Читать книгу Светлые нотки - - Страница 7

Как дети военных, мы естественно любили боевые действия, эмитируя их, как могли. На территории военного городка частенько проходили учения. Солдаты и офицеры бегали в ОЗКа (общевойсковой защитный костюм) и противогазах, на окружной дороге стояли по обочинам ЗПУшки (зенитно-пулемётный комплекс) и долбили из обоих стволов вверх. Горели подожжённые колёса, на полосе препятствий тоже всё было в огне. Полоса обмазывалась каким-то специальным горючим жиром и поджигалась. Бойцы бежали через огонь и дым, карабкаясь на стены и лестницы, перепрыгивая через рвы и окопы, стремясь к финишу, стреляя на ходу. А в это время, мы при полном своём обмундировании ползли через футбольное поле к полосе препятствий, участвуя в этих военных действиях. Нам казалось, что это взаправду. Когда впервые спросил ребят постарше:

– А почему ЗПУшки стреляют куда-то вверх, ведь там никого нет?

Тогда Марик серьёзным тоном ответил мне:

– Враг высоко в небе, за облаками его не видно. Им сообщают с передающего пункта координаты, и они стреляют по целям.

Я был ошеломлён знаниям Марика. Другие пацаны тоже с серьёзными лицами перебегали от одного гаража к другому, ныряя в белый снег. Всё это мы проделывали, копируя солдат, бежавших по огненной полосе препятствий. Здесь, каждый из нас мог увидеть своего отца, но не сразу его узнать, если на нём был надет «слоник», то есть противогаз. После проведённых учений, военные отдыхали, но только не мы. Ребята уже летели наперегонки, чтобы тоже пробежаться по остывающей полосе препятствий, или найти отлетевшие гильзы от карабинов. Мы были захвачены этими событиями и ещё долго после обсуждали то, в чём удалось самим участвовать. Однажды старшие ребята решили построить в посадках штаб. Настоящий штаб, как в партизанских фильмах, из брёвен и досок, с настоящими гвоздями и дверью. Мы ещё мелкие, могли только наблюдать, как продвигается стройка. Когда она была закончена, ребята часто собирались в своём штабе и стреляли там из пугачей и «дихлофосок». Что такое пугач, наверное, объяснять не нужно, но всё же, это трубка, загнутая с одной стороны, запаянная внутри свинцом, а сверху к ней подходил гвоздь с резинкой. Сера из спичек очищалась внутрь трубки, и с натяга нажималось на резинку, гвоздь соскакивал, ударял внутрь о серу и сплав, таким образом, производился хлопок. А вот «дихлофоска», это банка из-под яда для мух «Дихлофос», дезодоранта или лака для волос, чаще всего дихлофоса, она была крепче. Из банки вынималась верхняя часть, где был распылитель, и внутри образовывалась большая дыра. Банка, как банка, но сзади просверливали или пробивали гвоздём не большое отверстие. Работало это так: в части, мы, раздобыв карбид, засыпали пару кусков в эту банку, плевали туда, на эти куски, заткнув, изрядно трясли банку, потом поджигали, поднося спичку к маленькому отверстию и раздавался такой хлопок с пламенем из банки, что на какое-то время закладывало уши.

Все эти свои игрушки, старшие оставляли в «штабе». Однажды играя в войнушку в посадках, мы набрели на этот штаб. Среди нас был Димарик, так мы его звали, хотя у него было много прозвищ. Иногда его называли шахтёром, а я почему-то по жизни его называл Петром, от уменьшительно-ласкательного Петюнчик. Пётр, и всё тут.

Так вот, Димарик, был самым отчаянным из нас, хотя и был младше меня на два года. Он вырос в такой семье, где сам себе был воспитателем, по большому счёту. Он залез в этот «штаб» и разыскал опасные игрушки старших пацанов. Вот тогда то мы и настрелялись на всю жизнь. Мне обожгло руку, кому-то заложило уши на весь день, а ещё у кого-то разорвался пугач в руке и поранил до крови. Я решил больше не заниматься этими опасными делами, а посвящать день более безопасным занятиям.