Читать книгу Легенда о Саргоне. Путешествие в Сирамарг. Том I - - Страница 5

Глава 4. Мальчик по имени Аддад

Оглавление

Саргон сидел на табурете в своих покоях, когда Ифирь обрабатывал раны от тяжёлых плетей на его спине. Изорванная нательная рубашка Саргона, перепачканная полосами крови, тряпьём валялась в углу. На кровати лежала заботливо приготовленная Шеду, матерью Галлы, новая чистая одежда. Не то чтобы его пороли до потери сознания, но израненная спина гудела и саднила. Саргон выстоял все тринадцать ударов.

– Ты горд собою, Саргон? – тихо и назидательно говорил Ифирь, а Саргон жмурился и стискивал зубы, когда целебная мазь попадала на рану и причиняла сильную боль. – Что ты приобрёл, кроме ран и будущих шрамов? Плетьми дело не ограничится, ибо Эрис, кровь царя Гасура, станет частью твоей семьи.

– Дядя никогда не считал меня семьёй, – ответил Саргон.

– Со стороны так и казалось, но ты не прав. Я много лет наблюдаю за тобой. Царь никогда не был нежен с тобой, как с Таларом, сыном его, однако он старался брать тебя на собрания и охоту, он оставил при тебе учителей Заккура и Асмара, он забрал тебя жить в его дворце после смерти матери, где ты ни в чём не нуждался. Царь много вкладывал в тебя и учил! Знания ценнее ласки. Он понимал, что с новыми знаниями ты справлялся всегда куда лучше, чем его сын, наследник престола. Он увидел в тебе будущего помощника его сыну, а значит, и государству. Увидел в тебе советника Талара, когда тот станет царём. Или даже главного военачальника Эреду. Но твоё поведение может перечеркнуть твоё будущее. Ты пытался оскорбить его дражайших гостей, донимал странными вопросами его самого. Кто дал право тебе делать подобное?

– Гасур убил моего деда, дядю и посадил на их трон своего брата.

– Если ты хочешь отомстить, то ты не готов. Да и плохо это и мучительно, жить жаждой мести. Давай представим, что ты отомстил Гасуру и Эниру. Ты чудом отобрал у них трон Илама. Что ты будешь делать дальше? Ты представлял ранее, как отбирают трон? Двигают железный стул по разным концам тронного зала и орут «он мой»? Противники воюют между собой. Порой воюют годами. Истребляют свои армии, сторонников, люди погибают сотнями под горящим маслом, градом стрел, громом орудий, пронзённые мечом, затоптанные колесницами. Земля пропитывается кровью насквозь и багровеет. А сколько вдов и осиротевших детей?

– Гасура не остановили вдовы, дети и груды мертвецов, – процедил Саргон.

– Поэтому он и его соратники после смерти попадут не в Эшарру, райские чертоги Шамаша. Их ждёт Иркалла, подземный дворец Нергала и Эрешкигаль. Там Эрешкигаль найдёт им дело – ворочать ли вечность булыжники, строя всё новые залы для её темной обители, собирать ли одежду мёртвых, прибывающих на суд. Ты знаешь наказания для особо провинившихся при жизни.

– Мертвец оказывается в моменте, когда его убивают, – ответил Саргон, – и это мгновение повторяется снова и снова. Он испытывает ту же боль, думает те же мысли. И так всё оставшееся время.

– Верно. А теперь ответь мне, есть ли у тебя многотысячное, верное тебе, войско для противостояния Гасуру и Эниру?

– Нет.

– Есть ли у тебя оружие для этого многотысячного войска, доспехи, еда, лошади?

– Нет.

– А если бы и было, смог бы ты управлять им?

– Думаю, нет.

– А хотел бы ты подвергнуть смертельной опасности всех этих воинов?

– Нет.

– Хорошо, что ты это признал. Но, боюсь, тебе не суждено отплатить Гасуру его же монетой.

– Ты просишь меня смириться? – зло усмехнулся мальчик.

– Смириться? Нет, – последовал ответ. – Пока ты только загоняешь себя в могилу. Ты умный парень, Саргон. Но иногда быть умным недостаточно. Всему своё время.

К своей неожиданности, Саргон задумался над словами учителя. Обида и злость не давали покоя его сердцу, но разум пытался заглушить его негодование.

– Был бы здесь Заккур, он бы дал мне хороший совет, – сказал Саргон, когда они с Галлой сидели на следующий день в саду у дворца.

Дворцовый сад раскинулся столь пышно и широко, что здесь можно было легко заблудиться, целый час искать выход и никого не встретить. Саргон и Галла более всего любили именно этот фонтан, один из пяти, ибо он находился под древним раскидистым дубом и был окружён пышными розовыми кустами разных цветов и оттенков. Галла боготворила розы и никогда не упускала возможности коснуться пальцами или губами того или иного нежного бутона.

Девочка сидела у фонтана в лёгком платье из светлого шёлка, распустив золотистые волны волос. Легкие сандалии валялись рядом на траве, пальцы босых ног она погружала в прохладную воду фонтана и время от времени обращала к Саргону грустный, полный сочувствия взгляд.

– Я боюсь за тебя, Саргон, – сказала вдруг она. – Что будет, если Мамагал захочет тебя наказать ещё как-то?

– Не переживай за меня, Галла, – отвечал Саргон с тенью улыбки. Он сидел на траве, затем поднял голову к ней, дети переглянулись.

– Мы с матушкой так плакали из-за тебя, – голос Галлы дрогнул.

– Менее всего я хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Не показывай им слёз своих по мне.

– Я не боюсь, – бойко ответила Галла, вскочила и села рядом с ним на покрывало, чтобы не испачкать шёлк в травяном соке. – Никто ничего не объявлял, но стать женой Талара мне больше не светит. Я это точно знаю.

– Тебя это опечалило? – Саргон внимательно поглядел на девочку.

Лицо Галлы вновь осветила хитрая улыбка. Она придвинулась к нему ближе, осторожно положила златокудрую головку свою на его плечо и с весёлой кротостью ответила:

– Я с детства мечтала стать царевной Эреду. Но матушка шепнула мне недавно, что важен не только титул, но также спутник, к кому этот титул прилагается. Своё место царевне Эрис я с радостью уступлю. Ей четырнадцать, Талару – пятнадцать. Небольшая разница. А мне только двенадцать. Талар – такой старик для меня!

Саргон впервые за много дней тихо засмеялся и взял ручку Галлы в свою, не понимая, зачем он это сделал. Но от этого прикосновения стало спокойно и тепло.

Послышался стук нескольких пар тяжёлых сапог и грохот лат. Саргон и Галла выглянули из-за фонтана. По тропе в их сторону шла царевна Эрис, а за нею – трое тяжело вооружённых калахарцев с выкрашенными в ярко-красное перьями на шлемах. Роскошные чёрные волосы Эрис ныне были убраны в одну толстую косу с вплетёнными в неё нитками жемчуга. В ушах покачивались две жемчужины. Одетая в простое длинное платье из ярко-голубого льна, Эрис подошла к мальчику и девочке, остановилась, царственно оглядела их и тихо произнесла:

– Чудесные розы. Я желаю отдохнуть здесь.

Саргон оглядел воинов. Вместе с ними Талара не было.

– Прошу вас, царевна, – Саргон любезно указал на покрывало, и вместе с Галлой они поклонились царевне Калахара.

– Благодарю. Сегодня жаркий день, а здесь прохладно.

Эрис деловито улыбнулась, сняла сандалии и села на покрывало между Саргоном и Галлой. Оказалось тесно. Саргон пересел на траву.

– Вы можете идти, – бросила Эрис воинам.

– Ваш отец приказал, мы не можем уйти, царевна, – ответил один из них.

– С моими новыми друзьями мне ничего не грозит, – настояла прелестница, махнув на стражу ручкой. Эрис внимательно посмотрела на обоих.

– Саргон, – представился мальчик.

– Галла, – представилась девочка.

– Я знаю, кто вы. У тебя очень красивые волосы, – Эрис поглядела на кудри Галлы с лёгким прищуром карих глаз, и Галле стало не по себе, ей захотелось спрятать от неё свои волосы – да и нельзя было девушке находиться рядом с мужчиной с распущенными волосами. Только если это был её супруг. Девочка тотчас схватила ленту и заплела косу.

Затем внимательный взгляд Эрис обратился к Саргону и на нём задержался.

– Ты смелый юноша, Саргон, – заулыбалась царевна. – Моему отцу никто не перечит. Даже я.

– Это было недопустимо с моей стороны, царевна, – тихо проговорил Саргон с вежливой улыбкой, не желая ничего с ней обсуждать и о чём-то рассуждать.

– Мне понравилось, как ты говорил с моим отцом. И глаза у тебя красивые. Мне нужны в Эреду такие друзья.

«А мне не нужны!» – подумал Саргон, внимательно глядя в её карие глаза, наперёд представляя, сколько неприятностей принесёт ему эта дружба.

– Я была бы рада, если бы вы, Саргон и Галла, отужинали со мной сегодня.

– Не уверен, что Его Величество, царь Гасур, даст согласие на мою с вами дружбу, царевна, – спокойно и честно ответил Саргон. – Наше с ним знакомство началось неудачно.

– Мне не нужно согласие отца на то, кого мне приглашать на мой ужин, – Эрис любезно улыбнулась. – С кем мне дружить или нет – это моё дело.

– Это большая честь, Ваше Высочество, – улыбнулась Галла. Она обожала играть. – Мы с радостью примем ваше приглашение.

– Почему вы здесь? – раздался недовольный голос Талара.

Царевич, крупный и широкоплечий, целенаправленно, хмуро, слегка склонившись, двигался в их сторону, словно молодой бычок. Увидев Эрис в компании Саргона и Галлы, он оцепенел, побледнел, а затем побагровел от злости.

– Царевич Талар, – заулыбалась Эрис натянуто. – У меня уже появились друзья.

– Это не те друзья, которых стоит заводить! – воскликнул царевич. – Позвольте, я уведу вас отсюда, царевна, – он требовательно схватил Эрис за руку и помог ей подняться на ноги. – Почему ты с ним? – на этот раз Талар обращался к Галле, кивнув на Саргона. – Тебе запрещено было с ним якшаться!

– Запрещено кем? – Галла горделиво выпрямилась, казалось, ничуть не испугавшись угрожающего выражения лица и тона Талара.

– Я запретил тебе подходить к нему!

– Я более не обещана царевичу. Я дочь простого придворного. Могу проводить время с тем, с кем пожелаю.

Талар оставил Эрис и медленно, угрожающе двинулся к Галле. Саргон взял девочку за руку и спрятал за свою спину.

– Ты не имеешь права касаться её, – прошипел Талар так тихо, чтобы Эрис не услышала.

– Ты не мой царь, Талар, – прошептал Саргон. – Ты не смеешь приказывать мне.

– Измена, – угрожающе выдохнул Талар, и Галла тихо охнула, Саргон оцепенел.

Царевич схватил Галлу за локоть, поглядел на брата с усмешкой, и тут Саргон словно сорвался с цепи.

– Не касайся её! – рыкнул он и получил по лицу кулаком. Талар был хорош в рукопашном бое. Но Саргон не собирался сдаваться. Он угодил локтем царевичу в живот, и тот согнулся, но быстро сориентировался и снова пошёл в атаку.

Эрис схватила Галлу, и девушки прыгнули за спины воинов.

– Разнять их! – решительно приказала Эрис, когда Талар начал душить Саргона.

– Ты оскорбил царя Калахара! – рычал царевич. – Моего будущего родственника! Ты должен ответить за это по всей строгости закона!

Воздуха стало не хватать, и Саргон задёргал ногами, пытаясь пнуть брата коленом. Мальчик схватил лицо Талара руками и со всей силы надавил на кожу пальцами. Краем глаза Саргон увидел, как зазмеились чёрными лентами вены на его руках, как чернота эта подступила к пальцам, как знакомое жжение коснулось его, и Талар вдруг пронзительно закричал. Хватка его ослабла. Он отпустил Саргона, отпрянул, повалился на землю и прижал ладони к своему лицу, крича не то от ужаса, не то от боли.

Саргон потрясённо поглядел на свои руки. Пальцы и ладони сплошь были покрыты чёрными змеевидными нитями. Лицо же Талара покраснело, затем местами почернело. Царевич подбежал к фонтану, заглянул в отражение, вскрикнул и заорал на Саргона:

– Что ты сделал? Что ты сделал?

Саргон лишь испуганно мотал головою и молчал. Галла и Эрис вцепились друг в друга и испуганно наблюдали. Стража обступила мальчика.

– Тебя казнят! – заверещал Талар. – Ты напал на царевича!

И с этими криками умчался в сторону дворца.

– Саргон! – воскликнула Галла, подскочив к нему, бледная словно смерть. – Тебе надо спрятаться. Ах, Саргон! Что ты наделал?! Как ты это смог?!

У главного входа во дворец поднимался переполох. Шум нарастал. Саргон вскочил на ноги и побежал другой дорогой.

«Заккур, что делать?! Что мне делать?!» – мысленно вопрошал он.

Ворвавшись в свои покои, Саргон начал судорожно собирать заплечный мешок. Начал кидать туда одежду, какие-то книги, какие-то деньги, когда двери его покоев с грохотом отворились. К нему влетел сам царь Мамагал, а за его спиной хныкал Талар с обожжённым лицом. На нём образовались волдыри. По обе стороны от входа стояла вооружённая стража.

Царь молча подскочил к племяннику, который застыл с кровоточащим носом, заплечным мешком и разинутым ртом посреди покоев. Мамагал выбил мешок из рук Саргона, схватил его руки и оглядел их. Кисти по-прежнему покрывали россыпи чёрных извилистых дорожек. И дорожки эти быстро удлинялись до локтей.

– Что это?! – прошипел Мамагал, вонзившись в племянника свирепым взглядом.

– Я не знаю! – Саргон, перепуганный насмерть, затряс головой.

– Колдовство! – зарычал царь. – В моём дворце. В моём племяннике! Кто одарил тебя такой силой? Не мать ли твоя, Хамаль? Ты видишь это впервые и первый, на ком ты решил испробовать силу, – мой сын! Царевич, твой будущий царь, коего ты должен боготворить! Ты совершил нападение на царского сына! – загремел Мамагал. – Преступление это карается смертью, несчастный ты глупец! Так гласит закон Эреду!

– Я защищался! – воскликнул Саргон.

– Больше не сможешь! Этого вполне достаточно, племянник! Я более не могу прощать тебя. Под стражу его! – приказал Мамагал. – Суд назначить на завтра.

Царь схватил Саргона за шкирку и отшвырнул к стражникам. Те схватили его под руки и потащили.


Мальчика посадили в темницу под крышей одной из башен дворца. Здесь были каменные стены и пол, малюсенькое решётчатое окошко и пучок сена вместо кровати. Вместо ночного горшка – зловонная дыра в полу. За целый день ему дали только чашу прохладной воды и задеревеневший ломоть хлеба. Саргон был зол и пребывал в уверенности, что после суда его снова накажут, возможно, вышлют из города, но никак не казнят. Но к вечеру он был уже не так в этом уверен, когда его навестил Асаг.

– Мы на коленях умоляли царя отпустить тебя, заменить суд и возможную казнь розгами, но он непреклонен, – говорил бледный Асаг. – Ты совершил ужасное преступление. Ты напал на царевича.

– Я защищался, он едва не задушил меня до смерти! – воскликнул Саргон.

– Царь не желает об этом слышать. Нападение произошло на глазах царевны Эрис. Тебя могут обвинить в нападении и на неё.

– Неужто Эрис не скажет, что уж на неё я и не думал нападать? Господин Асаг, Талар хватал за руки Галлу, вашу дочь. Он желал причинить ей боль. Вы думаете, я мог оставаться в стороне и молча наблюдать за этим?

Асаг опустил голову и горько произнёс:

– Ты достойный юноша, Саргон. Я благодарю тебя за твоё участие в судьбе Галлы. Я буду умолять царя снова и снова смилостивиться над тобой. Я дойду до царя Калахара. Быть может, новый союзник убедит его, что нельзя проливать царскую кровь так напрасно. Я кинусь ему в ноги. Но я очень рискую. Царь Мамагал рассердится на меня, если я приду к царю Калахара жаловаться на его решение.

– Благодарю вас, господин Асаг, – выдохнул Саргон, опуская глаза. – Если ваши мольбы навредят вам или Галле, я не смею вас просить заступиться за меня.

– Самое страшное, тебя обвиняют не только в нападении на царевича. Тебя обвиняют в колдовстве. Все будут думать, что ты опасен. Тут тебя не спасёт твоя царская кровь. Да благословит тебя Шамаш, мой мальчик, я сделаю что смогу, – ответил Асаг и покинул темницу.

Саргон остался сидеть в кромешной тьме и одиночестве. Ему оставалось лишь думать и предполагать, как ему защищаться на суде. Он присутствовал на судах подобного толка два раза. Одного обвиняли в воровстве козы, другого – в убийстве соседа. Вору прямо в зале суда отрубили правую руку, а убийцу лишили головы тем же вечером. Что сделают с Саргоном? Его обвиняли и в нападении на царевича, и в колдовстве. Если его вину докажут, его сожгут на костре за колдовство или забьют камнями за покушение на царевича?

Паника начала подбираться к сердцу мальчика, и его кожа на руках и даже шее снова покрылась лёгким жжением. Как он сможет доказать свою невиновность с такими отметинами? Он не может управлять этой чернотой или спрятать её. Что ему останется? Покорно сложить голову на плахе? Взойти на костёр и сгореть заживо? Саргон вдруг начал понимать, что Мамагал его не помилует и не станет выслушивать. Что дядя Асаг не будет вступаться за него, ибо рискует благополучием своей семьи. Царевна Эрис не станет тратить усилия и время на показания в его пользу. Саргон остался совсем один.

Слёзы испуга и негодования подступили к глазам, но мальчик разозлённо их смахнул. Пока ещё он жив, стало быть, ещё рано сдаваться.

Когда небо начало менять свой цвет из-за подступающих лучей солнца, Саргон услышал шорох и шёпот за тяжёлой дверью. Дрёма, мягким одеялом опускающаяся на него, исчезла в дымке приближающегося рассвета, и мальчик прислушался. Спустя несколько минут раздался лязг отпирающегося засова, и дверь с тяжёлым скрипом открылась. В темницу заглянул тусклый свет факела. На пороге стоял невысокий мужчина. Лицо было скрыто капюшоном. В руках незнакомец держал два заплечных мешка.

– Саргон, уходим!

– Учитель! – радостно выдохнул тот, узнав голос Заккура.

– Молчи. Охрана спит! – прорычал тот, схватил Саргона за локоть, сунул ему в руки мешок и дёрнул за собой.

У входа лежал стражник и сладко сопел. Рядом с его рукой покоился небольшой кожаный бурдюк. Из него редкими струйками вытекало ярко-красное вино…

Заккур и Саргон, стараясь не шуметь, побежали по винтовой лестнице вниз, к переходу в помещение, из которого можно было добраться до подвалов. А оттуда – по тайным проходам за пределы дворца.

Обитатели его сладко спали в своих постелях, в коридорах несли свой дозор стражники. Приглушенные шаги Заккура и Саргона отдавались шепотливым эхом от стен, но тяжёлым набатом билось сердце мальчика. Саргон понимал, что, если их поймают сейчас, попытка к побегу сразу отправит его на плаху. Его не будут даже судить, ибо своим побегом он во всеуслышание признает свою вину.

Заккур хорошо ориентировался в коридорах дворца и без колебаний поворачивал туда, куда Саргон никогда бы не повернул.

Где-то на верхних этажах начал нарастать шум.

– Побег открылся, – выдохнул Заккур, и они побежали быстрее.

Когда беглецы спустились на нижний этаж, они проникли в дворцовую кухню, перебежали в кладовую. Шум наверху нарастал, дворец до срока просыпался. Заккур отодвинул стеллаж, легко отъехавший в сторону, втолкнул Саргона внутрь и тихо выдохнул:

– Слушай меня внимательно и не возражай. Я собью их со следа. Затем уйду из дворца через другой проход. Стражник проснётся и сможет рассказать всё в деталях. Многие заподозрят меня. Когда спустишься, поверни направо, следуй вниз по течению ручья. Увидишь проход, никем не охраняемый, я проверил. Как только окажешься за пределами дворца, сделай всё, чтобы покинуть Эреду как можно скорее.

– Где ты был, учитель?

– Меня выслали из Эреду тотчас после разговора с царём, – последовал ответ. – Когда я попытался с тобой попрощаться, меня избили, отвезли за пределы города и выкинули, пригрозив убийством, если ещё раз увидят меня в Эреду.

В отсветах факела Саргон заметил огромные синяки и гематомы на морщинистом лице своего учителя.

– Куда пойдёшь ты?

– Я уеду на запад, Саргон. Я не могу вернуться ни в Илам, где я прожил большую часть жизни, ни сюда, где я воспитывал тебя. На западе у меня остались друзья. Я знаю, что Асмар посоветовал тебе идти в Сирамарг. Туда и следуй. Мамагал не будет тебя искать там, ибо не дружен с тем краем. Помнишь, я рассказывал тебе про Высшую Школу Маллаат? Поступи туда и учись. Перед выпускниками Школы Маллаат открываются многие двери. Там ты найдёшь достойных учителей, они многому тебя научат. Не ленись, не бойся работы и трудностей. Они закалят тебя и закуют сердце твоё в сталь. Придёт день, и я найду тебя, Саргон. Храни имя своё в тайне. Возьми себе другое. Нарекаю тебя Аддадом. Имя древнее и сильное. Не доверяй никому, мой мальчик. Держись подальше от больших дорог. По ночам там шастают разбойники и злые духи.

– Ты знаешь, что это такое? – мальчик показал учителю свои исполосованные чёрными отметинами руки.

– Это сила, данная тебе при рождении, возможно, по отцовской линии. Я не знаю, что она может и к чему она тебя приведёт. Сила уже сыграла с тобой злую шутку. Боюсь, она несёт лишь угрозу твоей жизни и жизни тех, кто тебя окружает. Сохрани её в тайне, никому тайну эту не раскрывай! Мне жаль, что ты был один так долго и меня не было рядом с тобою, чтобы помочь тебе. Но сейчас я сделаю всё, чтобы запутать твоих преследователей.

– Но как же Галла?

– Не бойся за неё. Судьба подарила ей хитрых и изворотливых родителей. Они защитят её. Иди, Аддад. Видит Шамаш, мы ещё встретимся!

– Я будто снова теряю отца, – голос Саргона дрогнул.

– Знаю, мой мальчик, – горько проговорил учитель. – Ты стал мне сыном, самым дорогим человеком в одинокой жизни моей.

Саргон обнял учителя. Заккур положил руку свою на голову его, на мгновение прижал к себе и оттолкнул. Проход закрылся, и Саргон услышал приглушённый звук шагов.

Надев заплечный мешок на спину, высоко подняв факел, мальчик по имени Аддад начал своё одинокое путешествие на свободу от дворцовой жизни, гнева царя Мамагала, взбалмошности царевича и ложных обвинений. Свой страх он подавлял надеждой на скорую встречу с Заккуром и приключениями, о которых так долго мечтал.

Легенда о Саргоне. Путешествие в Сирамарг. Том I

Подняться наверх