Читать книгу Современный культуроцентризм и история в поисках общечеловеческого. Российский проект цивилизационного развития и Программа мирового развития - - Страница 18

Далее Автор уточняет диспозицию разговора. Российская философия за последние тридцать лет (после распада СССР) была занята самой собой, ликвидацией своего отставания от европейской философии. При этом и сам европейский цивилизационный проект считался универсальным, тем, чему должны следовать все общества. Россия в этом дискурсе занимала место того, кто находится в отстающем положении, кто должен стать европейской страной. Предлагались и другие решения («Россия – азиатская деспотия; Россия – мост между Востоком и Западом; Россия – православная цивилизация; Россия – государство-цивилизация; Россия – это Евразия, евразийская держава»5), но все они не могли задать адекватный эпистемологический базис для рассуждений о культуре, цивилизации или идентичности России, так как были заимствованы из арсенала европейской философии. Догматически принимался тезис об универсальности «общечеловеческого» разума, который был продуктом европейского цивилизационного проекта.

Россия занимала оборонительную позицию в идеологической войне с Западом, постоянно пытаясь обосновать себя как цивилизованную, а не варварскую страну. «…Если „взрослые демократии“, обогнавшие Россию на пути этого цивилизационного проекта, говорят, что Россия не удовлетворяет критериям цивилизованности, значит, она варвар. Третьего не дано»6. Но позиция должна быть наступательной. Россия должна предлагать собственный цивилизационный проект. «Сегодня в идейном и идеологическом пространстве России предлагается фактически только один вариант ответа на этот вопрос. И вариант этот, с моей точки зрения, крайне неудачен. А именно – универсальным ценностям Запада, универсалистскому западному проекту противопоставляют „традиционные российские ценности“»7. Но это решение неудачно, так как эти ценности не могут быть основанием для сотрудничества систем и актуализируют внутренние центробежные тенденции.

«…Российская действительность ставит сегодня перед русской философией животрепещущую и в то же время необыкновенно глубокую задачу: найти возможность так собрать названные целостные системы ценностей (а значит, и системы логики, метафизики, этики), чтобы, не разрушив внутреннюю цельность никакой из них (такое разрушение вызовет мгновенную болезненную реакцию отторжения), вместе с тем так связать их, чтобы исключить центробежные тенденции и заменить их на центростремительные»8.

Выводя свои рассуждения на высший теоретический уровень, Автор утверждает, что различия культурных систем основаны на различиях в способах субъект-предикатной связи. Европейский разум, следовательно, тоже основан на особом способе субъект-предикатной связи.

«…Это ставит во весь рост вопрос о том, что европейский язык философии, в т.ч. нынешний язык русской философии, в принципе недостаточен для того, чтобы уловить вариативность способности субъект-предикатного склеивания – для этого он должен быть существенно развит, более того, существенно перестроен, и это составляет особую задачу и особое поле работы философа. Тем более если речь пойдет о том, чтобы создать язык (и систему взглядов), адекватный линии всечеловеческого, т.е. линии собирания вариативности способности к субъект-предикатному склеиванию, в которой и способность, и вариативность не имеют инварианта в привычном европейскому мышлению смысле. Понятно, что это и линия развития философии сознания, и линия развития РПЦР»9.

«Сказанное подводит нас к ключевому вопросу: можем ли мы говорить об особом варианте способности к субъект-предикатному склеиванию, особом варианте способности суждения, который характерен именно для России?»10. Таким особым типом субъект-предикатного склеивания Автор утверждает «всечеловечность».

«В качестве предварительной гипотезы, подлежащей продумыванию и проверке, я предложу следующее: концепция всечеловеческого опирается на интуицию всесубъектности. Интуиция невозможности утратить многообразие субъектности… является интуицией целостности»11.

«Интуиция всесубъектности – это тоска по целостности после субъектности; тоска по восстановлению целостности при неутрате субъектности. Вот в чем смысл всесубъектности; легко видеть, чем такая интуиция и соответствующее мировоззрение отличаются от, скажем, теорий интерсубъективности или теорий коммуникации: в этих теориях делается попытка восстановить межсубъектную связность, но так, чтобы при этом избежать поворота к целостности…»12.