Читать книгу Изобретение - - Страница 7

День явно не задался: он дважды ошибся в расчетах чертежа, который по-хорошему надо было бы уже сдать. Из-за изменения формы ракеты в проектах всех остальных ее отсеков возникали бесконечные проблемы.

Руководство готовилось к переносу сроков проекта еще на несколько лет из-за отсутствия возможности перевозки отражателя, а Л так не заикнулся о своих возможностях.

Вскоре, когда рабочий день подошел к концу, Л просто встал и вышел, оставив все как есть. Он знал, что потом будет сожалеть о том, что оставил огромное количество нерешенных вопросов, но решил позволить себе уйти хоть в этот раз вовремя. К тому же, некоторые задачи имеют свойство решаться сами собой, успокаивал он себя.

Л искренне удивился, когда увидел электробус, подъезжающий к остановке. Он так привык перемещаться на такси, что совершенно забыл, что здесь ходит общественный транспорт.

Л уселся на сидение и, прислонившись к стеклу, уставился невидящим взглядом в небо, которое постепенно затягивалось облаками. Он пытался ни о чем не думать, но перед его глазами то и дело мелькали бесконечные чертежи. Он потихоньку задремал, но перед ним все равно стояла никуда не исчезающая фотонная ракета. Она постоянно меняла свою форму и размеры, будто никак не могла понять, как ей лучше выглядеть…

– Л?

Тьма.

Однако на небе видна полная луна. Она освещает все вокруг, просто глаза не сразу привыкли к темноте. Металлический корпус посадочного модуля отражает лучи фонарей…

– Л, вставай.

Стоп, луна? Это… земная Луна?

– Л!

– Что?

Он открыл глаза. Электробус стоял, а перед ним, медленно приобретая очертания, вырисовывалось улыбающееся лицо Энн Браун.

– Л, просыпайся, конечная! – воскликнула она. – Или ты поедешь обратно в офис?

Салон был пуст. Л потер глаза.

– У Земли есть спутник, – проговорил он. – Луна.

– Да, я знаю об этом, – подняла бровь Энн. – А что?

– Да нет, ничего, – нахмурился Л. Он потер лицо, сгоняя остатки сна, и поднялся с места. – Спасибо, что разбудила.

Они вышли из автобуса, и Л собрался было попрощаться с ней и направиться домой, но Энн молвила:

– Я добираюсь до дома через парк, около трех километров. Не хочешь составить мне компанию?

Все, что Л хотел сейчас, – это поесть и лечь спать, и уже готов был отказаться, но неожиданно для себя ответил:

– Хорошо, пойдем.

Пока Энн оживленно описывала их предстоящий путь, Л пытался понять, зачем он согласился на эту прогулку. В конце концов он решил, что ему было бы неплохо развеяться – он уже забыл, когда в последний раз просто гулял.

Энн затронула тему ракеты, и Л с жадностью включился в разговор.

– Осталось понять, как наилучшим образом расположить жилые блоки, – говорил Л. – Это не сложная, но тоже довольно объемная задача.

– То есть, ты хочешь сказать, что чертежи почти готовы? – удивленно спросила Энн.

– Самые важные узлы – да, – кивнул Л. – Новая форма должна сработать, и, будучи изготовленным из метаматериала, корабль станет практически невидимым для землян.

– С ума сойти! – изумленно вскинула брови Энн. – За несколько месяцев переработать все основные чертежи? – она покачала головой и добавила чуть тише: – Над ними сидели человек десять, а разработка длилась… ну около трех лет!

– У меня тоже есть помощники. К тому же, я использовал уже существующие данные.

– Поверить не могу… – Энн помолчала, а затем спросила: – Думаешь, мы правильно поступаем, что не ставим землян в известность о нашем существовании?

Л взглянул на нее.

– Конечно, – ответил он. – Контакт с другим миром – это архисложная задача, и я не думаю, что нам нужно оповещать о своем существовании в ближайшие несколько сотен лет.

– Но если бы они узнали о нас, может, мы смогли бы объединить усилия, чтобы улучшить условия нашей жизни…

– Странно слышать это от тебя, – с долей иронии заметил Л.

– Я не участвовала в EDP, если ты об этом, – закатила глаза Энн. – Я устроилась в Eternal два года назад, и меня сразу взяли в проект «M–E». И я всегда была против нападения.

– А если тебе бы поставили задачу по EDP? Ты бы отказалась?

Энн задумалась на несколько секунд.

– Если у меня не было бы возможности устроиться в другое место, – начала она, – то, наверное, как ни прискорбно, я бы работала над этими задачами. И я предполагаю, что так подумало еще несколько тысяч человек, иначе ED-1 не был бы построен.

– Это был честный ответ, – скривил губы Л. – А что насчет землян… Это люди, которые обладают совершенно другим мышлением. Они иная цивилизация, находящаяся на ином уровне развития… Но самое главное здесь даже не это. Земляне пока не могут договориться сами с собой. У нас совсем нет времени на войну, мы заняты выживанием. Пока они не научатся жить в мире, не начнут осваивать космос так же, как мы, ни о каком контакте не может быть и речи.

– Но вдруг, если мы расскажем им о нашей жизни, это станет поводом для прекращения их конфликтов? – предположила Энн.

– Сомневаюсь, что горстка инопланетян сможет как-то повлиять на шестимиллиардную цивилизацию. Скорее всего возникнет еще больше конфликтов и забастовок, – Л вздохнул. – Они еще слишком дикие, Энн. И их очень и очень много.

Повисло молчание.

Они зашли в парк – один из немногих городских зеленых уголков.

Смеркалось.

Темная густая листва шелестела от легкого ветра. Фонари блестели желтым светом на фоне синевы неба и тускло освещали дорогу, на которой порой виднелись неясные силуэты прохожих.

В парке было намного тише, чем за его пределами. Лишь отдаленный гул проезжей части и мелкий гравий, шуршащий под ногами, нарушали царившее безмолвие.

Только здесь Л почувствовал, насколько оглушительным был город с его беспрестанным шумом – транспорта, техники, людей, животных. Лишь в этом парке он осознал, как тихо было в Соде – и благодаря этой тишине подземный город был уникален и прекрасен.

Все же, ему так не хватало этой прогулки в его бешеном ритме жизни…

– Я хожу до дома через этот парк почти каждый день, чтобы отвлечься от работы, – словно прочитав его мысли, произнесла Энн. – Как ни странно, это помогает придумать какое-то новое решение.

– Да, здесь довольно спокойно, – согласился Л и осмотрелся: к нему пришли до боли знакомые ощущения.

– Здесь где-то есть бутафория? – спросил он.

– Да, по той дороге, – указала Энн. – А как ты это понял?

Л молчал несколько секунд, не зная, как ответить.

– У меня… довольно странные отношения с бутафориями, – наконец ответил он. – Рядом с ними я вижу какие-то образы и воспоминания. Короче говоря, что-то происходит с моим мышлением, когда я нахожусь неподалеку от них. Я пока не знаю, как это объяснить. Ты никогда не испытывала подобного?

– Вроде нет, – пожала плечами Энн. – И я даже жила в бутафории несколько месяцев, когда была мелкой.

– Что? – изумился Л. – Ты жила в бутафории?

– Ага, – кивнула Энн. – У нас были проблемы с деньгами, и нам с теткой пришлось перебраться в это жилище. Обычная старая изба, с одной-единственной тесной комнатой. Но после уборки там стало вполне терпимо. Мы даже топили печь. – Она усмехнулась. – Мне был очень любопытен этот дом, и хотя тетка запрещала там что-либо трогать, пока она была на работе, я занималась исследованиями.

– И ты нашла что-нибудь?

– Ничего особенного. Только пару книг с рассказами. Я втайне их прочитала, чему была несказанно рада. Жаль, мне не удалось взять их с собой. Не понятно правда, – добавила Энн, – почему тетка сразу не обратилась в социальные службы. Может, у нее не было времени… не знаю. Но потом мы переехали в Горнлоу, и там я жила несколько лет, прежде чем переехать в Аврог.

– А твои родители?

– Погибли в аварии, – ровным голосом ответила Энн. – Мне было лет восемь.

– Соболезную.

Некоторое время они шли молча.

– И все-таки, – нарушила тишину Энн, – ты так и не понял, почему бутафории так действуют на тебя?

– Нет, но на самом деле, я не один такой. Люси испытывала те же ощущения рядом с ними.

Л вдруг понял, что сказал лишнее, но было уже поздно.

– Люси Бакстер? – уточнила Энн. – Тот призрак, с которым ты был в ЦУПе?

Л кивнул.

– Она и вправду была материальной? – принялась расспрашивать Энн. – Сколько времени она присутствовала здесь?

– Около месяца.

– Интересно… Кстати говоря, слышала, что ты хочешь участвовать в экспедиции на Землю.

– Откуда ты знаешь? – недоуменно спросил Л.

– Слухи прошли, – пожала плечами Энн. – Скорее всего, это была чья-то догадка, ведь ты так яростно работаешь над проектом.

– Да, хочу попробовать, – признался Л. – Но вряд ли у меня получится пройти подготовку.

– Я считаю, тебя обязательно должны взять. Ты знаешь корабль намного лучше остальных, ты живешь им, – она помолчала и добавила: – Я подумала, если ты так долго общался здесь с Люси, то будет интересно встретиться с ней на Земле. Как думаешь, она помнит, что произошло с ней здесь?

Л скрипнул зубами.

– Возможно, – откликнулся он и быстро добавил: – Так ты не замечала ничего странного, когда жила в бутафории?

– Вроде нет, – ответила Энн. – Хотя, может быть, я не видела чего-то в силу небольшого возраста. Можно было бы, конечно, спросить об этом у тети, но и ее давно уже нет в живых… Честно говоря, когда мы там жили, странной казалась мне именно она. Может быть, ее поведение объяснялось боязнью этой бутафории. Она вечно суетилась, бегала… да, и зачем-то переводила время на несколько часов каждый вечер. Когда мы переехали в другое место, она стала намного спокойнее.

Л остановился.

– Ты чего? – обернулась Энн.

Л ответил не сразу, обдумывая пришедшую в его голову идею.

– Мне нужна твоя помощь, – наконец произнес он. – Я хочу кое-что выяснить… Нам нужно вернуться к бутафории.

– Конечно, – без раздумий ответила Энн, но в ее голосе прозвучала толика удивления.

Бутафория представляла собой заросший деревьями и кустами бетонный каркас в несколько этажей. Кроме голых стен с оконными и дверными проемами и торчавшей в нескольких местах арматурой, в постройке больше не было ничего примечательного. Внешне бутафория выглядела, как обычное недостроенное здание, и только табличка перед ней указывала на ее неметанианское происхождение.

Однако и без таблички Л точно понимал, что это за объект. Не обращая внимания на нахлынувший поток мыслей, он обернулся к Энн:

– У тебя есть часы?

Та молча подняла руку с часами на запястье.

– Прекрасно, – отозвался Л. – Идем.

Они отошли на несколько десятков метров от бутафории, и Л, взяв часы у Энн, настроил их и свои собственные часы на одно и то же время. Запустив механизм, он несколько минут наблюдал за синхронностью стрелок. Энн с интересом наблюдала за развитием событий, не задавая вопросов.

– Идут одинаково, – констатировал Л, вернув Энн ее часы, и взглянул на постройку. – Так… Сейчас я зайду в бутафорию. Как только я зайду внутрь, засеки время. Я пробуду там несколько минут и вернусь. Хорошо?

Энн кивнула. По ее лицу было видно, что она начала догадываться о намерениях Л, но она продолжала молчать.

Приблизившись к бутафории, Л, вздохнув, заметил время и зашел в дверной проем, освещая себе путь фонариком телефона.

Тьма, царившая в недостроенном здании, словно холод, пробирала до костей, окутывала с ног до головы и, казалось, наблюдала за всеми движениями зашедшего, будто была живой.

Мусор, которым был покрыт пол, скрипел под ногами, пока Л шел к центру постройки. Остановившись, он замер и огляделся. Он пока не видел никаких пространственных искривлений, хотя, возможно, они были незаметны в темноте.

Он закрыл глаза. Что же будет, если позволить этому потоку видений заполнить его сознание? Сможет ли он выйти отсюда?

Нет, ему не стоило этого делать, по крайней мере, не сейчас. У него не было на это времени. Тем более, он и так слишком много лишнего увидел в своей жизни.

Открыв глаза, он бросил взгляд на часы и вернулся обратно к Энн.

– Ты вышел в шесть двадцать пять, – сообщила она, когда Л взял ее часы.

Стрелки продолжали идти одинаково, вплоть до секунды.

Л задумался.

По какой причине в бутафориях может искажаться время? По какой причине в них искривляется пространство?

– Я зайду еще раз, – сказал он. – Если ничего не изменится, мы уйдем отсюда.

– Хорошо.

Отдав ей часы, Л снова зашел в постройку. Он стал медленно перемещаться по площади бутафории, напряженно вглядываясь в пространство в свете фонаря.

Наконец, он нашел, что искал: в один момент расположенный на одной из стен оконный проем, через который виднелись тусклые силуэты кустов, исчез, превратившись в стену.

Л засек время, сделал шаг назад, и проем снова возник на прежнем месте. Перемещаясь, он выявил точную область, в которой видел искажение, и остановился в этом месте еще на несколько минут.

Когда Л вышел и вновь сверил время на обоих часах, то сначала не поверил своим глазам. Его часы отставали на полторы минуты.

Энн взглянула на часы и выдохнула от изумления.

– Я их не трогала, – поспешила заверить она. – Не говори мне, что ты тоже не переводил стрелки.

– Собственно, это я и пытался выяснить, – изрек Л, не отводя взгляда от часов. – Иное течение времени.

– Как это вышло? Как ты это сделал?

Собравшись с мыслями, Л объяснил ей про искажение пространства. Вернувшись в бутафорию, Л привел Энн на то место, где обнаружил искажение.

– Ты видишь что-нибудь? – спросил он.

– Нет, – помотала головой Энн. – Ничего не меняется. А что видишь ты?

– Я вижу, что та дыра то появляется, то исчезает.

– Но почему ты это замечаешь? – недоумевала Энн.

– Видимо, по тем же, неизвестным мне причинам, по каким бутафории так действуют на меня, – усмехнулся Л. – Но факт остается неизменным: именно в этом месте время начинает замедляться.

Они провели измерения еще несколько раз, меняясь местами и часами, становясь ближе и дальше от места, по пять, десять и пятнадцать минут, и всегда результат оказывался один и тот же: часы, находящиеся вне места искажения, шли быстрее.

Они пробовали разговаривать и двигаться, находясь в точке искривления и вне нее, однако отклонений в этом почти не было заметно.

– Немного чувствуется, что ты говоришь медленно, – сказала Энн после очередного эксперимента. – Но можно думать, что это в пределах нормы.

– Выходит, что время в точке замедляется примерно в 1.3 раза, – проговорил Л, когда они вышли из бутафории.

– Это поразительно, – качала головой Энн. – Как за всю историю никто не узнал об этом?

– Область, где можно это измерить, слишком мала, – подал голос Л. – И невозможно понять, где находятся эти места, потому что никто не замечает никаких искажений. Кроме меня и Люси…

– Получается, что мы можем увидеть будущее, если будем долгое время находиться в этой области?

– Чтобы переместиться в будущее на три года, нужно находиться в этом месте десять лет, – возразил Л. – Не очень радужная перспектива.

– Да, действительно, – протянула Энн. – Так вот почему тетка переводила стрелки… Значит, она была не такая уж и сумасшедшая. По-видимому, она спала как раз в месте искажения.

– Выходит, что так, – рассеянно ответил Л. Его мысли ушли куда-то далеко вперед.

– А с чего ты вдруг решился на этот эксперимент? Как ты догадался об этом?

– Я подумал, что это возможно на участках искривления, – соврал Л.

В действительности, это открытие совсем не объясняло, почему он чувствовал замедленный ход времени на дороге к Норрингтону. Зато это говорило о том, что та дорога каким-то образом относилась к бутафориям. А это значило, что Норрингтон мог ему врать о том, что не знает об этом.

Но почему он не слышал на дороге шепот, не видел никаких образов?

– Представляешь, как это открытие всколыхнет нашу науку? – тараторила Энн. – Надо оповестить…

– Нет, Энн, – встрепенулся Л и направил на нее пронзительный взгляд. – Прошу, никому не говори об этом. Пока нужно повременить с этим открытием.

– Как скажешь, – удивилась та. – Но почему…

– Никто не должен об этом знать, – повторил он. – По крайней мере, пока я не покину эту планету.