Читать книгу Девяностые. Север. Повести - - Страница 42

Норильск не был связан с «материком», как мы называли остальную страну, ни авто, ни железными дорогами. Грузы доставлялись по морю и реке Енисей в порт Дудинка в 100 км от Норильска. Людям же оставался воздушный транспорт. На местных линиях, в пределах 300 км, летали трудяги АН-2. Летом на колесах или поплавках (при посадках на воду). Зимой на лыжах. Для них был построен маленький аэропорт «Валек». Там же базировались и вертолеты местного авиаотряда. Большие магистральные лайнеры садились на современном аэродроме «Алыкель» в 50 км. От Норильска. Он имел посадочную полосу для всех видов самолетов. Здесь же базировался и полк ПВО.

Командировок было много, и летали мы и с маленького и с большого аэропорта по несколько раз в год. Да еще полеты в отпуска… Я как – то попробовал сосчитать, сколько же я за время работы в Норильске налетал километров? Получилось, что я облетел Землю по экватору не менее 10 раз.

Первая командировка у меня случилась на втором году работы и сразу на 2 месяца. Нашему управлению поручили смонтировать автоматику в самом большом цеху Ачинского глиноземного комбината. Цех гидрохимии был размером с 3 футбольных поля, 50 метров высотой, и начинен по самую крышу массой химических агрегатов и трубопроводов. Проект автоматики был очень большим по объему и сложным, так как вся система была на пневматике. Мы в Норильске, на объектах цветной металлургии привыкли к системам автоматики на электрических цепях, а в Ачинске все сигналы представляли воздушный поток, и регулирование шло при помощи пневмоустройств. Меня отправили как инженера по связи с проектировщиками и облегчения работы нашим монтажникам. С проектантами – молодыми ребятами из Питерского института «Проектавтоматика» я быстро нашел общий язык и вник в особенности проекта. Командировка запомнилась особенностями быта. Строили комбинат 60 000 так называемых «химиков». В те времена за не особо тяжкие преступления суд часто выносил приговоры с направлением осужденных не в колонию или тюрьму, а «на стройки народного хозяйства». В основном это были стройки новых химпроизводств. Отсюда и бытовое – «на химию».

Так вот в Ачинск собрали массу этих «химиков» обоего пола, заселили на время строительства в построенные для будущих работников новые дома по 3–5 человек в комнату. На первом этаже одного из таких общежитий была гостиница для таких как мы прикомандированных «не химиков». А над нами четыре этажа, а также во всех близлежащих пятиэтажках всё было занято приговоренными. Так что после работы мы сидели дома, готовили ужин, гоняли чаи с медом, читали, болтали. Но на улицу, ни-ни.

Комбинат, что мы строили, был огромным. Трамвай, который ходил из города и вдоль всего комбината кроме центральной проходной делал еще десяток остановок и назывались они по названию цехов и заводов входящих в комплекс. Последняя была Цементный завод.

По пути в Ачинск я побывал и на другом грандиозном сооружении – Красноярской ГЭС. Тогда она была еще в стадии строительства, и мне удалось взобраться по внутренней лестнице с более чем 1000 ступеней на стометровую плотину, заглянуть в турбинный зал, где уже работали два агрегата. Самоё большое впечатление произвел вид с правого берега, на котором уступами разросся поселок Дивногорск, на отвесную скалу левого берега. Слева полукружье плотины с огромным буруном водосброса, напротив огромная стопятидесятиметровая темная скала и внизу бурлящий Енисей. Много раз бывал я в Дивногорске, но первое знакомство с этой, захватывающей дух картиной, и сейчас стоит перед глазами. Бывал я позже на других ГЭС и Сибири и Волги – Иркутской, Братской, даже на самой большой Саяно-Шушенской, но Дивногорск по красоте и величию – первый!

Одной из самых длительных командировок была поездка в Находку, на Дальний Восток. Там открывалось новое управление Треста и меня приглашали на должность главного инженера. Был август 1972 года. Мне удалось побывать во всех значимых местах – Владивостоке, Артеме, Находке. Искупаться в Тихом океане. Месяц я знакомился с условиями работы. Понимал, что по сравнению с Норильском здесь масштабы мизерные, работа не интересная – в основном на ремонте судов. Поэтому, когда на должность решили взять местного, я даже обрадовался. Подписал отпуск (моя Таня с сынишкой уже были у мамы с папой в Измаиле) и вылетел самым далеким рейсом Аэрофлота Владивосток – Одесса. Летел на ТУ-104 с шестью промежуточными посадками 18 часов. Вот когда понимаешь строки песни «Широка страна моя родная…».

Чаще всего приходилось бывать в родном Тресте. То на технических совещаниях, то на сдаче серьезных экзаменов на различные допуска, то на подведении итогов года или профессиональных конкурсов. Я постоянно отличался как рационализатор и несколько лет носил звание «Лучший рационализатор Треста». Кстати кроме почета и призов рационализация приносила и вполне ощутимый доход. Нам выплачивали до 4 процентов от экономии по рацпредложениям. Были вознаграждения сопоставимые с месячной зарплатой, а то и более.

Город Ангарск появился среди сибирских просторов после войны, в начале пятидесятых. В этом месте решено было построить секретный и очень важный завод для советского ядерного проекта. На огромном предприятии, под землей, обогащали уран и вырабатывали «тяжелую воду» для атомных и водородных бомб. Завод потреблял массу электроэнергии. Поэтому неподалеку построили еще несколько теплоэлектростанций. Потом рядом расположился Ангарский химкомбинат. Первые агрегаты на него поступили из завоёванной Германии в качестве репараций. Потом протянули трубу из Тюмени и построили Нефтеперегонный завод. Ангарск превратился в довольно мощный промышленный центр. Сам город строили молодые архитекторы и его отличительной чертой были максимально сохраненные деревья. Иногда сосна росла в полуметре от стены дома. Все дворы были как рощицы с вековыми соснами и березами.

Дальше просто перечислю, где еще пришлось побывать по делам за 30 лет работы в родной фирме. Вильнюс, Рига, Москва и Подмосковье, Свердловск (ныне Екатеринбург), Нижний Тагил, Невьянск, Верхняя Пышма на Урале. В Красноярском Крае – Игарка, Енисейск, Лесосибирск, Снежногорск… Далее – Кемерово, Новосибирск, Иркутск, Усолье – Сибирское…

Но от одной категории командировок я усиленно старался отказаться. И это удалось. Это работа на военных объектах. Дело в том, что наш трест выполнял работы на шахтных пусковых установках межконтинентальных ядерных ракет, на новейших комплексах радиолакации. Этих объектов в Сибири было очень много. Основной подрядчик на этих работах «Минсредмаш» не справлялся. Привлекали нас. Но я еще в начале работы в «СибМА» услыхал, что те, кто работает на оборонных объектах дают подписку о неразглашении секретных сведений в течении 15 лет. А это автоматически делает таких людей невыездными. Приходилось под разными предлогами отлынивать. В последствии я мог ездить в турпоездки за рубеж. Бывал в Индии, ГДР, Болгарии.

Хотя наши рабочие ездили на такие объекты с удовольствием. Тяжело и скучно было по три – четыре месяца, по 12 часов вдень, без выходных вкалывать в сибирской глуши. Зато заработки были очень приличными, а потом давали с месяц отгулов. Помню, как управляющий трестом на совещании выговаривал нашему руководству за поведение, вернувшихся в трест за расчетом после оборонного объекта, норильчан.

– Что удумали! – возмущался он, – Каждый с вокзала подъезжал на двух такси, в первом сам развалился, а за ним, в пустом! Его картуз едет. Безобразие!!! Примите меры! Скромнее надо быть!

Он вздохнул и закончил:

– Ну а поработали хорошо. Всем грамоты от министра и три оклада премии.

Во время полетов в командировки или отпуска по погодным условиям часто были задержки рейсов, иногда уже подлетая к Норильску, самолет вынужден был разворачиваться на запасной аэродром. Сколько суток пришлось провести в больших и крохотных аэропортах, ожидая погоды. Наш личный рекорд был шесть суток во Внуково (летели из отпуска в 1969-м). Чаще сидели в Амдырме, Хатанге, Новом Уренгое, Салехарде, Игарке, Подкаменной Тунгуске и т. д. Всех «точек» уже и не упомню.

Кроме командировок расширяли мы свою географию и в турпоездках. Наши профсоюзы устраивали для работников Норильска экскурсии выходного дня. Подгадывали праздничные дни на 7 ноября, 1 мая, арендовали самолет, обычно ТУ-154 на 150 пассажиров и на 3–4 дня отправлялись чартерным рейсом в интересные места. Таким образом, мы побывали на Сахалине, во Владивостоке и на Камчатке. Местные экскурсоводы возили нас на автобусах по интересным местам и по торговым точкам. С Дальневосточных маршрутов самолеты возвращались, оставляя в небе устойчивый и густой запах копченой рыбы. Путевки стоили немного, так как профсоюз брал на себя большую часть расходов.