Читать книгу Спаси меня - - Страница 2

Коробка с пластырями лежит на кухне в верхнем выдвижном ящике. Я – та, кто их туда положил, и я же пользовалась ими в последний раз. Они меньше по размеру, чем обычно, и на них нарисованы динозавры. Будь Маруся постарше, предпочла бы кукол, но для трёхлетки пока без разницы синий у неё на голове бант или красный; динозавры на пластыре, который наклеивают на разбитую коленку, или Эльза с Анной.

Мне – тоже, хоть я и значительно её старше. Впрочем, когда Марусина мама льёт мне на ссадины перекись, воплю я так же.

– Тише, тише, – шипит в ответ Юлька и так же, как и дочери, дует на мои многострадальные коленки.

Тише мне сложно. Я цветасто ругаюсь, когда бесцветная жидкость пенится, разъедая запёкшуюся кровь. Одна радость: Юлька предусмотрительно отправила Марусю к соседке, и моя крестница этого не слышит.

– Тессочка, потерпи. Уже всё.

Тессочка терпит. Потому что ничего другого Тессочк не остаётся. Тессочка вообще – известная терпила. Хотя, в этом Юлька точно даст мне фору.

Я окидываю взглядом аскетичную обстановку кухни, и сердце сжимается от жалости. В доме нет ничего лишнего. Всё мало-мальски ценное давно уже продано.

– Ты действительно разрешишь им это сделать? Не станешь бороться?

Мой голос дрожит от возмущения, как и Юлькины руки, пока она осторожно наклеивает на ссадины «драконий» пластырь.

– С кем бороться, Тереза? С Павлом Петровичем?

Меня коробит от того, как подруга произносит наши имена: моё – с горечью, Волочкова – чуть ли не с благоговением.

– И с Павлом Петровичем, и с Иван Иванычем, и с чёртом с ладаном, – кипячусь я. – Это наследие Маруси, забыла? Эти упыри вас обеих без штанов оставили, неужели не понимаешь?!

– И что ты предлагаешь?

– Как минимум, обратиться к юристам.

– И кто в нашем городе возьмётся за это дело?

– В нашем, может, и никто. Но если…

– Нет никакого если!

Юля вскакивает с низенького табурета, сидя на котором меня врачует, и в сердцах отпихивает его ногой.

– Нет и никогда не будет «если». Ты права, я осталась без штанов – и фигурально, и буквально. Но хотя бы жива. Ты же слышала, как волочковские дела ведут? Могли и прикопать где-нибудь по-тихому. Никто ничего бы не узнал.

– Девяностые давно канули в лету, – говорю и сама понимаю, насколько по отношению к нашей ситуации это не соответствует действительности. По скривившемуся Юлькиному лицу вижу, что она думает так же. – Надо поднять общественность. Обратиться в газету. Наш «Огонёк» – знаковое место, и такой наглый рейдерский захват!

– А кто главный редактор городской газеты, знаешь? – Насмешка в голосе подруги подразумевает, что ответа от меня не требуется. – Муж Алевтининой сестры. Я через них рекламу давала, потому знаю. Неужели, он станет ссориться с возможным родственником?

Может, и не станет, но всё же сдаваться я не собираюсь и продолжаю сыпать вариантами:

– Можно обратиться в областную газету. Написать в Следственный комитет. В прокуратуру.

– Ты ещё скажи, позвонить на горячую линию Президенту! –  Юлька почти кричит, чем останавливает мой фонтан красноречия. – Мы же всё это с мамой проходили. И с бабушкой тоже, когда она воевала за прибавку к пенсии. Никому до нас дела нет, Тессочка! Никому мы не нужны без имён и связей. А у меня ребёнок. Я обязана думать о дочери.

– Но…

– Прекрати! Павел Петрович – мамин одноклассник, и много чем нам в жизни помог. Всё время брать нельзя. Надо что-то и отдавать.

Много эпитетов крутится у меня на языке относительно таких помощников, но я понимаю, что Юлька меня не слышит, и, что самое противное – никогда не захочет услышать. Культ Волочкова в этом доме сильно развит, и про «прикопать» со стороны Юльки звучит более чем несерьёзно.

Хотя, такие разговоры действительно ходили. И не так давно. Лет пять назад куда-то исчезла семья хозяина лесопилки. Просто в один момент как-то сразу опустел и их большой дом, и его кабинет. Одни говорили, что Каримовы переехали к родственникам на Кавказ, другие – что никаких родственников на Кавказе у них не было. Лесопилка ещё какое-то время поработала, а потом закрылась и перешла в ведомство районной администрации, главой которой на тот момент был Волочков.

С Юлькой всё вышло намного проще. Никто и не ждал сопротивления от еле сводящей концы с концами матери-одиночки.