умоляюще выдохнула Полина, обессиленно свесив плечи.

Она не могла противостоять матери. Не могла и вовсе не от слабоволия. Она была так воспитана. Татьяна Борисовна растила ее одна, без мужской помощи и поддержки. У женщины было слабое сердце, и каждое проявление характера дочери заканчивалось сердечным приступом. Девушка чувствовала себя обязанной. Постоянно обязанной и виноватой… Возможно, даже в том, что вообще появилась на этом свете, и родилась как две капли воды похожая на своего отца…

– Полчаса, Полина. Окей? Ничего не случится, если ты задержишься на полчаса, – подпрыгивала на месте Гордеева, одной ногой уже вовсю отплясывая на танцполе. – Блиин! – завопила. – Какая песня крутая, – послав подруге воздушный поцелуй, скрылась в возбужденной толпе.

Полина оглядела танцующих и печально воздохнула.

Зал сходил с ума.

Поднятые вверх руки раскачивали задымленный кисловатый воздух. Официанты сновали между вибрирующей молодежью. Сегодня с размахом отмечали какую-то вечеринку, и чтобы достать входные флаеры, Кристине Гордеевой пришлось буквально попотеть.

Стиснув обреченно губы, Полина вернулась к своему обыденному занятию, которым занималась несколько часов подряд, а именно лицезрению, как болтается в пустом бокале кубик льда.