Читать книгу Любовь пахнет понедельником - - Страница 8

Ева многократно обещала себе, что не будет показывать свои эмоции при людях, особенно малознакомых, но очень часто что-то шло не так. Сейчас был именно такой случай. Девушка, не оглядываясь назад и боясь, что за ней идет не только кудрявый мальчик, быстро поднялась на пару пролетов до своего этажа. Ее все еще била крупная дрожь. Сердце бешено стучало, когда она прислонилась лбом к холодной металлической двери своей квартиры.

– Ты в порядке? – Парень с кудряшками обеспокоенно улыбнулся. Он не хотел оставлять Еву одну, и хотел быть с ней рядом, пока она не попросит его уйти. Он хотел сделать сегодня хоть что-то правильно.

Ева обернулась, она чувствовала, что ее нервы натянуты, как гитарная струна, которая может вот-вот лопнуть под пальцами неумелого музыканта. Она была на пределе, стресс из-за отработок и напряжение, в котором она находилась всю дорогу до дома из-за Ильи Александровича усиливали друг друга. За секунду до того, как глаза заволокла пелена слез и она потеряла возможность четко видеть, Ева смогла бросить быстрый взгляд на забавные кудряшки, красивую улыбку, ямочки на щеках и сдавленно ответить:

– Д-да… – она развернулась, прислонилась спиной к холодному металлу и сползла на грязный пол подъезда.

В тишине этажа раздавались ее громкие рыдания – это был ее способ справиться с проблемами. Она знала, что скоро ее отпустит, нужно просто проплакаться. Ее сейчас не волновало, что ее джинсы испачкаются, а ее старая стиральная машинка, возможно не сможет их отстирать. Она подумала о том, что давно пора было ее поменять. Она переживала о том, что сейчас выглядит ужасно, и это отпугнет парня, который стоит перед ней, и она останется совсем одна. Она не хотела этого, она боялась одиночества. Ева была не в силах успокоиться. Ей нужна была Лиза, но Лиза лежала дома больная. Из-за нее. Ева заплакала еще сильнее.

Кудрявый мальчик растерялся, но не потому, что он никогда не оставался наедине с такими проявлениями женских эмоций (у него была сестра-подросток, которая вела себя из-за парней очень часто схожим образом). А потому что был уверен, что был причастен к такому состоянию девушки. Все же не стоило ее обнимать, а тем более целовать, пусть даже быстро и в щеку, почему он не подумал об этом раньше? Они были совсем не знакомы. Конечно же, Ева испугалась, и ей было не приятно. Он мог просто встать между ней и преподавателем, но решил, что правдоподобность важна. Нужно было срочно спасать ситуацию.

Он покопался в рюкзаке, присел перед Евой на корточки, и протянул ей пачку бумажных платочков.

– Держи, думаю, они тебе понадобятся. – Он бы очень хотел еще раз прикоснуться к ней, сам вытереть слезы с ее чудесного лица, которое видел впервые так четко и так близко, не считая того, что случилось несколькими минутами ранее. Их знакомство не задалось, это его досадовало.

Ева молча взяла упаковку, достала из нее один платочек и вытерла слезы. Это помогло ей немного прийти в себя и унять внезапную истерику. Ей было приятно, что о ней заботились. Парень напротив нее был таким милым, у Евы не было сомнений, что он не будет пользоваться ее уязвимым состоянием, как это делали до этого парни в клубах. Или не будет быть учтивым только ради своих корыстных и грязных целей, как Илья Александрович.

– С-спасибо… – Она была так благодарна этому кудрявому мальчику за спасение, что растрогалась и снова заплакала, на этот раз уже тише. Слезы беззвучно катились по ее щекам.

– Блин, прости, – он не понимал, что делает не так, и почему Ева снова плачет. – Я не должен был тебя трогать. Я хотел помочь, времени было мало. Я хотел как лучше, прости. Ты же даже не знаешь моего имени, я, наверное, в твоих глазах ничем не лучше, чем он… – Он немного сомневался, подходящий ли сейчас момент для знакомства, но все же добавил. – Я Мирослав. Теперь мы знакомы.

Ева не сводила глаз с кудрявого мальчика, его голос ее завораживал и успокаивал. Она смогла унять свои слезы и окончательно успокоиться.

– Мирослав? – Ева впервые слышала такое имя, – А есть краткая форма?

– Можно просто Мира, меня так обычно друзья называют, – от того, как Ева произнесла его имя, по его коже побежали мурашки.

– Аааа… Значит, Мира. Будем знакомы, – Ева протянула руку для рукопожатия.

Мирослава потрясла резкая смена настроения девушки, но руку он пожал.

– Я не знаю, ушел ли уже он. – Ева начала спутанно объясняться, пока вставала на ноги, – Если мы живем вместе, ну, исходя из легенды, – она нашла нужный ключ из связки, – то ты не можешь уйти так сразу, будет подозрительно. – Дрожащими руками она вставила ключ в замочную скважину, и повернула его пару раз. – И чем ждать в подъезде, может лучше, – Ева открыла дверь. – Зайдешь?

Мирослав совсем не понимал, что происходит с этой девушкой, но ему очень не хотелось уходить.

– Не бойся, истерить больше не буду, честное слово. – Она могла понять, почему он не хотел соглашаться на приглашение. – К тому же, он теперь знает, где я живу, в подъезде не так много квартир, я теперь боюсь, что он сможет вычислить мою, – это было чистой правдой.

Ева и Мирослав сидели на кухне и пили чай, из милых кружек. К слову, симпатичных у Евы было только две. Розовая с лягушкой, из которой она сама пила чай, и черная с гусем, держащим в клюве нож. Вторую принесла из дома Лиза, так что фактически это была ее кружка. Но Ева не думала, что подруга обиделась бы, если бы узнала, что из ее кружки пил чай кто-то еще. Чай был облепиховый. Ягоды были свои, но замороженные, их передали родители, живущие круглый год за городом. Ближе к пенсии им захотелось перебраться куда-то подальше от шумной городской жизни и заняться преимущественно огородом. Одинокая фиалка все еще не зацветала. Возможно, Еве стоило поливать ее чаще. На самом деле, дома были конфеты, и несколько видов печенья, и шоколад, с изюмом и фундуком, ее любимый. Она не была любительницей сладкого, ей просто нужен был круглосуточный доступ к быстрым углеводам, чтобы мозг мог соображать. Она хотела накормить парня чем-то более существенным, хотя бы сделать бутеры, но он отказался. Другой причиной, почему Ева позвала кудрявого мальчика к себе, был ее интерес. Она знала практически всех своих соседей, и Мира явно не входил в их число. Тогда как он оказался у нее во дворе? Ему пришлось рассказать, насколько много он знал. Он еще несколько раз извинился за произошедшее, хотя Ева каждый раз уверяла, что все в порядке, и разрыдалась она не из-за этого.

Ева испытала облегчение, когда поняла, что в эти неприятные эпизоды ее жизни кто-то был рядом. Кто знает, может в тот момент на кафедре был еще кто-то, и у нее получится написать жалобу на… на что? На домогательства? Раньше Ева не думала о этом в подобном ключе, но это слово как нельзя лучше подходило для описания того, что случилось. Возможно, она сама была виноватом в этом, не стоило столько пить, а потом – заигрывать с незнакомцем в клубе. Но кто же знал, во что это выльется. Она вспомнила о том, как Илья Александрович трогал ее во время пары и всю дорогу до дома, стало очень гадко, захотелось помыться.

Ева почувствовала, что должна рассказать, что вообще происходит и почему, хотя Мирослав и не задал ей ни одного вопроса об этом. Интимные подробности и произошедшее на сегодняшней паре по биохимии она опустила. Она удивилась насколько легко было делиться с Мирой этими событиями и переживаниями. Он не смог ничего ответить, но Ева не винила его за это, тут даже у Лизы не было бы, что сказать. Немного не задавшееся знакомство налаживалось. Вечерние разговоры на кухне очень способствуют сближению, есть в этом какая-то романтика.

Еве не хотелось отпускать Мирослава домой. Она уже не боялась, что ее выследят, паника отступила, на смену ей пришло умиротворение. Прошло пару часов, она рассчитывала, что Илья Александрович уже давно у себя дома. Перед уходом Миры они обменялись своими контактами в соцсетях.

К предстоящей контрольной по ферментам Ева начала готовиться с воскресенья. У нее были и другие дисциплины, но только биохимия отбирала столько времени, сил и желания жить. Для подготовки к контрольной по физиологии было достаточно одного вечера, для анатомии и гистологии – двух или трех. Некоторые предметы она могла сдать на «отлично» без подготовки. Ева вспомнила слова своего одногруппника:

– Биохимия. Она одна, как мать. Как Родина.

Она улыбнулась и продолжила учить классы ферментов. У нее было плохое предчувствие по поводу предстоящей контрольной. Она учила биохимию даже в институте, в промежутках между парами, за что Лиза, уже вышедшая после болезни, назвала ее биохимической душнилой. Ева понимала, о чем хочет поговорить подруга без слов, поэтому отложила «Клиническую энзимологию» в сторону.

– Как там с Марком? – другой темы быть и не могло.

– А я думала ты и не спросишь, – Лиза засмеялась, – только не завидуй, он идеальный.

– Потому что разбирается в тысяче видов альтернативного молока, кофе и кофе на альтернативном молоке? Что ж, ты сорвала джекпот. – Ева улыбнулась, потому что при слове «идеальный» непроизвольно вспомнила Миру. Ей стало интересно, есть ли у него девушка, и смогут ли они продолжить с ним общение, если она все-таки есть. Еве казалось, что он был бы отличным другом. И, наверное, не только другом.

– И это тоже. Что он лекарства мне привозил ты уже в курсе. Мы с ним столько переписывались. А еще он приезжал ко мне на выходных, и мы всю ночь «Дневники вампира» смотрели.

– Какой кошмар…

– Можно мне лишний раз не напоминать, что ты не любишь этот сериал? Я помню, спасибо.

– Я не про это. Надеюсь, он не заболеет. Я не переживу эту неделю без сэндвичей с курицей.

– Нормально все, так ладно, о чем я… – Лиза сделала паузу, чтобы вспомнить. – Точно! Я все проверила: совместимость по именам 93%, по знакам зодиака 100%, сделала расклад таро, – Лиза заметила, как Ева закатила глаза, – так, прекрати, у нас там все замечательно и трое детей.

– Тебе еще учиться сколько, ты когда рожать собралась? – Ева засмеялась.

– У нас будут близнецы и еще девочка близнецы по знаку зодиака. Да хватит смеяться! Я поняла, ты просто обижена, что я не стала на тебя расклад делать, – Лиза изменилась в тоне, стала звучать более серьезно, – я сделала. Там все не очень хорошо, над тобой повисла какая-то угроза, я не знаю какая, но будь аккуратна. Держись от него подальше. Желательно не оставайся с ним один на один, пожалуйста.

– Ладно, ты когда расклад делала?

– В четверг.

– Боюсь, он больше не актуален, – Ева рассказала, что случилось пару дней назад после отработки по анатомии и Мирослава, часть правды о том, что ее преподаватель распускал руки, пока провожал ее до дома, она утаила. Рассказывать о том, что произошло на паре, она тоже не стала. Еве не хотелось, чтобы подруга слишком переживала за нее. Еще она понимала, что Лизе все равно сейчас не до этого, она не предаст произошедшему особого значения и забудет обо всем, как влюбленная рыбка, даже не через три секунды, а через одну.

В пятницу все девочки, кроме Евы и Лизы, пришли в юбках. Во всех группах Ильи Александровича, уже успевших написать коллоквиум, девочки в юбках получали оценки на балл выше. Ева хотела показывать свои знания, а не что-то другое, а Лиза плевала на оценки, что советовала и подруге.

– Ева Васильевна, а вы к контрольной не допущены, – сказал Илья Александрович, когда, отмечая присутствующих, дошел до ее фамилии.

– Это еще почему? Вы же подписали лабу.

– Да, но пропуск я не закрыл, – он улыбнулся в предвкушении, он очень хотел вывести ее на эмоции, испугать ее, он знал, что все преподаватели закрывали уважительные пропуски, просто подписывая лабораторные.

– Но все…

– Я не все, – перебил он девушку, – и у меня надо будет отработать пропуск. У вас будет вся пара на это, пока остальные будут писать тест.

Еву пытали вопросами все 40 минут, пока ее одногруппники, даже Лиза, которая тоже пропустила занятие по болезни, писали контрольную. Илья Александрович сел к ней очень близко и держал руку либо у нее на бедре, либо на спинке ее стула так, чтобы можно было незаметно ото всех поглаживать девушку. Никого не удивило, что Лизу допустили, для всех уже было привычно, что у Ильи Александровича к Еве отношение особое. Лиза хотела возмутиться, но Ева сделала ей знак не вмешиваться, она не хотела, чтобы у подруги были проблемы. Преподавателя не волновало, что все его студенты переговаривались, сравнивали задания с теми, что им скинули другие группы и просто в наглую искали ответы в интернете. Для него было куда важнее, что сейчас никто не обращает на них с Евой внимания, даже ее лучшая подружка. Ева неплохо держалась для человека, испытавшего животный ужас от того, что произошедшее на прошлой неделе, о чем она почти забыла, снова повторялось. Что-то не давало ей закричать, привлечь внимание или просто возмутиться. Она была идеальной молчаливой жертвой. Ева могла ответить на любой вопрос по ферментам: строение, свойства, примеры реакций, применение в медицине. Она могла нарисовать формулу любого кофермента, решить любую ситуационную задачу. Пока ее не прекратили спрашивать по теме. Вопросы касались биохимии, но были из других разделов. Илья Александрович понимал, что Ева не знает ответов, поэтому он и задавал именно их.

– Ну же, Ева Васильевна, это же не сложно, нужно просто немного подумать. Будущий врач должен уметь думать? – Не дожидаясь ответа, он продолжил. – Должен. Ну же, вы же не глупая.

Она не была глупой, она пыталась соображать, пыталась логически мыслить вслух, но из раза в раз, у нее не получалось попасть именно в тот ответ, который он загадывал у себя в голове. Ева злилась. Только она закрыла все пропуски по болезни, как у нее появились первые в жизни отработки из-за неуспеваемости. К такого рода стрессовым ситуациям у Евы не было никакой толерантности. Под конец Илья Александрович сжалился над ней и спросил диагностику инфаркта миокарда с помощью ферментов. Ева рассказала все, что знала и даже нарисовала график. Она знала, что на экзамене, который ей предстоит сдавать, этот вопрос спрашивают вместе с графиком.

– Что-то вы меня в очередной раз разочаровываете, Ева Васильевна, – сказал он пока зачеркивал в бумажном журнале нб и ставил вместо нее тройку с минусом. – А я-то думал, вы хотите стать хорошим врачом.

Ева старалась не выходить из себя и не поддаваться на эти провокации. Она старалась не думать, что ее только что незаметно ото всех, в том числе и от Лизы, всю облапали. Она понимала, что оценки не влияют на профессиональные качества и что она отлично знала тему. Катя после мозгового штурма с друзьями написала тест на «отлично», она могла даже и не приходить в юбке. В прочем, другие девочки тоже. Лиза все писала честно, кое-где отвечала наугад, и получила свое «удовлетворительно» в знак дружеской солидарности с Евой. Отработать контрольную ей сегодня не разрешили, хотя до конца пары оставалось еще два с половиной часа. Ева решила, что пойдет отрабатывать на кафедру, даже это было лучше, чем оставаться один на один с этим преподавателем.

Когда Ева с Лизой покидали аудиторию, они услышали, как Илья Александрович попросил их старосту немного задержаться. Он решил демонстративно перенаправить свое внимание на Катю, чтобы дать Еве понять, что она ему не нужна. Чтобы усыпить ее бдительность или заставить хотеть его внимания. Катя его абсолютно не интересовала, ему нужна была другая, и только она. Хотя поиграть с чувствами старосты ему было тоже интересно. Он решил, что займется этим, когда закончит с Евой.

Ева порадовалась, что он переключил свое внимание на кого-то, кто ему действительно будет рад. Она надеялась, что ее теперь оставят в покое. Но как же она ошиблась.