Читать книгу Последняя жертва - - Страница 6

«Есть игра: осторожно войти,

Чтоб вниманье людей усыпить;

И глазами добычу найти;

И за ней незаметно следить»

(А. А. Блок)

Виски был очень крепким, и его запах приятно обжигал ноздри. Андрей держал стеклянный бокал со светло-золотистой жидкостью в бледной руке и поглядывал на стоявшую справа небольшую вазочку с колотым льдом. Первый кубик отправился в бокал.

То рассматривая содержимое, то бултыхая его, Андрей наблюдал, как прозрачные кубики льда ударялись о стенки своей стеклянной тюрьмы, и каждый раз их хрустальный звон напоминал о разбитых об кухонный кафель тарелках, на которые он натыкался, когда покидал ресторан. Но кубикам льда это было безразлично, они были заняты поиском свободы и попыткой выбраться из бокала: они не хотели утонуть. Наблюдая за их жалким сопротивлением, Андрей почему-то вспомнил о своей тётке: Анна Сергеевна была льдом, стремящимся сбежать от старости, смерти и «любимых» племянников; а виски был родственниками, которые ни за что не отпустили бы её на тот свет без написанного завещания. Кубики льда становились всё меньше, неизбежно тая в тёплом помещении: их маленькая ледяная жизнь растворялась в дорогом этаноле.

Он сделал глоток, и горячее тепло обожгло горло. Лишая возможности произнести хоть слово, оно дошло до грудной клетки, заполняя внутреннюю пустоту ощущением покоя. Затем ещё глоток, и мысли начали исчезать, расплываться в космосе сознания. Не думая ни секунды, Андрей залпом допил остальное.

– Повторите, пожалуйста. Ещё три таких, – обратился он к бармену.

И вот перед ним уже стояли три богатыря, способных победить любое войско, умевших примирять самых злейших врагов.

«Первый успокаивает тело, второй – разум, а другие сделают космос ближе», – подумал молодой человек.

Уничтожив второй и третий бокалы, Андрей почувствовал, что что-то начало происходить с пространством. Это он чувствовал и раньше, когда начинал пить спиртное.

Сначала исчезало время, а затем мир вокруг: люди и место перестали иметь значение, а затем и собственное тело стало расплываться, превращаясь в медленно плывущее облако. Яркие огни казино превратились в расплывшиеся пятна, хаотично наложенные друг на друга и некогда бывшие предметами. Не было мира. Не было собственного тела. Лишь уносящий в мир иллюзий дорогой виски.

Уничтожив последнего «богатыря», Андрей стал вспоминать, что он вообще делает в казино. Раньше ему не были интересны азартные игры. Оглядевшись, увидел за центральным столом толпу людей, в центре которой восседала, как царица на троне, Анна Сергеевна.

Женщина наблюдала за игрой, жадно всматриваясь в каждое действие других игроков: хищные глаза сверкали изумрудным алчным блеском – сейчас они были глазами зверя, выбирающего свою жертву; костлявые руки с силой вжались в мягкие подлокотники стула, а потрескавшиеся губы были похожи на тонкую полосу, небрежно нарисованную на её лице. Но именно сейчас она жила по-настоящему. Андрей видел в живых глазах огромную силу воли человека, который мог бы прожить ещё лет сто.

Анна Сергеевна вела себя гордо и вызывающе. С персоналом она разговаривала небрежно, в повелительном тоне указывая, что ей принести и куда именно поставить. Два молодых человека, которых она за солидную сумму денег наняла своими телохранителями, наверняка уже десять раз об этом пожалели: Анна Сергеевна через каждые пять минут просила их передвинуть её со стулом то в одно место, то в другое; никак не могла определиться, как ей сесть, чтобы свет от ярких ламп не раздражал её старушечьи глаза. То ей мешали яркие лампы и она просила кинуть чем-нибудь в них; то раздражали люди, лишавшие её кислорода, и она расталкивала их своей резной тростью из красного дерева; то не нравилось, как играл кто-то из игроков, и тогда Анна Сергеевна просила его выгнать из её зала.

«И когда только зал стал принадлежать лично ей?» – подумывал Андрей.

А бывало, тётке просто становилось скучно, и она начинала тыкать в людей тростью. Людям это не нравилось, но ни один ничего ей не сказал – все видели, что она пришла с большими деньгами, поэтому ей можно простить всё, а кто-то и вовсе пустил слух, что это знатная особа, принадлежавшая к старинному дворянскому роду. Анна Сергеевна и вела себя как старинная дворянка, а точнее как королева. Воспринимая персонал как личную прислугу, она бывала необычайно вежлива с кем-то из игроков, особенно с теми, кто проигрывал, но соответствовал, по её личным критериям, идеалу человека порядочного и честного. И тогда женщина могла запросто выписать «любимчику» чек на сумму, вдвое или втрое превышающую его проигрыш.

Наблюдая за тёткой, Андрей решил присоединиться к ней ненадолго. Тихонько подойдя, хотел скромно постоять в сторонке, пока не привлекая внимания, но глазастая Анна Сергеевна всё же заметила его.

– А вот и мой оболдуй подошёл! Ну иди сюда, иди, не стесняйся, – закричала она через весь зал.

Растерявшись, Андрей начал быстро пробираться сквозь толпу и буквально плюхнулся на принесённый ему мягкий стул.

Он уже не мог чётко воспринимать сверкающие вокруг яркие огни, не слышал он и бесконечные вопросы о том, кто же такая Анна Сергеевна и он сам: внук он её или всего лишь очередная прислуга? Его часто спрашивали, откуда они приехали, и он начинал бубнить нечто невнятное, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-то кроме той кухни, что превратилась в морг. А когда в памяти проскальзывали лица погибших людей, его начинало трясти, глаза хаотично бегали по стенам зала, в сознании курсировали сотни вопросов о том, кто они, эти люди вокруг: а вдруг среди них есть полиция и его сейчас арестуют?

На вопросы, что с ним, он шёпотом, отрывисто дыша, отвечал, что слишком много выпил, что это всё виски. И только властный голос Анны Сергеевны отрезвлял его, возвращая в момент здесь и сейчас. Настоящее врывалось в мозаику пережитого, разбивая её на мелкие осколки.

По удивлённым взглядам других игроков Андрей понимал, что им были непонятны странные ответы, да и восприняли его в таком состоянии как больного. Богатая старуха и больной племянник.

Несмотря на полусумасшедшее состояние, Андрей успел заметить, что здесь не было людей бедных: все были с деньгами – люди, которым некуда было девать свои миллионы. И все они погрязли в алчности и жадности, сводившей их с ума при виде игорных столов. И каждый из них, имея в толстом кармане собственные финансовые запасы, старался оторвать хоть маленький, но кусок от накоплений Анны Сергеевны.

Старуха была умна и расчётлива. Она знала цену себе, людям и своим деньгам. Соперников по игре она видела насквозь и, дразня своими миллионами, намеренно раздавала деньги проигравшим, свысока поглядывая на завистников.

Для Андрея же время словно остановилось и ощущалось по-особому. Оно вроде скользило непривычно медленно, вбирая в себя все мелочи жизни собравшихся людей, а вроде и пролетало со стремительной скоростью, сменяя десятки игроков в считаные минуты.

Андрей наблюдал за происходящим с отстранённым интересом, даже умудрился несколько раз подряд благополучно выиграть солидные деньги, которые тут же проигрывал Анне Сергеевне.

Она же, наоборот, обыгрывала в покер и рулетку не только бедного племянника, но и игроков более опытных и с большим состоянием. Делала большие ставки и играла ва-банк, явно не собираясь смиряться с маленькими суммами. И было видно, что за игорными столами она когда-то провела не один год.

Молодой человек видел, что женщина старательно стремилась сделать всё, чтобы состояние не досталось родственникам, но ещё больше старуха хотела, чтобы эта ночь больших ставок и ярких огней для неё не заканчивалась никогда. Ей даже иногда начинало казаться, что она уже наконец-то умерла и всё-таки умудрилась попасть в рай. Но смущало присутствие рядом Андрея, у которого ни за что не хватило бы своих денег на билет в Райские сады.

Андрей видел, как адреналин пульсировал в холодной старческой крови его тётки, и было видно, что здесь, за карточным столом, на грани риска и пропасти, Анна Сергеевна была на своём месте. И это место было для неё.

Несмотря на частые поражения, в глубине души Андрей радовался, что тот неведомый Голос наконец-то замолчал, ненадолго оставив его вне времени и пространства, наедине с миром миллионов огней.

Через несколько часов Анне Сергеевне надоело смотреть на алчную массу богатых тел, она заказала такси и попросила ехать в самый дорогой, самый роскошный отель. Чудная бабулька приказала забрать с собой понравившийся ей стул и носить его за ней всегда, особенно когда будет приходить в игорный зал. Обычный, ничем не примечательный стул стал троном грозной королевы.

Андрей узнал у таксиста название отеля, но отправляться туда сразу не стал. Прежде нужно было подумать. И ночные улицы идеально подходили для такого важного занятия.

Блуждая по просторам города, Андрей забрёл в какой-то парк.

Множество деревьев огромными, высокими исполинами окружали тонкую кирпичную дорожку, искусно выложенную мелкими каменными плитками. Диск сизой луны мрачно рассматривал её, небрежно освещая круглый фонтан в центре парка. Воды в нём было совсем мало, он почти высох, но зато охранявшие её каменные гарпии ясно давали понять, что этот фонтан ещё жив.

Незаметно для себя Андрей старался отыскать в этом мрачном месте что-то сакральное, архаичное, таившее в каждом кирпиче скромного фонтана древнюю тайну.

Подойдя ближе, заметил сверкающие монетки в прозрачной воде. Сотни загаданных желаний лежали перед ним: они были такие незащищённые, такие мелкие и такие нелепые. Вот желание на один рубль, а вот на целых два. Если присмотреться, можно было заметить и совсем крупные цели, прямо-таки глобального масштаба на целых десять рублей.

«Интересно, когда люди кидали туда монеты, не задумывались ли они, что станет с деньгами потом, через какое-то время? Что найдётся какой-то человек, который разом похоронит их глупые мечты и надежды, собрав маленькую кучку золота у себя в кармане?»

Постояв у спящего фонтана, Андрей прислонил ладонь к кромке ледяной воды. Холод обжёг кожу – словно острый кинжал, неподвижная гладь пронзила ладонь. Андрей начал медленно, по одному погружать пальцы в воду. Коснувшись золотой монеты, кажется, десятирублёвой, аккуратно погладил её пальцем: она была шершавой и непривычно скользкой от налипшей грязи.

«Пускай я буду тем человеком, что крадёт желания других. Ведь своих у меня, наверное, всё равно нет…»

Сжав монету в ладони, он потянулся за следующей, а потом ещё и ещё. Собрав целую горсть «желаний», Андрей убрал мокрые монеты в карман.

«И всё-таки нужно найти машину».

Раздумывая, не насобирать ли ещё монет, Андрей заставил себя оторваться от хрустального зеркала воды и вышел из парка. Свернув за угол ближайшего дома, он увидел то, что искал.

Сонный таксист сладко спал, прислонившись головой прямо к стеклу машины. Тонкая струйка тёплой слюны капала с подбородка, стекала по толстой, жирной шее и терялась где-то в недрах волосатой груди. Он громко храпел; круглое пузо, как бешеный колобок, поднималось то вверх, то вниз, иногда упираясь в руль машины, и тогда раздавался резкий короткий гудок клаксона. Тогда водитель вскакивал, ударяясь лбом о стекло, моргая и растирая заспанные глаза, осматривался по сторонам и, не найдя потенциальную жертву, мирно засыпал на прежнем месте.

Андрей стоял напротив машины, разглядывая спящего человека: он так сладко спал, так мягко было его круглой физиономии на приоткрытом стекле, так неестественно, но удачно вписалось его пивное пузо в маленький салон машины.

Скромно постучав в окошко, Андрей решил прервать его путешествие в мир грёз:

– Отвезите меня в отель, вот адрес, – он протянул таксисту помятый листок.

– Да не вопрос, капитан.

На удивление доехали быстро. Да и желающих кататься ночью было очень мало. Сонный «колобок» то и дело зевал, потирал глаза, шмыгал большим носом, из ноздрей которого в разные стороны торчали, словно щётки, тёмные волосы. Но рулил он хорошо, резко и бодренько, даже не похоже было, что только что проснулся.

Стоя напротив отеля и поглядывая на количество окон, Андрей раздумывал, в каких же из этих хором прячется Анна Сергеевна. Множество балконов повернулись к миру своими позолоченными перегородками, выпирая на «теле» белоснежно выбеленного здания, возвышающегося над прекрасным зелёным садом внизу. Два мраморных льва, грациозно выгнув спину, скалились на всех, кто желал прикоснуться к тайнам этого места. Окна комнат были скрыты за багрово-красными шторами, бархат которых дышал роскошью и пышностью внутреннего убранства. Даже сложно было представить, что скрывалось внутри этих гигантов, какие красоты таили они в самых тёмных, самых потаённых своих углах, но ещё сложнее Андрею было вообразить, сколько денег крутилось каждый день в кассе хозяина этого замка.

Войдя в просторный, сделанный в восточном стиле красно-медных цветов холл, Андрей первым делом заметил огромного золотого дракона, сжимавшего в когтистых лапах матово-белый шар. Почему-то именно этот шар больше всего запомнился ему: не дракон, сделанный, по-видимому, из чистого золота, не шёлковый алый ковёр, не экзотичные букеты цветов на мраморных столах, а именно этот белый, ничем не примечательный шар.

– Извините… э-э-э… Вы не подскажете, здесь не появлялась пожилая особа? – обратился Андрей к девушке-администратору.

– Да, пожилая дама была. Простите, а вы ей кто? Мы не имеем права разглашать данные гостей посторонним лицам.

– Я её племянник. Я бы… хотел, наверное… А где она?

– Ах, да, Андрей, верно? – спросила девушка. – Она просила передать, если вы появитесь, что она готова выделить вам одну из её комнат в номере сто двенадцать.

– Одну из комнат? А сколько их всего у неё?

– Это же номер люкс. Всего их шесть. Вы согласны на её предложение? Она просила меня оповестить её о вашем решении.

– Да. Подходит.

– Хорошо, тогда поднимайтесь на четвёртый этаж и пройдите налево от лифта. Хорошего вечера.

«Интересно, а зачем Анне Сергеевне целых шесть комнат? Ей одной шесть комнат… Она что, будет спать в каждой по очереди?» – с этими мыслями Андрей направился к номеру сто двенадцать.

Номер был не заперт. Он зашёл и, уже стоя в прихожей, расслышал издалека громкий, несколько жуткий смех Анны Сергеевны. Что-то она сегодня выглядела особенно радостной и возбуждённо-живой, как будто и впрямь позабыла о своих немолодых годах. Андрей расслышал тонкие смущённые голоса её телохранителей, которые за дополнительную плату готовы были переквалифицироваться и в прислугу, и в кухонных рабочих, и хоть в кого – в зависимости от фантазии Анны Сергеевны, лишь бы им платили. За те деньги, что они получали, ребята на совесть исполняли любой её каприз. А капризов у Анны Сергеевны было много, очень много, и пока что эти несчастные об этом просто не догадывались.