Читать книгу Семейная позитивная динамическая психотерапия - - Страница 4

Для объяснения мотивов личности в психологии традиционно используется допущение о существовании витальной (или психической) энергии – инстинкта. Необходимо констатировать тот факт, что в настоящее время нет общепризнанной теории психической энергии, более того, сформировалась определенная тенденция по табуированию данного вопроса. Между тем, даже если не принимать во внимание теорию «животного магнетизма» Ф. Месмера, история вопроса достаточно интересна и проливает свет на ряд важнейших положений признанных методов психотерапии.

Еще в 1897 году председатель московского психологического общества Н. Я. Грот (1852–1899) в статье «Понятие души и психической энергии в психологии», опубликованной в им же учрежденном журнале «Вопросы философии и психологии», сделал смелое утверждение, что понятие психической энергии также правомерно в науке, как и понятие энергии физической, и что психическую энергию можно измерить подобно физической.

Согласно З. Фрейду, либидо – это энергетическая нагрузка сексуальных влечений, параллельно ей существует также энергетическая нагрузка влечений к самосохранению. Данная традиция имеет длительную историю, и во многом повлияла на формирование научной медицины. Так, исходя из теории «кразиса» Гиппократа, любая жизненная ситуация определяется пропорцией смешения разных энергий (сил), что приводит либо к гармонии (здоровью), либо дисбалансу (болезни). Эмпедокл, развивая эти идеи, предлагал для анализа «кразиса» использовать принцип дихотомичности энергий. Он говорил о «филии» (приязни) и «фобии» (страхе, неприязни) как об основных движущих силах. На тексты Эмпедокла ссылался З. Фрейд в статье «Анализ конечный и бесконечный» (1937), где он впервые обосновал свою теорию инстинктов, представленную борьбой энергий Эроса (стремления к жизни, выражающегося, прежде всего, через сексуальность) и Танатоса (стремления к смерти, разрушению). При этом З. Фрейд исходил из перевода понятий «филия» и «фобия» словами «любовь» и «борьба». А идею Эмпедокла о естественной ротации периодов главенствования «притяжения» и «отталкивания» он трактовал как беспощадную борьбу двух антагонистических начал. В подобном же ключе Н. Пезешкиан трактует взаимоотношения заимствованных им из религиозной литературы понятий «энергия любви» и «энергия познания». Так, он предлагает анализировать центральный конфликт между «любовью», проявляемой посредством способности «быть искренним», и «вежливостью», являющейся производной способностью от «познания».

К. Юнг (1996) в рассматриваемом вопросе занимал другую позицию – он в принципе не принял концепцию Танатоса. Критикуя фрейдовскую теорию инстинктов за «пансексуализм», Юнг предложил трактовать либидо как многовекторную любовь, прежде всего, в человеческом, а не биологическом смысле. Э. Фромм (2008) развил эту идею в книге «Искусство любить».

Дж. Морено (2001) также предложил собственную концепцию психической энергии, названной им «теле». Он писал о двух вариациях «теле» – «спонтанности» и «креативности». В определенном смысле, первая – это способность чутко реагировать на собственные потребности, а вторая связана со способностью к познанию и творческому преобразованию мира. «Спонтанность» невозможна без любви и доверия, а «креативность» – без любознательности.

Здесь уместно привести и когнитивно-экспериментальную теорию С. Эпштейна (1990), базирующуюся на постулате, что люди постигают реальность двумя основными способами: эмпирическим и рациональным. Как поясняют М. А. Падун и Н. В. Тарабрина (2003), в данном случае Эпштейн предлагает метафору «сердце и голова», подчеркивая, что существует принципиальная разница между тем, как человек приобретает знание в случае интеллектуальной работы и в ситуации инсайта. Вне зависимости от способа получения новой информации целью этого процесса является конструирование имплицитной «теории реальности», которая включает два основных блока: теорию собственного «Я» и теорию окружающего мира, а также репрезентацию отношений между «Я» и миром.

Не вдаваясь в подробный анализ эволюции представлений о витальной, психической энергии, отметим, что А. Ф. Лазурский планировал создать энергетическую теорию личности, а также упомянем точку зрения В. Н. Мясищева (1949), который считал, что «один из источников энергии человека лежит в эмоциональном отношении любви». В качестве иллюстрации В. Н. Мясищев приводит слова героини романа Л. Н. Толстого Анны Карениной: «Вы говорите «энергия». Энергия основана на любви. А любовь неоткуда взять. Приказать нельзя». В другой своей работе В. Н. Мясищев (1957) развивает эту идею: «Что касается до других видов отношений, то здесь можно упомянуть, прежде всего, о любви и интересе. …Потребность и любовь выступают как две стороны единого отношения, как его эмоционально-оценочная, с одной стороны, и как его побудительно-коннотивная сторона, с другой. …Если любовь представляет собой вид преимущественного эмоционального отношения, то… интерес связан с преимущественно познавательным отношением (см. В. Г. Иванов, 1955). …Интерес нами определяется как активно положительное отношение к познавательному объекту и как потребность к интеллектуальному овладению».

Объединяя интерес как стремление к познанию и холизм, Платон (1994) писал: «Самое главное – это то, что душа стремится познать не качество, а сущность».

Понятие «интерес» было введено в психологию Э. Клапаредом (2007) в качестве термина, обозначающего энергетическую составляющую отношения. Это понятие породило длительную дискуссию между представителями разных школ психоанализа. Так, К. Юнг (1913) отождествлял понятия «либидо» и «психический интерес» и не видел смысла в их различении. З. Фрейд, напротив, всячески подчеркивал значение такой оппозиции. Уже в ранней теории З. Фрейда (1911–1914 гг.) встречается термин «интерес» как понятие, обозначающее энергию влечений к самосохранению в противоположность либидо или энергии сексуальных влечений (Ж. Лапланш, Ж.-Б. Понталис, 1996).

В. Н. Мясищев (1957) понимал интерес как потребность в познании: «… Однако интерес выражает не только отношение к познанию, например, к той или иной науке, но более общее отношение к значимому объекту реальности, к познавательному овладению им». В этой же статье В. Н. Мясищев цитирует высказывания И. П. Павлова: «о неотступном думанье», «о жаре познания», «интеллектуальной страсти», которые выражают потребность в интеллектуальной деятельности.

Подытоживая высказывания Юнга, Фрейда, Мясищева и других авторов, можно предположить, что интерес как потребность познания непосредственно связан с инстинктом самосохранения, потребностью сохранения или восстановления целостности «Я» и является одной из основных личностных характеристик.

В позитивной динамической психотерапии витальная (психическая) энергия рассматривается как сложное, необязательно антагонистическое взаимодействие двух векторов: «любви» и «познания».

По мнению М. Хайдеггера (1991), «знать» в греческой философской традиции – «видеть лик непотаенного», а «истина – непотаенность, открытость сущего в восприятии», то есть реальность, включенная в даймон. Таким образом, «знание» всегда соразмерно человеку. Высказывание «многие знания – многие печали» означает неизбежность личностной трансформации как единственной возможности обретения новых знаний и как неизбежной цены за это знание. Данный тезис иллюстрируется в библейском сюжете об изгнании человека из рая.

Как показывает В. И. Пузько в работе «Самопонимание и кризис личности» (2003), в традициях русской философской школы существовало понимание, что целью «любви» является «познание» объекта любви, а цель «познания» – преодоление дистанции и эмоциональное слияние (любовь) с объектом интереса. Она пишет: «Российская философская мысль была одержима идеей целостности личности (Н. Бердяев, А. Лосев, В. Розанов, В. Соловьев, П. Сорокин, П. Флоренский, С. Франк, П. Чаадаев и др.), мыслью о том, что путь к истинному существование не открывается «чистому разуму»… ценностное суждение не выводится путем доказательств».

Для русских философов было очевидным, что путь чистого разума ведет к техницизму, секуляризированной культуре и потребительской психологии, отсюда и их попытки найти «третий путь» развития человека, и их интерес к научной психологии и психотерапии. Примером служит «Программа исследования личности и ее отношения к среде», составленная в 1904 году совместно А. Ф. Лазурским и С. Л. Франком.

В русской философской мысли А. Ф. Лазурский, как и другие отечественные психологи, искал эпистемологическую основу понимания природы человека. Таким образом, на философско-нравственных идеях русских мыслителей – этом культурном контексте – выросла российская психология личности.

Необходимо обратить внимание, что для В. Н. Мясищева «любовь» и «интерес» также не являются антагонистами, а находятся в более сложных взаимоотношениях, и для здоровой личности невозможны друг без друга. «Мышление холодное, бесстрастное, как счетчик, не является двигателем человеческого поведения; им является мышление страстное, но не пристрастное, толкающее суждения и выводы на неправильный путь» (В. Н. Мясищев, 1957).

Энергетическая теория позволяет уточнить понимание такого важного компонента личности, как «направленность». Характеризуя это понятие, А. В. Серый в монографии «Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов» (2002) пишет: «Несмотря на различие в подходах к изучению личности, в качестве ее ведущей характеристики выделялась направленность, которая выступала как смысловое отношение человека к объективной реальности. В различных концепциях эта характеристика раскрывалась по-разному: как «динамическая тенденция» (С. Л. Рубинштейн), «смыслообразующий мотив» (А. Н. Леонтьев), «основная жизненная направленность» (Б. Г. Ананьев), «доминирующие отношения» (В. Н. Мясищев)».

Последнее высказывание требует некоторого уточнения. В 1948 г. В. Н. Мясищев писал: «Соответственно избирательному положительному или отрицательному отношению личности к различным сторонам действительности определяется направленность личности». Учитывая, что основной характеристикой отношений является их потенциальность, можно утверждать, что направленность – это вектор, посредством которого отношения актуализируются. Далее Мясищев пишет: «В понятие «направленность личности» входят обусловленные всей практикой отношения личности, то есть ее взгляды, убеждения, оценки, вкусы, интересы, цели, мотивы отдельных поступков и всей деятельности».

Б. Ф. Ломов (1989) считает: «В глобальном плане направленность можно оценить как отношение того, что личность получает и берет от общества (материальные и духовные ценности), к тому, что она ему дает, вносит в его развитие». С известным допущением можно утверждать, что суммарный векторный результат «любви» и «интереса» (познания) может быть назван направленностью личности, что перекликается с выдвинутой польским физиологом Ю. М. Конорски (учеником И. П. Павлова) концепцией «драйва» (1970) и позволяет несколько уточнить утверждение В. Н. Мясищева (1969): «Этот термин, по сути, характеризует понятие топографически-векторально, в применении к психологии это означает доминирующее отношение».