Читать книгу Проклятый дракон - - Страница 3

Она была будто в дурмане, то просыпаясь, то опять погружаясь в забытие. Ее тащили на плече. Аэрин попыталась разлепить веки. С третьей попытки ей это удалось. Намотанная на голову ткань немного съехала набок, так что она могла видеть ноги аргхатийца в образовавшуюся щель. Сквозь пелену застилающего разум тумана она услышала новый мужской голос:

– Акрис, Бездна меня побери, это что, женщина? Ты шутишь?!

– Я похож на шутника? – перед глазами замаячил окровавленный изогнутый меч того, кто ее нес. Девушка закрыла глаза – видеть болтающийся мир в дополнение с этим пахнущим смертью оружием было невыносимо. – Забери раненного эриконца. Вдруг сможем у него что-нибудь выпытать. Если очнется после пересечения Полога.

– Зачем вы ее притащили?!

– Она была в караване. Мы не могли ее там оставить, нужно было стереть все следы нашего присутствия. Прикончить тоже не могли. Что ты нам предлагаешь делать?

– Было указание – взять все, что перевозит караван. Остальных – убить.

– Так вот сам и убей, Витшех! В караване ничего не было. Твой осведомитель солгал нам. Или ошибся. И он не сказал, что в караване будет женщина.

– Если бы у него были более конкретные сведения, он бы их дал. Что теперь с ней делать?

– Ладно. Скорее всего она кончит как и остальные. Утром убедимся, что она мертва и оставим в песках, – Аэрин почувствовала как тот, кто ее нес, обернулся, видимо обращаясь к остальным. – Ночь близко, нужно в укрытие.

Убедимся, что мертва? Что это значит? Оставшийся после пересечения Полога дурман в голове мешал собрать мысли воедино. Тем временем ее опять закинули на какое-то животное, но в этот раз Аэрин почувствовала не шерсть, а грубую кожу с шершавыми выступами. А еще стало холодно. Дул сильный пронизывающий ветер вперемешку с песком, который больно хлестал по открытым участкам кожи.

Когда они остановились, Аэрин все еще не могла прийти в себя. Понимала только, что замерзла. Ощущала режущую боль в связанных затекших руках. Но все это было как будто не с ней, а она за всем наблюдала издалека. Ее сдернули с животного и опять куда-то понесли, словно мешок с зерном.

Бросили на твердую каменную поверхность. Здесь не было ветра. Но Аэрин вся дрожала. Голову ей так и не размотали. Все, что оставалось – урывками ловить происходящее, вслушиваться. Она старалась хоть как-то расшевелить онемевшие руки.

– Разведите огонь, – приказал кто-то.

Были слышны еще мужские голоса, короткие фразы и реплики. Затем девушка ощутила тепло, к которому инстинктивно подалась всем телом. Ощутила запах еды. Желудок свело. Безумно хотелось есть. Но еще больше хотелось пить.

Тело ныло, мысли путались в голове. Что они с ней сделают? Каким пыткам подвергнут? Почему она не послушалась магов: не убила себя прежде, чем попасть в руки аргхатийцев?

Шум постепенно стих. Тепло окутало изможденное тело. И она провалилась в темноту.

***

Раздавшийся совсем рядом мужской голос выдернул ее из забытья.

– Мертв. Кажется, удушил себя собственными веревками.

Ему ответил тот самый аргхатиец, что нес ее на плече:

– Я не удивлен. Они все так делают. Еще ни один из захваченных приспешников Верховного не выжил. На моей памяти уже больше двух сотен пленников. Они убивают себя самыми противоестественными способами. Все из-за наложенных на разум чар, – было слышно, как он поднимается. – Ладно, этих двоих в песок. Выдвигаемся.

Чары? О чем они говорят? У Аэрин пересохло в горле, она хотела попросить воды, но изо рта вырвался лишь хрип.

– Ты слышал этот звук? – послышались приближающиеся шаги.

С нее сдернули ткань. Аэрин застонала, прикрывая глаза от света. Неужели уже утро?

– Демоны Бездны! Жива!

– Но этого не может быть, – услышала она озадаченный ответ.

Аэрин с трудом привыкла к свету и открыла глаза. Первое, что она увидела – тело эриконца в белых одеждах. Он лежал неподалеку. Руки были выставлены вперед, веревки упирались в шею. Лицо застыло в предсмертной гримасе. Выглядело так, будто он действительно сам себя задушил. Разве человек способен сам с собой такое сотворить? Она с отвращением отвернулась от этой страшной картины. Неужели попасть к аргхатийцам в плен настолько ужасно, что он предпочел такую смерть?

Взгляд ее заскользил по каменному своду. Спустился вниз. Судя по всему, они находились в просторной пещере. Свет проникал откуда-то сбоку, видимо, именно там находился выход. Внутри было около десяти воинов и все выглядели озадаченными. Один из них подошел и присел рядом с ней, словно зверь, настороженный и напряженный.

– Кто ты? Почему была в том караване? – она узнала голос того, кто встретил их у Полога. Он огромной скалой нависал над ней.

Аэрин попыталась попросить воды, но изо рта снова вырвался лишь хрип.

– Флягу!

Аргхатиец открутил крышку и приложил горлышко к ее губам, слегка приподняв маску. Вода растеклась по засохшему рту. Потрескавшиеся губы не хотели слушаться.

– Воды… – почти задыхаясь, смогла выдавить Аэрин.

Он опять приложил флягу к ее рту. Она успела сделать два жадных глотка.

– Кто ты? Что делала в том караване? Что вы перевозили?

Она молчала. И во все глаза смотрела на огромного воина, больше похожего на опасного черного зверя, чем на человека, и судорожно пыталась прикинуть, есть ли у нее шансы спастись.

– Витшех, ты разве не видишь? Женщина бесполезна, – она узнала голос того, кто нес ее на плече.

Теперь Аэрин могла рассмотреть его. Длинные спутанные волосы. Лицо пересекал длинный уродливый шрам. Он смотрел на нее с презрением и недовольством. На руках – местами засохшая кровь.

– Что ты делала в том караване? Что вы перевозили? – допытывался тот, кого назвали Витшехом.

Аэрин помотала головой. Она не понимала, что им нужно. Второй агрхатиец подошел и присел рядом:

– Я же говорю, бесполезно. Твой осведомитель подвел. Мы ничего не нашли, и еще эта ведьма легла на мои плечи обузой. Мне кажется, тебе нужно быть более разборчивым в тех сведениях, что приносит тебе твой шпион.

– Твое дело, как Командующего разведывательным корпусом, Акрис, добывать и проверять сведения. Этим и занимайся, – процедил в ответ Витшех. – Что касается моего осведомителя, то я ему доверяю. Он не раз давал верные сведения.

– Он эриконец, и этим все сказано. В этот раз мы зря рисковали своими жизнями. Если такой доверчивый, сам отправляйся за Полог и проверяй его наводки.

– Ты знаешь, что мне запретили совершать вылазки за Полог.

– И правильно сделали. Из-за Полога всякий мусор тащишь. И врагов допрашивать не умеешь. Хочешь, покажу, как это делается?

Резким движением он схватил Аэрин за горло и приставил к ней лезвие кинжала.

– А теперь поведай мне, что ты делала в том караване?

Аэрин судорожно пыталась сделать вдох. Если ее задушат, то сбежать точно не получится, мелькнуло в голове. Когда аргхатиец чуть ослабил хватку, Аэрин прохрипела, пытаясь откашляться:

– Мы направлялись в храм.

– Что перевозил караван? Вы перевозили что-то ценное?

Она помотала головой. Аэрин на самом деле не знала.

– Отвечай! – он сильнее надавил ей на шею. Одно его движение, и он просто сломает ее. И муки прекратятся. Краем глаза Аэрин увидела мертвого эриконца. Один из тридцати стражников. Всех убили. И один из убийц сейчас перед ней. Какая разница, что она им скажет. Они все равно расправятся и с ней. Так пусть катится во Мрак.

– Отправляйся в преисподнюю, ублюдок, – прошипела она.

Он откинул ее обратно. И криво улыбнулся. В глазах горел недобрый огонь.

– Не думаю, что нам стоит тратить на нее время. Мне нужно в Сагдар. Правители ждут. Ее – на моего нарга, – отдал он приказ одному из воинов.

Высокий аргхатиец подошел к ней с ножом и распорол веревки, что связывали ноги. И выволок из пещеры.

Пустыня встретила беспощадным зноем. Для защиты от солнца все аргхатийцы использовали куски ткани, которые наматывали на голову и лицо. Аэрин же порадовалась, что тряпка, которой вчера закрывали ее лицо, все еще была на ней. Сейчас она защищала девушку от палящих лучей.

Несмотря на отчаянное и непонятное положение, Аэрин с облегчением почувствовала, что разум снова чист. Нет больше мутной пелены, что застилала ее голову после перехода через Полог.

Камни вперемешку с песком больно ранили ноги, так что приходилось останавливаться или пытаться обходить особо торчащие выступы. Из-за этого ее периодически грубо подталкивали вперед. Аэрин с сожалением вспомнила, что сандалии остались в паланкине.

В это время неподалеку переговаривались аргхатийцы.

– Что ты решил сделать с эриконкой? – это был голос Витшеха.

– Мне нужно доложить о вылазке правителям. Доставлю ее в Сагдар. Если все-таки не покончит жизнь самоубийством.

– Она была в том караване и до сих пор себя не убила. Это странно, Акрис. Нам нужно проверить ее. Допросить прямо сейчас.

– Женщина эриконка не имеет никакой ценности. Я уверен, что, скорее всего, это чья-то шлюха. Любовница какого-нибудь жреца, к которой решили приставить охрану. Нам нужны воины в плен. Те, у кого мы можем выпытать полезные сведения. А она – обуза, от которой нам нужно скорее избавиться.

Они направлялись к группе животных. Аэрин, приглядевшись, в ужасе попятилась. На нее смотрела стая огромных уродливых ящеров.

У них были приплюснутые тела, покрытые изогнутыми шипами. Голова – маленькая и узкая. Над выпученными глазами у тварей были выступы, похожие на короткие кривые рога. Они стояли на мощных кривых лапах. Хвост заканчивался острым шипом. Поверх спины было накинуто широкое седло. Ящеры смотрели злобно и угрожающе.

Когда одного из них подвели ближе, Аэрин смогла рассмотреть кожаный ремешок, продетый сквозь колечки на роговых пластинах над глазами. Это что? Их транспорт? На нем ее везли ночью?

Ее бесцеремонно толкнули по направлению к животному, а затем закинули на седло. Ящер беспокойно зашевелился, занервничал. Аргхатиец удержал животное одной рукой, но ящер продолжал опасливо коситься на седока.

Аэрин же радовалась, что в этот раз ее посадили. Трястись в нестерпимую жару вниз головой было бы пыткой. Акрис, натянув на нижнюю половину лица матерчатую маску, сел позади. Принял в руки кожаный ремешок и дал животному сигнал двигаться.

Ногами она ощутила уже знакомую на ощупь чешуйчатую кожу. Тело ящера извивалось под ней, но движение было удивительно плавным. Он будто скользил по поверхности с огромной скоростью.

Они двигались вдоль гор по пустынному морю песка. Солнце палило, высасывая из нее последние остатки сил. Хотелось пить и есть. Касаться аргхатийца не хотелось, но сил держаться уже не было и иногда приходилось прислоняться. Он пах кровью и дымом, и этот запах настойчиво напоминал ей, где она.

В небе над ними кружила птица. Аэрин с тоской смотрела на нее. Вот бы и она могла быть такой же свободной. Парить себе в небе, не завися ни от чьего-либо желания или прихоти.

Аргхатиец остановил нарга. Аэрин замерла. Возможно, самое время что-то предпринять, чтобы стать чуточку свободнее? Пока он спешивался, она незаметно, одним ловким движением, вытащила кинжал из-за пояса Акриса. Хвала Богине, руки все еще помнили воровское прошлое. Аэрин спрятала оружие в полах туники.

Тем временем Акрис глотнул воды из фляги. Внимательно глянул на нее исподлобья. И затем отвернулся, дабы справить нужду. Лучше возможности может не представиться. Она бесшумно вытащила кинжал и распорола веревки. Взяла уздечку, которой он управлял наргом и что есть силы дернула за нее, направляя животное вперед. И нарг подчинился! Она обернулась. Фигура аргхатийца быстро удалялась. Да! Она смогла.

До слуха донеслись резкие щелчки, и нарг сбавил темп. А затем остановился. Аэрин отчаянно задергала кожаные ремешки. Но ящер замотал головой, а затем издал угрожающее шипение. Развернулся и повез ее обратно к аргхатийцу. Тот резкими звуками призывал животное к себе.

Когда он приблизился, чтобы схватить ее, Аэрин попыталась полоснуть его по руке кинжалом, но мощная рука сжала запястье раньше. Акрис озадаченно посмотрел на свой кинжал в ее руке.

– Решила оставить меня среди песков? От тебя больше проблем, чем пользы, ведьма, – он резко вырвал кинжал из ее заломленной руки. – Есть ли смысл тащить тебя к правителям?

Сдернув девушку с нарга на песок, Акрис приставил кинжал к ее горлу.

– Так почему ты была в караване? Что вы перевозили?

Аэрин упрямо сжала губы.

– Я знаю, почему ты молчишь. Тебе просто нечего сказать.

– Я ничего не знаю, чудовище. Какая разница, что я тебе скажу? Лучше сразу убей меня и избавь от мук!

– Я бы с радостью. Но наша вера запрещает убивать женщин, – в его голосе послышалось сожаление. – Но, кажется, я знаю, как нам обойти это недоразумение.

Он встал. Презрительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты назвала меня чудовищем. Что ж, пожалуй, я окажу тебе услугу и покажу настоящее чудовище.

Акрис опять связал ее запястья, на этот раз еще туже. Закинул ее на нарга, и они направились дальше.

Аэрин отдала последние силы на этот отчаянный рывок. Все было зря. Она уже не пыталась держаться, голова кружилась, и в какой-то момент ей показалось, что она бредит – вдали показался город. Он брал свое начало в песках и уходил вверх, в гору, у подножия которой располагался. Выше, прямо на камнях, виднелся настоящий дворец. Вокруг него можно было различить россыпь домов у песка. Город был защищен высокой каменной стеной.

Нет, это был не бред. Город становился все ближе и все отчетливее. Как это возможно? Как тут может быть что-то подобное? У диких и кровожадных аргхатийцев, живущих лишь грабежом и разбоем?

Они подъехали совсем близко, но не достигли стен, повернув. Остановились у каменного входа в пещеру.

Акрис стянул ее с нарга и поставил на ноги. Аэрин обернулась. Черная пустота отверстия пугала. Что-то не так с этим проходом. Что-то страшное и опасное внутри. Она замерла.

Акрис подошел к ней. В глазах читалось равнодушие.

– Куда ты меня ведешь?

– Туда, куда ты сама попросила, эриконка.

Вход в пещеру оказался туннелем. Он слабо освещался магическими шарами. Иногда попадались участки без света. Босыми ногами Аэрин наступала на острые камни. Каждый шаг вызывал жгучую боль. Она поскальзывалась о собственную кровь. Но молчала. Она не будет унижаться перед ним. Аэрин знала, что не может выбрать, как прожить жизнь, но может выбрать, как встретить смерть. А вел он ее, определенно, на встречу с ней. Пусть это будет достойная встреча.

Своды каменного туннеля задрожали от оглушительного звериного рева. Там, впереди, скрывался кто-то огромный и ужасный. Аэрин старалась дышать глубже, но тело отказывалось слушаться, парализованное накатывающими волнами паники.

***

Отродье магов, существо, замурованное в непонятные одежды.

От нее веяло смертью. Он чувствовал. Даже нарг это чувствовал. Вряд ли правители одобрят то, что он притащил ее из-за Полога. Но и оставить не мог. Они тщательно замели следы. Глубоко зарыли останки. Развеяли песок над местом сражения. Но что делать с ней?

Демонова эриконка. Акрис сжал кулак. Да, аргхатийцы не убивают женщин. Таков закон. Но ведь он не распространяется на эрфитов? Она говорит, что они чудовища. Так пусть увидит одного из них. Витшеху он скажет, что она все-таки убила себя. Как и многие остальные до нее. А правители… Правители узнают о ней лишь после ее смерти. Никто не выживал после встречи с эрфитом правителя Шехара.

Они подошли к каменному входу. Акрис посмотрел на замершую девушку. Он только сейчас обратил внимание – из всего серого марева, которое она из себя представляла, ярко выделялись синие глаза. Они были единственным пятном на бесцветном, лишенном красок, лице. Не было волос, бровей и ресниц. Ничего. Лишь синие глубины глаз. Ведьма не молила о пощаде, не стенала и не кричала. Не все мужчины вели себя так перед ликом смерти. А он приводил сюда достаточно, чтобы знать, во что превращается человек, зная, что скоро умрет. И по ее глазам он видел, что и она знает. Знает, что ее ждет.

Акрис был уверен – все испытывают страх. В этом все равны. Людей отличает лишь то, как они умеют со страхом совладать. Позволят ли себе слабость и превратятся в ничтожество под его натиском? Или же будут сильнее его и даже в самые пугающие моменты смогут сохранить рассудок и достоинство?

Акрис был закаленным в боях воином, убивал без сомнений. Был жесток и непоколебим. Но он умел уважать стойкость и внутреннюю силу. Умел ценить жажду жизни и уважение к смерти. Поэтому он помедлил. Окончательно принял решение и рассек веревки на ее руках, одним движением освободив от пут. Вложил в ее затекшие ослабевшие руки свой кинжал. И втолкнул в Грот.

***

В нос ударил резкий запах – сырость и гарь. Аэрин обернулась. За ней с громыханием захлопнулся лаз. В пещере было светлее, чем в тоннеле. Мягкий свет исходил от шаров и кристаллов, заряженных магической энергией.

Она повернулась и замерла.

На нее смотрел… дракон. Огромный чешуйчатый монстр.

Ужасный рев опять сотряс своды пещеры. Так вот что это был за звук. Кажется, она забыла, как дышать, сердце перевернулось в груди. Вот зачем он дал ей кинжал! Варварское милосердие. Он дал ей возможность умереть быстро и безболезненно, а не в живом огне или между зубов пережевывающего ее чудовища.

Она осела на колени, не в силах больше держаться. Дышать от ужаса удавалось с трудом. Что он сделает? Сожжет ее? Разорвет на части?

Тем временем дракон начал приближаться к ней. Аэрин чувствовала дрожь камней от каждого его шага. Времени действительно осталось мало. Ладонь нащупала острие кинжала. Спасение от мук у нее в руках. Так почему же она медлит? Кажется, сейчас действительно пришло время умирать.

Молитва. Пусть Богиня заберет ее душу. Другим богам она ее отдавать не хотела. Из-за сжимающего горло страха петь не получалось. Вместо слов из нее вырывалось лишь мычание. Это все, что она могла сделать в тисках сдавливающих ее паники и ужаса. Пришлось закрыть глаза. Но она все равно слышала и чувствовала тяжелые шаги. Смерть становилась все ближе.

Нет смысла бояться. Голос окреп. Когда-то старая Ирга научила ее, что душа вселяется в тело и живет там временно. Чтобы душа с миром покинула тело, нужно спеть последнюю песню. Проводить душу, поблагодарить тело за жизнь.

Ирга поведала о Богине. Поведала о старой вере, что была у них еще до магов. И Аэрин запомнила. Пронесла в своем сердце знание, что было запрещено. Ирга говорила, что именно Богиня отправляет душу в Мир живых для странствий, и Богиня же эту душу забирает.

Последнюю песнь Аэрин пришлось придумать самой. Ирга не успела научить ее нужным словам – умерла, когда Аэрин не исполнилось и десяти. В конце концов, слова – не самое главное. Главное – проводить пением душу.

Ее песня зазвучала отчетливее. Последние слова Аэрин пела уже в полный голос. Теперь ее уже ничего не держало на этой земле.

Настал момент, нервы натянулись тугим канатом, она сдавила клинок в руках. До боли, до спазма в пальцах. И занесла его для удара.

Оглушающий рев опять сотряс стены огромного помещения. Рука дрогнула, и именно в этот момент ее ударом откинуло на каменный пол. Аэрин распахнула глаза. Морда дракона медленно приближалась к ней.

Отчаяние, зарождающееся где-то в глубине, волной смыло все мысли. Бежать. Спасаться. Вся ее человеческая сущность вопила об этом. Восхищение. Где-то в недрах ее существа. Восхищение, смешанное со страхом.

Она видела ноздри и желтые клыки прямо перед собой. На нее повеяло тяжелым горячим дыханием. И тут она почувствовала, что теряет сознание. Богиня услышала ее молитву. Она не умрет в муках.

Из недр живота разлилось умиротворение. Вдруг стало хорошо. Приятное спокойствие наполнило тело.