Читать книгу Добрая и прекрасная жизнь. Стать похожими на Христа - James Bryan Smith - Страница 4

Одно лето я работал помощником капеллана в доме престарелых. Работа была довольно простой. Все пациенты обладали достаточно крепким здоровьем и не нуждались в постоянном уходе. Им, кажется, нравилась совместная жизнь, похожая на общежитие для седых, морщинистых людей с большим багажом мудрости. На каждом лице, которое мне встречалось, светилась улыбка. Каждый день в нашей часовне звучал гимн, который играла женщина по имени Глэдис, я проводил небольшую молитву, и мы заканчивали ещё одним гимном и благословением. Оставшуюся часть дня наши пациенты проводили в мыслях о своих детях и внуках за чашечкой чая или за игрой в бильярд. Работа моя была очень приятной: попивать чаёк с бабушками и гонять шары с дедушками – неплохой способ провести лето.

Чаще всего моя помощь требовалась во время общения, но иногда меня просили зайти к какому-нибудь пациенту. Однажды начальница дала мне листок, где было написано: «Бен Джейкобс, комната 116, просит о визите капеллана». Посмотрев на меня, она сказала: «Джим, удачи с этим пациентом». Судя по тону её голоса, меня ждал непростой день. «Что здесь может быть такого сложного?» – задавался я вопросом, направившись в комнату Бена. Я постучал в дверь и услышал низкий бас: «Входите, молодой человек». Бен сидел в кресле-качалке, укрыв ноги пледом. На нём был синий кардиган и повседневная рубашка. Седые волосы, ровно подстриженная бородка и довольно резкие черты лица: большие, глубоко посаженные глаза и очень длинный, тонкий нос. Он был исполнен серьёзной важности и напоминал человека, не терпящего возражений.

«Здравствуйте, Бен», – произнёс я, протягивая руку для пожатия. «Садись, сынок», – сухо ответил он, проигнорировав мой жест.

Следующие полчаса мы говорили о философии и мировых религиях. Может быть, он хотел проверить мою образованность и осведомлённость или же просто впечатлить меня. Ему это, несомненно, удалось. Он хорошо разбирался в очень сложных религиозных и философских вопросах. Мы начали спорить, кто самый лучший филооф, однако мне показалось, что ему не очень хочется дискутировать о философии, но я никак не мог понять, что же ему было нужно. Через некоторое время он произнёс: «Ну что же, вероятно, у вас много дел. Придётся отпустить вас. Доброго дня».

На этот раз он всё-таки пожал мне руку и сказал мне вслед: «Зайдите, пожалуйста, завтра».

В течение следующих шести дней я приходил в комнату 116 и разговаривал с Беном. Каждый раз он открывался всё больше, позволяя мне узнавать подробности своей жизни. И наконец на седьмой день я понял, в чём состояла его основная цель. Ему нужно было кому-то исповедаться. Не просто рассказать о каком-то грехе; он хотел исповедаться в том, что прожил плохую жизнь. Удивительно, но многие посчитали бы его жизнь не такой уж ужасной. А некоторым она вполне могла показаться очень даже удачной.

«Я родился в 1910 году. К 1935 году я заработал свой первый миллион – мне было двадцать пять лет. К сорока пяти годам я был самым богатым человеком в штате. Политики искали моей дружбы. Я врал, мошенничал и крал везде, где только мог. Девиз мой был простым: бери всё, что можешь, у кого только получится. Я накапливал богатство, и все мной восхищались. В те дни у меня было много власти. В моём подчинении работало две тысячи человек, и все они смотрели на меня с восхищением либо со страхом. Меня не заботило ничего кроме денег. Я был трижды женат, и все жёны ушли от меня, либо потому что я не уделял им никакого внимания, либо из-за моих многочисленных интрижек на стороне. Моя единственная дочь, которой сейчас за сорок, отказывается со мной разговаривать».

Бен остановился, чтобы посмотреть, не осуждаю ли я его. Я не осуждал. Я, скорее, был поражён. Он выглядел таким дедушкой в этом своём кардигане; он был совсем непохож на амбициозного эгоиста и грешника. Бен продолжил: «Думаю, можно вполне сказать, что я сам разрушил свою жизнь, потому что в итоге я остался ни с чем. Нет, денег у меня всё ещё много. Столько, что я не успею все их потратить. Но они не дают мне никакой радости. Каждый день я сижу здесь и жду смерти. У меня не осталось ничего, кроме плохих воспоминаний. Я ни о ком в своей жизни не заботился, и теперь никому нет дела до меня. Вы, молодой человек, – всё, что у меня осталось».