Читать книгу Роман с абьюзом, или Не называйте это любовью - - Страница 8

Я никогда не интересовалась работой мужчины. Для меня было естественным, что каждый отвечает за свое поле жизни, и так же естественным для меня было то, что люди зарабатывают деньги законно. Когда мне позвонил адвокат Романа Давид, пухлый и флегматичный армянин, я никак не могла понять, о каком мошенничестве идет речь, лишь уловила, что Роман под следствием в СИЗО.

Спустя 3 дня его привезли домой фсбэшники. Взяли с меня расписку, что я гражданская жена, не буду давать ему свой телефон, оставили телефон для связи с ними и предупредили, что будут приходить с проверкой в неурочный час. Домашний арест стал возможен лишь потому, что Роман согласился сотрудничать со следствием. Слушая все это, как будто не понимала. Вроде на одном языке говорим, а вроде, как и нет. Когда все ушли, мы бросились друг другу в объятия.

– Я так испугалась за тебя, Роми!

– Не переживай, все решается. Посидим дома, партнеры занесут кому надо, и все будет норм.

Но партнеры не занесли. Счета заблокировало ФСБ, конторы, которые приносили деньги, были забраны пресловутыми партнерами, телефоны замолчали. Образовалось выжженное поле. Я вышла работать в шоу-рум, чтобы банально зарабатывать на еду и оплату коммуналки. Продала машину, чтобы оплатить адвокатов, сдала бриллианты, чтобы закрыть долги. Только обручальное кольцо осталось неприкосновенным. Роман наотрез отказался от этой идеи. К слову, ему было очень важно делать подарки, самоутверждаться, так он чувствовал себя героем. Его любимой фразой тогда было: «Ты мужчина тогда, когда твоя семья обеспечена. Не можешь заработать? Иди и укради. Главное – это благополучие близких».

Вот опять момент, когда человек в открытую говорит о своих взглядах на жизнь, но разве можно думать о своем мужчине, как о воре? И я додумывала, что это преувеличение, чтобы мысль выглядела ярче. То есть нежелание слышать правду и ее принимать вышли на уровень, когда придумываешь свою реальность.

В общем и целом, все ситуации, в которые попадаем, мы создаем сами. Иногда своими конкретными действиями, иногда нежеланием разбираться и выходить за рамки комфорта, иногда просто допуская возможность действий другого человека по отношению к себе.

Наши будни проходили однообразно: я уезжала на работу, Роман мыл полы, ждал адвоката, иногда его возили на допросы. Вечерами мы смотрели кино. Иногда к нам приезжала его дочь.

Девочка была милой и доверчивой, как и все дети. Пухленькая и немного неуклюжая, она безмерно раздражала своего отца. Роман, как и все абьюзеры, хотят видеть везде и всюду подтверждения своей исключительности. То есть я должна смотреть только на него, улыбаться только ему, все время посвящать ему, никаких друзей (лишняя и бесполезная трата времени), работы тоже желательно не надо, ибо там непонятные люди, много сил и ресурса уходящего не в него, ребенок же должен быть идеальным: спортивным, отличником, эрудированным, которому все по плечу. И если я худо-бедно проживала жизнь по его установкам, то бедная девочка не могла соответствовать в полной мере ожиданиям отца.

Помню, как он мог легко назвать ее или свиньей, за не помытую вовремя голову, или свиноматкой – из-за лишнего веса, были слова «тупая как твоя мама».

Сначала я старалась не реагировать. Говорила себе: ребенок не сирота, у нее есть мать, это ее отец. Не вмешивайся.

Когда он заводил разговоры о совместных детях, у меня потели ладони. Никогда не была так рада своему диагнозу, ставящему под сомнения саму возможность материнства, как в тот период. Одна мысль, что моего ребенка будут так шпынять, вызывала оторопь.

Однажды, я не выдержала:

– Перестань. Девочка не может тебе ответить. Только трус может обижать того, кто не в состоянии дать симметричный удар. Я никогда не стану рожать от тебя детей. Потому что, если бы это была моя дочь, я могла бы тебя убить!

Он подошел ко мне вплотную, сжал локоть и уперся лбом мне в голову:

– Не смей со мной так разговаривать.

Но меня уже было не остановить. Когда долго копится негатив и обиды, достаточно добавить каплю.

– А то что? Не забывай, под арестом ты, а не я. Только попробуй сделать мне что-то. Я уйду. И ты останешься совсем один. Смотри, где твои друзья? Где твои поклонницы, монахини, подруги? Кому нужен зэк, да еще и нищий? Никому. Вот реальное отношение людей к тебе. Когда с тебя нечего взять, ты никому не нужен. Но ты не волнуйся, рано или поздно ты выйдешь, заработаешь обратно свои миллионы. И очередь из твоих дам низкой социальной ответственности выстроится обратно.

– А ты сука… – тихо прошипел он.

– Еще какая! Ты меня такой делаешь, ты по-хорошему не понимаешь. Только, когда с тобой говорят на твоем языке.

Я собрала ребенка и отвезла ее матери. Девочка была рада уехать и, лишь подъехав к дому, загрустила:

– Не уезжай. Пойдем к нам? Ты вернешься, и он будет на тебя орать.

Так по-детски мило девочка пыталась придумать, как сделать так, чтобы не было за меня страшно. Я вернулась.

На удивление меня встретили дружелюбно, со свечами и кальяном, заварили чай.

– Давай не будем ссориться? Просто нам хорошо вдвоем. Не будем пока брать дочь к нам. Мне надо выйти, съездим на море, поженимся, переедем в большую квартиру. Я люблю тебя. Скоро Новый год. Давай поставим елку?

И мы поставили елку, я купила всем его родственникам подарки, накрыли стол. Под бой курантов у нас было одно желание на двоих: пусть это все, наконец, закончится.

А второго января он меня ударил….

Комментарии психолога: абьюзер – это определенный склад человека. Невозможно быть абьюзером с женой и не третировать ребенка. Главным маячком для определения служит отношение мужчины к тем, кто слабее и ниже статусом. Смотрите на отношение к старикам, детям, животным, на общение с обслуживающим персоналом. Есть разница между плохим воспитанием и агрессией. Не путайте.