Читать книгу Дура, плыви! - - Страница 18

В тот год мне исполнилось 12. Мы никуда не поехали из Норильска и все лето провели в городе.

Сестра вылетела из института, и папа устроил ее к себе на работу. Сначала помощницей маркшейдера, а потом и секретарем.

Летом в нашем городе особых развлечений не было. Друзья мои в основном были отправлены на материк5 к бабушкам и дедушкам или по путевкам в санаторий «Заполярье» или детские лагеря. Я немного скучала. Потому предложение папы отправиться с ним в поход в тундру восприняла с большим энтузиазмом. Но при условии, что Оля поедет с нами. Оля особого рвения не выказывала: еще и многие ее коллеги тоже собирались в этот поход, а она их и так каждый день видела.

Мы начали подготовку к поездке. Чтобы вы понимали, я люблю природу, если это кратковременные запланированные вылазки в тундру или лес. Подышала воздухом, восхитилась видами и домой, в цивилизацию. Непосредственная близость душа и туалета для меня гораздо важнее единения с природой. Что тут поделать – типичное городское дитя. И мне дворцов заманчивые своды вполне заменили бы свободу. И ковер лучше обычный, а не травяной, и крышу черепичную, а не небо голубое.

Так вот по плану выезжали мы в пятницу утром в район Валька, потом к Красным камням, а дальше уже где-то недалеко планировали разбить наш мини-лагерь. Вернуться должны были в воскресенье. Ехали с размахом. В трех тентованных ЗИЛах-131 разместилось человек по восемь. Два счастливчика сидели в кабине водителя, остальные держались как могли в закрытом кузове, где их тела нещадно трясло на любой неровности дороги.

Вечером разбили лагерь у реки. Женщинам уступили места в кузовах – там втроем можно было неплохо устроиться на сидениях во весь рост. Мужики себе поставили палатки. Горели костры, варилась уха, кипятилась вода, лилась водка.

Внезапно очень захотелось домой.

С нами на природу выехал Женя – новенький инженер, только после института. Он всех предупредил, что алкоголь не пьет, не переносит его. Это как на Октоберфесте заявить, что ты не любишь пиво. Старшие коллеги смотрели на него со смесью жалости и сочувствия – так обычно смотрят на больного человека. И в один из тостов таки всучили Жене кружку то ли с пивом, то ли с вином, то ли с водкой.

Я уже одурела от происходящего, мечтала о своей уютной кровати и недочитанной книге. И по маме так резко заскучала. А вокруг разбились на кучки взрослые, что-то активно обсуждали. Ждали готовности ухи. Мне даже есть уже не хотелось, только тишины и сна.

Я выглядела старше своих лет – полная, да еще и очки с толстыми стеклами в немодной, но крепкой оправе. После того, как ко мне и моей сестре стали клеиться два подвыпивших практиканта, мы испугались и решили уйти на ночевку раньше всех.

По дороге к машине увидели невменяемого уже Женю, который задрав голову смотрел, как пускают в небо сигнальные ракеты. Последнее, что о нем помню, как при очередном залпе он закричал «огонь», поднял руки вверх и навзничь упал на камни у реки. Наступила звенящая тишина. К Жене никто не решался подойти. Думали, все. Потеряли Женю. А он заснул еще в полете. Его перетащили в палатку, где он до воскресенья и пролежал с сотрясением.

Утром в субботу домой хотелось еще сильнее.

Я уже 100 раз пожалела, что согласилась на эту авантюру. Еще и Ольгу уговорила. Почти все взрослые спали. Мы выпили чай и пошли собирать ягоды неподалеку от нашего привала. Часа через два вернулись, но не всем составом. Потерялась Миланья – Олина соседка по кабинету. Заблудилась, как позже выяснилось, буквально в трех соснах. На поиски проснулись все, прочесывали периметр. Искали ее часа четыре. А когда нашли, она даже не поверила, что смогла заблудиться в нескольких десятков метров от лагеря. Год спустя Мила умерла. Ботулизм. С севера ведь что везут? Рыбу, оленину, варенье морошковое. Мила в отпуск купила осетрину на гостинцы родне. Сама кусочек попробовала. С работы ее увезли на скорой в реанимацию. В сознание она так и не пришла. Осетрина оказалась бракованной, не вытащили вовремя визигу (сухожилие в хребте), а на улице жарко было. Сын остался, 16 лет. Он осетрину не любил, это и спасло.