Читать книгу Дура, плыви! - - Страница 19

Алану Папанцеву

В десятом классе к нам пришел новый учитель физики – Михаил Васильевич Гутовский. Преподаватель из местного вуза. Нам быстро изменили расписание, и во вторник стало десять уроков. Пять из них – физика. Новенький, седовласый подтянутый мужичок лет 65, с порога заявил, что сделает из нас людей. И старательно полгода к этому шел, будто не замечая наше возмущение, скрытые и открытые протесты, явную антипатию к нему, да и к физике, что греха таить?! Она и раньше не была самым любимым предметом, а в процессе эксперимента и вовсе стремительно падать в рейтинге.

Первое, что постановил Гутовский, это завести две толстые тетради по 96 листов: отдельная для классной работы, отдельная для задач. Писать разрешалось только на одной стороне листа. Вторая оставлялась для его заметок. Наплевав на то, что алгебра у нас только началась и до производных нам было как минимум полгода–год, он отчаянно обращался к ним каждый раз, и удивлялся, почему в поисках пути, пройденного телом, мы так странно решали задачи. Не брали производную, а сокращали эту странную формулу. Мы же просто не понимали, что это за зверь – производная.

Потом он изменил систему оценок. И журнал запестрел: минус три, минус два, минус единица, ноль. Получить положительную оценку считалось почти нереальным. В десятом классе у нас выставляли только промежуточные оценки за первую четверть. И у меня, отличницы, по физике выходила минус единица. На наши жалобы особо не реагировали ни учителя, ни родители.

Самое веселье началось к концу полугодия, когда на одной из самостоятельных он порвал половину тетрадей, исписанных не по его рекомендациям, и сообщил ученикам, что без наново написанных конспектов к зачету они допущены не будут. И выдал на каждый ряд по списку из десяти задач, которые нужно было решить до зачета. Дома. Мы сперва обрадовались, но потом прочитали условия. Задачи были не решаемые. Даже Пончик – наш математический гений – осилил около пяти штук. Одноклассница Катя спокойно отдала весь список родителям. Они работали в проектном институте и были очень умными. Но недостаточно, чтобы выполнить школьное задание дочери. Пришлось подключить весь отдел. Увы, результат тоже оставлял желать лучшего.

Ближе к зачету два класса сплотились настолько, что обменивались готовыми решениями. И понуро ждали результатов. Чуда не произошло, физик был крайне нами недоволен. Спасение пришло с неожиданной стороны: внезапно нагрянула проверка из РОНО, и нерадивого преподавателя тихо и аккуратно уволили из-за неправильного заполнения журнала. Мы ликовали.

А спустя много-много лет я наткнулась на биографию Гутовского и поразилась его жизненному пути и тем, какой многогранной личностью он был. Я подумала, сколько людей проходит по нашей жизни, открывая нам лишь одну из своих сторон. И не всегда эта сторона нам импонирует, а возможности узнать другие иногда просто не предоставляется. Вот и получается, что в моих воспоминаниях он ненавистный физик, а у кого-то – человек с интересной судьбой, преподаватель от бога.