Читать книгу Скорпика - - Страница 12

507 год Всея Матери

Во Дворце Рассвета, Арка

Мирриам

С высоты над лабиринтом слышались одобрительные возгласы Королевы Мирриам из Арки, Кладезя Всемогущества, Повелительницы Песка и Сокрушительницы.

Она не носила корону. Королевы Арки никогда не носили их. Зато на ее шее висела сверкающая змея из голубого стекла, которую носили все королевы со времен Крувесис, ее жемчужные глаза сияли тем, что в некоторые дни и при определенном освещении выглядело как проблеск разума. Ожерелье из змеи не было истинно стеклянным. Настоящее стекло не умеет ползать. Но сегодня змея просто покоилась в удобной позе, согреваемая теплом тела кричавшей королевы. Королева подбадривала пару девочек, мчавшихся по учебной полосе внизу, темные рукава ее мантии ниспадали с поднятых рук, как лепестки экзотического цветка.

Десятки изысканно одетых придворных, ревностных и взволнованных, стояли перед лабиринтом. Как и их королева, они кричали, подбадривая то одну, то другую девушку, выражая одобрение, разочарование, удивление. Их взгляды то и дело пробегали по лицу королевы, оценивая ее и наблюдая за ней, чтобы они смогли изменить свое поведение, подражая ей. Она была их образцом и музой.

И Мирриам ненавидела всех до единого – каждую женщину, каждого мужчину, независимо от их ранга, независимо от их талантов – с особой, жгучей страстью.

Единственные люди на высоких трибунах, которых она не ненавидела – ее мужья, – сидели по левую сторону от нее. Рийс сидел ближе всех как старший муж, затем Эвер как младший. Справа от нее пустовало место для ее дочери, Мирриды, которая не любила присутствовать на испытаниях, но Мирриам не отдала бы ее почетное место никому другому при дворе. Ведь тогда нарушится хрупкое равновесие. Она посадила женщин самого высокого ранга так близко, чтобы они могли слышать ее речь, но не так близко, чтобы они не могли слышать ее шепот; это была важная особенность, которую она соблюдала в течение многих лет.

Держать врагов близко к себе – мудрый план действий, и она никогда не отступала от него. Ее мать дала ей этот совет почти век назад. Но близость была как проклятием, так и добродетелью. Ее придворные соперники каждый день и каждую ночь пользовались магией, граничащей с опасностью. Такое постоянное давление изматывало женщину, особенно после стольких десятилетий. Сами придворные менялись со временем, но опасность – никогда.

Матерью Мирриам была Соладжи, Кладезь Всемогущества, Владычица Песка, Сокрушительница Врагов. Четвертым титулом Соладжи стал Сокрушительница Несправедливости. Когда Мирриам выбирала титулы, она остановилась на самом простом – Сокрушительница. В нем звучала правильная нота страха: безграничность.

Но сегодня утром перед собравшимися придворными она была сама доброта. Королева болела за обеих всемогущих девочек, соревнующихся в лабиринте, не выбирая фаворитку. Обеим было около десяти лет, в каждой заметна детская округлость, темные волосы откинуты назад с маленьких, решительных лиц. Более высокая была одета в белую тунику, доходившую ей до колен, а та, что пониже, носила такую же тунику, выкрашенную в черный цвет.

Они казались равными, обе демонстрировали свою способность видеть сквозь иллюзию, прыгать через огонь, дышать в воде, строить мост из земли. Теперь, потрепанные, уставшие и мокрые, они разошлись в поисках выхода, решения загадки лабиринта. Недостаточно просто пережить опасности лабиринта, хотя некоторые девочки терпели неудачу, если их магия была недостаточно сильна. Девочка должна участвовать в состязании, победить и найти выход. Если она не могла этого сделать, то проваливала испытание, и каждый придворный знал, какое наказание полагается за неудачу.

Высокая девочка в белом, с растрепанными волосами, прилипшими к лицу, задыхаясь, подошла к еще одной глухой стене. Ей придется снова пройти через огонь, чтобы найти дорогу к следующему повороту; Мирриам видела, как иссякает ее энергия, видела сомнения на ее лице. Сможет ли она собрать достаточно жизненной силы, достаточно мощи, чтобы наложить заклинание, которое позволит ей благополучно пройти через огонь? Перепрыгнуть или перелететь через огонь, сделать свою кожу непроницаемой и пройти сквозь него, чтобы найти какой-то другой путь?

Девочка в черном свернула с дороги и наткнулась на неудачу: стену развернуло, изменив направление, и теперь со всех сторон ее окружали глухие стены. Как мышка, она перебегала то в один угол, то в другой, ища выход, но находила только ровное пространство.

Затем шум разбивающейся волны вскружил всем головы: девочка в белом вызвала воду, огромный поток воды, и погасила огонь перед собой. Она помчалась по пеплу, его серая масса прилипала к ее босым ногам, и, повернув еще два раза направо, она вышла из лабиринта и оказалась на свободе.

Придворные во главе со своей королевой взревели.

Мирриам поднялась на ноги, аплодируя, и спустилась к выходу из лабиринта. На ее лице играла широчайшая улыбка. Когда она встретилась взглядом с победившей девочкой, то слегка кивнула головой в знак уважения к ее победе, одержанной с таким трудом. Получить одобрение от королевы – это очень важно.

– Мои поздравления, – сказала она девочке. – Хорошо отдохни. Завтра снова придется побегать.

Мирриам увидела вопрос в ее глазах: «Так скоро?», но та ничего не сказала. Хорошо. Девочка, не умеющая держать язык за зубами, никогда не сможет стать королевой.

Эта девочка все равно никогда не станет править, но ей не нужно было это знать. Испытания не связаны с девочками. Испытания проводились для двора: для управления его энергией, его переменчивыми союзами, его огромной силой.

Придворные не обладали всемогуществом, но те магические способности, которыми они владели, были самыми сильными в своем роде. Лучшая заклинательница воды при дворе могла разрушить просторы Насмешливых Вод; сильнейшая из заклинательниц земли могла вызвать землетрясение, под натиском которого дрогнуло бы и с треском раскололось любое стоящее на поверхности здание. Их мастерство было непревзойденным, их одежда – самой богатой, их украшения – самыми яркими и сверкающими, а их мужья – самыми красивыми.

А некоторые из мужей владели и другой магией, той, которой обладали только самые талантливые мужчины Арки: разновидностью магии иллюзий, которая распространялась не только на их собственную внешность, но и на внешность других. Муж Беники, Дувин, мог заставить мерцать глаза других людей, отвлекая или пугая их. Муж Дольсы, Иджан, мог создавать в любой комнате цветовое пятно, окрашивая все в зеленый, как трава, или красный, как кровь, цвет. Он был очень востребован на банкетах и других общественных мероприятиях, хотя практического применения такому дару никто не нашел. В любом случае мужей обычно выбирают не за их практичность.

Мирриам, Королева Арки, повернула победительницу лицом к ожидающим придворным и сказала:

– Эта всемогущая девочка заслужила вашу похвалу! Пусть она услышит, как угодила вам.

Трибуны разразились аплодисментами. Беника и Дувин, спонсоры девочки, спустились вниз. Они улыбнулись ей, и девочка устало улыбнулась в ответ, когда они провожали ее с арены обратно в покои.

Затем Мирриам повернулась к другой девочке, той, что была в черном.

– Мне очень жаль, – мягко сказала она. – Твое всемогущество недостаточно сильно. Ты не станешь королевой Арки.

По лицу девочки потекли слезы, но к ее чести голос ее был тверд. Она повернулась лицом к своей королеве и заговорила с легким трепетом:

– Кем же я буду?

– Пока что ты будешь работать на кухнях, – сказала Мирриам. – Неплохая жизнь.

– Что, если я захочу вернуться к семье?

– Сначала кухни, – сказала Мирриам. – В благодарность за все, что мы тебе дали, ты же понимаешь. За то, как мы принимали, одевали и кормили тебя все эти месяцы, пока ты тренировалась, давая тебе шанс вырасти. Честный обмен. Если после шести месяцев службы во дворце ты все еще захочешь вернуться в свою деревню, тебе нужно только сказать об этом.

Девочка посмотрела на нее и торжественно кивнула. Мирриам положила руку ей на плечо и жестом указала на мужчину в полуночно-синей мантии, который отведет ее туда, куда нужно.

– Твои усилия были не напрасны, – сказала она девочке, прежде чем убрать руку. – Все здесь сегодня видели, на что ты способна. Велья благословила тебя. Мы об этом не забудем.

Ее слова были добры.

Ее слова были прекрасной ложью.

* * *

Абсурдно, думала Мирриам, что можно вырастить живое существо внутри собственного тела и не иметь никакого контроля над тем, кем оно станет, когда выйдет наружу. Она родила Мирриду почти тридцать лет назад и до сих пор считала свою дочь непостижимо чужой. Миррида оказалась маленьким, тонкокостным ребенком, слишком рано появившимся на свет, словно она была не в силах больше терпеть тело матери. Их неприятие друг друга даже с тех ранних дней было взаимным.

И все же ее дочь была одной из немногих, кому Мирриам доверяла. Их связывала кровь, что много значило в этом мире, и всемогущество, которое передалось от матери к дочери, что значило еще больше. Мирриам с нескрываемым уважением относилась к Мирриде, которая раз за разом доказывала, что она, как бы ни разочаровывала мать, была очень умна. По крайней мере, это их объединяло.

– Королева – произнесла Миррида, ее голос был резким, и Мирриам поняла, что дочь не в первый раз позвала ее.

Внимание королевы рассеялось. Она часто отвлекалась, пытаясь вникнуть в разговор. Как бы ни хотелось Мирриде присутствовать на испытаниях, она часто приглашала мать в свои покои после них, чтобы обсудить их наедине за полуденной трапезой, и Мирриам еще ни разу не отклонила ее приглашение.

– Я хотела сказать, – наклонилась Миррида, – учитывая Затишье, не думаешь ли ты, что нам следует немного упростить испытания?

– Я не заставляю их участвовать, – солгала Мирриам. – Испытания таковы, каковы они есть. Если Велья не дает девочкам достаточно сил, чтобы пройти их, значит, сегодняшние девочки недостаточно хороши, чтобы стать наследницами трона. Но зачем мне еще одна наследница? У меня есть ты.

– Я умру намного раньше тебя.

Мирриам произнесла:

– Такой чудесный день. Не стоит портить его, напоминая мне о своем упрямстве.

– У меня нет никакого желания продлевать себе жизнь, – без эмоций сказала Миррида. – Я говорила тебе тысячу раз. Не заставляй меня повторять снова.

«Ты не захочешь знать, что я могу заставить тебя сделать»», – подумала Мирриам и промолчала.

– Поэтому ты пришла? Сказать, что испытания слишком суровы?

– Я пришла сказать тебе, что люди интересуются, как ты собираешься справляться с Бездевичьем.

Мирриам вскинула руки.

– Справляться? Это моя личная ответственность?

– Ну, – сухим тоном ответила ее дочь, – ты вообще-то королева.

– Я говорю про то, что не я стала причиной Бездевичья. Неужели они думают, что дело во мне?

– Некоторые – да.

– Но почему? Если девочки больше не будут рождаться, в конце концов, в Арке иссякнет магия. Мы превратимся в нацию красивых мужчин и мертвых женщин. И песка.

– В перспективе – да. Но горизонт времени…

– Да, да, я понимаю. – Мирриам пренебрежительно махнула рукой, мысленно уже подхватывая остальные аргументы дочери. – Некоторые наиболее талантливые женщины Арки живут дольше, чем женщины других королевств. Если наши тела остаются достаточно молодыми для рождения детей, то независимо от того, насколько стар наш разум, мы все еще можем рожать. Как только девочки снова начнут появляться на свет, мы восполним недостаток.

– Первым вымрет нация воительниц – сказала Миррида, и в ее голосе больше не было беспечности. – Остальные народы занимают промежуточное положение, но все они неспокойны. Паксим уже оказался в затруднительной ситуации, споря, можно ли разрешать мужчинам голосовать. Не говоря уже о том, чтобы занимать государственные должности, а у их королевы есть только сын. Их мужчины… хотят обладать властью.

– А наши мужчины? Они так же рвутся управлять?

Миррида опустила взгляд.

– До меня доходили некоторые слухи…

Официально дочь королевы занимала должность главной советницы, но любой человек знал, что она также является шпионом, и любые слухи, которые она слышала, были не просто слухами. Она не стала бы упоминать этого, если бы королеве не требовалось знать об этом.

– Буду иметь в виду, – произнесла Мирриам.

Она оставила дочь и быстро пошла по выложенным золотым песчаником залам Дворца Рассвета, направляясь в свои покои. В какой-то момент в будущем мужчины Арки могут объединиться, чтобы выразить свое недовольство. Сегодняшние слухи могут превратиться в завтрашнее восстание. С другой стороны, между бессилием и риском для жизни в борьбе за власть – огромная пропасть. Жизнь этих мужей-арканцев была не так уж плоха, если подумать. Если это станет проблемой, ей придется противостоять угрозе.

Но пока что на уме у нее было иное применение мужчинам, и двое мужей ждали ее.

Как говорится, один для ума, другой для постели, но Мирриам не выбирала себе мужей по традиционным причинам. Она искала спутника, который мог бы удовлетворить ее телом и душой. Когда они были моложе, королева чаще останавливалась на Рийсе, но теперь она предпочитала искать удовольствия с Эвером. У каждого из них была своя комната в ее покоях, так что она могла выбирать по своему усмотрению. Легонько постучав в дверь Эвера, она открыла ее, не дожидаясь ответа.

Муж лежал и ждал ее, растянувшись на мягком диване у окна, длинные голые ноги выделялись на фоне бледных подушек.

– Дремлешь? – спросила она.

– Надеюсь, – сказал он и поднялся ей навстречу.

Мирриам прижалась к его губам, исследуя его теплый знакомый рот, и положила руку ему на грудь. Она легонько толкнула его, и он снова упал на подушки.

– На это я и надеялся, – сказал мужчина с лукавой радушной улыбкой.

Они провели вторую половину дня в утехах, обнажаясь друг перед другом, пока солнце за окном опускалось все ниже за горизонт.

Мирриам с удовольствием растворилась в ощущении прикосновения кожи к коже, отбросив все мысли о Затишье, испытаниях и трудностях. Муж гладил и лизал ее, разжигая удовольствие, как костер: сначала искра, потом пламя, потом долгое, медленное горение углей с долгим, роскошным жаром.

Всякий раз, когда в ее проворном сознании зарождалось беспокойство, Мирриам просто отгоняла его, говоря себе, что впереди другие дни. Недели, месяцы и годы.

Королеве Мирриам из Арки, Кладезе Всемогущества, Владычице Песка и Сокрушительнице, прожившей уже более ста лет, еще предстояла долгая жизнь.