Читать книгу Суженая из лужи - - Страница 4

Ветер пробежал по деревьям. Приятный шелест, поглощая все окружающие звуки, заполнил собой Вселенную. Мне снилась последняя вылазка в деревню к бабушке. Воздух был свеж, ветер мягок, а вокруг разлит аромат разнотравья.

Бабушка бормотала наставления, но, устав слушать тихий голос, я потянулась просто обнять ее. Не вышло – она оказалась не так близко, как мне почудилось. Я тянулась следом, но догнать не могла. Она отстранялась все дальше и дальше. Была на мгновенье быстрее меня.

Сделав резкий прыжок я, наконец, ухватила бабулю, но она извернулась в руках и пропала. Испарилась. А я осталась стоять, растерянно обхватив руками пустое пространство. На смену растерянности медленно, поглощая клетку за клеткой, накатывал леденящий ужас.

Я очнулась резко, подскочив от неожиданности, и больно стукнулась о деревянную перекладину.

– Чтоб тебе пусто было! – выдохнула, вспоминая последние минуты нашего свидания с Николаем. Потирая при этом шишку на голове и пытаясь устроиться поудобнее.

Дурацкая, детская выходка. Зачем в лужу-то толкать?! А потом что было? Я в ней уснула, что ли? Вот так просто?.. Как бы то ни было, одежда на мне сухая. И никакого дискомфорта, кроме боли в темечке не ощущалось. Все, казалось бы, хорошо, да вот только странное платье, усыпанное блестящими камешками, было не моим. Как и диковинные прозрачные туфельки на ногах. А где пальто?! И сумочка от Живанши, ухваченная в черную пятницу, с восьмидесятипроцентной скидкой, где?!

Неужели Николай оказался банальным вором?

Тогда зачем была напяливать на меня вот это?

Я потянула за камешек. Не, даже на Сваровски не похож. Понятно, подделка. Театральная бутафория. Здорово.

Так, а где я вообще?

Над головой увитая зеленью беседка. Причем огромная.

То есть Ник переодел меня – надеюсь, хоть нижнее белье не трогал – и притащил сюда. Что за хрень?

Голова болела уже не от удара, а от переполнявших голову мыслей. Я задумалась, но ненадолго – сначала надо выбраться отсюда, а потом уж можно вовсе предаваться самой изощренной мозговой деятельности.

Можно, конечно, подождать Ника и услышать все от него… Я сняла с ноги туфельку. Легкая. Такой ни убить, ни зашибить не получится. Жаль. А материал странный. На вид вылитый хрусталь, а на ощупь – смесь пластика и дерева.

С кряхтением, проникновенности которого позавидовала бы любая древняя старушенция, я приподнялась со скамьи и, пошатываясь на высоких, неустойчивых каблуках, двинулась прочь из беседки в парк. Во всяком случае, я предполагала, что нахожусь именно в нем. Где еще-то?

Туфли оказались приветом из ада. Николай вообще псих не долеченный. Какую он свалку ограбил, чтобы найти эти жуткие куски пластика? Или на Алиэкспресс заказал, заботливый мой?! Вон уже мозоль натерла!

На самом деле, выразиться мне хотелось куда мощнее и многоэтажнее, но напоминание о культурной столице, где я сейчас нахожусь, не давало открыть рот. Выбравшись на свежий воздух, я взбодрилась. Потеря вещей печалила, но грусть заглушала мысль о том, что сделаю с Николаем, когда выберусь отсюда.

Не жилец! В тюрьме сгниет! Похищение – тяжкое преступление!

Миновав тем временем аллейку из фигурно вырезанных кустиков, я вышла к каменному забору. Калитки не наблюдалось.

Наблюдался замок.

Нереально атмосферный замок. Хоть и совсем небольшой.

Два этажа, башенки, колонны, словно вырезанные из сахара.

Окрестности заворожили настолько, что я на мгновение забыла про мозоль и злосчастные туфли.

Я приблизилась к нему. Коснулась, стены кончиком пальца. Боязливо. Такую красоту надо запретить трогать руками. И приложила одну, а потом и другую ладонь к шершавому, прогретому солнцем камню с пробивающимся из трещинок мхом. Сразу видно, не новодел, которых полная Европа. В каком же веке его построили? Восемнадцатом? Или того раньше? Конечно же, раньше!

И тут у меня наступил когнитивный диссонанс. Замок средневековый. Камни, его составляющие, настоящие. Могу спорить на что угодно. Помню лекцию по архитектуре, на которой лектор подробно разбирал ошибки, допускаемые при реставрации, после которых архитектурный памятник иначе, чем презрительно «новоделом», не назовешь.

Фонари вдоль дорожки вот тоже странные. Стекла у них нет нормального, что ли? Если нет, купи, подожди доставку. Зачем такие ажурные узоры портить мутным пластиком. Ощущение от него, не как от заводской продукции, а как от выкрунтасов пьяного стеклодува.

Калитка, обнаружившаяся в заборе, тоже оказалась диковинной. Во-первых, у нее не было ручки. Во-вторых, открыть ее не получалось, а под пальцами она странно вибрировала. Уж не под электричеством ли?

Тогда я решила ограничиться маленьким оконцем в ней, припав к нему глазом.

Увиденные мощеная камнем улица и лошадиные какахи на ней послужили последней каплей. Я или на съемках исторического фильма в очень натуралистичных декорациях, или… даже не знаю, что тогда.

Галлюцинация? Зрительная и обонятельная галлюцинация.

Закрыв глаза, я досчитала до десяти, но мерзкий запах, отравляющий идиллическую картину, не пропал.

– Эй, есть кто-нибудь! Люди! – сложив руки рупором, крикнула во все горло.

Люди по ту сторону и правда были. Все как один облаченные в нелепые наряды. Наверное, и правда, фильм снимают. Массовку разодели вот…

Да только самой не верилось.

Ладно, главное не паниковать.

– Госпожа!

Сердце едва в пятки не рухнуло. А я в обморок. Но я крепкая. Не физически. Духовно. Меня женщинами в платье средневековых служанок не испугать. И, если что, у меня туфли для самообороны есть.

– Можно просто Лера, – как можно более дружелюбно улыбнулась я. – А не подскажите, где это мы?

Незнакомка одарила меня странным взглядом:

– Вы дома, госпожа, – взгляд ее упал на дверь, за моей спиной. – И через черный ход для прислуги вам тоже выбраться не удастся. Простите, госпожа, но прошу вас, не гневите отца. Позвольте проводить вас в покои.

Подождите. Это шоу розыгрышей, да? И я должна подыгрывать. Так? А камера где?

Последний вопрос я задала вслух. К тому моменту к нам присоединилась еще одна «служанка». В противовес первой, низкой и пухлой, – высокая и худая. Она мне и ответила:

– Камеры в подземелье, госпожа. Но неужели вы думаете, что отец запрет вас там?! – глаза ее стали большими, как пятирублевки. – Мы приготовили ванну, пойдемте, прошу вас. Час назад прибыл курьер с маслом аллорийской розы, который вы заказывали.

– А телефон у вас есть? – предприняла последнюю попытку.

Женщины переглянулись.

– Если госпожа пожелает, то мы найдем.

Отлично. Ну, тогда идемте в покои. Что бы это ни было.

Покои оказались самыми настоящими покоями, то есть огромной спальней. Будуаром. Розово-белым, будто зефирным. Кровать под балдахином, столик-трюмо, креслица с высокими спинками, пуфики, шкафчики, ажурные занавесочки.

Ну и ванна – огромная, расширяющаяся ваза в виде цветка. Они же не хотят, чтобы я разделась сейчас?

– И где телефон? – я пыталась держаться, хоть нервничала сильнее и сильнее.

Худая кивнула и вышла. Отлично.

– А Николая вы знаете? Брюнет, глаза карие, бледный и высокий? Ммм?

Служанка охнула и рукой прикрыла рот. Ага! Вот вы и попались!

– Хочу его видеть. Он ведь где-то здесь, да? И заканчивайте этот дурацкий розыгрыш, ну совсем не смешно.

– Госпожа Изабелла, – голос Толстушки дрожал. – В стенах дома запрещено называть это имя.

– Николая сюда приведите! – хотелось думать, что выгляжу я настроенной достаточно серьезно. – Я на вас всех заявление в полицию напишу. Так и знайте!

Ответом послужил испуганный ох. Всем известно, если боятся, значит, и правда вину чуют. Надо только дожать.

Дверь открылась, и в комнату… пардон, в покои вошла Худая и молодой мужчина с копной волнистых каштановых волос, прикрывающих уши. Одетый по местной моде: обтягивающие брюки, свободная рубашка и жилет нараспашку.

– Что происходит, Изабелла? – произнес с явным недовольством и губы скривил. – Опять истерика?

– Я – Лера. И завязывайте уже с этим спектаклем. Мне домой пора.

– Ты и так дома, дорогая сестренка.

А сарказма-то море. Брррр…

Да и сколько можно! То Изабелла, то вот сестренка.

– Вы здесь главный? – вперила взгляд в мужчину.

Симпатичный, гад. И глаза красивые. Линзы? Откуда же еще взяться такому чистому зеленому цвету.

– Сейчас я, – и улыбочка на губах.

– Телефон принесите. Иначе… – ну даже и не знаю, что будет иначе. Что я там могу? Заявление в полицию их, по всей видимости, не проняло. Глупо думать, что Судом по правам человека напугаю. Где Европа и где мы. Вот и гад понимает, что нечем-то мне ему пригрозить. Руки на широкой груди скрестил и лыбится. Ладно, если на мои права им начхать, то может, на свои еще нет.

И я сняла туфли. Устраивать истерики – не мой вариант. Никогда таким не страдала. А тут вдруг захотелось, аж до зуда. Ну, «хрустальной» туфелькой я в рыжего гада и запустила. И зажмурилась. Чего я творю-то, мамочки!

– Выпустите меня отсюда немедленно! – а голос у меня всегда такой был? Сначала я подумала, что это от переживаний он изменился. Но не может же поменяться настолько.. Или может?

– Ну, Изабелла…

– Никакая я не Изабелла! – и вторую туфлю запустила. Уже прицельно и глаза не закрывала.

Мужчина увернулся и разразился смехом:

– Странно, а ведешь себя в точности, как она! И выглядишь так же. Волосы рыжие, глаза зеленые, выражение лица стервозное.

Стервозное!? У меня-то? Так. Стоп. Чего он там до этого сказал? Рыжие и зеленые… Ну вот на этом он сейчас и погорит. И рванула из тугой прически – кто и зачем там кос наплел? – локон. Вылетела шпилька.

А вот прядка и правда оказалась рыжей.

– Вы что, меня покрасили?! – от моего вопля отступил даже мужик, а Худая и Толстушка аж к дверям шарахнулись. – Где тут у вас зеркало?!

И повернулась в указанном направлении. Точно – вот же трюмо. Совсем разволновалась и соображать перестала.

Из отражения на меня смотрела… не я.

– Какого…. Подняла руку,  и двойник повторил движение. Затем моргнул вместе со мной. И нос потер.

Шок ледяной волной расползался по телу.

– К-к-кто это?

– Ты, конечно же.

– Это не могу быть я! Слышите! Это не я! – и махнула рукой в сторону зеркала. Горячая волна пробежала по пальцам, а потом оно взорвалось искрами осколков.

Ноги подкосились, и я опустилась на пол.