Читать книгу Отрарский купец - - Страница 9

– Хааасаан, Хааасаан, принеси быстрее воды! – растягивая слова, тибетский монах жестом показывал на деревянную чашку. – Наш господин открыл глаза.

Хасан от радости побежал на призыв, спотыкаясь на камнях. В руках он держал торсык с водой.

– Слава Аллаху! Он услышал наши молитвы! – Хасан присел рядом с монахом.

Салим с трудом приоткрыл глаза и увидел лица склонившихся над ним лекаря и Хасана. Попытался что-то сказать, но изречь ему удалось лишь какое-то неразборчивое глухое бормотание.

– Вы ранены, стрела прошла выше сердца, десять дней мы молились, чтобы ваша душа вернулась в тело, – тибетский лекарь поклонился и поднес к губам Салима чашу с темной жидкостью. – Выпейте, господин, это снадобье из трав, оно придаст вам сил.

– Мы защитили караван и товар, господин! Разбойники ранили пять слуг и Ибрагима. Один погонщик, к несчастью, умер от ран, – быстро проговорил Хасан.

Салим закрыл глаза, вспоминая ту ночь. Его беспокоил вопрос: «Почему Темир со своими воинами не услышали приближение нападавших?»

– Хозяин, эти разбойники подошли так тихо и незаметно, потому что обмотали копыта лошадей войлоком и завязали им морды, оружие было также обернуто тканью, наши охранники не успели предупредить нас, – объяснил Хасан, будто читая мысли Салим. – Это были настоящие шайтаны, ночные дьяволы, они потеряли троих и умчались прочь также быстро, как появились. Местные кочевники узнали в них кара-китаев, пришедших в эти края из северных районов империи Сун.

Монах сделал жест рукой Хасану, чтобы тот замолчал и ушел. Прошло еще несколько дней, прежде чем Салим смог сидеть. Люди из каравана подходили к нему, желали скорейшего выздоровления. Салим только кивал им в ответ. Когда Темир молча пожал ему руку, Салим увидел в глубине его карих глаз братскую боль и жалость.

«Да, Слава Аллаху, я сделал правильный выбор. Они не подвели, не бросили в трудную минуту, сплотились вместе. – От волнения у Салима подкатил ком к горлу, он закрыл глаза, будто задремал. – Необходимо их вознаградить за преданность по заслугам. Монах тоже сослужил добрую службу, надо будет помочь ему найти труды Ибн Сины».

Отрарский купец быстро шел на поправку. Он заметил, что после пережитого стал видеть мир совершенно другими глазами. Его радовали мелочи, на которые раньше он не обращал внимание. Купание воробья в лужице или неожиданное появление серебристой рыбы на ровной глади озера вызывали у него добрую улыбку. Он примечал первый солнечный луч, брошенный на утреннюю траву, и звон колокольчика на шее проснувшегося верблюда. Все эти впечатления напомнили ему детство, когда он, будучи еще совсем ребенком, открывал для себя мир в родном Отраре. Салим с теплотой вспоминал, как с любопытством разглядывал вещи, привезенные заморскими купцами на местный рынок, как с друзьями бегал в пригородные мастерские-рабаты, чтобы увидеть красивые кувшины, что рождались в трудолюбивых руках гончара, а под ударами тяжелых молотов появлялись острые мечи и сабли. Все эти воспоминания пробуждали в нем позабытые чувства, наполняя теплом раненное тело. Эта теплота действовала на рану, словно волшебный бальзам из святого источника.

Стоянку несколько раз посещали кочевники-карлуки. Они предлагали свои изделия, были доброжелательны и гостеприимны. Узнав, что на караван напали разбойники и есть раненные, они указали дорогу к целебному источнику.

Приближалась осень. Сначала задул холодный ветер, а потом стоячая вода в приозерных лужах стала покрываться ледяной коркой. К этому времени Салим уже мог уверенно держаться в седле и переносить долгие переходы. Не сговариваясь все начали готовиться в дорогу. Хасан показал себя умелым помощником, за время путешествия он многому научился и теперь мог сам вести караван.

Наступил тот день, когда Салим поднял всех в дорогу. Его спутники уже соскучились по звону колокольчиков на шеях верблюдов, люди весело переговаривались, шутили и распевали песни. Они направлялись в город Каялык.

По дороге попадались встречные караваны. Салим отправлял к ним Хасана, чтобы предупредить о том, что происходит по другую сторону Пестрых гор. За сопкой показалось селение, уютно расположившееся между холмов. Рядом текла стремительная горная речка. Вокруг поселения раскинулись яблоневые сады, радуя взгляд своими яркими плодами. Дорога тянулась между садами и местные жители, занятые сбором урожая, приветствовали и угощали путников сочными плодами.

За садами показалась высокая глинобитная стена. У восточных ворот караван встретила охрана и после короткого разговора, позволила въехать в город. Сразу за воротами их встретили чашей кумыса, которую преподнёс городской управляющий в окружении служащих.

– Добро пожаловать в наш благословенный город! Мы всегда рады купцам! Приветствуем вас!

Салим сошел с коня, сняв по обычаю карлуков свой колпак, он приложил его к груди с поклоном. Приняв чашу с кумысом, отпил немного и передал ее дальше своим спутникам. Они проделали то же самое. Жители города встретили восторгами уважение иноземцев к своим традициям. Вернув пустую чашу, все откланялись и последовали дальше.

Проехав мимо мечети и бани, караван свернул на узкую улочку, где находился гостиный двор. Он был обнесен саманной стеной и утопал в зелени. Это было уютное и тихое местечко. Посреди двора Салим увидел небольшой водоем, по обеим сторонам от него сплошной стеной тянулись строения со множество комнат для гостей. Постояльцев тут было немного, поэтому каждый смог выбрать комнату для отдыха.

На следующий день, накинув на себя длинную шерстяную накидку, Салим с Хасаном и Аяром отправились прогуляться по узким улочкам Каялыка. По ним разгуливал холодный ветер, разнося дым, поднимающийся из глиняных жилищ, лавок и уличных жаровен, где готовили еду для горожан и гостей.

Первым делом они посетили мечеть в центре города. Войдя во внутренний дворик, их взглядам предстала балюстрада из деревянных резных колон, освященных ярким светом из арочных окон. Внутренние и внешние стены были украшены резной терракотой, а по периметру темно-синей керамической плиткой с растительным орнаментом. По центру юго-западной стороны находился искусно вырезанный из дерева михраб. Их встретил имам мечети, смиренный старец, опирающийся на посох. После чтения намаза они присели на ворсовый ковер. К удивлению, ковер на полу оказался теплым. Увидев удивленный взгляд Салима, имам объяснил:

– Мечеть обогревается канами, встроенных в стены и пол, по ним идет теплый воздух из очага снаружи. Наши мастера все предусмотрели, пусть будет доволен ими Аллах!

***

На входе в рынок их встретили служащие и охрана. После приветствия они сразу же предупредили о правилах торговли.

– Помните, за порядком здесь наблюдает главный мухтасиб, справедливая Кулян-Темир, – напутствовали их служащие рынка.

– Вы слышали, мухтасиб – женщина! – восхитился Хасан, оглядываясь по сторонам.

– Мы находимся среди племен, где женщины не довольствуются одним только занятием у домашних очагов. Они воинственны и независимы, такой у них характер, – спокойно ответил Салим.

Базар Каялыка не удивил Салима своими товарами. Здесь он увидел обычные кожаные колчаны и переметные сумки, была расписная деревянная посуда и пояса с серебряными накладками, но все это можно было купить в Отраре. Лишь позже Салим понял, что Каялык славился продажей различных металлов. Их добывали в горных рудниках, плавили на месте и привозили на местный рынок.

Караваны, груженные ценным металлом, расходились из Каялыка во все стороны Великой торговой дороги. В местных кузницах ковали оружие, его качество способно было удовлетворить спрос самых требовательных покупателей.

Расхаживая по базару, Салим услышал согдийскую речь и подумал: «Наверное, нет места на земле, где бы они не торговали!»

Оружейные ряды занимали целый квартал. Хасан задержался у лавки с крупными железными трехперыми наконечниками, булавами, мечами, кольчугами, похожими на балхские.

– Этот сложный наконечник издает громкий свист во время полета, – объяснил продавец, крепкий горожанин с крупными жилистыми руками. Для убедительности он издал протяжный свист.

– А теперь, представьте, тысячи стрел летят на врага, каково будет их ушам?! Они же сойдут с ума от страха, – добавил продавец стрел, довольный произведенным впечатлением.

– Такими длинными мечами воевали наши предки, – расхваливал продавец свой товар в другой лавке. – Оружие, которое ковали здесь, когда-то покорило все земли, от наших гор до самой Византии! Об этом еще помнит народ.

– Такую булаву может поднять только гигант Алпамыш-батыр! – Восхищался Ибрагим, осматривая шипы на большой боевой палице.

– Вы правы, это оружие для батыров! – С улыбкой ответил лавочник, щуплый старик с короткой седой бородой. – Таких великанов много среди карлуков, кочующих здесь, между горами и пестрым озером. Я и сам, когда был моложе, размахивал булавой во время битв, правда, она была меньше, чем эта.

– А что, на самом деле всеми порядками на этом рынке заправляет женщина? – Хасана распирало любопытство.

– Да, Кулян-Темир заботится о нас. Эта хатун много сделала для нашего рынка, ведь он основан еще ее мужем, славным и достопочтенным Темиром! Свое имя он получил потому, что всю жизнь добывал железо. Никто уже не помнит, прозвище это или имя. Он родился и вырос среди кочевников. Возил к нам железо, медь и серебро с Алтая. Издавна наши предки добывали там металлы на рудниках. Наш Темир стал очень уважаемым и богатым господином, но не возгордился и вел простую жизнь горожанина, помогал страждущим. Он построил много зданий в Каялыке. Если вы видели наши мечети, бани, медресе, то это его заслуга. И этот рынок, который славится своими железными изделиями, построил тоже он. Жаль, что Темир покинул нас очень рано. В глубине Алтайских гор на его караван напали разбойники, – старик вздохнул и устало присел на шкуру медведя, накинутую на скамью.

– Ах, да, вы же интересовались нашей хозяйкой, мухтасибом рынка, – вспомнил он. – Так вот, после гибели достославного Темира всеми делами стала управлять его вдова Кулян. Она оказалась очень справедливой хатун с твердым характером. К ее имени народ добавил имя ее господина. Долгое время Кулян-Темир помогала мужу и вот теперь сама управляется с делами. Она знает законы, пользуется уважением у хакана. С ней советуются многие уважаемые люди. Ее железный и неподкупный характер как нельзя лучше соответствует приставке Темир. Налоги собираются вовремя, перевелись разного рода проходимцы и мошенники, а главные люди на базаре – это лавочники, оружейники, кузнецы и ремесленники. Перекупщики и посредники чувствуют себя здесь неуютно.

– Да, нелегко выполнять столь сложную работу, – понимающе сказал Салим.

– А еще она часто устраивает угощение для путешественников и торговцев. Они едут к нам с разных концов, бывают даже совсем из далеких стран, где говорят на непонятных языках. Чаще всего это паломники, странствующие монахи. Они идут в расположенный недалеко от города несторианский монастырь. Как он здесь появился, никто толком не знает.

– Я вижу у вас здесь чистота и порядок, ровные ряды крытых лавок, мощенные улицы, – оглядываясь вокруг, добавил Салим.

Старик удовлетворенно согласился с ним, поглаживая седую бородку. Тут к нему подбежал мальчик-подмастерье, и что-то шепнул на ухо. Старик выпрямился и радостно произнес:

– Ну вот, сейчас вы сможете увидеть саму Кулян-Темир, сейчас она обходит рынок.

Некоторое время спустя донесся гул толпы, звонкие голоса детей и колокольчиков на шеях мулов.

– Все ли у вас в порядке? Есть ли в чем нужда? – доносился женский голос, в котором можно было расслышать железные нотки.

Салим и его спутники увидели пожилую карлукскую хатун в сопровождении помощника и двух стражников, вооруженных саблями и копьями. Женщина была среднего роста с темным обветренным лицом, одета в овечий полушубок с мужским наборным поясом, с которого свисал короткий нож. Её высокий меховой колпак был расшит орнаментом с силуэтами гор и солнечных лучей, венчала его золотая фигурка оленя с ветвистыми рогами. Мухтасиб держалась прямо, движения у нее были уверенные и неторопливые, в руках она вертела камчу. Она окинула людей и прилавки сверлящим взглядом своих узких глаз, словно пыталась обнаружить что-то скрытное, потом ткнула камчой в кольчугу, сплетённую из мелких железных колец:

– Кто ее изготовил? – властно крикнула она, обернувшись на свое окружение. Те переглянулись и, быстро пройдя в лавку, допросили продавца.

– Это изделия местного кузнеца. Он скоро предстанет перед Вами, уважаемая мухтасиб!

– У меня уже не такое острое зрение, но я все же увидела, что эта железная рубашка сделана из слишком тонких колец. Почему нарушаются традиции наших прославленных мастеров?!

Тут перед ней появился молодой оружейник. Он виновато стоял перед Кулян Темир, опустив голову.

– Вы, мастер, изготовивший эту кольчугу? – испепеляюще посмотрела на него мухтасиб.

– Да, – пролепетал парень.

– Одень эту кольчугу и отойди на сорока шагов, – приказала хатун.

Она подозвала воина и велела ему натянуть лук со стрелой. Побледневший кузнец стоял в кольчуге на положенном расстоянии. Увидев, что на него направлена стрела, он зажмурился, ожидая смерти.

– Чего же ты испугался? Или не уверен в прочности своей кольчуги? – Кулян-Темир усмехнулась, обводя собравшихся взглядом.

Люди одобрительно кивали, но все же по их виду можно было понять, что им жалко парня.

– Теперь понятно, какой из тебя мастер! Ты ведь подвергаешь смертельной опасности воинов, которые тебя защищают, – убедительно произнесла хатун.

Со стороны было похоже, будто строгая мать отсчитывает нерадивого сына. Она кивнула воину, тот выпустил стрелу. Толпа ахнула, но тут же перевела дух. Стрела пролетела мимо, вонзившись в столб навеса у самого уха кузнеца. На мгновение воцарилась полная тишина, которую нарушила всхрапнувшая лошадь, затем донеслись завывания холодного ветра в глиняных трубах.

– Я осознаю свою вину, хотел, чтобы кольчуга была легкой и не утомляла воинов в бою, о последствиях я не подумал, – низко опустив голову пробормотал кузнец сквозь слезы.

Он стоял со скрещенными руками, прикрывая ими грудь.

– Запомните, на этом рынке мы будем строго следить за качеством изделий. Передайте это всем! Мы не позволим нарушать традиции наших мастеров, это они заработали славу нашему оружию! – Кулян-Темир окинула собравшихся строгим взглядом. – Сегодня этот мастер получил урок, в следующий раз наказанием ему будет смерть!

Салим и его спутники как завороженные наблюдали за всей этой сценой, молча восхищаясь строгой женщиной, мухтасибом рынка Каялыка. Отрарский купец не осмелился подойти к ней, чтобы выразить свое уважение. Он стоял в глубине оружейной лавки, наблюдая, как люди, переговариваясь между собой, медленно расходились по рынку.

***

Караван Салима, наняв карлукского проводника, покинул Каялык спустя несколько дней. Их путь лежал через живописную долину. Слева возвышались белоснежные вершины Пестрых гор, с вершин которых стекали многочисленные реки и ручьи к большому озеру. Говорливый проводник Балта всю дорогу рассказывал про это удивительное озеро, размерами похожее на море.

– По воле Всевышнего, оно наполовину пресное, наполовину соленое. Старики рассказали легенду об озере и реках, впадающих в него:

«В давние времена, красавица Или полюбила Каратала, храброго, но бедного юношу. Балхаш, отец девушки, всячески препятствовал их дружбе. Влюбленные бежали, и тогда Балхаш упал между ними, превратившись в седое от пенных волн озеро. Или и Каратал превратились в реки по волшебной воле и теперь они текут, впадая в разных местах, в это озеро. Людская молва говорит, что, окунувшись в его воды, человек становится храбрее и красивее, исцеляясь от всяких болезней».

Миновав древний город Ики-огуз, бывшую столицу чигилей, караван направился в сторону города Или-балык, где Салим намеревался дать долгий отдых своим спутникам. Перед переправой через небольшую бурную речку, которую местные называли «строптивой», они увидели группу вооруженных кочевников, наблюдавших за ними с противоположного берега.

Салим отправил к ним Хасана с Темиром. Хасан с ходу вошел вброд, но течение вдруг подхватило его и начало уносить.

– О, Аллах! Помогите! Я не умею плавать! – прокричал в испуге Хасан.

Он попытался ухватиться за ветки деревьев, склонившихся над водой, но слетел с коня. Кочевники поймали коня, который выскочил из воды на их сторону. Хасан сам выбрался из реки. Пыхтя и отдуваясь, он стоял весь мокрый на берегу на радость друзьям. Все подбадривали его и подшучивали. Тибетский лекарь накинул на пострадавшего теплую шерстяную накидку и напоил травяным чаем.

Преодолев водную преграду, караван расположился на привале. Хасан уже сменил одежду и получил обратно своего коня. Теперь он выглядел так, будто ничего не случилось. И о происшествии скоро забыли.

Кочевники оказались дозорными из племени карлуков. Кахан отправил их в разведку перед предстоящей охотой. На реке они хотели напоить коней и стали участниками забавного приключения.

Смеркалось. Решено было встать лагерем на ночлег. Слуги ставили палатки и собирали сухие дрова для костров, погонщики проверяли состояние вьючных животных, монах гулял вдоль берега, собирая травы. Один из дозорных пытался выяснить у Салима, откуда идет караван и что везет. Он говорил на какой-то смеси карлукских, чигилийских и караханидских наречий, но закончил речь на чистом тюркском:

– Я должен доложить моему кахану, кто путешествует через его земли!

– Передай правителю, что мы мирные торговцы-тюрки, следуем в пределы городов Отрар и Тараз. Меня зовут Салим, я сын Санджара, купец из Отрара, родом из племени уйсун. Если ваш правитель позволит, я хотел бы преподнести ему дары в знак уважения.

Дозорному понравилось предложение Салима и он умчался оповестить своего кахана.

– Господин, здесь в реке полно рыбы, в зарослях жирные куропатки, а в ущелье разгуливают стада джейранов! – Хасан держал в руках лук, готовый отправиться на охоту.

– Будьте осторожны, здесь еще могут водиться тигры и леопарды. Привяжите лошадей и мулов вместе и выставите охрану.

С охоты все вернулись молчаливыми и робкими. Тихо отдали добычу слугам и разошлись по палаткам. Обычно они возвращались шумно, громко расхваливая свои доблести, меткость и удачные выстрелы. Салима насторожило такое поведение, он позвал Хасана и прямо спросил:

– Что случилось?

– Господин, ничего плохого, слава Аллаху, мы все в порядке, – ответил помощник, пряча глаза.

– Я же вижу, говори! – Салим настаивал.

После короткой паузы Хасан все-таки признался:

– Наш доблестный и справедливый Темир строго наказал своих воинов за нарушение дисциплины, вот они и притихли.

– А что за провинность и как строго наказал?

– Они увлеклись и без разрешения все умчались за джейраном, позади себя они не оставили никого, и, как сказал Темир, открыли тыл, – тихо, явно не понимая причину строгости Темира, ответил Хасан.

– И каким же было наказание?

– Темир заставил их ползти до самой стоянки, навалив сверху туши джейранов. И ещё он бил их плеткой, – последняя фраза Хасана прозвучала мстительным упреком.

Салим вздохнул, поморщился от неожиданно занывшей раны. Потом задумался: «Позвать Темира и поговорить с ним? Но что он скажет? Он будет прав по-своему, ведь они были на охоте – это все равно, что на войне. А на войне нельзя ослушаться приказа командира, там должны быть строгая дисциплина и подчинение. Пожалуй, ему виднее, как наказывать своих воинов. Надеюсь, он не перегнет палку и вовремя остановится, обуздав свою строгость.»

За вечерней трапезой Салим молча наблюдал за начальником своей охраны. В свете костра его резко очерченные скулы выглядели еще острее, а нас с горбинкой, как клюв хищной птицы. В глазах, узких, будто лезвие ножа, то и дело вспыхивали зловещие огоньки. Видать, не скоро стихнет в душе Темира огонь военных походов…

Наутро прибыли всадники и передали, что кахан ждет в своём стане. Салим уже приготовил сундук с подарками, и, в сопровождении Аяра и Ибрагима, выехал к карлукам.

8глава

ОБЛАВНАЯ ОХОТА КЕБЕК-КАХАНА

«Сколько хитростей знает охотник,

столько же способов спастись знает медведь»

Тюркская поговорка

Стан кахана стоял в небольшой долине, скрытой горами от ветров. Десятки разноцветных шатров раскинулись на припорошенной снегом равнине. Отрарских путников сразу пригласили в большой шатер с золотым верхом и развевающимся на ветру синим знаменем с конским бунчуком.

Кебек-кахан, облачённый в теплый шерстяной кафтан с накинутым поверх шелковым халатом, сидел на невысокой, покрытой пятнистой шкурой барса, скамье. Лучи солнца, спадавшие из открытого купола шатра, ярко освещали его меховой, расшитый золотыми нитями, колпак. Из-под колпака на плечи опускались заплетенные косички. Он жестом позволил приблизиться.

– Приветствую Вас, о Мудрый и Справедливый Кебек-кахан! – Салим встал на одно колено и склонил голову. – Примите эти скромные дары от купца из Отрара!

Он указал рукой на сундук. Аяр и Ибрагим тут же подняли крышку. Придворные бережно брали вещи и по одной подносили к правителю. Среди подарков были золотые и серебряные чаши, кубки, шкатулки с жемчугом, шелковые платья…

– Благодарю за дары! Вы можете занять место среди гостей, – кахан жестом указал Салиму на свободное место. – Мне доложили, что ваш караван тюркский, и мне стало интересно увидеть предприимчивого купца из народа воинов.

– Да, Великий, наш караван из тюркского города. Мы уже сотни лет учимся торговать с соседними народами и хотим быть лучшими в этом непростом занятии.

– Да будет на то воля Аллах! Наш народ любознателен и активен, куда бы его не занесла судьба, он всюду добивается лучших результатов, – правитель поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Салима и его спутников проводили в палатку для гостей. Внутри для них накрыли походный стол с угощениями. Не успели они присесть на войлочный ковер, как вошел посланник кахана.

– Вы почетный гость нашего мудрого и справедливого правителя. Кахан оказывает Вам честь и приглашает присоединиться к завтрашней охоте. Для вас приготовлена кибитка, в ней вы будете следовать за всеми, – посланник кахана поклонился и ушел.

***

Ранним утром за ними приехал провожатый. Они устроились в конусообразной войлочной кибитке, запряженной послушным двугорбым бактрианом, и отправились в путь. Раздвинув войлок, Салим любовался дорогой.

Высокая степная трава пожелтела от заморозков и под колесами уже хрустели ледяные корки в стоячих лужах. С высоты холма он увидел широкую долину, заполненную всадниками. Их было больше тысячи.

Приблизившись, Салим увидел около сотни охотничьих собак с яркими ошейниками, которых несколько дней специально держали в голоде. Теперь они в нетерпении скулили и крутились вокруг своих хозяев. Он перевел взгляд и увидел гепардов с повязками на глазах. Они возбужденно ходили внутри деревянных клеток, установленных на специальных повозках. Десятки всадников с ловчими птицами проходили перед правителем, демонстрируя своих питомцев. Они поднимали их над головами, отчего птицы взмахивали крыльями, доставляя удовольствие Кебек-кахану и его многочисленной свите.

Правитель и все его окружение были в цветных одеждах, расшитых орнаментом. Поблескивали на солнце парчовые и атласные шубы, утепленные собольими, песцовыми и лисьими мехами. Сытые кони заигрывали между собой. Белые верблюды-бактрианы, украшенные шелковыми попонами, везли на себе семью кахана, важно вышагивали впереди. Ослепительно блестело вооружение всадников, которые гарцевали вокруг.

Салим обратил внимание на группу карлукских воинов в высоких остроконечных колпаках, украшенных серебряными и золотыми накладками в виде хищных зверей, птиц и закрученных рогов архара. Всадники гарцевали в прекрасных кожаных доспехах, их колчаны и ножны были изысканно красивы. Седла и попоны на конях поигрывали яркими красками. Салим не смог скрыть своего любопытства и приказал возничему подъехать ближе. Приблизившись, он восхитился: это был отряд женщин-воительниц, продолжательниц древнейшей степной традиции.

Салим знал, что издревле в тюркских семьях рождались храбрые дочери, не уступавших в доблести своим братьям и отцам. С детства они осваивали мастерство верховой езды, стрельбы из лука и владение мечом, а потом оттачивали эти навыки на охоте.

В группе воинов выделялась светлолицая девушка с гордой осанкой, у нее была длинная коса, перекинутая вперед. Ее широкий пояс украшали золотые бляхи с изображением охоты диких зверей с перекрученными в поединке телами.

– Их возглавляет любимая дочь кахана, источник лучей, озаряющих ослепительным светом, гордость племени, наша несравненная Раушан!

Салим с интересом выслушал пояснение приставленного к нему провожатого. Взглянув на него, он увидел спокойное, добродушное лицо человека с внимательным взглядом. Тут раздался стук копыт и Салим увидел удаляющихся всадников, которых повела за собой прекрасная Раушан.

Ещё не успел её отряд скрыться из виду, как заиграла музыка, послышались звуки призывного рога и удары в дабылы-барабаны. Всё тут же пришли в движение, и охота началась!

Целая армия кочевников, выстроенная в строгом порядке, медленно наступала сплошной стеной, постепенно создавая круг, в котором уже были видны дикие животные. Впереди бежали собаки, вспугивая дичь. Шествие правителя карлуков развлекали музыканты и фокусники, которые ловко демонстрировали свое ремесло, сидя на верблюдах.

Временами к кахану подъезжали охотники с белыми кречетами. По приказу правителя они запускали птиц в небо. В этот момент придворные затихали. Они знали, что сейчас кахан испытывает наслаждение от созерцания полета кречета. Если в небе ловчая птица начинала атаковать жертву, то над степью разносились возгласы одобрения и восхищения. Тут же, будто из-под земли, появлялись придворные поэты, громко зачитывавшие хвалебные оды. Закончив, они исчезали так же внезапно, как появлялись.

Возничий, шустрый и улыбчивый юноша, иногда объяснял отрарцам происходящее. И гости время от времени выглядывали из передвижной юрты, чтобы увидеть всё своими глазами.

«Это самая лучшая тренировка для молодых воинов, – размышлял Салим. – Стрельба из лука на скаку, владение копьем, метание аркана, преследование зверя-врага, его окружение, взаимодействие с товарищами.»

Мысли прервал доносившийся издали рык хищника, Салим прислушался и различил среди шума тявканье лисиц. Выглянув наружу, он увидел, что кольцо охотников сжималось: то тут, то там сквозь него пытались вырваться на свободу дикие звери. Однако охотники протянули между собой толстую веревку с накинутым сверху войлоком и это отпугивало жертв.

Настало время охоты самого Кебек-кахана. Он въехал в круг со своими сыновьями и первым выпустил стрелу из лука в степную антилопу. Вслед за ним то же самое повторили царевичи. Насладившись стрельбой, они позволили всем остальным по очереди и рангу продолжить охоту. Под конец выпустили гепардов и птиц.

Все гости наблюдали за охотой с возвышенности. Стоял невероятный шум, крики людей и вой диких зверей. По традиции в конце облавной охоты старейшины обратились к правителю с просьбой пощадить оставшихся в живых животных. Кахан даровал им свободу и кольцо загонщиков разомкнулось.

– Будет большое застолье! – предупредил Салима подъехавший придворный.

В огромном шатре, украшенным шелковыми занавесками и свисающими сверху цветными расшитыми полосками ткани с пышными кистями на концах, собрались все придворные и гости. На низких столиках с резными ножками стояли блюда, на них мясо дышало паром. Рядом стояли бурдюки с кумысом. Некоторые туши зажарили целиком, их подавали на больших деревянных подносах. Всюду сверкала серебряная и золотая посуда.

– Ну, мой уважаемый гость, как видите, ваши соплеменники-кочевники еще живут по обычаям предков. – Кебек-кахан полулежал на шелковых подушках и с улыбкой смотрел на Салима. – Не забыли ли вы, став городскими жителями, эти обычаи и законы?

– Я стал свидетелем поистине великого и яркого зрелища, о достопочтенный и Мудрый Кахан! – ответил Салим, приложив в благодарности руку к груди, и коротко поклонился.

– Дарим Вам часть добычи, таковы наши традиции! – Кебек-кахан жестом показал на ковер, где лежали шкуры белой лисы, тигра, дикой кошки и волка.

– Вы оказали мне большую честь! – Салим поклонился еще ниже. – Слава о Вашей доблести и щедрости достигнет Отрара и его округи!

Зазвучала музыка, вперед по очереди выходили поэты, танцоры, музыканты, развлекая публику. Обсуждение облавной охоты, демонстрация лучших трофеев, восхваление удачливых охотников, их птиц, гепардов и собак затянулись до рассвета.

Возвращаясь к своему лагерю на подаренной каханом гнедой лошади, Салим узнал от провожатого, что охота проходила в долине, окруженной Уйсунскими горами, где текла стремительная река. Эта местность славилась всякими чудесами и таинственными явлениями.

Люди и животные хорошо отдохнули, и на следующее утро караван Салима продолжил путь. Они передвигались по иссохшей ровной степи, мимо причудливых скал и холмов.

– Поистине Творец постарался! – Салим обратил внимание своих спутников на цветные горы: они, словно слоенный пирог, состояли из красных, белых, розовых и зеленоватых слоев.

Далее они увидели еще более удивительное зрелище! При вечернем освещении горы на горизонте напоминали фантастических существ и животных. Закатное солнце окрасило их в кроваво-красные цвета.

– В этих нечистых скалах живут, наверное, злые духи и джины! – Хасан как всегда пугался всего необычного. – И нам лучше держаться от них подальше!

Так он отреагировал на советы проводника устроить привал рядом с горячим источником. После вечерней трапезы Салим поднялся на ближайший холм. Кругом в степи было тихо. Полная луна окрашивала серебристым светом горную гряду. На горизонте в тусклом тумане виднелись белые вершины, похожие на крепостные стены. Среди полной тишины Салим расслышал биение своего сердца.

«Сколько дорог прошел, сколько стран, событий, чудес, приключений и диковинных мест я видел, но душа стремится всегда в родной Отрар!»

Его размышления вдруг прервал резкий протяжный и неприятный вой. Зверь выл громко, то взвизгивая, то замолкая. И тут из-за скал ему в ответ раздались десятки визгливых голосов. Салиму показалось, что его окружили невидимые джины и шайтаны, но это были шакалы. Они повыли еще некоторое время и внезапно замолкли, мир вновь погрузился в тишину. Утром все обсуждали ночной шум и, смеясь, вспоминали страхи Хасана.

Караван пересек долину с песчаными дюнами, издающих звук. Салим удивился, насколько эти места были похожи на окрестности Дуньхуана. Проводник предупредил, что впереди место погребения аруахов, предков кочевников и предложил совершить обряд жертвоприношения, чтобы дальнейшая дорога была благополучной.

Некрополь состоял из десятков разной величины курганов. Караван остановился, погонщики уложили верблюдов. Салим придержал коня у высокого кургана, окруженного грядой каменных плит и увидел на одном из камней знакомую тамгу. Сомнений не было, это древняя родовая тамга уйсуней. Салим провел ладонью по камню, убирая с него вековую пыль. Он часто видел этот знак мастера на изделиях деда и отца.

«Мой древний род воздвиг эти усыпальницы для увековечивания памяти вождей и возвеличивания могущества племени!» – Салим присел на колени и прочитал молитву. Потом все собрались вокруг проводника, он совершил древний обряд жертвоприношения. Ибрагим убеждал Аяра, что этот обряд языческий. Салим не стал вмешиваться в их спор и спустя некоторое время дал сигнал продолжать путь.

Когда впереди показалась большая река, в караване почувствовалось напряжение. Предстоящая переправа пугала людей. Проводник заверил Салима, что найдет брод и ускакал.

– Будем готовиться к переправе, – громко сказал Салим. – Рубите деревья и свяжите их в плоты, пустые бурдюки надо наполнить воздухом.

Начались приготовления к переправе. Проводник вернулся с виноватым видом и, нервно сжимая камчу, сказал:

– Господин, мы сможем перейти эту реку вброд, где возвышается вон та скала, – он указал вверх по течению.

– Едем туда.

Салим пристегнул коня и устремился к скале. Проводник с Хасаном устремились следом за ним. Отрарский купец уже разглядывал место переправы, когда они настигли его. Река здесь была гораздо шире, чем ниже по течению, где остановился их караван.

– Говорят, только в этом месте дно реки каменное, – сказал проводник. – Река тут шире, а это значит, что течение не такое сильное чем там, где русло сужается. К тому же, когда в горах наступают заморозки, ручьи замерзают и уровень воды в реке падает.

«Он говорит со знанием дела», – подумал Салим.

В доказательство своих слов, проводник направил лошадь к реке. Та, осторожно ступая, медленно вошла в воду. Глубина была не выше стремени. А когда она вышла на другой берег, Хасан радостно закричал:

– Слава Аллаху! Он услышал наши молитвы!