Читать книгу Ошибки, которые мы совершили - - Страница 4

Одиннадцать лет

Каждый раз, когда я оказывалась на заднем сиденье полицейской машины, рядом был Истон Олбри.

Лето пришло в наш городок довольно рано, лишив ночной воздух весенней мягкости. Такой вид зноя можно изгнать только изнутри. Я накопила достаточно денег с диванных подушек и выскребла мелочь из карманов отца, чтобы купить в магазине «Айси»[2].

Мои голые ноги свисали с края школьной крыши, а внизу, под моими туфлями, двигался мир. Я почти чувствовала, как напиток окрашивает мои зубы и язык в ярко-голубой цвет, и прижимала стакан к шее.

На тротуаре стоял Истон и смотрел на меня, задумчиво склонив голову набок. Его каштановые волосы взъерошил ветерок, но в них все равно просматривалась стильная стрижка, а темные глаза на свету казались почти черными. Мне хотелось отвести взгляд, но с этого места можно глазеть, не таясь. Да и все равно, это же он начал.

Глядя на Истона, я словно смотрела в кривое зеркало, показывающее все наоборот. Он жесткий – я мягкая. У него широкая улыбка, которая так нравится взрослым, а со мной взрослые никогда не знали, что делать. Его одежда не была изорванной и грязной…

– Как ты туда забралась? – крикнул он.

Я потягивала напиток через трубочку, раздумывая, что ему ответить.

– Залезла, – глупый ответ, но я не знала, как говорить с Истоном. Мы за всю жизнь едва перекинулись парой слов, хоть и учились в одном классе.

Он чуть прищурил глаза.

– Ты хорошо лазаешь?

Я не знала наверняка, почему он об этом спрашивает, но догадывалась. Всего месяц назад я стояла в отделе сладостей продуктового магазина и раздумывала, не украсть ли мне чего. Упаковки так похожи на завернутые подарки под рождественской елкой – яркие и блестящие, обещающие сладость внутри. То, что мне недоступно.

У всех ланчи всегда лучше, чем у меня. Еда в домах тоже лучше. И перекусы. Они могли позволить себе сладости, похожие на подарки. Я тоже их заслуживала.

Когда я протянула руку, чтобы схватить шоколадку, мой взгляд привлекло какое-то движение. У полок с продуктами стоял Истон в теплом пальто и с любопытством на лице. Его темные глаза, казалось, прочитали мои мысли. Как будто он знал, что у меня нет денег, чтобы заплатить за шоколад. Мелькнула мысль: взять ее, посмотреть на реакцию одноклассника, увидеть шок у него на лице. И тут я задумалась, кем это сделает меня. Воровкой!

С того дня я избегала Истона. Стеснялась и боялась, что он видит девочку в магазине, захотевшую взять то, за что не могла заплатить.

Когда Истон Олбри спросил, хорошо ли я лазаю, надо было ответить: «Нет». Проигнорировать его и сидеть на крыше, пока не закончится «Айси» и не опустится ночная прохлада. Но вместо этого я ответила: «Да».

Что-то в том, как смотрел на меня Истон, такой уверенный в себе уже в одиннадцать лет, заставило меня согласиться с чем угодно, о чем бы он ни спросил. И когда он сказал, что ему нужна моя помощь, то не справилась с тем, как мое сердце отозвалось на его слова.

Я спустилась с крыши и встретилась с Истоном возле школы. На втором этаже было приоткрыто окно кабинета, где директор хранил взятые в заложники комиксы. Их украли у Истона. Его обидели. Нельзя попасть в беду, вернув то, что тебе же и принадлежит.

Я ему поверила. Так что, когда я услышала, как на нас кто-то кричит, а Истон велит мне бежать, то могла бы, наверное, бежать и побыстрее.

Но Истон не бросил меня, когда я ударилась об забор, через который мы перепрыгивали. Нас поймал офицер Томас, запыхавшийся и раздосадованный тем, что ему пришлось за нами гнаться, и тогда Истон попытался взять вину на себя.

– Это я попросил ее залезть, она не виновата. – Он стоял впереди, закрывая меня собой от взгляда офицера Томаса. От его одежды пахло средством из прачечной. Мне хотелось так и остаться стоять, прячась за ним.

– Ист, ты же знаешь, я не могу вас отпустить.

Ист, не Истон, как будто они знакомы.

Плечи Истона сдвинулись под футболкой, он наклонился вперед.

– Это мой комикс.

В тот вечер мы оба оказались на заднем сиденье полицейской машины. Поехали домой на жестких пластиковых сиденьях, не прощающих ошибок. И я знала, что стала тем, кем так не хотела стать. Воровкой!

Истон пристально смотрел на меня в темноте, нахмурившись.

– Не бойся, – сказал он, – он просто позвонит нашим родителям и отвезет домой.

Именно этого я и боялась – что Истон увидит мой дом, машины, припаркованные на шлакоблоках, заросший задний двор, облупившуюся краску.

Я повернула голову к окну и уставилась на огни, окрашивающие нашу школу калейдоскопом синего и красного.

Истон не сводил глаз с моего лица.

– А ты и вправду в этом хороша.

– В чем? – спросила я, и без того зная, о чем он говорит: о воровстве.

– Лазаешь хорошо, – он прикусил губу. Его веснушки стали темнее в тусклом свете.

Уголки моих губ едва заметно дернулись вверх. Я показала ему длинный шрам на коленке.

– От забора на пастбище Уилсонов, – потом следующий, на правой голени: – Перепрыгнула через ворота гоночной трассы.

– А этот? – спросил он, указав на длинную тонкую отметину у меня на руке.

Я ответила не сразу.

– Залезла на крышу «Уолмарта».

Он прищурился, вероятно, почувствовав ложь, но не стал меня ловить на этом. Пусть так, чем рассказывать о случае, когда мне пришлось забираться в собственный дом, потому что мать про меня забыла.

Открылась водительская дверь, и на кресло впереди с раздраженным видом опустился офицер Томас.

– Так, я не смог связаться с твоими родителями, Эллис, но с твоей мамой, Истон, я поговорил. У тебя проблемы. Снова. Снова?

Офицер Томас завел машину и глубоко вздохнул, словно был совершенно измотан. Школа находилась всего в паре кварталов от дома Олбри, и мы поехали в гнетущем молчании.

Дом Истона казался ярким даже в темноте. Белое крыльцо под огромными окнами без занавесок – люди внутри двигались, наслаждаясь жизнью, которую я могла видеть лишь на фотографиях. Желтая краска казалась веселой, а под крыльцом цвели огромные кусты гардений. Шины заскрипели по гравию, и машина остановилась.

В окне сбоку от двери появилась голова со светлыми кудрями – Такер Олбри. Он учился всего на класс впереди меня и Истона, но казался намного старше. Я слышала, как взрослые называют его акселератом, но не особо понимала, что это значит. Такер исчез, и я наблюдала через окно, как мама Истона отошла от стола с упертыми в бедра руками и глазами, наполненными огнем.

Когда распахнулась передняя дверь, Истон застонал, потому что на подъездную дорожку вышла вся его семья. Я невольно отпрянула, когда к окну подскочили двое мальчишек. Они глазели на заднее сиденье так, словно мы были зверьками в зоопарке.

– Сэндри! Бен! – поздоровался с мистером и миссис Олбри офицер Томас. – Я привез вашего правонарушителя, – он произнес эти слова шутливым тоном. – Мне надо еще отвезти домой девочку Трумэнов.

Миссис Олбри бросила быстрый взгляд на машину.

– Эллис? Дочку Тру? – Мама Истона произнесла мое имя так, будто что-то знала обо мне. – Я и не поняла, что Ист был с ней.

Офицер Томас кивнул, а потом простонал:

– Она лазает, как паук.

– Ты позвонил Тру? – Она скрестила руки на груди, словно поежившись от холода, несмотря на жару.

– Не смог дозвониться.

Прищурившись, миссис Олбри посмотрела на сына, потом на меня. Даже при свете луны она была красива в совершенно иной манере, чем моя мать.

– Я могу позаботиться о том, чтобы она добралась до дома, Томми, – сказала миссис Олбри, положив ладонь ему на руку.

– Но я должен сам… – переминаясь с ноги на ногу, протянул офицер Томас.

– Ты хочешь разбираться с Тру? Тебе нужна эта головная боль?

Он пожевал губы, раздумывая над вариантами.

– Если я узнаю, что вы отвезли ее не домой…

– Честь скаута. – Она подняла три длинных пальца с идеальным маникюром.

Офицер одарил ее озадаченным взглядом:

– Ты не была скаутом, Сэндри.

К окну Истона подошел Диксон, старший из братьев Олдри. Он провел большим пальцем по горлу и свесил язык, словно мертвец, а потом его оттолкнул Такер. Диксон был больше, чем Такер, но все-таки пошатнулся. Такер обхватил ладонями лицо и прильнул к окну. Когда его глаза нашли мои, уголки губ медленно потянулись вверх.

К месту, где было лицо Такера, взлетел кулак Истона и ударил в стекло. Лицо Такера исказилось от злости, и он шлепнул по месту, где сидел Истон. Диксон со смехом оттащил Такера назад, и двое принялись мутузить друг друга.

Открылась дверь с моей стороны, и офицер Томас поторопил меня выйти и встать перед взрослыми.

– Здравствуйте, миссис Олбри, – говоря это, я смотрела в землю.

Миссис Олбри тепло мне улыбнулась.

– Зови меня Сэндри.

Я нервно теребила старую футболку. Мать Истона должна была решить, что со мной делать: оставить на крыльце в ожидании родителей, которые за мной не приедут, или же отвезти в наш темный дом.

Оба варианта превращали значение ее улыбки в жалость.

– Ее зовут Эллис. – Позади меня Истон перелез через сиденье и вышел из машины.

– Элвис? – переспросил Диксон. Его лицо было почти точно таким же, как у брата, за исключением отразившегося на нем непонимания.

– Тихо, – оборвала его миссис Олбри.

– Эллис, – повторила я, пытаясь придать голосу уверенности.

Диксон с разочарованным лицом повернулся к Такеру:

– Мне больше нравится Элвис.

– Да не сомневаюсь, Дикси, – рассмеялся Такер, уворачиваясь от удара Диксона.

– Эллис, солнышко, ты хочешь есть? – спросила меня Сэндри.

Я хотела, но стеснялась в этом признаться. Кажется, она все поняла.

– Ты любишь пироги? У меня там есть немного.

– Все любят пироги, мам, – ответил за меня Диксон.

Вслед за семейством Олбри я поднялась на крыльцо и вошла в дом, где пахло лимонами и сахаром. Как только моя нога опустилась на пушистый голубой ковер, я словно очутилась в другом мире. У двери в светлом холле со столом, заваленным почтой, громоздились огромные ботинки. Через спинку светло-серого дивана перекинут мягкий белый вязаный плед. На письменном столе раскиданы школьные бумаги и книги. За островным столом на кухне мальчишки уже вгрызались в пирог, царапая вилками керамику. Я провела ладонью по прохладной мраморной столешнице и вспомнила сколотый ламинат у меня дома.

Миссис Олбри отогнала мальчиков от пирога и вздохнула.

– Ну как звери прямо, – едва слышно отругала она их. – Эллис, отрезать тебе кусочек?

Такер протянул мне вилку – проверка. Она повисла в воздухе в ожидании, когда я решу, каким человеком хочу здесь быть. Внутри дома с огромными ботинками и мягкими пледами.

Мои пальцы обхватили столовый прибор, и я откусила кусочек пирога. Магические чары над братьями рассеялись, и они вернулись к еде, стуча металлом о металл в битве за кусочки фруктов или масляной корочки. На четвертой вилке я подняла взгляд на Истона, что не сводил с меня глаз. Его губы были плотно сжаты.

Я опустила вилку.

– А ты не такая, как я думал, Эллис Трумэн.

Я пожала плечами, но не смогла не отметить про себя, что Истон Олбри думал обо мне.