Читать книгу Карфаген должен быть разрушен - - Страница 3

Три дня пролетели в бегах. Собирал вещи, кое-что пришлось докупить, встретился с друзьями, обмыли с ними мой отъезд. В общем, денег и так практически не было, так перед дорогой, я еще и должен остался. Но в голове билась мысль: «Я же теперь работаю, много зарабатываю, и поэтому долги меня не должны сильно беспокоить». Разберусь с ними, когда вернусь с деньгами. Нет, даже с деньжищами!

Отец, будучи пьяным, дал мне напутствие перед отъездом:

– Ты едешь в Москву, и если придётся с кем-нибудь переспать ради карьеры, крой всех матом. Знай, обратно в семью мы тебя примем только с традиционными взглядами на жизнь.

Понасмотревшись различных программ по телевидению, он уверен, что в Москве одни «пидерасты». Только кто-то по сексуальным предпочтениям, а кто-то по поступкам. Но я был мнения, что там люди не такие однобокие. И только по тому, что передаёт телевизор, всех не стоит грести под одну гребёнку.

– Да, я только в Подмосковье еду, – успокаивал я его. – Экзамены для трудоустройства в Москве я успешно провалил.

– Там тебя кривая и до Москвы может довести.

Но я его не слушал. Дел было много и на пьяные бредни не было времени. А через несколько часов я вышел из своей квартиры и направился к месту встречи.

И вот, я стою со своей небольшой дорожной сумкой возле знакомой двери в назначенное время, и вообще никого не наблюдаю. Нет ни одного человека – улица в этом районе пустынна. Казалось бы, даже из тех, кто здесь работает, должен был хоть кто-то появиться. Но как назло, сегодня воскресенье, поэтому людей нет. Я стою у двери только около пяти минут, но в голову уже лезут страшные мысли. Например, что меня, скорее всего, «кинули». Или я чего-то недопонял. Может, они просто уехали раньше, а я об этом даже не узнал, потому, что телефон работодателя не записал. Минуты идут одна за другой и нехорошие мысли так же накладываются одна на другую. Если я сейчас не уеду, то и долгов не отдам. Тогда вообще придется уехать в другой город. А ещё лучше в другую страну. И лучше навсегда. Но зато там меня никто никогда не найдет.

Конец моим мучениям пришёл, когда к крыльцу подъехал микроавтобус «Рено». Из неё вышел мой работодатель. И у меня сразу отлегло от сердца. Я мысленно начал прогонять свои не хорошие мысли.

– Привет, – начал мой наниматель, выходя из машины.

– Здравствуйте! – тихо ответил я и пожал его руку.

– Садись в машину. Сейчас ещё один человек подойдет, и поедите, – сказал он мне.

К моему удивлению, микроавтобус был уже полон людьми. И свободных мест было не так уж, чтобы и много. Но повинуясь своему застенчивому характеру (при большом скоплении незнакомых людей я замыкаюсь в себе), я выбрал одиночное место возле окна. Разговаривать ни с кем не хотелось. А хотелось посмотреть, как живётся в других регионах, так как я впервые покидаю свой родной городок. Место у окна в этом плане казалось самым подходящим. И это было настоящей удачей.

Не успел я толком устроиться на своем кресле, как в салон вбежал не молодой мужчина. Я никогда сильно не разбирался в возрасте, но он мне показался старым. На вид где-то сорок лет. Высокий с черными волосами и довольно бодрый для нынешнего не совсем радостного утра. Но громко приветствовал всех пассажиров. И видно было, что со многими он знаком. И только когда он занял свое место, микроавтобус тронулся. Как я понял, мужчину звали Андреем, и он бойко обсуждал свой отдых. Он сыпал шутками и веселил половину салона, но мне это было не интересно. Я уставился в окно и начал наблюдать за сменой пейзажа.

С момента, как тронулся «Рено», меня захватила дорога. Было интересно наблюдать за тем, как привычные очертания города сменяются дорогой с лесополосой. Ощущение чего-то нового, неизведанного будоражило меня. Из города, в котором я родился и вырос, автомобиль вывез нас на трассу. А я всегда любил дорогу. Очень интересно наблюдать, как лесной массив сменяется полями, а они в свою очередь прерываются маленькими дорогами и деревушками. Погода как раз для таких путешествий. Сентябрь начинался с тёплых дней, которые плавно перешли из ушедшего лета. Осеннее солнце заливало поля, обдавая особенным светом. Летом цвет леса под солнцем совершенно не такой, как осенью.

Как ни странно, через несколько часов я начал уставать от дороги. Пейзаж уже не радовал, и положение тела начинало тревожить. Как-то серьезно изменить позу тела у меня не было возможности, а ноги в коленях уже болели. И, к моему сожалению, никак не удавалось хоть немного поспать. Обычно дома я мог спать до обеда, за что меня часто ругали мои родители. Ведь ночью я играл на компьютере, а днём спал. Сегодня же я встал на много раньше срока и надеялся, что в дороге высплюсь. Но коварная судьба предоставила мне путь мученика – боль в суставах и полное отсутствие сна. Если так пойдёт и дальше, то стариться я начну на много быстрее и рискую выйти из машины уже седобородым старцем на инвалидной коляске. Дорога на первую в жизни работу рисковала превратиться в дорогу из родного города сразу на пенсию.

Мои спутники уже утихли. Первыми впечатлениями все уже поделились, успели обсудить быт и острые темы, которые возникали с жёнами, а впереди еще несколько часов дороги. Пришлось доставать телефон и включить игрушку, скачанную специально для развлечения по дороге. Обычно я её включал, когда передвигался на городском транспорте. Через час-два посмотрю фильм, который давно уже занимает память в телефоне, но руки никак не доходили до его просмотра. А позже просто включу музыку и буду смотреть в окно. Надеюсь, зарядки на телефоне хватит до конца поездки. Хотя, это вряд ли.

Приехали мы уже ближе к вечеру. Темнеть еще не начало, но так как, уже наступила осень, ночь должна была вскоре накрыть темнотой всё вокруг. Микроавтобус остановился перед большими воротами, и водитель просигналил несколько раз. Из-за ворот появились два охранника, вальяжно подошли к машине и коротко переговорили с водителем. Он им передал какие-то бумаги, после чего охранники начали отворять ворота.

Нас завезли за большие ворота на огороженную территорию, и машина остановилась возле довольно большой сторожки охранников. В салоне началась суета – пассажиры начали выбираться из микроавтобуса. Я уставший от дороги, вялый и сонный начал собирать свои вещи и вышел вслед за всеми. Прохладный вечерний воздух помог мне немного взбодриться. Я начал осматриваться, чтобы определиться, куда я попал. На удивление объект, на который мы прибыли, был очень большим. Я представлял себе всё гораздо меньших размеров. Огромные корпуса, расположены по периметру до куда хватало глаз.

Водитель отогнал свою машину на стоянку, где уже стояли грузовики. А мы пошли к городку, собранному из морских контейнеров. Такое я раньше видел только в интернете на картинках. И честно говоря, думал, что в контейнерах живут только работники на севере, которые занимаются добычей нефти или газа, или чудаки, готовые за большие денежные затраты жить в металлических коробках.

По дороге нашу не стройную компанию встретил полный мужчина в темных джинсах и джинсовой куртке. Выглядел он неряшливо. Волосы засаленные так, что сразу и понять какого они цвета. Давно вышедшие из моды большие очки на половину лица. И нелепые жиденькие усики, которые носят юнцы, полагая, что первая поросль даёт им шанс познакомиться с противоположным полом.

– Так, вижу много знакомых лиц, – начал он. – Поэтому правила большинство должны знать. Меня зовут Тарасов Олег Юрьевич. А правила просты: на территории предприятия не пить, курить в строго отведенных местах, работать добросовестно и с энтузиазмом. Места для курения «старички» покажут позже. За нарушение этих и других правил работник будет штрафоваться рублём. Завтра перед началом смены все зайдете ко мне, и я расставлю вас по рабочим местам. У нас есть некоторые изменения в технологических процессах, но в остальном, всё так же, как и всегда. Завезли новое оборудование, но тем, кто с ними столкнётся, я раздам инструкции. Еще раз повторяю: за нарушение дисциплины работник будет караться рублем и увольнением. Всё понятно?

Мы вяло кивнули. После чего он быстро распределил нас по контейнерам и ушел с тем мужчиной, который разговаривал со мной в рекрутинговом агентстве. А я даже и не понял, кто это. Должности своей он не назвал.

Как же я ждал возможности растянуться на кровати во весь рост. Тело после поездки едва слушалось, попа болела от долгого сидения на пассажирском кресле, а коленные суставы ныли от того, что ноги не могли, в полную меру, растянуться. Хотелось лечь на кровать и расслабить исстрадавшееся тело. Вот, казалось бы, чего уставать водителям – сидишь себе, изредка на дорогу смотришь. Но после нескольких часов пассажиром понимаешь, что передвижение по трассе, это сложный процесс. Это я ещё не учёл зрительное и нервное напряжение.

Внутри контейнера была простая обстановка. У самого входа небольшая вешалка, сделанная из гвоздей, прибитых к не широкой доске. Дальше мини-кухня, сколоченная из простого деревянного щита на ножках. У дальней стены были сделаны две деревянные двухъярусные кровати, расставленные вдоль стен напротив друг друга. Возле них стояла пара табуретов. Обстановка, честно говоря, не сильно меня порадовала – я рассчитывал на большее. Но учитывая, что это должен быть мой трамплин по карьерной лестнице, я готов был мириться и с таким убогим бытом.

– Моя койка снизу, – сразу же сказал Андрей, как зашел за мной внутрь нашего контейнера. Я лично не был с ним знаком, но узнал его по тому фурору, который он поднял в начале нашей поездки. Это был тот самый мужчина, который сел в машину после меня. А имя его я уже узнал по разговорам в микроавтобусе.

Я ничего не успел сказать, как вторую кровать целиком заняли еще два моих спутника. По внешнему виду было видно, что они братья: и одеты в одном незамысловатом стиле, и внешне чем-то похожи.

Вещей у меня было не много. Быстро распаковавшись, я надеялся немного поесть и лечь спать. Как-то по ходу мы быстро познакомились. Мужчин, похожих друг на друга, а они действительно оказались братьями, звали Коля и Толя. А балагура брюнета – Андрей, хотя я это уже знал. Оказавшись внутри контейнера, в нём как будто пружина распрямилась и слова из него, так и посыпались. Он шутил и суетился, хотя при этом еще не разобрал свои вещи.

– А ты чего такой грустный? – спросил меня Андрей.

– Я не грустный, просто устал, – ответил я.

– Неси свою кружку – плесну сейчас тебе немного настроения, – с этими словами он мне подмигнул. Подойдя к своей сумке, извлек оттуда полутора литровую пластиковую бутылку с какой-то жидкостью.

Возражать я не стал, впрочем, как и другие обитатели нашего аскетичного жилища. Братья тут же достали домашний хлеб, дешёвую варёную колбасу и немного овощей со своего огорода. Я скрепя сердцем, извлек из сумки банку тушенки. Для меня это был неприкосновенный запас, но отказываться теперь было поздно. Таких банок у меня было всего две – остальную часть моей сумки занимали вещи и пачки с быстрорастворимой лапшой. Лапшу я брал, чтобы побаловать себя, потому что время от времени, любил есть эту вредную еду. Я как-то не рассчитывал, что буду постоянно ею питаться, хотя и взял с большим запасом. Работодатель не предупреждал меня о том, что нужно запасаться едой. И я думал, что нас здесь будут кормить за счет предприятия.

Андрей быстро разлил по кружкам, встал и произнёс тост:

– Ну, пусть всё в рост пойдет, – и взглядом показал в сторону своей ширинки, не оставляя сомнений в том, что должно вырасти.

Видимо, этот Андрей тот ещё стервец. Скучно с ним точно не будет.

Жидкость оказалась не плохим самогоном. Запах самогона присутствовал, но очень слабый. И не было отвращения по мере того, как алкоголь проходил по организму.

– Так, самогон есть, компания есть, музыки для души не хватает. – Сказал Андрей. Он извлек из своей сумки планшет и небольшие колонки. Планшет обычный, дюймов, наверное, восемь. По всему видно, что устройство уже потрёпано. Видимо, часто мой новый коллега им пользовался. Но я ничего не сказал. Я здесь не хозяин комнаты. Просто временный житель. Да, и в старые времена я не говорил от том, что электронные устройства быстро устаревают. А в данном случае планшет уже был не самого нового поколения. Андрей быстро настроил планшет на радиостанцию и удовлетворенно потянулся за своей бутылкой. Из простого динамика барабанной дробью и скрипками полилась музыка.

– Вот теперь совсем хорошо, – заявил он.

Лирическая музыка прервалась голосом диктора:

– Здравствуйте, напоминаем, что сегодня наш разговор затрагивает совершенную болезнь, которая затронула Москву. В первой половине передачи мы затронули вопрос о том, чем отличается вирус от бактерии. И ещё раз напомню, что нас консультирует кандидат медицинских наук Сергеев Иван Николаевич.

– Итак, Сергей Николаевич, – чем же заражаются москвичи.

Хороший баритон начал разъяснять. Мы слушали, но, для нас это стало новостью:

– Понимаете, – как я уже объяснял. Столицу начала охватывать бактерия, а не вирус. И то, что говорят современные средства массовой информации и именуют болезнь, как «московская чума», в корне не правильно. Чума имеет другой характер, как заражения, таки и проявления. Вши журналисты не разобрались в этом вопросе. Они заявляют, что это чума, но это не так…

– Простите, но это не наши журналисты, – попытался ответить ведущий

– Не важно! Ваши или нет, но в последнее время много разных научных статей и выступлений людей с научными степенями по телевизору, что Москву захватила чума – Мужчина тяжело вздохнул.

– Так что же это, по-вашему, и как с этим бороться? – спросил ведущий радиопрограммы.

– Понимаете, дело довольно сложное, – ответил гость. – Последние исследования показали, что мы имеем дело с проявлением бактерии стрептококка группы А.

– Что это значит? – подал голос ведущий.

– Это значит, что виды этих бактерий сопровождают нас всегда. Они везде с нами, но, как правило, они не такие агрессивные. В медицине много фактов, когда такие бактерии «нападали» на людей. Проблема в том, что проникнув в организм, они могут вызывать как поражения почек, печени и даже отмирание клеток

– Я так понимаю, из-за последней способности, эту болезнь и прозвали «московской чумой»? – подхватил ведущий.

– Отчасти, – продолжил Иван Николаевич. – Понимаете, прошло уже много лет с тех пор, как люди в последний раз видели чуму в действии. Любое проявление некроза тканей в организме для обывателя это чума.

– А это не так? – почти искренне удивился ведущий.

– Конечно же, нет. Ну, посудите сами. Чума передаётся через кровь заражённых насекомых или животных. А в нашем случае, заражение может передаваться, как от контакта с больным, так и от выделений больного. Особенно плохо, когда бактерия попадает на открытую рану. Но у нас – современных мужчин это может случиться ежедневно. Допустим, вы поздоровались с кем-то, кто уже болен и через какое-то время притронулись к своей раздражённой после бритья коже. Бактерии переходят к открытой ране и переходят в ваше тело.

– И тогда человек заражается? – удивился ведущий.

– Да, именно. Так и происходит заражение.

– А с девушками так же?

– У девушек тоже много открытых ран на теле, – заметил кандидат медицинских наук.

– Допустим, мы не касаемся никого, и всё время обрабатываем руки спиртом, это может помочь? – задал вопрос ведущий.

– Вы немного не понимаете, как эта бактерия распространяется. К сожалению, она может как воздушно-капельным путём, так и при прямом контакте проникнуть в ваш организм. Обработка ваших рук спиртсодержащими средствами не гарантирует резистивность бактериям.

–-Так всё же, почему это заболевание называют москосвской чумой? – не унимался ведущий.

– Вы меня не слышите, – вздохнул кандидат наук. – Стрептококк группы А вырабатывает токсины из-за которых клетки, в том числе и мышцы, отмирают. Для обывателей, которые не знакомы с болезнями, это выглядит, как чума. Выглядит это страшно. Когда бактерия попала внутрь организма, она вырабатывает токсины, которые повреждают клетки. В эти клетки не может поступить кровь с питательными веществами и клетками, которые призваны бороться с нападками вирусов. И клетки организма погибают. Одна за другой. У них даже нет защиты от токсинов. Это вызывает атрофию тканей. Но мы пытаемся бороться.

– Кто подвержен риску заражения этой болезни?

– Сложно сказать, – признался Сергей Николаевич. – Понимаете, как правило, эта бактерия так агрессивно атакует либо открытые места, либо, когда уже проникла внутрь человека с ослабленным иммунитетом. Вот простой пример: вы поцарапались, и эта бактерия попала вам в рану. То, после этого у вас поднимается жар, а бактерия начнет размножаться. Пока вы лечите любую болезнь, что увеличивает температуру тела, стрептококк группы А, размножается с огромной скоростью. Беда в том, что она вырабатывает токсины, который проводят к отмиранию ткани. Если она проникла внутрь тела, то сможет привести к отказу внутренних органов, а если пришла снаружи, допустим, в ногу, или руку то будет распространяться там и разрушать руки и ноги, повышая вам температуру и завоёвывая новые территории..

– То есть, защиты от болезни нет? – спросил ведущий. Он пытался быть хладнокровным, но в голосе замелькали звуки паники.

– И да, и нет, – ответил эксперт. – Есть антибиотики. Есть первой группы, – на которые эти бактерии не реагирую, Но есть и антибиотики последней группы . Они дороже, но, вероятно, могут помочь. Именно на них мы пока и делаем ставку. Но пока с последними антибиотиками не проводилось исследований.

– А что предпринимают власти? Почему нет вакцинации? Ведь это же бактериальная пандемия…

Люди в нашем контейнере как-то резко засуетились. Было видно, что слушать то, что говорят по радио, они не хотят.

В последнее время, как радо, так и телевидение, среди населения выработало отвращение. Наверно, поэтому Андрей прежде чем разлить по ещё одной порции алкоголя, сменил радиостанцию, на которой была музыка. И мы этому нисколько не сопротивлялись. Мы приехали даже не в Москву. Там начались какие-то проблемы. Но этих проблем у нашей Столицы много. А на данный момент, мы устали после переезда и хотим немного отдохнуть. По крайней мере, так думал я.

– Давайте за здоровье выпьем, – предложил Андрей и разлил еще по одной.

– А я думаю, так им и надо – москвичам этим. – Подал голос Николай. – Это им за жадность и издевательство над простыми людьми. Каждый даже самый «задрыпанный» работник в самом дешёвом кафе, или простой работяга, которых кирпичи носит, возвращаясь на свою малую родину, тут же начинает думать, что он жизни «по самое не балуй хлебнул», и теперь самый умный. Ведь он же в Москве деньги заработал, а в регионах – говно, а не люди живут. И уже с пренебрежением смотрит на своих старых друзей. В общем, Москва портит людей.

Говорил Коля с сильным акцентом. Видно было, что большей частью практиковался он на нашем региональном языке. А на государственном, говорил время от времени. Хорошо еще, что мат как-то сдерживал. Хотя паузы в речи явно свидетельствовали, что он намеревался им воспользоваться. Видимо, ещё пока слишком трезв.

– Да! Всю страну развалили, – поддакнул Анатолий. – Развал СССР начался не с республик, а с Москвы. Это москвичам «плохо» жилось. Всё большего хотелось! Хотя и в то время для Москвы льготы были. И продукты всегда завозили, и «шмотки» были. А сейчас в нашей деревне совсем работы нет. Можно подумать, я бы приехал сюда, если бы наш колхоз не развалился. У меня дети растут – их кормить надо. Жена с воспитанием сына не справляется, потому что сыну отец примером быть должен. А я по «шабашкам» мотаюсь. Но работы у нас нет и приходиться ездить на заработки в Москву.

По всей видимости, это были наболевшие проблемы. Впрочем, у моего отца примерно те же разговоры. Про развал СССР, про чиновничий беспредел, про обнищание народа. Поэтому я как-то привык слышать такие вещи и не вступал в беседу.

– Эти москвичи очень капризные, – продолжил Николай. – Откуда взялась это черта характера, я не знаю. Но даже в новостях делают акценты на жителей столицы. Например, по всей России жара, температура воздуха не опускается ниже тридцати градусов. Ноют и страдают, почему-то только москвичи. Остальные регионы относятся к этому более-менее спокойно. А бывает наоборот – холодно, и бьют январские морозы. Но это невозможно исправить – остаётся принять. И в тридцатиградусный холод москвичи ноют ещё больше. Создаётся ощущение, что они живут не в России, а в отдельной теплице, где нет температурных перепадов. И каждый приход жары или морозов для них лишний повод поныть. Любое проявление погоды для них аномальное.

– Так это проблема современного мира: все начинают ныть. Если проблемы, из-за которой можно ныть нет, то её придумывают, а потом начинают ныть, – прокомментировал я.

– Так им и надо этим москвичам – не обратил на меня внимания Анатолий – Пусть хоть все передохнут и пусть ничего им не поможет. У нас вместо того, чтобы поднимать качество своей медицины, идёт пропаганда лечения в других странах. Телевидение и интернет завалены объявлениями о том, что ребёнку – инвалиду нужна помощь и операция за рубежом. Где в данном случае Министерство здравоохранения? Нет его! Люди сбрасывают на счёт свои кровно нажитые деньги. А где медицина в нашей стране? В жо.е! То есть везде лечат лучше, чем у нас. Если судить по объявлениям о нуждающихся детях, то таких стран не мало: Израиль, Америка, Германия, Китай и другие страны. Медицина у нас потеряна! А всё потому, что кто-то финансово заинтересован в гибели нашей медицины. И здесь нужно уничтожать радикальными способами. Эпидемия одно из доказательств, что наша медицина мертва! Сами же слышали, что по радио сказали. Нужно понимать, что рыба начинает тухнуть с головы. Всё это потому, что пустые отчёты создавались и доводились до президента именно здесь – в Москве. Пусть получают то, что заслужили!

Разговор явно уходил не туда. И мне эти темы про другой город, тем более Москву, совсем не нравились. Никогда их не любил и в дискуссии старался не лезть. Видимо, и Андрею эта тема была не по душе.

– Вы когда по улице ходите, об свои длинные языки не спотыкаетесь? – спросил он у братьев. – Очень много говорите.

Братья начали недовольно бурчать Андрей предложил:

– Давайте лучше выпьем. – И предложил тост – За отсутствующих здесь дам!

На удивление, все с этим тостом согласились и выпили.

Выпив, я закусил варёной колбасой от братьев и заявил:

– А я вот люблю копчёную колбасу.

Андрей на меня как-то странно посмотрел, потом сказал:

– А ты угольком активированным сверху посыпь. Если глаза закрыть – вкус один в один.

Я понял, что он на что-то намекает или даже осуждает тот факт, что я ем чужую колбасу и при этом высказываюсь о нелепых предпочтениях. Поняв это, я ничего не сказал, и решил пока помолчать.

Опьянение уже охватывало меня. Понятно, что в распитии алкоголя мне с взрослыми мужиками не тягаться. И я уже стал подумывать о том, чтобы отправиться спать. А то через ещё несколько тостов рискую совсем не взобраться на второй этаж кровати. Я посмотрел на то место, куда мне предстояло взобраться, и тяжело вздохнул. Спать хотелось очень сильно. И громко зевнул и задумался о своём.

При этом как-то я выпал из последних минут беседы. Андрей говорил:

– Женщины в Москве сейчас какие-то особые курсы проходят, чтобы легким игривым поцелуем, могли мужика до оргазма довести.

– Да! Нынешние женщины не то, что раньше! – подхватил Николай. – Сейчас одно блядство. Это не столько на курсах изучается, сколько с экрана телевизора прививается. С их сериалами и различными шоу на тему, кто кому изменил и что из этого получилось. Я когда молодым был, такого не было. Моя жена чистая и невинная до свадьбы была. А сейчас все хотят певицами, моделями и блоххершами стать… – он сделал акцент на букве «х». – Нафига им блохи? Для чего их разводить?

Андрей тут же перебил:

– Да не в этом дело. Женщины с возрастом меняются. Я как женился, думал, что буду, как сыр в масле кататься. И вы не поверите, поначалу всё так и было: кофе в постель по утрам, вкусный ужин вечером. А потом мы как-то наигрались в эти отношения и постепенно скатились к бытовухе. Даже сами этого не заметили. Охладели друг к другу и стали чужими. И я как-то раз посмотрел на свою благоверную и понял, что я её уже не люблю. Она с возрастом страшнее стала, характер испортился. Искры между нами уже давно не было, да и секс был раз в пол года – год. После чего я встретил одну девушку, потом ещё одну. Жизнь заиграла яркими красками. Я внезапно для самого себя осознал, что я мужчина и могу быть интересен противоположному полу.

И как итог – развод. Даже ребенок не помог. С одной стороны я сам виноват, но и жена моя к своим годам ума не прибавила, а жопу отрастила. И насмотревшись бабских сериалов, решила, что даже с ребенком, живя не в столице нашей Родины, найдет себе олигарха. Ну не дура? Откуда в нашем регионе олигархи? Да и не найдется у нас столько олигархов – на каждую женщину, смотрящую сериалы.

Разговор завязывался какой-то сумбурный. Каждый говорил о своих проблемах. Но всерьез проблемы ближнего человека никому не были интересны. Даже алкоголь пока не мог как-то «склеить» беседу.

– Чего это тебя понесло на эту тему? – удивился Николай.

– Похмельный синдром, – попытался оправдаться Андрей. – Если пью несколько дней подряд, на откате возникает сильное желание какую-нибудь девушку склонить к разврату.

– С сексом здесь крайне тяжело, – посочувствовал Николай. – Девушек здесь почитай и нет. Надо до Москвы добираться, чтобы свою сексуальность удовлетворить. Вот заработаешь денег, съездишь в сауну – там и оторвёшься.

– Большинство баб после свадьбы пытаются изменить мужей. И только единицы принимают своих мужчин таких, какие они есть, – продолжал Андрей

– Наливай, – сказал Анатолий, по всей видимости, решив не развивать тему разговора о женщинах.

Я выпил, и перед сном решил сходить в туалет. По доброму напутствию моих новых товарищей, я вышел на улицу в поисках нужного мне места. Внутренний периметр, конечно, подсвечивался прожекторами, но не очень сильно. И я решил вернуться за своим телефоном. Так будет не очень скучно проводить время в биотуалете, и фонарик в нём есть. А это больше преимущество в моём положении.

Пока мужчины болтали о чём-то житейском, я прошёл к своей сумке и достал телефон. Это был подарок моих родителей на окончание университета. Не сказать, чтобы он был очень дорогим. ТОПовые модели стоили раз в пять дороже моего. Но я понимал, что у моих родителей таких денег нет. И на вопрос: «Что тебе подарить на окончание университета?». Я ответил, что хочу именно этот телефон. И пусть, он стоил, как не дорогая машина, модели которых уже водили мои одногруппники. Смартфон – это статус. А при статусе и хорошем деловом костюме меня должны были серьёзно рассматривать, при собеседовании. И это в моём положении было главным. Но это, почему-то не сработало. Работодателям требовался ещё и опыт. Но на данный момент эта печаль уже прошла. Я нашёл работу.

По периметру горели небольшие прожектора, поэтому, выйдя из своего нового дома, ряд из синих туалетов я нашёл довольно быстро. Но, когда спустился, немного разочаровался. Найти чистый, в который можно было хотя бы войти, пришлось выбирать долго. Абсолютно чистых не было вообще. Пришлось выбирать из более-менее приемлемых. Очень сильно пригодился фонарик на телефоне, когда я вошёл внутрь одного из туалетов. Даже получилось встать более-менее удобно. Не задевая чужие фекалии. Пришлось подсвечивать себе фонариком отверстие в туалете, чтобы не промазать. В биотуалете темно и уже холодно. А вонь стояла такая, что хотелось всё завершить как можно скорее. И, при возможности, не здесь. От отвращения к запаху, я старался сделать всё, как можно быстрее. Острый запах резал нос. Надобности я справить успел. Но когда начал приводить себя в порядок, телефон выпал из рук и с, характерным «бульком», погрузился в недра туалета. Я обомлел от такой ситуации: ругаться матом хотелось сверх всякой меры, а вот спасать свой девайс уже не очень. Я посмотрел туда, где мой телефон, словно подводный батискаф подсвечивал недра биотуалета. Достать его уже не представлялось возможным. Даже, если это сейчас и удастся, то носить при себе плохо пахнущий и откровенной умирающий телефон уже не получиться. И я, вышел из биотуалета, ругая всё вокруг, вернулся к товарищам в контейнер..

– Что случилось? – заметив мой печальный вид, как только я вошел, спросил Андрей.

– Я свой смартфон в «нужнике» утопил. – Промямлил я.

Братья громко заржали.

– Ну, ты и кулёма, – засмеялся Андрей. – А достать не попробовал?

– А толку? – вздохнул я. – Он теперь всё равно уже восстановлению не подлежит. После такого позора, он и сам не захочет работать, даже если его отмыть и дорогими духами облить.

В плохом расположении духа, я пошёл спать, потому что сил продолжать застолье уже не было. Усталость от дороги после выпитого алкоголя всё больше давила, а потому сон был наилучшим выбором на сегодня. Уснул я практически мгновенно. А мои будущие коллеги продолжили застолье.

Проснулся я от раздражающего писка чьего-то будильника. Попытался закрыть уши одеялом. Но это помогало слабо. Звук будильника смолк, но тут же началась какая-то возня. Выглянув из-под одеяла, заметил, как братья начинают одеваться. Андрея пока не было видно. Отбросив одеяло, силой поднял себя и ловко спустился вниз на пол контейнера. В принципе, я почти протрезвел и даже выспался. Усталость уже спала и я готов к новым подвигам. Но все же, вставать так рано я не привык. На последнем курсе, я считал себя, если можно так сказать, «дембелем» и поэтому мог позволить себе прогулять несколько первых пар. И это в последующем сказалось на моём режиме сна. За это меня часто ругал отец. А когда я делал диплом, я постоянно врал, что занимаюсь «очень важным делом для окончания ВУЗа», но на самом деле, тратил время по своему усмотрению. То есть, в последнее время, спал я почти до обеда. Защита диплома для меня была не самым главным делом. Я знал, что всё равно нам подпишут дипломные работы и мы их защитим. В противном случае, это не выгодно было нашему учебному заведению.

Но сейчас началось «жесткое утро». Вот с кровати поднялся Андрей. В отличие от бодрых братьев, он выглядел «помятым». Видимо, сидели они еще долго и Андрей еще не протрезвел. Помотав головой, он сказал:

– Так, мне нужен кофе. Без него я на глаза начальству не покажусь.

Тут же щелкнул выключатель чайника. Не помню, чтобы он вчера был. Видимо, его достали уже после того, как я уснул. Причем, и вода в нём уже была. Оценив своё самочувствие, я понял, что кофе и мне не помешало бы.

– Сейчас позавтракаем и пойдем к Олегу Юрьевичу. И если еда лезет, то лучше позавтракать основательнее. До обеда перекусов, скорее всего, больше не будет. Здесь не офис! – При этом он смотрел на меня. Будто я похож на представителя офисного планктона. Пивного животика у меня пока нет, и голодный взгляд должен был выдавать во мне недавнего студента. Но беда в том, что в качестве завтрака у меня только быстрорастворимая лапша. Пока она мне нравятся, но что будет через неделю, я даже думать не хочу.

Когда вскипел чайник, я залил себе в пластиковую тарелку с лапшой воды. Это заметил Андрей. И сказал:

– Если будешь так постоянно питаться, испортишь себе желудок и будешь вынужденным вегетарианцем. А в этом ничего хорошего нет. Вегетарианец – это болезнь. Но только у кого-то внутренние органы не переваривают мясо, а у кого-то голова забита ерундой. В нашем деле мужик без мяса долго не протянет. Ты, чай, не йог, и не светская львица, чтобы только зелёным чаем питаться. Поэтому к этой лапше за световой день налови себе голубей.

Если бы я ел, я бы подавился. Уж очень необычная была тирада. А с голубем, Андрей еще смягчил. Мог бы предложить земляных червей накопать – тоже ведь сплошные мышцы и белок. И усилий для их добычи не так много, как с голубем.

– Прениприменно приму к сведению, – сказал я. – И как будет возможность, сразу разбавлю лапшу таблетками, улучшающими пищеварение.

Залив в желудке лапшу почти безвредным растворимым кофе, я был готов к подвигам. И Андрей повел меня к нашему начальнику

Я думал, что он действительно начальник всего-всего. Но, к моему огорчению, Олег Юрьевич оказался начальником участка. И, как оказалось, он довольно хорошо знал Андрея. Причем мой попутчик числился у нашего начальника на хорошем счету. Поэтому меня закрепили за ним на первое время. Чему я был несказанно рад. Андрей мужик адекватный. К тому же здесь работает не первый день, и поэтому введет меня в рабочую атмосферу быстро. А если у меня возникнут вопросы, объяснит их после работы. Так и обговаривалось то время, пока я был перед лицом своего руководства.

– У нас здесь новое оборудование подвезли, – как бы невзначай заметил начальник. Ничего особенного, всё, как и раньше, но производительность немного повысилась. Я позже приду и покажу, как работать. Но в принципе, там всё просто. Даже сами разберётесь. Теперь новые обезвреживающие вещества привезли. Мы их добавляем в воду, чтобы от вредоносных бактерий избавиться и чтобы вода не цвела. Но для сотрудников этой химии не нужно. Вода для питья находиться между цехами. Есть и с газом, есть и без него. Всё, как всегда – там уже сами разберётесь.

Насколько я понял, наш начальник не горел желанием что-то нам показывать и объяснять. Но всё время обещал всё показать и рассказать. Схожего мнения был и Андрей:

– Не хочет теперь даже в цех ходить. А зарплату получает не маленькую.

Я промолчал. Читать чужие деньги меня отучил отец. И я как-то стушевался от фразы моего коллеги. А Андрей тем временем начал обучение:

– В общем, здесь пять скважин. Производительность каждой в четыреста литров в час. Для существующих линий розлива, это очень мало. И поэтому, работа завода осуществляется в две смены по двенадцать часов. Ночью работают не все линии, часть воды просто собирается в резервуары, чтобы за дневную смену разлить по бутылкам. Мы с тобой будем работать в первую смену. Во вторую смену будут выходить в том числе и Анатолий с Николаем, живущие вместе с нами. Поэтому видеться с ними мы будем довольно редко. Наша работа, в принципе, не сложная – следить за линией розлива. Разгружают продукцию грузчики в другом цехе. Если возникли неисправности, нужно вызывать техников по телефону. Самим умничать и чинить не надо – нам за это не платят.

Пока всё было понятно, ничего сложного. Следи за линией, по которой движутся бутылки, сами собой заполняются и закручиваются, и ничего больше. Но когда я увидел линию, сильно удивился: линий по розливу было несколько. И в каждой разливались воды в различные тары. Но дело было не только в объёме, дело было в том, что по рассказам моего коллеги, одна и та же вода разливалась под разными торговыми марками.

– Да, здесь есть линии, которые изготавливают воду под маркой конкурентов. И даже какие-то вкусовые и минеральные добавки внедряются в воду, чтобы никто ничего не заметил. Насколько я понял, директор здесь вообще беспринципный. Исходит из определения «деньги не пахнут». Своя продукция идёт не очень, а так и конкурентов поджимает, и свою продукцию под их марками продаёт. Контролирующие органы уже подкормлены.

Я задавал много вопросов Андрею. Всё казалось интересным, но мой коллега видел во мне только вчерашнего студента со скудными знаниями. И поначалу он отшучивался фразами типа:

– Не надо надеяться только на компьютер – включай голову…. Руки тебе даны не только, чтобы попу чесать.. Тебе нельзя доверять более тонких инструментов, чем лом и лопата – остальные поломаешь.

Работа действительно оказалась не слишком сложная, хотя для первого дня информации было очень много. Я наблюдал за процессом розлива и не видел ничего сложного – всё делала автоматика. Время от времени мне приходилось закидывать в специальный контейнер заготовки пластиковых бутылок для выдува. Дальше они уже сами заполнялись минеральной водой, идущей из резервуаров. Которые в свою очередь пополнялись из скважин.

К концу рабочего дня я уже устал, и не мог больше воспринимать новую информацию. Меня сменил не знакомый мне мужчина, который представился Павлом. Я доложил ему, что никаких неисправностей не было. И всё в норме. В общем, всё сделал, как и учили. Вроде и много не работал, а ноги едва волочил. Хотелось есть и спать. В обед мне удалось перекусить только моей почти любимой быстрорастворимой лапшой. Впрочем, сейчас в комнатке-контейнере меня ждет ещё одна порция этой лапши. И так будет продолжаться до тех пор, пока её запасы у меня не кончатся. А после этого, я перейду на студенческое самовнушение: талант должен быть голодным. И пока я голоден, я талантлив. Помогает это самовнушение слабо, но лучше думать так, чем думать о вкусной еде. Или придётся устраивать охоту на голубей.

На моё счастье, когда я вернулся в наше жилище, Андрей приготовил макароны по-флотски и достал ещё одну бутылку своего самогона.

– Сегодня пить много не будем. Только в качестве лекарства от усталости.

И после первой, включил свой планшет на телевизионную программу новостей. Для меня, человека, привыкшего к ежедневному общению с компьютером, в сложившихся условиях, новостная программа была, как глоток свежего воздуха. Хотя хотелось сесть за компьютер в своей комнате, посетить знакомые мне сайты, поиграть в привычные игры, но теперь это все не доступно. Ведь даже мой телефон я успел бездарно потерять. И теперь даже маленький экран планшета, транслирующий ненавистные мною когда-то новости, которые я раньше никогда не смотрел, казался вожделенным. Пусть просто издаёт звуки, пока мы едим. И этого уже будет достаточно.

– Не знаю как у тебя, а у меня недостаток алкоголя в организме. Пора это исправить. А то так и умру от авитаминоза, – заявил Андрей.

– Ага, будто в твоем самогоне витамины есть – не согласился я.

– Есть, – опроверг моё недоверие Андрей. – Мой самогон на травах настоян. А в них в любом случае есть необходимые мне витамины. К тому же не надо забывать, что этот самогон я делал с любовью. А это усиливает действие витаминов!

Ну как тут возразить. Любовь, вложенная в алкоголь, должна лечить от авитаминоза. Это даже пингвины знают.

Мои мысли опять перебила новость, что в Москве число людей, умерших от болезни, которая в народе уже получила своё название «московская чума», превысило третий десяток. Заражённых становиться всё больше. И когда крупными планами показали эту болезнь, а точнее, как она поражает людей, я вздрогнул. Огромные язвы покрывали тела людей. Кожа буквально сползала и открытые раны сильно кровоточили. После проявления этих первых реакций, люди мучительно умирали в течение пары – тройки дней.

Даже сильно урезанные репортажи казались страшными. Тем более, что всё это было почти рядом с нами. Да, мы пока не в Москве работаем, но сюда приезжают машины с большим количеством людей. Каждый из них может нести этот вирус в себе и заразить нас.

Репортер так же сказал, что причиной заболевания людей является контакт с бездомными животными. Власти Москву уже выделили деньги из бюджета для отлова бездомных кошек, собак и крыс. Владельцев животных предупреждали, чтобы они тщательно следили за своими питомцами и не допускали контакта с бездомными животными. Всех не привитых питомцев следует немедленно отвезти в ветеринарную клинику и провезти эту процедуру. Так же необходимо надеть ошейники или другие средства опознавания домашних животных. А вообще лучше не выпускать животных на улицу до тех пор, пока не пройдет пандемия. В пределах Москвы и московской области врачами вводиться карантин. Врачи совместно с представителями МЧС и Росгвардии будут ограничивать въезд и выезд граждан на территорию Подмосковья.

– Так, давай выпьем лекарство от всех болезней, – предложил Андрей – Алкоголь должен переварить вредные вирусы, даже если они к нам придут.

Спорить я не стал. Может, самогон действительно поможет от этой болезни. Но всё же с этого дня не стоит ни с кем здороваться за руку. Будем применять способ приветствия из Европы – с мужчинами будем здороваться кивками и поднятием шляпы, а с девушками будем обмениваться воздушными поцелуями. Хотя, девушек здесь я пока не видел.

После третьего рюмки и сытного ужина под очередной задорный тост Андрея, мы начали укладываться спать.

– И всё же я согласен с Николаем по поводу того, что Москва заслуживает эту болезнь, – сказал я.

– Поясни, – попросил Андрей.

– Молодежь, да и люди постарше, на Европу да на Америку смотрят. И всякую погань сюда тащат.

– Угу, – согласился Андрей. А затем со скептицизмом сказал: – У нас же в глубинке столько вдохновения можно почерпнуть. Там столько всего интересного и глубокомысленного.

Я даже и не сразу понял, что это ирония.

– Я немного не это хотел сказать, – начал пояснять я. – А то, что с каждым годом мы становимся слишком разными. Здесь – в Москве – действительно больше денег, и живут люди по-другому.

– А ты хочешь, чтобы все жили в бедности? – удивился мой друг.

– В равных стартовых возможностях, – поправил я. – Чтобы, как ты говоришь, в «глубинке», тоже были деньги и возможности нормально жить.

– Забудь, – оборвал мой порыв Андрей. – Такого никогда не будет. Люди изначально рождаются с различными возможностями. У какой-то девчонки уже в четырнадцать грудь формируется, а у кого-то и за целую жизнь не вырастит, сколько капусты не ешь. Кто-то изначально рождается пытливым умом и регулярно самостоятельно развивается, а кто-то, достигнув определенного уровня, хорошо, если пытается держаться на этом уровне. А скорее всего, начнет деградировать. И иммунитет у людей тоже различный.

– Ну, это же здесь находится правительство, которое повышает налоги, вводит дурацкие законы и потом всячески жирует на наши деньги, потому что эти самые законы делает под себя.

– Ага! – ухмыльнулся Андрей. – И ты думаешь, что именно эти люди сейчас возьмут и передохнут?

– Ну да, даже если и не передохнут, то никуда из столицы не уедут. – Даже удивился я непонятливости своего друга. – Ты же слышал, что собираются вводить карантин для людей, пребывающих и покидающих Москву. Куда им податься? У многих же московские замашки не вытравить и за сто лет проживания в глубинке. Они везде будут выделяться. Их поймают и отвезут обратно в Москву.

Андрей заржал в голос.

– Ну, ты и валенок! – подытожил он.

Я на него сильно обиделся из-за этого. Больше разговаривать с ним не хотелось. И я полез на свою койку, чтобы поспать. Андрей не стал меня останавливать, и разговора больше не начинал. Я слышал, как он еще долго сидел за столом, наливая себе самогон, и краем глаза видел, что он уже с головой ушел на просторы интернета. А я уснул.

Потом началась рутина. Дни сменяли друг друга. Я уже освоился и не сильно уставал на работе. В последнее время начал отказываться от предложения Андрея выпить после смены. Впрочем, мой соратник по несчастью, не сильно переживал по этому поводу. Он наливал себе пол стакана самогона, выпивал перед ужином, потом ел, выпивал ещё столько же и ложился спать. Так продолжалось почти месяц. Я даже удивлялся, откуда у Андрея столько алкоголя.

С Колей и Толей мы почти не общались. Изредка, когда мы завтракали, он возвращались для того, чтобы поспать. А когда мы приходили со смены, они, как правило, уже уходили на смену и наш общий временный дом уже был пуст.