Читать книгу Бытие на фоне событий. Полюбить врага - - Страница 4

– Ты рабыня? – спросил Марсий уже в доме. – Таково твое мнение?

Агния, не отрывала взгляда от его завораживающих своей властью глубоких глаз. Они были подобны сизой грозовой туче. Несчастная кивнула.

Марсий не сильно отхлестал ее по щекам. Затем поднес руку к ее губам. Агния догадалась поцеловать руку господина. При этом она не отрывала испуганного взгляда от его лица.

– У рабыни не может быть своего мнения! – продолжал он.

Агния снова испуганно закивала. Марсий довольно усмехнулся и продолжил:

– Рабыня может лишь подчиняться или умолять. Так вот, взять ли тебя в рабство, решу я сам. А ты, как я понял, умоляешь меня об этом?

– Да, господин, – поспешно ответила она.

Он сделал ей знак ждать и вышел из вестибюля. Через минуту вернулся с кожаным ошейником в руках.

Агния недоуменно оглядела этот предмет. Неужели она опустится до такого позора?

– Жаждешь ли ты как воздуха ярма рабыни? – спросил он, словно не замечая ее взгляда.

– Да, господин, я жажду получить это ярмо и мою жизнь из Ваших рук, – ответила она неожиданно для себя самой.

– Так докажи это. Я хочу убедиться в твоей покорности, в твоем искреннем желании служить мне. Сейчас ты будешь целовать ноги своего господина. В это действие ты вложишь всю свою рабскую покорность.

Он насмешливо посмотрел в ее изумленные глаза.

– Тебя что-то удивляет, дорогуша? Может, мне лучше отпустить тебя на волю? Я даже убивать тебя не стану. Ступай! Гостеприимные улицы революционного Эротполиса ждут тебя.

Словно намереваясь исполнить сказанное, он отворил дверь. Из темноты повеяло холодом.

– Я готова целовать Ваши ноги, великий Марсий! – промолвила Агния.

– Если я останусь доволен тобою, я поставлю одну ногу тебе на затылок. Это будет знаком моей милости. Тогда ты получишь из моих рук и это, – он снова показал ошейник, – и жизнь.

Марсий уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Вопросительно посмотрел на Агнию.

Она опустилась на колени у его ног. Снова снизу вверх заглянула ему в глаза.

Кивком головы он приказал ей начинать.

Агния перевела взгляд на ноги Марсия в сандалиях с золотыми пряжками. Смуглые стопы оказались, к ее удивлению, достаточно ухоженными и чистыми. Кандидатка в рабыни медленно расстегнула пряжки, сняла одну, затем другую сандалию. Поставила мужские стопы себе на колени. Погладила жесткую, грубоватую кожу своими нежными белыми руками.

Казалось, в эту минуту руки Агнии сделались еще слабее и нежнее. Их прикосновение напоминало Марсию касание крыл мотылька.

Несчастная благоговейно взяла в руки сначала одну мужскую ногу, прижала подошвой к своей груди. Подняла на Марсия взгляд умоляющих, полных слез янтарных глаз.

В ту минуту она осознавала лишь величие и абсолютную власть над собой того, у чьих ног сидела. Ощущала лишь трепет перед ним. Ни одному другому чувству в ее сердце не оставалось места.

– Вы видите, Марсий, как я смирилась пред Вами, – промолвила она. – Неужели в Вашем сердце не найдется ни капли жалости для такой ничтожной твари, как я?

Марсий видел у своих ног уже не врага, а покорное, слабое, жалкое создание. Он чувствовал подошвой ноги, как испуганно трепещет сердце в груди этого создания.

Агния своими чувственными губами обхватила большой палец его ноги, обсосала, сделала то же со следующим, затем провела языком между всеми пальцами.

Время от времени она поднимала испуганный взгляд на господина. Она надеялась прочесть в его глазах довольство ее служением.

Марсий, не глядел на нее, но чуть заметно улыбался уголками губ. Это вселяло некоторую надежду.

Агния принялась облизывать огрубевшую подошву мужской ноги. Затем прижала к сердцу другую ногу.

Марсий посмеивался.

Трепещущая Агния всеми силами старалась угодить ему. Инстинктом хорошей любовницы угадывала желания своего повелителя.

Сделав все возможное, она упала ниц перед Марсием. Принялась неистово осыпать его стопы поцелуями и обливать слезами.

Он продолжал сидеть неподвижно, молчать и лишь посмеиваться.

Агния снова решилась поднять голову.

– Я что-то делаю не так?

– Все так, моя Агния, – на удивление милостиво ответил Марсий, ласково улыбаясь ей.

– Я говорю что-то не так? – Она была в отчаянии. – Наверно, я должна молчать? Простите, простите, господин!

Она снова склонилась перед ним и продолжила лобызать его ноги.

– Ничего страшного. Я прощаю тебя, – услышала она его милостивый голос.

Вдруг Агния почувствовала стоящую на ее затылке ногу.

– О, Марсий! – воскликнула несчастная. Она с благодарностью еще раз прижала эту ногу к сердцу. Затем осыпала поцелуями каждый палец. – Вы дарите жизнь Вашей рабыне! Какой Вы добрый! Благодарю Вас! Благодарю! Я буду послушной рабыней! Вы увидите, какой я могу быть послушной! Я так Вам благодарна!

Агния уронила голову на колени Марсия и зарыдала, как ребенок. Никаких иных чувств, кроме рабской благодарности господину, в эту минуту не существовало.

Марсий долго гладил по взъерошенным зеленым волосам. Он и сам не верил, что это жалкое, униженное существо – его бывшая госпожа.

– Ты такая жалкая, такая беззащитная, Агния, – проговорил Марсий задумчиво. – Тебя не возможно не пожалеть.

Он поднял ее заплаканное лицо, нежно провел ладонью по щеке.

– Вам жаль меня? – с надеждой спросила она и поспешила поймать губами ласкавшую ее руку. – Правда, мой господин?

Ему захотелось утешить ее, как одну из освобожденных им рабынь. Он привлек ее к себе и заключил в крепкие объятия.

Ее тело затрепетало в сильных, властных руках. Соски набухли и затвердели, губы увлажнились, а между ног что-то сладострастно запульсировало.

Агнии Афродитской открылось не ведомое ранее наслаждение. В эту минуту Агния была абсолютно беспомощна перед Марсием. Вся ее жизнь целиком и полностью зависела от его мимолетного настроения. Осознание этого повергало в эйфорический, страстный, неистовый восторг. Патрицианка упивалась своим унижением совсем так же, как прежде упивалась властью.

– Господин, Вы так добры к Вашей рабыне! – промолвила она. – Молю, окажите мне еще одну милость! Войдите в мое лоно, хоть я этого и не достойна.

Через минуту стало утрачиваться чувство реальности. Весь окружающий мир, подернутый эротическим туманом, отступал в небытие. Агния растворилась в экстазе. Веки смежались. Из груди вырывались странные звуки. Они напоминали нечто среднее между безумным смехом и иступленным рыданием. Сознание, казалось, совсем исчезло. Оно уступило место ничем не сдерживаемому, необузданному триумфу страстей.