Читать книгу БИО (избранное) ГРАФИЯ - - Страница 3

Никому твой стих не нужен,

И тоска берет в тиски,

Ты давным-давно контужен

Одиночеством строки.

О тебе забудут вскоре

И не вспомнят никогда,

Но увы, в подлунном мире

Пострашней живет беда.

Ты-то сам сойдя в могилу

Половину дел земных

совершил наполовину

Иль хотя бы четверть их?

На границе тьмы и света

Пред уходом в мир иной,

Не уйти нам от ответа

От ответа пред собой.

Две звезды на небосклоне

Два костра на темном фоне.

Где вы рыцари отмщенья?

всюду сны и сновиденья….

Храп младенцев из фольксштурма,

брань гестаповских собак….

Там, за проволокой тюрьмы,

голод, холод, смерть и страх.

А над бытом, а над адом

два костра всё пламеней,

всем живущим в мире гадам

смерть готовит иудей.

две звезды на небосклоне,

два костра на темном фоне.

Где вы, рыцари отмщенья?

Всюду сны и сновиденья….

Чем хуже поэту,

тем лучше стихи.

Вам песенку эту

друзья и враги

пою я недаром

рифмуя слова

«об истине старой,

что вечно нова».

Живите как жили

и будьте правы

имен и фамилий

не помните вы.

Чем хуже поэту,

тем лучше стихи.

Вам песенку эту

друзья и враги

пою я недаром

Рифмуя слова

«об истине старой,

что вечно нова».

Её написал я

в ответе за вас.

Мои пожеланья

добрей моих фраз.

Душа устала от волнений

тревог, забот и суеты

от явных, тайных устремлений

от правоты и маяты,

от вечных страждущих вопросов

«быть иль не быть», «любить иль не любить»,

от Д`артаньянов и Атосов,

от «пресмыкаться» и «парить»,

от слов таких любвеобильных,

тех, что нас трогают всегда,

от слабосильных и двужильных

Понятий «счастье» и «беда»…..

Душа устала. Спит душа.

Тоска по женщине

Единственной,

Любимой

и как насмешка над судьбой

мгновенной прихоти соблазн.

Очередной кровоподтек

Очередная ссадина на сердце,

Окрашенная в зыбкие тона

Она едва-едва покрыта позолотой.

Лист еле-еле держится,

качаясь и дрожа,

и поневоле верится,

что у него душа.

Такая как у нас с тобой,

как у других людей.

Давай его возьмем с собой

Как память этих дней.

И в записную книжку

положим до весны.

Спасём его мальчишку,

пусть спит и видит сны.

обо мне знать ты хочешь от точки до точки

о делах же своих пишешь мало и скудно

я прошу тебя длинно ли коротко

только полно пиши о себе

прошу тебя ты просьбы мои знаешь

пожалуйста меня не обижай

сто лет прошло

               как я тебя не видел

сто лет

      как я с тобой не говорил

душа болит —

так я хочу тебя увидеть

так я хочу с тобой поговорить

а здесь меня никто не понимает

и только все смеются надо мной

иные здесь обычаи и нравы

иначе здесь и плачут и поют

неужто

Бог не даст тебя увидеть

поверь

не чувствую вины я пред собой

Два стула стол

Стаканы два

Вина бутылка

Два куска сыра

Луч солнца

Ты и я

Помнишь

У меня перед ним

чувство острой вины.

Он строкою храним

строки свыше даны

Понимает ли он

глубину этих строк?

Эту явь – этот сон

на распутье дорог….

Он пьяный был трезвее всех всегда

Умеренных лже-неумеренных светил

Науки ради для которых

Не существует слова «чистота»

Они

Давным-давно сменили его на

Умение в доверие втереться вертеться

Радоваться жизни / так

Это называется сейчас, когда заходит речь о

совершенстве

Меня он безусловно угадал

и даже

даже оценил частично

Так ли иначе

ему конечно многим я обязан

и это несмотря на то

что подозрительность его

граничащая с глупостью

безмерна

Не знаю как ему

а мне обидно за него

Есть выражение такое:

«нечем крыть»

Действительно крыть нечем

и незачем

нет смысла продолжать

Не потому что поросло быльем

былое

а потому что дань отдав

я умываю руки

Здесь музыка. Здесь не до шуток

Непосвященные прочь.

Тайну Тайн в любое время суток

Лихорадит ночь.

Ты мой последний поворот

И первое начало

Ты день моих надежд забот

И катер у причала

Моя страна где дождь и снег

Покой и сон храня,

Вдруг образуют сотни рек

Впадающих в меня

Мое желанье жить во сне

И видеть явь – тебя.

О, как бы не сгореть в огне

Из слов: люблю, любя….

Тревожно-неспокойно

будет со мной.

Чуточку страшно

Грустно чуть-чуть.

Весело, может быть

Всегда честно

Сложно и просто

Нередко плохо

И все-таки хорошо

Отчего – не всегда поймешь

Но всегда почувствуешь

Покрутилась, повертелась

И ушла как не была.

Так простилась, как не снилось

Пожелала мне тепла.

Можно вычеркнуть пол-жизни,

Можно начать жить опять,

Но уже не справить тризну

Как земную благодать

Ты не снимала жизнь мою

И в книжный ряд не ставила обратно.

Просматривая книги,

ты

лишь прикоснулась к ней рукой

и дальше побежал твой взгляд,

а пальцы рук тем временем

листали корешки книг.

Немного посидев для приличия

ты ушла

озабоченная не столько постигшей тебя неудачей

сколько потерей драгоценного времени.

После твоего ухода

книги снисходительно улыбнулись,

зашелестев страницами.

Минутное оживление

так же быстро прошло, как и началось,

они впали в прежнюю спячку.

И только одна книга

застонала так громко,

Что никто ее не услышал.

Снаружи она была такая же, как и все.

Так же снисходительно улыбалась

По поводу посещения незваной гостьи.

– Лишь бы никто ни о чем не догадался….

Жила же до сих пор… И ничего…. Жива….. -

Так она думала.

А где-то: «….Вошла со стулом

Как с полки жизнь мою достала

и пыль обдула»

Она ушла.

И ты опять один.\Один как прежде

с прежнею тоской.

Она ушла…..

Но ты остался в ней

с твоею болью

вымыслом

тоской.

Она ушла….

И ты опять один……

…. И только где-то там

через много дней и ночей

в самом разгаре веселья, дискуссии, спора

сердце твоё забьется

в исступленном крике….

Ты сцепишь зубы, незаметно от окружающих

вытрешь холодный пот со лба

и будешь терпеливо ждать конца приступа,

удивляясь впоследствии,

неужели всё это было наяву?

Скорее всего это был сон – подумаешь ты —

и поверишь в придуманную тобой сказку.

Теперь она действительно ушла.

Как это глупо верить в чудо

Твердить упрямо: боль пройдет

И целовать тебя Иуда

Украдкой вытирая рот

И фальшь с трудом превозмогая

В улыбке губы раздвигать

При этом на ходу соображая

С каким гарниром блюдо подавать[1]

Ах тонкие ценители

рифмованной обители

цену строки познавшие

их глазки не запавшие

Их души ненасытные

сужденья аппетитные

Их пониманье ценности

в нелепой соразмерности

Слова полны предвзятости

Ни стимула ни святости

Их знание амбиции

превыше эрудиции и

Их показное жжение

игра воображения

Их тусклое величие

как что-то неприличное…

Однажды он дабы не чокнуться со скуки

Решил стать мастером тире златые руки

Во-первых научился он давать советы

Сочинять сонеты и читать газеты

Затем чтоб бить наверняка

Убил в себе холостяка

Что за собой не знать вины

Он взял фамилию жены

В конце концов решить шить брюки

Ну чем не мастер – золотые руки?