Читать книгу Двенадцать волшебных историй, или О чем расскажет сундучок? Сборник психологических сказок - Мария Владимировна Ильина, Мария Владимировна Тихонова, Мария Владимировна Короткова - Страница 3

История Первая, в которой мы узнаем об истинных ценностях и фальшивых чувствах, почему необходимо носить украшения, что означает быть, а не казаться; есть ли возраст у женственности,

и главное – как благодарность Жизни и вера в лучшее помогают любовь в семье сохранить и Род свой продолжить

Если бы вы знали, как мы, украшения, любим блистать и радовать людей!

Именно для этого, в конце концов, и рождаемся на свет.

А то ведь, знаете, как бывает – лежим, пылимся в темной шкатулке, а хозяйка про нас и думать забыла. Достает раз в несколько лет, когда случай подходящий представится, и невдомек ей, что можно и в обычный день себя приукрасить.

Стоит только подходящий к наряду комплект подобрать и весь образ по-другому заиграет.

Но все не до этого ей, бедняжке, все в делах крутится, а может и недостойной себя считает, мол, постоянно украшения носить – это привычка высшего света, так сказать.

Однако и там не все так гладко, в этих самых высоких кругах.

Моя подруга – камея рассказывала, что у нее в родне водились настоящие аристократы, ну, например, изумительное ожерелье с бриллиантами, да-да!

В прежние времена это не было такой редкостью как сейчас, украшения нередко передавались по наследству – или, как в том случае, о котором идет речь, преподносились невесте в качестве свадебного подарка.

Однако предусмотрительный жених – между прочим, очень представительный мужчина – одновременно с покупкой велел изготовить точную копию этого произведения искусства.

Вместо бриллиантов чистой воды – чистой воды подделка, уж простите за каламбур.

Но! В итоге именно эта сверкающая стекляшка и украшала лебединую шейку его избранницы, когда она шла к алтарю.

Впоследствии фальшивое ожерелье сопровождало хозяйку на всех балах и светских раутах. А настоящая, истинная драгоценность была обречена храниться в надежном сейфе – ведь именно так состоятельные люди заботятся о сохранности своих сбережений.

Она так и не увидела затуманенных счастьем глаз юной невесты, когда та примеряла подарок у зеркала в день грядущей свадьбы.

Не смогла испытать и того удивительного чувства, когда сияющая роскошная люстра величественного бального зала отражается в твоих камнях, распространяя снопы искр, освещающие твою хозяйку неземным светом…

Ах, лишиться всего этого, пролежать долгие годы в темноте и забытьи – что может быть ужаснее для прекрасной вещи, созданной восхищать и радовать людей?

И все это ради того, чтобы ожерелье не украли!

Его хозяева так и не поняли, сколько же в итоге они украли у самих себя.

Ведь даже если все вокруг поверят, что на тебе сейчас бесценные камни – если ты сам сознаешь при этом, что носишь фальшивку, радости она тебе так и не принесет.

И наоборот – можно не быть бриллиантовой диадемой, но успеть испытать столько волнующих эмоций, что хватит на несколько поколений вперед.

Взять, например, меня.

Посмотрите, как ярко сверкают мои грани в изящной серебристой оправе.

У моей хозяйки, Анны, глаза были серо-голубые, но стоило ей приколоть меня к платью, как их цвет неуловимо менялся на светло-синий.

Все хвалили ее вкус, восхищались чудесным украшением – то бишь мной, однако же Анне и в голову не приходило выдавать мой камень, скажем, за драгоценный сапфир.

Быть, а не казаться, частенько повторяла она.

Быть! Жить эту жизнь широко, светло, радостно – даже если одолевают невзгоды.

Быть самой собой в любых обстоятельствах и стараться выбирать верную дорогу, всегда ожидая лучшего, и тогда оно – лучшее – непременно придет, просто не может не прийти.

Что и говорить, с хозяйкой мне повезло.

Она родилась в начале прошлого века, в светлый православный праздник – Благовещение.

Однако благим ее детство назвать было никак нельзя.

Аня росла без матери, а едва ей исполнилось десять лет, отошел в мир иной и отец.

Вырастила девочку старшая сестра Пелагея, Лялинька, как ласково называла ее маленькая Аня.

Великие потрясения переживала тогда наша великая и могучая страна.

Багровыми всполохами проносились Октябрьская революция, гражданская война, неурожай, голод, беспорядки, которыми лихорадило тогда города и деревни.

Школ для крестьян тогда почти не было, дети трудились наравне со взрослыми.

Но и в этой тяжелой безрадостной жизни умудрялась Анюта нехитрые радости находить.

Чувствовала, что хоть и нет давно в живых родителей ее, зато Бог и Хранители Рода – всегда рядом. Роль особую уготовили ей, суждено ей прожить жизнь долгую, счастливой женой и матерью стать.

Крепко верила она в это, а потому не унывала, при любой тяжелой работе песню звонкую заводила, а еще – не забывала и себя украшать.

То венок из полевых цветов сплетет, то бусы из сушеных ягод сделает, то ленту яркую в косу заплетет – вот она, истинная-то женственность, сквозь любые испытания прорастет, пробьется словно нежный росток сквозь асфальт.

А посмотреть на нынешних капризных барышень – все им не так да не этак, звезды не так встали или еще что, одним словом никак счастливыми почувствовать себя не могут, все подходящего момента ждут.

Тогда же все за секунду перевернуться могло, некогда раздумывать было, идеальных условий ожидая – здесь и сейчас нужно было жить успевать.

Однажды, например – Аня была тогда юной девушкой – пришла разнарядка на лесозаготовки.

Вот угнали нас в деляночку шестнадцати годков

Мы какие лесорубы – не видали топоров!

И правда – разве могли нежные девичьи руки справиться с этим непосильным трудом, в тайге, да притом без всякой техники? Ух, даже представлять этого не хочу, право…

А вот Анечка моя, хозяюшка будущая – выжила, не сломалась.

Не осталась в тех суровых краях, как многие в те времена. Помогли добрые Хранители.

Они же много лет спустя, во время Великой Отечественной войны, присматривали за любимым мужем ее, Иваном. Санинструктором кавалерийского полка служил, «показал образцы храбрости и бесстрашия в деле выноса раненых с поля боя».

Вернулся контуженный – но живой, на радость жене своей милой, да и всей деревне.

Он ведь был на все руки мастер, ее Ванечка. Кому печку сложить, кому сапоги залатать, кому крышу покрыть – все мог, все умел, помимо основной занятости своей в колхозе «Сталинский путь». Потому любили его люди, а рассчитывались за работу просто – кто молока принесет, кто муки, а кто и одежду теплую.

Все всегда оказывалось кстати, ведь в дружной их семье один за другим появлялись ребятишки, все как на подбор, светлоглазые да улыбчивые.

Помощников, правда, особо не было – разве что Лялинька только успела со старшими племянниками поводиться – детишек ей Бог так и не дал, а вскоре и ее саму неведомая болезнь унесла.

Вот и вышло, что через Анну, как и предсказывали Хранители, Род продолжился, да еще как! Восьмерых детей они с Иваном подняли – и это только те, что в живых остались, времена тогда, повторюсь, суровые были.

Четверо сыновей, четверо дочерей – богатство целое!

Вот они, истинные-то ценности.

А что до украшений, так Анечка всегда старалась хорошо выглядеть, хотя, казалось бы, какие наряды могут быть в глухой деревне, зачем, для чего?

И все же Иван баловал красавицу-жену.

Не умея цветисто говорить о чувствах, ухитрялся привозить из города гребни для волос, яркие платки да полушалки, которые всегда радовали ее.

Переделав к вечеру всю домашнюю работу, Анна любила выйти на завалинку и от души попеть протяжные народные песни вместе с другими женщинами.

Так и проходила ее жизнь – с песнями и трудностями, с умением искать крупицы радости и быть благодарной каждому дню.

После смерти мужа, с которым они прожили в любви и согласии более тридцати лет,

Аня – уже Анна Павловна – переехала в город, в семью любимой своей младшей дочери Зоеньки.

Казалось бы – вот и настало время наряжаться по-настоящему, не ожидая вечера, не боясь испортить новое платье… однако поначалу ей было совершенно не до того.

Анна горевала по мужу, скучала по привычной деревенской работе, и все же врожденное умение радовать себя и окружающих, выглядеть достойно и красиво в любых обстоятельствах, взяло верх.

Вот тогда-то я и появилась в ее шкатулке.

И, знаете ли, это был потрясающий опыт.

Та же подружка-камея говорила мне, что признанные красавицы страсть как боятся своего возраста.

Точнее, в определенный момент им кажется, что самые лучшие годы позади, вот они и начинают совершать разные глупости.

Кто пытается всеми силами задержать ускользающую молодость и выглядит при этом зачастую смешно и нелепо.

А кто, наоборот, удаляется от мира или вообще перестает следить за собой.

Иное дело – моя Анна Павловна.

В девически густых волосах – модный гребень, на губах – неяркая помада в тон платью, туфли на небольшом каблуке и обязательно брошь, причем чаще всего это я, не скрою.

Никакой вульгарности и фальши.

Сколько раз я ловила восхищенные взгляды, обращенные на мою дорогую хозяйку – ах, какая Женщина!

И пусть этой женщине семьдесят или даже восемьдесят лет, ее царственной осанке и спокойной, степенной красоте могут только позавидовать юные вертихвостки, поверьте, я знаю, о чем говорю.

Хозяйка преподала мне великолепный урок о том, что возраст прекрасному облику вовсе не помеха. Некоторые люди, также как и драгоценности, со временем лишь растут в цене.

Но… откуда же я знаю историю ее жизни, спросите вы?

Очень просто – бессчетное количество раз она рассказывала ее одной из своих внучек, Машеньке, будущей Сказочнице, которую воспитала с младенчества.

Ей же она отдала и меня, свою любимую, чудесную брошь, незримо вкладывая в нее всю благодарность своим верным Хранителям, подарившим маленькой Анечке такую непростую, но такую интересную и счастливую жизнь.