Читать книгу Код убийства - - Страница 5

На следующее утро Беркут позвонил Елисееву, чтобы сообщить, что у него есть информация по делу и заодно взглянуть на видео с камер наблюдения.

Одна из них висела на перекрестке. Вторая показывала улицу, кафе и вход в книжный магазин. С нее они и начали просмотр.

Елисеев промотал вперед до момента, когда девушка в темном платье подошла к двери.

– В списке сотрудников издательства у нас четыре женщины. – Елисеев достал телефон, на экране которого высветилось фото со списком. – Амалия Величковская, 25 лет, вчера была в отпуске. Так что это не она. Также не похожа на Валентину Павлову, бухгалтера, 54 года. Остаются Анна Мельникова, 22, администратор, и Алиса Феденко, 28, главный редактор.

– Точно не Алиса. По словам свидетельницы, у той в руках был портфель, – сказал Беркут.

– Симпатичная?

– Кто?

– Свидетельница.

– Обычная. И потом, Елисеев, я на работе.

– Где еще нам находить женщин, если не на работе?

– Давай дальше, – ткнул в экран Беркут.

Вторым шел грузный мужчина, опознанный как заместитель главного редактора Владлен Шумский. На сайте издательства была его фотография десятилетней давности, на которой он задумчиво подпирал рукой подбородок.

Следующим шел тот самый парень, который все еще лежал в палате интенсивной терапии. На спине у него был небольшой плоский рюкзак. Парень подошел к двери, остановился, взглянул на кафе напротив, как если бы пытался рассмотреть кого-то через улицу, после чего вошел внутрь.

Через несколько минут из кафе вышла девушка, опознанная по фотографии на сайте как старший редактор Алиса Феденко. В руках она несла грубоватый мужской портфель, который только подчеркивал ее хрупкость.

К Алисе подошла Варвара Гаранина, и они обменялись приветствиями. Обе были скованы, как это бывает при встрече малознакомых людей. После короткой беседы обе немного расслабились.

– Алиса ей что-то дает, – прокомментировал Елисеев.

– Скидочную карту в магазин, – пояснил Беркут. – Варвара хотела купить альбом Моне в подарок бабушке.

– Надо же, какие подробности. Может, ты и с бабушкой познакомился?

Беркут не стал рассказывать Елисееву, что он не только поужинал в их доме, но и остался ночевать.

Девушки на экране расстались. Варвара пошла в магазин, а Алиса в издательство.

Последним на экране появился мужчина среднего роста, лет сорока, одетый с претензией на стиль «безденежная богема». Выйдя из кафе, он размеренным шагом пересек дорогу. Подойдя к входной двери, он резко рванул ее на себя и прошел внутрь.

– Узнали, кто это? – спросил Беркут.

– В базе данных его отпечатков нет, и в розыск его никто пока не заявлял.

Оба взяли паузу, чтобы обдумать увиденное.

– Он ведет себя нервно, – прервал молчание Беркут, – но идет быстро, свободно машет руками. Если бы у него с собой была взрывчатка, он бы боялся сделать лишнее движение, чтобы не сдетонировало раньше времени.

– Согласен, – кивнул Елисеев. – Первая девушка с дамской сумкой и пакетом тоже отпадает. Сумка крохотная, пакет полупрозрачный.

– Парень с рюкзаком?

– Может быть. Только рюкзак у него маленький и плоский, разве что ноутбук поместится. И, все же, пока исключать не будем.

– Остается Алиса Феденко с портфелем, – подытожил Беркут.

Елисеев откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на него.

– Ты ведь пришел испортить мне жизнь, Андрей?

– Зачем так грубо? Я пришел обменяться с тобой информацией.

– Зачем?

– Не зачем, а потому что у меня есть незаконченное дело с тем же персонажем, что и у тебя.

– Эрик Чернов?

– Он самый.

– Он у тебя в подозреваемых числится?

– Один из.

Елисеев недовольно крякнул, встал, потянулся, прошелся по кабинету и выглянул в окно.

Наступало обеденное время, и к супермаркету потянулись стайками сотрудники окрестных зданий. Ушли в прошлое судки с едой, которые приносили из дома. Молодежь предпочитает не заморачиваться.

Елисеев проводил глазами группу смеющихся девушек с пластиковыми контейнерами в руках и вернулся к Беркуту.

– Эрик Чернов теперь очень большой и очень важный человек. У него такая служба безопасности, что к нему на кривой козе не подъехать. На оборонку работает.

– Пусть работает, – пожал плечами Беркут. – Если на него покушаются чужие спецслужбы, это твое дело. А вот если из-за него вторую девушку убили, то это уже мое. Я от него не отстану, пусть его хоть Кремлевский полк охраняет. Ты меня знаешь.

– К сожалению, – вздохнул Елисеев.

Ему все меньше и меньше нравилась эта история. За долгие годы он привык к тому, что взрывы в центре города – это либо бытовой газ, либо сварочные работы с нарушеннием техники безопасности.

Елисеев был слишком молод, чтобы застать сведение счетов криминальных авторитетов при помощи начиненных взрывчаткой автомобилей. Об этом ему рассказывали преподаватели на лекциях и старшие коллеги на встречах. Елисеев слушал их с завистью, и ему казалось, что его работа будет вечно наполнена рутиной.

Стремительно развивающиеся события последних лет заставили его ностальгировать по той скуке.

Дело о покушении на знаменитость может отправить карьеру в стратосферу или сбросить ее в пропасть. Сначала Елисеев был рад его получить, но, чем больше он над ним работал, тем меньше оно ему нравилось.

Тут еще Беркут и его девица с альбомом. Моне ей, видишь ли, понадобился. Или Мане? Какой-то из них кувшинки рисовал, а второй… Леший их разберет, этих французов.

Девица, кстати, толковая, что редкость для свидетеля. Даже после сотрясения она довольно точно описала свою встречу с погибшей. Видео с камеры полностью подтверждает ее показания.

– Что тебе от меня нужно? – спросил Елисеев.

– Я хочу осмотреть место взрыва.

– Не возражаю.

– И мне нужно поговорить с Черновым.

– Телефон дать?

– Телефон не поможет. В прошлый раз мы не очень хорошо расстались.

– Ты обвинил его в убийстве?

– Не то, чтобы прямо в лицо. Скажи ему, что у нас совместное расследование, и что в его интересах… Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, что ты обвинишь его в двух убийствах, а мне с ним потом работать.

– Во-первых, для обвинений у меня нет ни мотива, ни доказательств. Во-вторых, если он действительно убил двух девушек, то с ним работать не тебе, а мне. Так что в твоих интересах, чтобы я доказательства нашел.

– Тогда мы переквалифицируем дело с терроризма на обычную уголовку. Им займешься ты, а я поеду на дачу на целых три дня. – Елисеев расплылся в улыбке. – Идея мне нравится.

– Будем считать, что договорились.

– Будем. Не хочешь пообедать? У нас в столовой шикарный борщ и ломовые котлеты.

После обеда Беркут поехал на место преступления, где все еще работала следственная бригада. Надев бахилы, он проследовал вслед за экспертом по тропинке, проложенной между обломками стен. Когда они достигли кабинета, эксперт попросил Андрея остаться за порогом, а сам прошел внутрь.

– Первое тело лежало здесь. – Он показал на место у стола. – Мужчина лет шестидесяти.

– Шумский, заместитель главного редактора, – определил Беркут.

– Две молодые женщины стояли близко друг к другу у противоположной стены. Так рядом и легли.

– Алиса, старший редактор, и Анна, администратор.

– Мужчина лет сорока лежал в центре комнаты головой по направлению к двери, – продолжил эксперт. – Тот, что выжил, стоял в коридоре прямо за стеной. Она, в конечном итоге, его и спасла. Здание построено в начале прошлого века, стены толстые. Если бы дело было в современном офисе, лежал бы он со всеми вместе в морге, – заключил эксперт.

– Эпицентр взрыва обнаружили? – спросил Беркут.

– По предварительному заключению, бомба взорвалась на расстоянии примерно метр-метр двадцать от пола.

– Что-то лежало на столе, а потом взорвалось, – сказал Беркут. – Мы с Елисеевым посмотрели видео с камеры наблюдения на улице. Парень в куртке шел с черным рюкзаком.

– Это тот, что остался жив? Обрывки его рюкзака мы нашли в углу. Внутри, судя по всему, был ноутбук. Расплавился, конечно. Пластик, что с него взять.

– Получается, что взрывчатка была в портфеле Алисы Феденко.

– Похоже, что так. Остались несколько обгоревших кусков коричневой кожи. Они сейчас на экспертизе.

Беркут поблагодарил эксперта. Он бы с удовольствием пожал тому руку, но она была в резиновой перчатке. Эксперт проводил Андрея до выхода и, когда тот снимал бахилы, заметил.

– Вы знаете, что в кармане у выжившего парня лежал пистолет.

– Пистолет? – оживился Беркут. – Из него стреляли?

– Если бы не было взрыва, я бы вам ответил на этот вопрос прямо сейчас, – сказал эксперт. – А так только после баллистической экспертизы.

Еще раз поблагодарив его за помощь, Беркут направился в институт Склифосовского, где лежал выживший после вчерашнего взрыва парень. Андрей надеялся, что врач разрешит хотя бы недолго поговорить с ним.

Беркут привычно прошел через приемный покой, где дежурила другая сестра. Она придирчиво осмотрела его удостоверение, настояла, чтобы он накинул сверху халат и объяснила, как добраться до реанимации.

Впереди по коридору шел седоволосый мужчина, сколиозная спина которого была ему странным образом знакома. Беркут подумал, что если мужчина потрет на ходу коротко стриженый затылок, то наверняка это будет следователь Ивановский. Через два шага человек впереди поднял руку к голове.

– Геннадий Янович, – позвал его Андрей.

Человек обернулся.

– Беркут? – Он подождал, пока Беркут поравняется, чтобы пожать ему руку. – Какими судьбами?

– По делу, а вы как?

– Я, вместо того, чтобы как полагается нормальному следователю в кабинете сидеть и бумажки строчить, вынужден по городу бегать. Потому как их величества опера заняты более важными делами.

– Быть того не может. Кто посмел побеспокоить мудрейшего из мудрейших? Назовите имя, и этому недостойному сыну шакала недолго останется щурить глаза от солнца.

– Ладно, если честно, я сам вызвался, – примирительно сказал Ивановский. – Мне по пути.

– Нехорошо, о мудрейший, возводить поклеп на моих янычаров. Они хоть и ума небольшого, но бегают резво.

– Про небольшой ум – это ты хорошо заметил. Сам-то как здесь?

– Погибшая при вчерашнем взрыве девушка была связана с Эриком Черновым.

Ивановский остановился и поднял на Беркута свои маленькие, близко посаженные глаза, в которых не было ничего, кроме усталости.

– Давай подробности, – вздохнул он.

Беркут коротко изложил результаты расследования.

– Перепутали портфели, говоришь? – прищурился Ивановский. – Думаешь, все-таки Чернова хотели убить?

– Пока это самая вероятная версия.

– За что его, как думаешь? – продолжал выпытывать Ивановский.

– В сфере безопасности миллиарды долларов крутятся. Если убрать Чернова, это может уполовинить стоимость его компании.

– Даже так? – искренне удивился следователь.

– В таких делах очень многое завязано на личностях. Про Стива Джобса, Илона Маска, Павла Дурова слышали?

– Само собой, не в деревне живем.

– Вот, говорят, он такой же, только молодой.

– И борзый, рядом с которым уже два трупа, – вздохнул Ивановский. – Мне еще первое дело уйму крови попортило. Свидетели есть?

– Девушка одна в торговом зале была во время взрыва.

– Ох ты, невезучая, – покачал головой Ивановский. – Сильно ее?

– Обошлось, под стол успела заползти. Только синяки и ссадины и еще легкое сотрясение.

– Она тоже здесь лежит?

– Нет, уже дома. Как насчет того парня, который выжил. Я, собственно, к нему. Не знаете, он пришел в себя?

– Буквально на несколько минут и снова отключился.

Мимо них прошли две медсестры в облегающих халатиках. Оба посмотрели им вслед: Беркут с интересом, Ивановский по привычке.

– С чего вдруг вы этим делом занимаетесь? – поинтересовался Беркут. – Елисеев сказал, что ФСБ его себе забрали.

– Ты Елисеева больше слушай. На словах он забрал, а на деле запрос не прислал и не собирается. Конечно, если найдем чего, он себе прибрать не забудет.

– Что про выжившего парня известно?

Ивановский остановился и начал листать блокнот.

– Евгений Рыбкин, родом из Саратова, – читал он свои записи. – Приехал в Москву полтора года назад. Хочет стать писателем. Живет у тетки, Елены Александровны Рыбкиной. Подрабатывает в супермаркете рядом с домом и еще дворником. У тетки сын-аутист, так с ним тоже помогает.

– Звучит, как житие святого, – резюмировал Беркут.

– Не совсем. Отпечатки его у нас в системе.

– Сидел?

– Нет, условно дали. Драка, три года назад. Дал по голове какому-то местному мажору. Говорят, что мажор долго нарывался, но у него папа, связи, сам понимаешь. Тетка его Рыбкина скоро приехать должна. Пока сын в школе, с работы отпросилась. По телефону она плакала по нему, как по убитому. Я говорю, погодите, может, выкарабкается. Организм молодой, сильный.

– Как у него пистолет в кармане оказался? – допытывался Беркут.

– Спрашивал. Тетка говорит, что оружия никогда в доме не было. Пистолет старый, давно не чищенный, не заряжен. Больше похож на антиквариат, чем на боевое оружие.

– Значит, глухо?

– Есть одна ниточка. – Ивановский хитро посмотрел на Беркута. – Завтра часам к пяти твои янычары обещали барыгу одного подогнать, что таким старьем промышляет.

– Так я завтра позвоню? – спросил Беркут. – У меня тоже новости будут. Обменяемся.

– Позвони.

– Может мне лучше самому с барыгой поговорить, – размышлял Беркут.

– Знаю я твои разговоры, – строго сказал Ивановский. – Ты себя сначала в руках держать научись.

– Это вы сейчас о чем? – спросил Беркут. – О тех трех делах, которые меня просили на тормозах спустить?

– И спустил бы, невелика потеря. Начальству виднее. Тебе из своего окна только улица видна, а у них картина шире. Взять хоть этого мелкого наркодилера Шулиани…

– Он школьницу изнасиловал.

– Та школьница напилась и сама на него вешалась, – махнул рукой Ивановский. – Шестнадцать ей уже. Думать своей головой пора.

– У меня дочери столько же, – тихо, но жестко сказал Беркут. – Нет у них мозгов в шестнадцать. У вас разве были?

– Ты наше поколение с ними не сравнивай, – завелся Ивановский. – Мы на огородах родительских все время проводили. В школьных мастерских работали. Отцы наши в семнадцать лет на фронт сбегали. У нынешних только и заботы что надеть, да какой телефон купить.

– У моей дочери забота, как задачку по химии решить.

– Она у тебя такая одна на тысячу. И вообще, ты, Андрей, все через себя пропускаешь. Вредно это. Шулиани, кстати, сдал всех, кому он деньги отстегивал. Там такая крупная рыба пошла, успевай только сачок подставлять. Опять же показатели раскрываемости вверх.

– Девочке этой изнасилованной скажите. Она порадуется вашим показателям.

Ивановский хотел возразить, но только махнул рукой и пошел по коридору. Глядя на его удаляющуюся фигуру, Беркут заметил, что костюм на нем старый, потертый, ботинки разношены до расхлябанности. Весь он был помятый, неухоженный.

Год назад жена Ивановского погибла при ограблении банка. Она зашла днем в отделение рядом с домом, чтобы оплатить коммунальные услуги. Четверо грабителей расстреляли заложников, после чего сами были убиты при штурме.

Андрей помнил его жену. Она несколько раз заходила в отдел. Трудно было представить более непохожих людей: дотошный зануда Ивановский и маленькая, вечно смеющаяся Ася.

Они познакомились в походе, еще когда были студентами. С тех пор каждый год в свой отпуск чета Ивановских ходила то в горы, то в долы.

Только однажды, соблазненные всеобщими рассказами о шикарных отелях на дальних берегах, они поехали куда-то, где было все включено. После чего по обоюдному согласию вернулись к походам.

Беркут смотрел на удаляющуюся сутулую спину Ивановского и жалел о своих резких словах.