Читать книгу У грани - - Страница 2

Весна 2010 года.

– Эх занесло же меня, в эту большую деревеньку под названием Липецк, городишко на самом деле неплохой, но люди какие-то здесь совсем другие (это про местных), сколько времени здесь живу, а привыкнуть к ним не удаётся они слишком прямолинейные и даже злые. С переездом он не мог сообразить, как же правильно надо называть жителей, но по телевизору в первый же вечер просмотрев новости услышал обращение диктора «Уважаемые Липчане», так вот как зовётся местный житель «Липчанин», ну не было тогда ещё интернета, чтобы открыть и задать вопрос в Яндексе получив тут же ответ. За двадцать с лишним лет в этот город, что называется понаехало не мало ото всюду, менялись лица и облик первого города области, его культура ещё и молодёжь из-за работы и обучения стремится в города, урбанизация, однако. Лип не так уж и много среди высаженных деревьев и в настоящее время город не оправдывает своё название, столько тополиного пуха Серый ещё не видел никогда, начиная с конца весны и до середины лета он назойливо попадал в лицо, бытовала даже версия, что пух помогает собирать пыль выпадающих частиц из огромных труб заводов. В городе превалируют железные памятники показывая всем, что всё здесь крутится вокруг металлургического комбината, с тяжело выговариваемым название из согласных НЛМК (Новолипецкий металлургический комбинат), как только живут люди в примыкающем районе тракторного завода, там сбрасывают отвал из домен и запах порой разносится ветром по всему городу иногда вместе с туманом, да ещё рядом очистные городские сооружения, проезжая мимо на машине нос порою раздирает от запашка, но для кого-то, это родные пенаты и они говорят – «А мы не чувствуем ничего», – ну ладно когда с цемзавода шлаковая взвесь разлетается или временами графит посыпает головы с завода «Свободный сокол», хотя для меня нет разницы между пониманием слов экология или ойкология, природа охрана на высоте «forever» – раздумывал Серёга развалившись в кресле у себя в офисе и немного маясь от временного безделья, он числился заместителем директора по хозяйственным вопросам в одном из городских «Акционерных обществ» и работал здесь уже почти пять лет, как и все институты змеятник был ещё тот, тяжело работать с бабами, которые стараются главенствовать, а что делать. Серое мрачноватое, пятиэтажное здание, увешанное баннерами, выходит центральным входом на оживлённый проспект, а рядом стоящая остановка создаёт не повторимый ажиотаж непрерывно мелькающих пешеходов. Институт практически не имел земли под автостоянки для машин и периодически стабильно на малюсенькой площадке происходят стычки между водителями, хорошо если только в открытое окно пошлют, а то облаивая друг друга доходит и до рукопашной, перекроют проезд бросив авто, а кому-то выезжать надо срочно. Акционерное общество потеряло более восьмидесяти процентов своего штата, когда-то трудившихся здесь специалистов в сфере строительства, на это не только повлияла смена руководства и новые хозяева организации, чтобы как-то выжить в тяжелейших экономических условиях, приходилось четыре этажа сдавать в аренду под офисы и магазины. И вот на работе и Серому повезло, когда ему выделили небольшой офис чуть больше полугода назад, он был рад такому событию несказанно, что говорило о его признании и заслугах перед руководством и даже о каком-то статусе. Сидеть одному в кабинете гораздо приятнее чем с кем ни будь, особенно с генеральным директором да это просто шикарно после долгих четырёхлетних мытарств и определяемым для него местам, выделялся только рабочий стол в больших кабинетах с множеством людей, а здесь индивидуальная комната, которая располагалась на третьем этаже и имела площадь не более девяти квадратных метров, стала для него долгожданным «Эдемом», наконец то и у него появилось свободное время и возможность спрятаться за дверью, а не только имитировать бурную деятельность на показ своим сослуживцам, вторая возможность не менее значимая с её помощью можно пораньше смыться незамеченным с работы, но якобы по рабочим делам. Кабинет был довольно таки чистеньким имел железную дверь с глазком, с него недавно съехали арендаторы, а комендант здания заставил их провести косметический ремонт в помещении, они покрасили потолки, переклеили обои, омыли окна и обновили лаком паркет с плинтусами, после этого заместителю выделили старенькую мебель, два кресла на колёсиках обтянутых чёрной материей, которые были гораздо удобнее низкорослых жёстких стульев с металлической основой, постоянно ломающихся, а также письменный и компьютерный столики в одном цвете под ольху. Тюль, шторы, а также стоячую вешалку с рогами-антеннами из железа он выпросил у того коменданта, шторы повесил лично на гардину предварительно постирав и отгладив, пусть они были простенькие, но колорита и теплоты добавили, так что ему было в комнате уютно и хорошо. Свой старенький компьютер и квадратный монитор фирмы «Samsung» он привёз из дома, а взамен детям купил новый двух ядерник уже с прямоугольным монитором. На письменном столе Сергея аккуратно стояли канцелярские принадлежности несколько стаканчиков с карандашами и фломастерами, и лежало пара ежедневников, компьютер – это прекрасно, а записи на ходу приходилось делать ежедневно по нескольку раз, один блокнот был рабочим, другой для собственных пометок иначе всего и не упомнишь. Секретарь генерального директора подогнала ему настольный перекидной календарь и большие настенные часы, которыми когда-то пользовался сам босс, они были исправны и в хорошем состоянии так, что для административной работы, которой он занимался ему всего самого необходимого вполне хватало. Два года назад он открыл по-тихому своё «ООО»9Общество с ограниченной ответственностью), и про себя называл её ласково «фирмочка», за первый год он умудрился заключить несколько договор подряда и сам же их отработал, на скопленные деньги купил «ВАЗ» девятку, продав старую «шестёрку». Бывшая в употреблении «девятка», находилась в руках у одного хозяина, выглядела вполне ещё не плохо, а главное, это передний привод и экономичность по расходу топлива. Но фирмочка, уже целый год дивидендов не приносила, это было печально заказы после кризиса, как корова языком слизала, попадались только мелкие халтурки и говорить о какой-то деятельности в его бизнесе в настоящее время не приходилось. Напрягала подача нулевых деклараций для налоговой за каждый квартал, и ему приходилось отдавать по пятьсот кровно заработанных рублей за их составление нанятому бухгалтеру, ведущей в городе не менее пятидесяти фирм и имея при этом неплохой гешефт. Бухгалтер даже эту пустую фирму хотела отжать на халяву, несколько раз предлагала ему её уступить бесплатно и использовать, как фирму однодневку с последующей ликвидацией, но его только от одной такой мысли коробило, и он решил сменить бухгалтера, не нравилась она ему была слишком деловой и мелочной. Как только он поставил её об этом в известность то ему на следующий день позвонили из налоговой тонко намекая уступить фирму, что ещё сильнее разозлило его, а позже без объяснений налоговая арестовала расчетный счёт. Новый бухгалтер поставила его в известность, она же и посоветовала не переживать всё равно движений пока нет, а позже спокойно сходит в налоговую и разблокирует счёт, стандартная практика. Вот с этой девушкой приезжей из Сибири ему было общаться легко, у неё была семья и двое детей, работала она на дому, он говорил с ней не только о работе, её интересовало буквально всё, и она не принуждено за чаем вела с ним интересные беседы. Вообще-то по-хорошему надо было бы взять, да и отдать фирмочку просто подписав документы на другое лицо у нотариуса, потому что за закрытие сейчас пришлось бы платить минимум тысяч двадцать пять, но он упёрся, как козлик в закрытые ворота всё ещё мечтая, что его бизнес после кризиса должен наладиться, не хотел он верить, что удача окончательно от него отвернулась. Понимая, что надо искать новые связи, делать подарки и презенты, прогибаться и выходить на администрацию города если что-то хочешь заработать, ведь всё уже давно поделено и куплено в этом «кумовом» городке, в прочем, как и во всей стране.

От таких мыслей зачесалась голова, он встал с кресла закрыл дверь на ключ, выключил свет и снова удобно расположившись в кресле вытянув ноги постарался расслабиться. Заставляя всплывать воспоминания о своих прожитых лет. Попробую проанализировать ситуации своих неудач, возможно удастся выявить причины и найти способы их устранения, подобрать ключики к невидимым дверям, за которыми находится достаток, ведь свечки, ставящиеся им в церквах уже не помогали, впрочем как и молитвы, которые он иногда читал, может не так читал или веры в нём не было.

Расковыривая свои воспоминания за наслоившимися друг на друга пластами в его сознании, как бы разогреваясь он забубнил при этом ещё и произвольную мантру:

– «У меня сейчас глубокий и откровенный сеанс с самим собой, я владею техникой анализировать происходящие события, меня этому учили, мне нужна актуальная самооценка. Я расслаблен и мне хорошо, тепло окутывает моё тело», – но что-то не выходило и повозившись ещё немного в кресле, принимая наиболее подходящую позу, решил использовать другие формулировки обращаясь к своему головному мозгу:

– «Чем старше я становлюсь, тем всё сложнее мне подыскивать себе работу, если меня допекут я сам всё бросаю и ухожу, я всегда считал себя оптимистом и пионером даже первопроходцем, трудности воспринимал как вызов, проверку на прочность и скрепя зубами старательно их преодолевал, так меня воспитали в моей семье, а мой характер формировался в окружающей среде, как же мне сейчас тяжело, также было трудно и в детстве».

И наконец он увидел, как наяву самого себя и окунулся, а затем нырнул в детские уже давно позабытые цветные воспоминания. Плачущий мальчик сидел на коленях и сжимая кулачки корчился от боли со слезами на глазах, он катался на коньках «дутышах», которые были на два размера больше ему по ноге, коньки всё время выворачивались из-под его ступней, но желание встать на них и поехать по льду было очень сильным, накануне три дня вместе со взрослыми расчищали во дворе площадку и заливали её водой со шланга и получился небольшой дворовый, долгожданный каток. На льду было много детей, несколько раз упав ему удалось оттолкнуться и покатиться, стальные ножи вынесли его на бортик, который сыграл роль трамплина и он оторвавшись от льда обеими ногами упал на зад ударившись копчиком об низкий ледяной бордюрчик. Нестерпимая боль пронзила всё его тело, он успел только вскрикнуть, а затем спазм сдавивший горло не давал возможности даже кричать, открытый рот не выдавал звуков, приподнявшись на колени он не устоял и завалился на бок на снег за катком не пытался больше подняться, обледенелые варежки только царапали лицо, когда он вытирал льющиеся из глаз слёзы, шапка ушанка лежала рядом и из неё валил пар, зелёная болоньевая куртка и штаны были перепачканы в снегу. Сергей даже вспомнил ту нестерпимую боль, он душой рванулся на помощь уже в образе взрослого, сильного мужчины к плачущему ребёнку, нежно обнял самого себя и поднял на руки начал его жалеть, утешая проговорил – «Ну-ну перестань парень, всё пройдёт, всё будет хорошо, я с тобой, я знаю, как это больно, я никому больше не позволю тебя обижать», – обращался он к своей памяти и к самому себе и на его глазах тоже невольно выступили слёзы.

Маленьким Серёжа был очень подвижным и смышлёным мальчуганом, всегда мог чем ни будь заинтересовать и увлечь за собой сверстников, но появилась проблема, он не умел и очень боялся драться, его перед началом потасовки лихорадочно трясло, он от страха переставал что-либо соображать, ноги становились ватными и наступало оцепенение. Видя такое пацаны, его били иногда жестоко не по-детски случалось и всем двором сразу, дети в ссорах бывают очень жестокими, они насмехались над ним, запугивали, кидали издалека камнями или стреляли в него из рогаток и луков, став подвижной мишенью он получал синяки, которые у него практически не проходили, а временами, когда охота за ним усиливалась со многими предосторожностями, как в тылу врага был вынужден по закоулкам пробирался в школу или в магазины, но там на переменах или после уроков подкараулив тоже издевались, правда уже одноклассники. Серый стал трусом, и только когда ему уже совсем было не с терпимо от боли кидался на обидчиков в ярости, ничего не осознавая и не замечая кроме самого обидчика, вытянув руки пытался сбить с ног своим тараном, иногда это помогало, но чаще всего нет. Самое обидное для него было то, что после очередных побоев, когда ему зашьют бровь или губу, его мама впрягалась за него, она ругалась и наказывала его обидчиков при этом кричала на них, популярность после этого его возрастала и он пытался даже убежать из дома. Эти ужасные для него события начались с их переездом в новый микрорайон, с новым учебным годом в четвёртом классе и продолжалось до шестого класса включительно. Его тщедушное тело ещё толком не успело сформироваться, ростом пока он не вышел в классном строю стоял предпоследним в шеренге пацанов. В больших жилых массивах нового района, возведённого на отшибе столицы быстро успели заселить два выстроенных микрорайона жильцами, переселяли людей со всех районов города, национальный замес был страшным и этот жилой массив в городе признали самым преступным, драки проходили внутри или район на район, собирались толпой по дести-триста человек, вооружённые арматурами и поджигами, дрались нещадно. Строительство жилья в то время было просто грандиозным, ударными темпами поднимали ещё два микрорайона, а школа пока была всего одна только в первом микрорайоне, перегруженная по максимуму с переполненными классами до сорока человек, максимально усаженными за партами учениками, которые даже не могли толком писать, просто слушали, дети от духоты иногда теряли сознание. Педагоги трудились в три смены им просто было не реально уследить за всеми в такой мешанине. Классы в алфавитном порядке подразделялись от «А» до «Н», так проходило обучение почти полтора года, пока не открыли вторую школу, вот в этом собравшемся в одном месте бедламе Сергей и потерял себя, как личность.

Его отец вкалывал, как раб и сам в детстве прошёл через те же самые унижения, и сейчас после дорожной аварии постоянно болел и очень часто лежал в больницах ни как, не мог восстановиться. Рост у отца был средний, сто семьдесят шесть сантиметров, а мама была совсем невысокой ростом, около ста шестидесяти сантиметров, вот и сын у них никак не мог пойти в высь.

Как-то после очередных побоев Серёги, папа решил с ним поговорить, попытаться достучаться до сына спокойно без криков, без оскорблений, он посадил сына перед собой на стул за кухонным столом предварительно попросил всех родственников не мешать их разговору, даже закрыл дверь. Отец говорил с ним почти два часа, рассказал про своё трудное послевоенное детство и потом дал ему наказ:

– Сынок твоим самым лучшим другом во все времена будет только твоё собственное здоровье и твои способности, больше ни на кого в этой жизни не рассчитывай и не надейся. Наступила пора сын научиться себя защищать самому и отстаивать свои интересы, запомни у тебя всегда будут недоброжелатели и враги, но наши предки пришли сюда тоже не от хорошей жизни, и они тоже выживали как могли, а времена тогда были очень трудные. Настрой себя на большой, тяжёлый путь длиною в несколько лет, тебе придётся пролить много пота и научиться терпеть боль, научиться драться, это твоя самая неподъёмная ноша в данный момент, но ты втянешься и осилишь её, преодолеешь трудности они не смертельны, поэтому давай сын начинай серьёзно заниматься спортом, оглянись вокруг себя, сколько секций, тренеров иди туда к ним, никого не зови с собой тебе сейчас не нужны приятели иди только сам, один, не бойся ничего и научись себя защищать, сколько ещё можно за просто так проливать свою кровь, ведь ты в душе воин я знаю, ну получишь по морде в начале на первой тренировки, только то и всего тебе ведь не привыкать, такая проверка у всех и всегда во всех секциях, зато тебя там научат давать сдачи. Победи себя, своего внутреннего трусливого дракона, притаившегося в тебе и нашёптывающего, что ты слабак, тогда начнёшь побеждать других, а мир не так уж и плох сынок, если ты сильный и здоровый – но за свой мир, за своё спокойствие, за свои мечты и убеждения тебе придётся драться и даже сражаться, иногда ты не сможешь убежать или отступить, не будет такой возможности, и вот тогда надо продать свою жизнь или своё здоровье подороже, так чтобы все запомнили тебя. Вся наша жизнь борьба и всегда надо будет защищать себя, свою семью, своих близких, потому что мы мужчины и поверь потом, когда ты станешь сильным у тебя, появятся настоящие друзья, все люди всегда неосознанно тянутся к сильным личностям, сильным физически, сильными духом, что тоже очень важно. Только в здоровом теле, здоровый дух, так говорили наши предки и это правда – «при каждой неудачи, давать умейте сдачи, иначе вам удачи не видать», – есть такая песня. Уважать себя в первую очередь ты должен и обязан этому научиться. Что-бы научиться драться надо просто очень много драться, но по определённой системе выучить и отработать приёмы, движения, тысячу раз, десятки тысяч раз, довести их до автоматизма, ты понял меня сын? Завтра же начинай менять свою жизнь, сегодня пожалей себя в последний раз, а на утро проснись и встань другим человеком, настроенным на борьбу, чтобы в будущем жить и радоваться жизни».

Никогда ещё так с ним не говорил никто и он услышал отца, пошёл в спортивные секции, в городе заглядывал в окна и заходил в залы, три дня блуждал по спортивным обществам, а их в городе было больше десяти, а секций более ста, ни бокс, ни борьба, ему не понравились, дзюдо – тоже не приглянулось, со своими заморочками, поклонами, ещё и кимоно сразу купить надо, а вот самбо очень заинтересовало. И ему повезло, он попал в руки тренера секции самбо в спортивном обществе «Динамо», спортивная секция располагалась в здании уйгурского драмтеатра, ему подсказали пацаны о ней в других секциях. Сам тренер был евреем и если честно он пожалел пацана хорошо его встретил, не стал давить на него и не позволял этого делать другим, а то как обычно пришёл новичок его поставят с более опытным наваляют как следует, авось больше не появиться, таков был естественный отсев, тренерам не хочется возиться с бесперспективными слабаками, которые, не выдержав скоро уйдут. Первый месяц в секции, после часовой разминки, он учился только падать на ковре и отрабатывать страховку, прижимать подбородок к груди, пока это не удовлетворило тренера. Затем начались настоящие занятия, четыре раза в неделю по два с половиной часа.

И вот первый победоносный поединок произошёл через год усиленных тренировок, он перешёл в седьмой класс, стал гордиться появившейся мускулатурой, особенно вырисовывавшимися квадратиками пресса на животе. Рано утром он прибежал в школьную раздевалку, первым уроком была физра и все пацаны старались прийти за час до урока, чтобы погонять мячи в зале. И когда он уже почти заканчивал переодеваться, надев трусы и майку, завязывал вьетнамские кеды, один из его одноклассников по имени Гера, решил сорвать своё плохое утреннее настроение на нём. Надменный амбал в классе имел авторитет и был выше Сергея на полторы головы, а в весе превышал килограммов на двадцать. Частенько глумился над слабыми пацанами, то коверкая их фамилии, то хватая за грудки. Серый в этот раз не смолчал и что-то тоже грубо ответил наглецу, а тот неосмотрительно приблизился и протянул к нему руку пытаясь ухватить за грудки. Наконец то, сработал автоматизм защиты про который говорил отец, он не задумываясь о последствиях перехватив вытянутую к нему руку, резко присел и провёл приём, как его учили, подбив тазом туловище противника, произвёл бросок через плечо. Тело нападающего грузно ухнуло на цементный пол, выбив из него дух, прижал к полу большую рыхлую тушу, стал забегать по часовой стрелке перебирая ногами за голову противника, не давая тому вывернуться, при этом стремительно взял его на болевой, локоть правой руки. Как же орала туша на всю раздевалку, да нет же на всю школу, припоминая обидчику нанесённые ранее обиды и оскорбления, Серый, чуть не сломав тому руку, растянув сопернику связки. Отпустив амбала который отошёл от перенесённой боли, снова пришёл в бешенство и накинулся, ожидая такой подлянки Серый применил к нему заднюю подножку и отскочил, всё ни как не угомонюсь поднявшаяся туша снова решила атаковать. На третьем броске через переднюю подножку Серый не стал страховать нападающего, у плохо соображающего Геры в этот момент поломалась с хрустом ключица и его завывающего, и перекорёженного от боли, увели в медпункт пару его прихлебал. Такого показательного избиения, школьные пацаны из его класса ещё не видели никогда, какое-то кино прямо, стояла тишина в раздевалке какое-то время посматривая теперь уже на Серёгу с уважением и восхищением, который умывался, и у которого начался отходняк. Пацаны долго потом пересказывали другим этот эпизод в школе и во дворе. Гера жаловаться родителям не стал, выдумал какую-то историю, которой никто не поверил, ну а родители не стали подымать шум в школе, они знали, что их сыну за такую жалобу проходу потом не дадут. По понятиям пацанов всё было честно, это была первая настоящая победа над более сильным противником и его перестали задевать во дворе и школе, а стали наоборот здороваться за руку. Через месяц он ещё раз навалял пацанов, причём сразу двоих одновременно из параллельного класса, тоже внешне казавшихся сильнее его, признав его в среде своих сверстников отморозком с ним связываться в школе уже никто не хотел.

Так за три года занятий в секции он добился, что его начали уважать, ещё он увлёкся турником и стал усиленно заниматься в свободное время во дворе, к нему примкнули почти все дворовые ребята, они могли часами нарабатывать склёпку, подтягиваться, делать подъём переворота и задний вылаз, затем стали крутить солнышко сшив себе ремни, и турник действительно помог ему в росте, он вытянулся до ста восьмидесяти шести сантиметров. Уже позже обучаясь в техникуме, он продолжал ходить в секцию, договорившись с тренером посещать её один, два раза в неделю, мастером спорта он не стал, но самбо помогло поверить ему в себя, и он всегда за это искренне благодарил своего тренера, зная его день рождения в секции спортсмены скидывались, кто сколько сможет на общий подарок, а он дарил ещё индивидуально торт, который заранее выпекала его мама. Тренер стал его вторым наставником после отца.

После окончания учёбы в техникуме его призвали на срочную службу, привезли их всего пять человек из Казахстана под Феодосию, в горно-штурмовую бригаду. И здесь в армии ему повезло тоже с наставником, им стал его ротный. Девяносто восемь процентов личного состава, прошедшие полугодовую подготовку, были отправлены на войну в Афганистан, а ему присвоено воинское звание сержант и ещё двоих парней с его призыва отобрали и оставили служить при части в Союзе, где он числился на должности заместителя командира взвода. Все его два года службы прошли в учебки при части, жить по уставу не сахар, но в армии без дедовщины, которую так боялись молодые было никак, нельзя сравнивать протянувшего год свою лямку служивого и только заявившегося духа, но издеваться на молодыми нельзя. Серый помнил своё детство, никогда никого он не ударил из молодых, а вот одному своему погодку тоже сержанту рыло начистил, за то, что этот урод чуть не покалечил его молодого, боевые офицеры это понимали и закрывали глаза на такие вещи, все прекрасно понимали, что молодых после учебки отправят на войну, поэтому и подход к ним был совершенно другим. А затрахать молодого можно всегда другими способами, сбить с него спесь нарядами, строевой подготовкой на плацу, физическими нагрузками на выносливость. Все ребята из его роты, которые уезжали воевать всегда тепло прощались с Серым. Прослужив полтора года, он находился летом в увольнении в Феодосии с тремя своими подчинёнными, гуляли по городу ели мороженное и ни туда зашли, нарвались на пятерых морпехов, тоже гуляющих в увольнении, как и всегда завидев солдат те решили их подколоть, один из земноводных запел популярную песню намекая на форму армейцев «Зелёная, зелёная трава», гнусавым мерзким голосом, слово за слово закусились.

– Ну пошли морячки поговорим, вон там, – показал он рукой на бетонный забор за которым виднелись металлические гаражи, предупредил своих молодых чтобы не вмешивались ни под каким предлогом, и после повернулся и уверенно пошёл в сторону нетерпеливо ожидающих флотских, которые что-то почуяли, но было уже поздно, ничего больше не обсуждая он ближнего сбил подсечкой правой ноги, второго пнул в голень, сильно пнул, тот взвыв согнулся от боли, ещё успел дать хорошего леща в ухо третьему, который рухнул в пыль, и чуть сам не пропустил удар ногой в пах, извернулся в последний момент отскакивая, возникла временная пауза, трое морячков были на ногах, двое корчась отошли кое как в сторону стараясь прийти в себя, до Серого дошло, что придётся глушить их конкретно, иначе не отстанут. Но из гаражей вылетели пожилые мужики, они там бухали, их было человек десять и моментально оценив расстановку, быстро разогнали морпехов, высказывая им, что впятером на одного, это западло. Пригласили Сергея и его молодых в гараж, накормили всем что у них там нашлось, поговорили за жизнь, бухать парни категорически отказались, среди них был один бывший подпол, сразу определил из какой они части похвалил Серого.

На следующий день ротный после завтрака вызвал его к себе.

– Н, что герой, я только что был у командира части, – объяснял он по струнке вытянувшемуся Серёге – доволен полковник тобой, смакует твою разборку с морпехами, ему его старый друг позвонил и всё доложил в красках, хвалил тебя, так что выбирай, решение командира части, внеочередное звание старшины или отпуск домой?

– Звание товарищ майор, – не задумывая ответил Серый.

Так и пролетела в постоянных тренировках и частых учениях у него срочная служба. Генеральные секретари во время его службы умирали трижды в стране и это сказывалось на армии, её приводили в повышенную боевую готовность в такие дни, как потом назвал народ этот период «гонками на лафетах».

Демобилизовавшись он вернулся домой, ему было скучно и отдохнув не больше месяца, уехал работать на зимовку в «Заполярье», попросил, что называется романтики. Север манил его всегда, но была и мечта с детства, побывать в «Антарктиде». В институте «Арктических и Антарктических исследований» в Мурманске, куда он дозвонился, ему предложили заключить контракт на три года, а через пять лет пообещали выдать отличные характеристики, руководство походатайствует, чтобы его взяли в Антарктиду. Оплатили все расходы даже переговоры по телефону, билет на авиарейс до Мурманска и выдали подъёмные в размере пятьсот рублей, по тем временам большие деньги, так что Сергей деньги, занятые у родителей вернул тут же, как они не хотели его отпускать, упрашивали остаться, но сын был непреклонен. И буквально через неделю после его приезда в Мурманск Серого на вертолёте отправили на зимовку.

Молодому человеку, что называется без бабы, в закрытом анклаве полувоенной организации временами жить было просто не выносимо, гормоны сносили голову, да и живут там в основном парами. Было одно зимовье на мысе Пикшуеве, где работали одни женщины, к ним очень любили наведываться матросики, но до него было не добраться. Начальник зимовки «Царь и Бог» для подчинённых, там нет выходных и государственных праздников, зато неплохая зарплата, продовольственная и вещевая компенсация и главное «полярки», их к тому времени оставалось всего семь, первые две, получали проработав через каждые полгода, остальные по одной, за каждый отработанный год. Имея семь «полярок», работник получал семидесятипроцентную надбавку к заработной плате, не облагаемой налогами и с этой суммы даже не взымали алименты, вот почему отчасти на Севере, работало много молодых мужчин. Сильный и здоровый парень, отслуживший только что в армии и ещё хорошо помнящий, что такое дисциплина, у которого к тому же варит котелок и растут от куда надо руки, быстро вжился в маленький коллектив и стал для всех своим. Но через полгода он затосковал, и свалил бы с зимовки, плевать ему на полярную ночь и большие расстояния, на подписанный трёхлетний контракт, встал бы на лыжи и «чухнул» к людям. Но начальник зимовки, убедительно попросил потерпеть всего полгода, он ждал получения квартиры и не был в отпуске целых пять лет, Сергей не смог ему отказать и согласился. На зимовке легально числилось пять стволов оружия, а нелегально было ещё десять охотничьих ружей разного калибра. Охота и рыбалка стали настоящей отдушиной для парня, он специально изнурял себя тяжёлым трудом, подменял сослуживцев на вахтах, ремонтировал дизель, научился морзянке и наблюдать природу, полгода пролетели незаметно, закончилась полярная ночь, с её прекрасными северными сияниями.

Полярники говорят – «Кто служил на севере, того будет тянуть туда, всю жизнь» – и это так. В начале следующего лета, в Мурманск по распределению, из Новосибирского метеорологического училища, приехало шесть человек, один парень и пять девушек. Начальник зимовки слово своё сдержал, добился от руководства института, что бы к ним на зимовье прислали именно девушку, хотя людей не хватало везде и за каждого специалиста, чуть ли не дрались. В томительном ожидании новой работницы изводился и Серёга, он не обращал внимание на подколки зимовщиков, он ждал её в тайне надеясь, что это будет не совсем уж и крокодил, внешне.

У него дух перехватило, когда приземлялся вертолёт и из открывшейся боковой двери вышла она, высокая, одетая в новую телогрейку в чёрных брюках и резиновых сапогах, в белом берете на голове с помпоном. Она мило улыбалась ему своими тонкими губками, её серые глаза притягивали парня, утончённый нос и слегка вытянутое овальное милое личико ему сразу приглянулось. Он сгрёб в охапку её вещи и под улюлюканье зимовщиков помог ей расположиться в её комнате. В этот момент понял, что никому её не отдаст, если будет надо горло перегрызёт любому, хотя грызть пока что было некому.

Девушку звали Ниной и через месяц, они уже жили вместе в выделенной им комнате в одном из брусчатых деревянных домов. Это было самое счастливое время для Серого на зимовье. Они провели на станции вместе, до конца тысяча девятьсот девяностого года, чуть больше семи лет, всякое бывало, ссорились, потом мирились, там в глуши молодые сердца держались друг за друга и поддерживали во всём. Но она так и не смогла забеременеть. Они были всего один раз вместе в отпуске, за эти семь лет. Успели побывать на чёрном море в Сочи, потом в Алма-Ате и Новосибирске, порадовали своих родителей и снова вернулись на Север через два месяца, к тяжёлой, но уже такой привычной, спокойной и понятной жизни на работе.

Расставание было тяжёлым ударом для него. Он считал её своей женой, хотя она категорически не хотела расписываться с ним, да и прожить вместе семь лет, это ни «хухры-мухры». Но у неё оказались свои очень большие тараканы в голове, и ведь надо же ничего об этом ни разу не говорила ему. Подходило время второго отпуска, добравшись до Мурманска она резко изменилась и объявила, что увольняется, Сергей тоже согласился и получив расчёт на работе и свои документы, они отправились в гостиницу и сняли номер. Через два дня они снялись, с воинского учёта и получили долгожданные листки убытия для дальнейшей прописки, Нина сказала, что ей очень надо поехать к знакомой в городе, она предупредила, что у неё задержится, пусть он не переживает, а поскольку был полярный день он её отпустил одну, она забрала свой паспорт у администратора выписавшись из номера гостиницы и ушла, а точнее поехала в аэропорт в Мурмаши и первым же рейсом вылетела в Москву, самолёты летали почти каждый час. Из аэропорта Домодедово, она отправила ему телеграмму в гостиницу, там было напечатано несколько слов на приклеенной ленточке:

«Серёжа милый прости меня если сможешь тчк Я больше не могу быть с тобой тчк Не ищи меня Нина тчк»

С начало он ничего не понял, перечитав ещё несколько раз текст, до него всё же дошло, но он вбил себе в голову, что кто-то её похитил или принудил, верить, что она его бросила он не хотел, поэтому ломанулся на почту. Телеграммой вызвал маму Нины на завтра на переговоры, в милицию пока решил не обращаться трёх дней ещё не прошло. К сожалению, в Новосибирске у её родителей, не было тогда домашнего телефона и когда на следующий день в кабинке на почте, мама Нины говорила ему:

– Нина уже прилетела и отдыхает, – а потом добила его – Вы не расписаны и Нина официально не твоя жена. Да, это правда, она ушла от тебя, ты её прости, не держи зла и не прилетай к нам пожалуйста, она имеет на это право. Пожалуйста больше, не беспокой её и нас родителей пожалей, Нина с детства была странной девочкой.

Серый пережил это предательство стойко, не стал напиваться, выписался в этот же день из гостиницы и вылетел домой как в тумане, оставаться одному в Мурманске было просто невыносимо.

Прилетев домой, рассказал всю правду родителям, и отдал маме деньги, немного погодя они решили купить машину и он с отцом на рынке взяли новую ладу «пятёрочку». Мама нашла какую-то бабушку и принесла домой заговорённую водичку в пол литровой стеклянной бутылке, принимая каждый день бабулино зелье его отпустило, ушла пустота и появился интерес к жизни, он валялся на диване и делал вид что читает книги, на самом деле вспоминая былую жизнь с Ниной. Но тем не менее пора было снова начинать учиться жить холостяцкой жизни, его мама водила в гости к своим подругам у которых были дочерин на выданье, пыталась его растормошить, но он их не замечал. Спустя полгода пришедший в себя и оклемавшейся Серый запустил новый виток в своей жизни,

Это было в начале января 1991 года, когда он случайно встретил своего сослуживца ещё по армии, тот уже был капитаном и служил пограничником на заставе озера Зайсан, у него был отпуск и он тоже был разведённым, домой к себе Тамбов он ехать не хотел, и мужики пошли что называется по бабам. Он то его и сосватал пойти в спецназ, объяснил к кому именно через несколько дней надо занести презент и подать документы на рассмотрение, Серый так и сделал и оторвались они с товарищем по полной. Сергей, проводив товарища на службу и ожидая результатов проверки подрабатывал на извозе в Алма-Ате, когда в конце мая ему пришёл приказ явиться на медкомиссию для освидетельствования, в связи с призывом на военную действительную службу. В девяносто первом году в июне месяце его зачислили в Алма-Атинскую кадрированную часть, специального назначения при «КГБ СССР», это по сути был даже не отряд, а кучка технарей, которая должна была обслуживать аппаратуру и технику, поступающую из Афганистана, что-то ставить на консервацию сразу, а что-то перевозить на модернизацию на завод «Алатау». Новая структура была создана в духе разоружения страны, и его зачислили на должность заместителя начальника узла связи, небольшой численный состав еле-еле дотягивавший до взвода проходил подготовку на базе Алма-Атинского погранучилища. В подразделение набрали людей в основном из гражданских, не старше тридцати лет, конечно все прошли тщательные проверки и физический отбор, только вот странное творилось в это время в стране, все ждали перемен. Подготовка сотрудников длилась шесть месяцев, им платили исправно зарплату, выдали форму только, что поступившего камуфляжа «бутан» в офицерском исполнении и до аттестации они имели армейские звания согласно срочной службы, но в конце года должны были одеть уже офицерские погоны.

Вот только сложилось всё иначе. осенью весь отряд срочно по тревоге отправили в знаменитую «Чуйскую долину», в помощь ментам из УВДТ (управление внутренних дел по транспорту), проводилась операция «МАК-91» против наркотиков, из Киргизии по ущелью временами даже доставляли опий, а это уже было серьёзно по сравнению с анашой. Они сидели в секретах, выявляли поставщиков, самое тяжелое было отслеживать чабанов, а вот залётных даже с Прибалтики гонцов, они вязали легко, когда те, замыкали железнодорожные светофоры на красный свет для остановки поезда и погрузки товара, уже тогда некоторые поставщики были вооружены автоматами. Два месяца они провели в полевых условиях, хорошо, что им успели выдать зимнее обмундирование, в начале ноября Серый во время рейда первым нашёл схрон и тупо полез в него, сказалась усталость, когда все чувства притупляются, это категорически запрещалось делать без предварительного осмотра сапёром. Расплата не заставила себя ждать, он попал на срабатывание самодельного порохового заряда и чудом остался жив, благодаря ударной волне, которая его откинула в сторону, обгорели сильно лицо и кисти рук с внешней стороны. Его тогда напоив водкой за неимением болеутоляющего отправили в госпиталь чёрного, как опалённого кабана. Повезло дураку шкура на лице слезла, ткани на тыльной стороне ладоней срезали, чтобы наросли новые. Отец узнавший о случившимся поднял все свои связи и на главного провизора по Республике, приобрёл дефицитные мази и спреи при ожогах изготовленные Германии, вот они дали великолепные результаты и действительно помогли.

Иногда посмотрев телевизор особенно заграничные каналы, молодой человек не понимал, почему в стране творилась полная вакханалия, где спецслужбы? И вот как-то утром в конце декабря, к нему в палату заглянул его командир, он был одет по гражданке. Посочувствовав и покрывая его матом, пожурил за дурость, а потом поведал о многом, командир подтвердил главное, страны больше нет, их части больше нет и вообще не пойми, что происходит, многие увольняются повально, сам он уволился по выслуги не без помощи знакомых конечно, вышел на пенсию и уезжает жить в Россию, там у него мать живёт. Парни из отряда почти все разбежались, кто куда. Передал конверт с его документами и зарплатой спасибо ему, вырвал хоть эти копейки денег мало, а цены просто космос. Серый подписал много всяких листов и рапорт на увольнение, документы в управление командир передаст сам, туда даже идти ему не надо. Если конечно же он захочет попробовать в другое подразделение устроиться, то пусть пробует, но командир сказал ему, что знает его, да и куда ему такому красивому с ожогами идти, поэтому сам к нему и приехал. Вот если бы они успели аттестоваться, тогда да всё было бы с увольнением сложнее. Командир рассказал ещё, что в конторе полный быдлам, но для кое-кого наступил новый звездопад, особенно для местных срочно занимающими кабинеты и должности увольняющихся «свято место пусто не бывает» – старых служак выдавливали в открытую и не стесняясь, не ну кое кто остался конечно, в этом новом государстве под новым флагом, так он им руки больше не подаст при встрече. А уволиться хоть откуда, можно сейчас без проблем и последствий, даже свалить за кордон, это сейчас модным становиться, архивы вывезены или частично уничтожены, коммунисты сдают свои партийные билеты, офицеры подают пачками рапорта. И на прощанье командир посоветовал держаться сослуживцев, оставшихся пока ещё здесь, не забывать боевое братство, дал свой новый адрес для писем и пожелал скорого выздоровления ушёл. Больше этого ответственного и честного командира и человека, с которым послужили то всего ничего, он не встречал и не видел. Очередной крутой поворот и не только в его жизни требовал не терять время, а «ковать железо не отходя от кассы». Бывшая огромная страна летела под откос, но многие не понимали этого, не хотели продолжать перестраиваться и надолго потерялись в этом мире.

Выйдя из госпиталя, как ни странно он не растерялся, ещё лёжа на излечении и общаясь с людьми, случайно узнал, что в Ташкенте уже, как пару лет существует первая частная служба охраны. В Алма-Ате ветераны войны прошедшие Афганистан, объединившись, тоже создали подобную структуру. После своей поправки, когда ожогов почти не осталось видно на лице, а на кистях с тыльной стороны ещё оставались разводы он сходил к ним, пообщался и разочаровался, в их дилетантстве и методам самой работы, к тому же они принимали всех без проверок, откровенных хулиганов, даже не прошедших войну, и текучка у них была постоянной, но деньги вроде платили. Не расслабляясь, купил билет на поезд и приехал в столицу Узбекистана, а вот там в Ташкенте разговаривая с руководством охранной организации он понял, что это серьёзные ребята, бывшие силовики и носившие в прошлом немаленькие погоны. Три завода у них были уже под охраной, а это серьёзно, они предложили ему присоединиться к ним но у него уже созрел свой план, о чём он честно им и сказал, что будет создавать свою службу безопасности со своими друзьями, поблагодарил их за потраченное на него время. Уже в поезде возвращаясь домой он дорабатывал свой план по созданию своей охранной организации. И это ему удалось сделать очень быстро, он пригласил к себе в помощники бывшего сослуживца, и они обратились в городе к новоявленному бизнесмену, который ими заинтересовался и вложил немного своих средств в их развитие, за это они обязались охранять его бизнес и помогать тому в будущем.

Когда проверяли и принимали к себе людей, он случайно через подругу напарника познакомился с Ланой. Та своей заботой и вниманием смогла растопить холод в его сердце, и Серёга оттаял, почти уже не вспоминал про Нину. Но чуть позже, поднявшись и обзаведясь деньгами он не удержался и слетал в Новосибирск, купив предварительно самый дорогой костюм, который смог найти. В столице Сибири он предварительно зашёл в салон красоты, чтобы помыть голову и уложить причёску, затем он нанял по объявлению из газеты водителя, имеющего джип «Чероки» и благоухающий с цветами, тортом и шампанским подъехал к её дому. Он чувствовал, что она дома и что не замужем. Поднявшись на второй этаж позвонил в дверь и через некоторое время её открыла удивлённая не состоявшаяся тёща. С ходу сунул ей цветы и стал забалтывать, не давая времени опомниться продавил внутрь квартиры и нагло попросил напоить его чаем.

– Вы извините, что я так без приглашения, мало времени, я здесь проездом, просто пришёл окончательно проститься, а претензий ни к кому не имею.

Когда они с Нининой мамой пили на спех сварганенный ею чай с тортом, который он привёз, к ним из своей комнаты вышла она и встала в проёме кухонной двери одетая в махровый белый халат и в домашние большие тапочки, было видно, собиралась она на скорую руку лишь бы привести себя в порядок. Нина поздоровалась первой и у Сергея ёкнуло сердце, но взяв себя в руки и вспомнив зачем он здесь поднялся и заставив себя улыбнуться тоже поздоровался в ответ. И вот теперь сидя на кухне и отвечая на разнообразные вопросы о работе, о службе он смотрел на неё и сравнивал с Ланой, думая про себя, – «Как он мог вообще в неё влюбиться? Это была не любовь, а привязанность».

Осознав это ему стало легко на душе, именно здесь за столом на кухне он её простил окончательно и ему стало скучно от одержанной победы над самим собой. Он демонстративно взглянул на часы и поднявшись попрощался быстро вышел из квартиры. Теперь ему было всё равно, а чём думает Нина или какие она испытывает чувства.

Работа отнимала много времени даже больше он иногда жил ею, а в это время большинство людей пытались хоть что-то заработать, огромное население бывшей могучей страны вставало на рельсы коммерции и выживания, искали способы как могли.

У Сереги же что называется попёрло, выполняя договорные обязательства со своей созданной командой, он сам часто пересекал бывшие воздушные просторы Союза, во многих направлениях нашей необъятной, они перевозили в основном деньги, иногда ценности. Предварительно перед выполнением заказа тщательно изучали груз, точки доставки и обязательно подстраховывались через знакомых работавших в силовых структурах. Как в одном всеми любимом нами фильме прозвучала фраза:

– И носило меня Петруха… – так и он со своими парнями постоянно пропадая в командировках даже не заметил, как пролетело два года. Людей он подбирал лично и сейчас уже в фирме трудился почти полноценный взвод, попасть к нему можно было только с рекомендациями, кадровый вопрос он некому не доверял, предварительно собрав информацию беседовал несколько раз с соискателем, а Лана ему помогала проводить тесты, в заключении была проверка физической подготовленности и стрелковая в тире. Все ребята имели разрешения на газовое оружие, имелся у каждого официально оформленный помповый ремингтон, как на охотника, и ещё ему удалось пробить разрешение на три «ПМ», которые можно было использовать только на территории Республики. Конечно же пришлось заводить связи в прокуратуре, мэрии, следственном комитете и подключать знакомых и брать их на кошт в комитете национальной безопасности. Он хорошо платил парням, причём ни один раз в месяц, а как только поступали средства от заказа. Но такой темп его всё утомил, без отдыха. Всё время на нервах, в любое время дня и ночи нужно было выезжать в случае чего и Серый чуть не свалился. Парни на его дне рождении собрались и сняли целиком кафе, пришли туда со своими женами и подругами, когда он появился с измождённой мордой и еле передвигал ноги, поднялся ропот, его напарнику чуть не набили рожу, все видели, как он устал, они выставили тогда ему ультиматум, чтобы он сам перестал участвовать в выполнении контрактов, только командовал и отдавал распоряжения, ему было лестно и посидев и немного выпив с парнями попросил их разрешения уехал с Ланой.

Напарник, оказался жадноватым и прижимистым козлом, невозможно узнать человека, не поработав с ним и как только ему пришлось выезжать в командировки среди парней стал назревать скандал, имел же гад талант всех перессорить и поощрять любимчиков. Двое парней позвонив ему сказали, что с ним они работать не будут, лучше уволятся и Серый выехал к ним на квартиры пообщаться, после разговора успокоив парней сказал, что всё нормализуются, пусть они немного отдохнут и выходят. В отличии от него, Серый почти всю свою денежную долю, вкладывал в приобретении спецсредств, техники, а вот напарник нет, купил себе квартиру, машину, потом пару раз вляпывался в чеченские пирамиды вкладывая общие деньги, откуда не реально было выдернуть их назад, всё искал способы заработать быстро и много. И вот теперь в преддверии назревающего скандала обнаглев по дурости разбил машину фирмы, использовал её в неслужебное время, при этом имея свою и Серёга не выдержал. Выехав с ним в горы якобы поговорить, бил его жестоко, но не калеча, ничего не ломая, главное, чтобы тому было очень больно, потом всё высказал ему в сердцах, что об нём думает, тот всё стерпел пытаясь отбиться по началу, да куда ему было до Серого, который понял, что обиду затаит и никогда ему не простит, стало понятно обоим, что им вместе уже не по пути.

Лана не раз пыталась ему открыть глаза на его напарника, но Серый к ней не прислушивался, вообще отношения у них были так себе, неопределённые, он её не любил, но был ей благодарен во многом. Честно как-то признавшись поведал ей об этом, и что он больше никогда, ни на ком не будет жениться, но его подруга была умной женщиной, и поступила очень может быть и не красиво, зато она сражалась за него, как могла, используя все методы коварства женщин. Её хорошая подружка, рассказала на вечеринке Сергею, что после перенесённой операции у Ланы никогда уже не будет детей, к чему всё это было сказано тогда подружкой, до Серого дошло гораздо позже.

В конце 1993 года в стране ввели национальную валюту выйдя из рублёвой зоны, а Россия ввела новые деньги и это очень сильно подкосило многих бизнесменов, меняли только сущие копейки, ставили при этом отметки в паспорте, все схватились за голову, особенно у кого на руках были миллиарды, тонны макулатуры везли в Москву пытаясь обменять за любые проценты на новые российские деньги, хоть что-то оставив себе. Это был последний востребованный большой заработок его команды, о чём предупредил Серый парней, они с ориентировались и помогали вывозить бумагу, но оплату требовали за доллары, за один месяц они заработали больше чем за два года, этот месяц прошёл за активной работой, все это понимали с и очень старались. Падение Сергея началось именно с этого момента, и последовавшая в последствии расплата за недальновидность положившись на напарника, случилась с ним в возрасте Христа.

Серёга запил, потому, что он догадался, что игры в демократию окончились и «НЭП» (Новая экономическая политика, проводившаяся с 1921 по 1928 годы в Советской России и СССР) завершён, народу просто дали вылезти временно из жопы, пока укрепляли власть в стране, создавали новый аппарат, вести так просто свой бизнес ему больше не дадут, в лучшем случае заставят на себя работать какие-нибудь дяди с погонами, а может и сам кончить плохо, они обязательно нарвутся на кого-то более крутого, либо сами сорвутся до криминала в борьбе с конкурентами. Выйдя из очередного запоя, он собрал всех парней и сказал, что выходит из этого бизнеса, посоветовал парням сваливать из страны, выплатил всем из тайного фонда хорошие премиальные, что бы парни особо на него не обижались, объявил, что уходит официально и передаёт полностью бразды правления напарнику, после раздела имущества, даже сейчас он поступал благородно, никого не кидая. Кто захочет, может продолжать с ним работать. Парни отметили расставание и разбежались. Напарник надоедал ему с просьбой вернуться ещё месяца три, пока он его открыто не послал и предупредил, что следующий раз набьёт морду, а к тому примкнуло всего два человека, Серый понимал их, у парней семьи и такой достаток они ни где не найдут, но теперь ему было не до них.

Так он стал безработным и алкашом, Сергей диагноз для него самого считал однозначным, враньё, что алкаши, не считают себя алкашами, просто не хотят завязывать.

Но подруга его почему-то не бросила, даже когда он свою машину обменял на дом, за городом, куда уезжал закрывался и пропивал оставшиеся деньги. Но нет худа без добра, как-то вечером, пошёл в посёлок до киоска за пузырём, качаясь из стороны в сторону, ничего не замечая вокруг, зато шестеро подростков уйгуров его приметили, они ударили его чем-то по затылку сзади просто веселились не грабили нет, попинали от души и убежали. Серый остался живым и не покалеченным, слава Богу! Приехали менты подобрали его избитого, грязного, в крови загрузили в «бобон» и возили почти всю ночь по своему участку, затем вытащили из машины, «ошмонали» забрали у него документы и оставили на остановке у города, сказали принесёт бабки вернут документы. Спасибо тому водителю автобуса бесплатно довёзшего его первым утренним рейсом почти до дома, побитый как собака он кое как добрался до подруги, привёл себя в чувство и нашёл в себе силы, чтобы с ней поехать за документами в «ментовской» участок, в этот же день. Правдами и неправдами, они договорились с ментами казахами и забрали свои документы, ничего им не заплатив, но во время разговора ему пришлось назвать пару фамилий, и припугнуть. если он позвонит этим людям менты останутся без погон, как минимум. Потом валялся отходя от побоев и леча свои ушибы и синяки, отпиваясь отварами, к нему пришла на помощь младшая сестра, которая сумела его уговорить закодироваться, ни на чьи другие уговоры он не поддавался.

Кодировали Сергея в наркологическом диспансере за хорошие деньги, которые заплатила сестрёнка, в недавно созданном специальном платном отделении, он был поражён, когда на десятый день ему устроили показательную прогулку по наркологическому диспансеру, от одного вида лечащихся страдальцев уже бы хватило завязать, но это была только предварительная психологическая подготовка пациентов. Собралось в этом отделении таких, как он семь человек «Боже ты мой»,– видный телеведущий и детки членов правительственных семей. Специалистом по кодированию выступала сама главврач диспансера, она успешно прошла обучение и стажировку в штатах, там какой-то тоже доктор отставной «црушник» на основе препарата пентотала, так называемой «сыворотки правды» разработал и запатентовал методику излечения наркоманов и алкоголиков. Открыл свою клинику, которая успешно действует и по сей день, но контингент в неё берут не всякий, не все выдерживают. Во времена вьетнамской войны на личном составе спецподразделений армии США, активно проводивших различные акции в тылу вьетнамцев, применяли этот самый препарат, для страховки. Попадая в плен и подвергнувшись химическому допросу, боец отключался, становился тряпичной куклой и из него никакой полезной информации считать уже было, просто невозможным. Тупо конечно, потому что, подобный препарат защищал только от химии, а под пытками при экспресс допросе особенно, любой человек расскажет всё, если не окочуриться. Скорее всего пиндосы ещё и устанавливали гипно-закладки ветеранам. Этим «дракулам» в белых халатах только дай волю и не важно какому государству они служат, под благовидными предлогами с удовольствием поковыряются в мозгах.

Кодировка, которая как Сергею показалась шла минут пятнадцать, на самом деле проходила более трёх часов. Он смутно помнил, как умирал, у него останавливалось сердце и его, реанимировали. Да уж постаралась тогда главврач, пить он перестал, но попутно подвергся другим установкам, стал панически бояться темноты, драк, и спиртосодержащие препараты, по просьбе сестры и Ланы ему постарались заложить в голову отвращение от всего негативного на их взгляд, получилось, но перед кодированием он заявил категорически, что курить не бросит, а через год, когда ему хотели закрепить полученный результат у него чуть башня не слетела, его так колотило в кабинете нарколога, что он еле сидел в кресле, его тогда объял дикий животный ужас, сравнимый разве что, с восхождением на эшафот и врачам пришлось не только успокоительное ему колоть но и иголки втыкать. Сидел он в кресле утыканный как дикобраз и вздрагивал непроизвольно всем телом от озноба, а главврач ему читала нотации:

– «Что теперь, очень жалеет, что с ним связалась. И опасается за себя, на фига она, вообще взялась его кодировать».

С её слов, когда перед первым уколом его погрузили в гипнотический транс, он поведал не совсем понятные истории, конечно он не был убийцей или шпионом, но блоки ему кто-то поставил, вот только для чего? Это могло быть только в спецотряде, когда они отрабатывали различные методики с инструкторами.

Но за перенесённые ужасы последовала и награда, да ещё какая, Ланка забеременела.

«Вот так могут облапошить сговорившиеся подружки сказав, что типа она не забеременеет никогда». Бедолага Серый целый час не мог поверить, что скоро станет отцом, буквально через несколько дней он вдохновлённый устроился в столярный цех обычным столяром – станочником, где стал зарабатывать неплохие деньги для содержания семьи, ещё он не хотел тогда, чтобы его женщина работала.

Родился долгожданный сын, для Сергея ответственность выросла в двойне, а

в Казахстане всё труднее становилось жить и зарабатывать многие уехали, кто в Россию, кто в другие страны, немцы, евреи, почти все поголовно, русских выехало уже больше половины. На проспекте Сейфулина длиной около тридцати километров, стояла живая очередь, с одной стороны улицы молодые парни казахи, с другой русские, к ним подъезжали машины и предлагали заработать, за такие места чуть ли не дрались там же на проспекте была и биржа труда, только толку от неё никакого не было. На кольцевой дороге улицы Саина, выстраивались батальоны проституток, это было кому-то весело, но большинству людей было не до шуток. Семья Сергея не захотела оставаться там жить и он уговорившись с родными, получили гражданство в посольстве в Алматы переехали в Россию.

В городе Липецке они кое-как обустроились по началу, это действительно хороший городишко особенно для пенсионеров и воспитания детей, как они тогда поражались бесплатному общественному транспорту и городским телефонам, можно свободно было звонить по городским номерам, купил газету подошёл к навесной открытой будке и звони по объявлениям. А вот с работой было очень трудно, первое время, ну ничего справились и с эти, потихоньку жизнь стала налаживаться, он начал калымить на ремонтах квартир. В этом городе металлургов был очень серьёзный бандитизм при Ельцине, а братки были знаменитостью даже в Москве, так что довелось Серому сталкиваться с так называемыми братками, на него по пытались наехать когда он попробовал заниматься ремонтным бизнесом. Быстро разобравшись в структуре группировок, он пришёл к одним в гости поговорить, у них был магазин по продаже бытовой техники. В процессе разговора нашлись общие знакомые из служивых, и он попросил, что бы его не трогали, сперва должен подняться сам хоть немного, раскрутиться, к разговору с так называемой «крышей» решили вернуться через год. Но не прошло и года, как при новом президенте, власти вдруг резко начали прессовать братву, многих посадили и пришлось тем быстро перестраиваться, прошли чистки и в милиции. Да никогда, в любые времена бандиты не смогут тягаться с силовиками, даже если в их рядах находились оборотни в погонах.

Бог Сергею подарил второго сына и он, как отец был очень этому счастлив, единственное, что его угнетало, это вновь приобретённые страхи после кодировки, такие как боязнь темноты ночных улиц, боязнь драться, за что так боролся в детстве Серый, теперь к нему вернулось с лихвой. Он попытался обратится за помощью к экстрасенсам и те ему заявили:

«Что теперь его, как личности нет! Но за определённые суммы они ему помогут». – На это он не повёлся и правильно сделал, как оказалось позже. А пока приходилось терпеть и потребляя пищу, предварительно тщательно обнюхивать её по нескольку раз, чтобы не попалось чего спиртосодержащего, особенно у кого ни будь в гостях или на корпоративе, любит иногда пошутить подвыпивший народ, налить водочки в сок например.

Перед распадом Союза он осознал, что ВСЕ люди не могут жить хорошо, а большие деньги быстро можно добыть только тремя способами: отобрать, обмануть или своровать, никто ведь не научит, как их зарабатывать. Родители всегда твердили ему с детства:

– «Не воруй, а просто работай и всё у тебя будет», – а теперь время другое, но воровать, обманывать или грабить ему не хотелось, не его это дорожка и что же делать? Если ничего не выходит почестному?

– «Да я и не планирую уже стать богатым, но хоть обеспеченным человеком. Я, двигаюсь, как-то заторможено, как в тумане или в каком-то киселе, а время стало ускоряться, даже если ничего не делаешь, оно пролетает быстро. Я, наверное, многого не понимаю в этой жизни или я просто лох», – приходили и такие мысли, особенно при желании купить иномарку или домик в деревне. Деньги были, но только на содержание семьи.

Он устроился на основную работу, где не перенапрягался и временами продолжал в одиночку калымить мелким ремонтом, в основном клал плитку, по времени не так долго, а деньги не плохие, так и жили, но всегда хотелось большего.

***

Серый наконец очнулся сидя в кресле, у себя в кабинете. Он вывел себя из полусонного состояния, в голове крутились остаточные мысли, события, связанные с ним и какая-то горечь осталась мутным осадком в душе.

– «Так спокойно Серёга, само копание в себе может довести и до психоза, хватит пока воспоминаний и самоанализа, надо отвлечься, переключиться на что-то другое, механизм внутри головы запущен и интеллект подскажет, что делать дальше, мозг перегружать нельзя, а сейчас лучше всего слинять с работы, поехать на природу к Дону, набраться там духовных сил, а то что-нибудь отчебучу себе же во вред».

Он поднялся с кресла, начал крутить руками и ногами, разогнав кровь по жилам ещё принял упор лёжа и отжался пятьдесят раз. Затем одевшись отключил все электроприборы, закрыл свой офис и быстрым шагом вышел из здания через пожарный ход, ключи от которого находились у него и на входе у охранников, днём сигнализация отключалась. Серый шустро добрался до в своей девяточки, спрятанной во дворах, нажав на брелок снял с сигнализации машину и нырнул в салон. Он старался парковать автомобиль, немного подальше от института, так чтобы не мелькать перед начальством или охранной, тогда всегда можно незаметно отъехать от здания. Двигатель запустился легко, а он тем временем закурил, пока прогревался движок обследовал свой кошелёк, полторы тысячи есть, три бумажки по пятьсот рублей.

Ещё до долбанного очередного кризиса в России, в две тысячи восьмом году в магазинах Липецка, на пятьсот рублей, можно было закупить достаточное количество продуктов на неделю, выйти с торгового центра с тремя – четырьмя нагруженными пакетами, но правда платили тогда за пакеты, а теперь пакеты бесплатные, но удавалось заполнить на эти деньги только один, и то скромно.

– Вот опять нас отымели, в позе, – произнёс он в слух и вытащил из бардачка панель магнитолы, установил её на штатное место, потом вставил сиди-диск и включил музыку. С возможностями интернета, он накачал и записал на диски, кучу любимых мелодий и песен, репертуар получился большой, но главное тот, который он хотел. Двигаясь по городу к Елецкой трассе, особо не разгоняясь и соблюдая правила дорожного движения, пару раз отлаял других водителей.

– Ну что за люди, что «поворотники» тяжело включить. Лампочки что ли берегут?  К сожалению, это было визитной карточкой многих водителей в Липецке, не включать повороты.

«Скоро выскочу на трассу и заправлюсь, буду ехать и подпевать с «ЛЮБЭ» – подумал про себя Серый. Наконец-то выехал на трассу надавил на газ, машина стремительно набирала скорость унося его в пасмурную хмурь, унылого весеннего дня, подальше от серого весеннего города.

Однажды он где-то услышал, что на Дону есть гора, (откуда на равнине горы?),

но так твердили в какой-то телепередаче по РЕН ТВ, и по горе этой надо было ходить босиком, тогда человек заряжается энергией и ему приходят правильные мысли. В общем не простая это горка типа, про неё ещё бабка Ванга говорила, вот только где она эта горка?

Самой знаменитой на Дону в Липецкой области считается Галичья гора, небольшой Задонский заповедник орнитологии, ходил он по ней босиком много раз, но как-то ничего не чувствовал, просветление не наступало. Поэтому сейчас он решил проехать немного дальше, вдоль Дона и изучить ландшафт. Слушая музыку, а иногда подпевая вместе с акустической системой, как бы сбрасываешь с себя рюкзак рутинных забот, а шуршание шин по асфальту убаюкивают нервную систему, он убегал, улепётывал от повседневных забот и нудных однообразных дел.

Проехав мост через реку Дон, свернул с трассы выехав на грунтовую дорогу и девятка начала медленно, продвигаться, иногда подпрыгивая на колдобинах вдоль русла реки. Так он проехал километров семь, старательно объезжая кое-где глубокие лужи, пока не решил остановиться. Заглушив мотор быстро вылез из машины чтобы оглядеться.

– «Всё пока хватит, бензин надо экономить, да и ласточку свою поберечь. Место здесь нормальное, мусора почти нет» – думал он, полиэтиленовых мешков и бутылок и впраду не было видно.

– «Засрал наш народец все места, лень свинкам за собой убирать, вот хоть здесь не загадили матушку природу, придурки, не разлагаемыми материалами, куда ни пойдёшь в какашки наступишь, живут одним днём, может на них установка какая ни будь воздействует, да нет вряд ли, нашим завистникам на наших землях, нужна чистая экология» – в сердцах мысленно ругался Серый.

У реки было тихо. Извивающейся длинной змеёй, медленно течёт батюшка Дон. И здесь какая-то другая аура, ему после старого просмотра фильмов про казаков «Тихий Дон», запало в душу частичка какого-то благоговения и на реке ему всегда было хорошо.

Прохладный ветер обдал всё тело и стало зябко, поёжившись и передёрнувшись, он поспешил натянуть шапочку посильнее прикрывая уши, южанин ведь, затем застегнул плотнее куртку. Весна в этом году, временами прохладная, туманная, пасмурная, но дождей сильных нет, грязи непролазной тоже, ветер быстро высушивает землю.

Деревца, кустики, травка уже просыпаются и зеленеют. На водной глади реки временами пробегает слабая рябь от порывов ветра, а в затонах спокойная вода на которой появляются иногда круги привлекает взгляд и блаженная тишина вокруг.

Осмотревшись повнимательнее во все стороны прикинул, что от трассы он отъехал довольно далеко, людей не видно, шума машин не слышно, только ветерок слегка покачивает бобыль и ветки редких деревьев, странно и птиц не слышно и не видно.

Потерев между собой руками как бы согревая их, он раздвинул молнию замка на куртке и вынул свой «резиноплюй», официально оформленный турецкий девятимиллиметровый «травмат», ну должно же быть у мужика хоть какое-то огнестрельное оружие, он так считал. Отщелкнув и осмотрев изъятый магазин из пистолета, вставил его обратно, передернул затвор, снял с предохранителя и сделал подряд три выстрела в холмик, метров в пяти от себя. В ушах заложило, отдалённым эхом разнеслись выстрелы на воде, запахло порохом, настоящий дурман для мужика. Резиновые пули легли в небольшой разброс и всё, внутреннее напряжение Серёги снялось. Это как тарелку со всей силы шмякнуть об пол, особенно женщин сразу успокаивает.

За озирался по сторонам, никого не было видно, но фиг его знает, здесь вроде заповедники кругом, однако чувство, как будто он напакостил, немного тревожило его.

– Зато полегчало, – успокоил он сам себя говоря в слух и засунул пистолет в кобуру, застегнул куртку – Надо свалить отсюда ещё немного подальше.

Заскочил обратно в машину, завёл ещё не остывший двигатель, не сильно газуя опять покатил по грунтовке. Земля у реки была в основном песчаная и шла неглубокой колеёй. Примерно через километр, он начал уставать от постоянного переключения пониженных скоростей, то с первой, на вторую, то наоборот. Притормозил, достал сигарету, приоткрыл окно и прикурив от зажигалки, снова тихо тронулся с места, дымя на ходу в открытое окно. Дополнительно включил обогреватель печки, воздухом помогая выдувать дым из салона. Почти докурив сигарету, затушил её в пепельнице машины.

И тут его накрыло, как-то стало не хорошо, какое-то паскудное чувство тревоги стало накатываться волнообразно, он резко затормозил. С право от него виднелся довольно таки высокий холм, метров за триста. Выключив двигатель, подтянул ручник, посмотрел на свои трясущиеся руки – Да что со мной происходит, – выкрикнул он и открыв дверцу машины вылез из неё на свежий воздух, ноги стали ватными, как перед дракой, страх усилился и уже перебивал дыхание, в глазах потемнело, но он успел ухватиться за крышу автомобиля, часто и прерывисто при этом дыша – Да это же паническая атака, навалилась на меня, – прошептал сам себе, а потом в голове, что-то ощутил, как будто, что-то заворочалось и кто-то пытается там проснуться. Ощутил, а не услышал, все его чувства притупились, хотелось только бежать, бежать куда глаза глядят, но сил не было. В ушах отбивал набатом пульс, он попытался оторваться от машины, но ощутил, как тело стало проваливаться в пустоту, а земля резко приближаться, как будто давно, в детстве, засыпая падаешь в пропасть и резко просыпаешься – Всё, что ли? Пипец, – тихо успел прошептать и мозг его отключился, а тело без сознанья упало у открытой двери машины.

Мысли и чувства вернулись, он почувствовал боль во всём теле, особенно ныло лицо. – Почему я ничего не вижу? – Он машинально оттёр лицо рукавом куртки, – Ух ты, рухнул то мордой прямо в грязь, – прислушиваясь к себе попытался медленно подняться, с начало на колени, затем присел на корточки покачиваясь, пока, стараясь не подыматься, чтобы опять не закружилась голова или не потемнело в глазах. И почувствовал, что называется кожей, кто-то или что-то было совсем рядом, волосы моментально встали дыбом на голове – Если сейчас опять накатит, тогда точно умру, – превозмогая себя и понимая, что надо действовать, ухватившись за открытую дверь поднялся с корточек, на ноги. Затем отплёвываясь тягучей слюной и покашливая, задержал дыхание, прощупывая грязными руками пульс на яремной вене.

– Раз, два, три, три, два, раз… – он начал замедлять поток крови, сдавив артерии на горле, используя навыки по выводу себя из ступора и снятия чувств животного страха. В борьбе за продолжение нормально дышать, тело пыталось выжить. Перестав себя душить задышал глубоко, проводя вентиляцию лёгких и насыщая мозг кислородом.

Пришла первая здравая мысль – Нет, это не сбои моего организма, это воздействие извне. Но если бы меня хотели убить, то уже бы убили, чёрт, молитва, надо молитву прочитать.

«Отче наш…» – начал мысленно молиться про себя – «Сущий на небесах. Да святится имя Твоё,…» – забубнил уже он вслух, стараясь это делать громче. И помогло, силы наконец то, стали возвращаться к нему и тело становилось послушным. Выхватив влажные салфетки из бокового кармана в двери, он стал приводить себя в порядок обтираниями, промелькнула мысль – Может к речке сходить? – но, как представил холодную обжигающую воду, резко передумал – И салфеток хватит.

Грязные салфетки он бросал на резиновый коврик в машине себе под ноги, закончив обтираться, уселся в кресло, не закрывая двери и тут же вырубился.

Когда он проснулся страха у него больше не было, опять старательно прислушался, точно, ничего не болело, осмотрел руки, посмотрел на себя в зеркало заднего вида, немного грязное лицо, а так всё нормально вроде, голова ясная.

Время для него сейчас как бы опять замерло, растянулось.

– Как же тихо, как будто в закрытом бункере сижу, сколько же сейчас времени и сколько я здесь нахожусь – вопросы роем посыпались в голове – Дурак, не посмотрел на часы, когда приехал, а они идут то вообще? – бросил взгляд на часы, встроенные в бортовой компьютер, те светились мягким зелёным неоновым светом, только между цифрами почему-то не моргали две точки, электронное табло высвечивало постоянно, тринадцать – тринадцать – Вот те на те, я выехал в десятом часу кажется, часы светятся, но не идут или время опять замерло? – такие ощущения бывали с детства, но самое сильное растяжение времени, он чувствовал, когда с сестрой видели НЛО. Это было вечером, тогда тоже было очень тихо, они сидели в машине у гаража. Шутили, курили и уже собирались выходить из машины, чтобы пойти домой, как одновременно заметили в небе летящее прямо на них светящееся зелёным и красным цветами нечто, продолговатое, они еще тогда прикололись – Вон НЛО – ага НЛО – зеленые пацаны летят.

Только вот через несколько секунд им стало не до смеха. Время как бы замерло, а движения и речь стали медленными и растянутыми, тогда тоже был кратковременный ужас у обоих, такой же дикий страх, он запомнил тогда широко раскрывшиеся глаза сестрёнки и медленно шевелящиеся губы. Объект, немного не долетев до них, свернул и быстро скрылся под углом в девяносто градусов в небе Алма –Аты. Позже поставив машину в гараж, шли до самого дома, так никого и не встретив из людей, даже собак, которые там ошивались всегда, своей немаленькой стаей не было видно и слышно, не ездили машины и это в переполненном вечернем микрорайоне Орбита. Когда рассказали родителям, те только посмеялись – Вы что там курили?

Эта ассоциация полностью вернула Сергея к реальности, в которой он сейчас находился.

– Со мною всё хорошо, со мною действительно всё в порядке, какая лёгкость во всём теле у меня.

До дома он добрался без проблем. Одна половина его головного мозга прокручивала события, другая следила за дорогой. Выезжая на трассу, он включил аварийные огни, и максимально прижимаясь к правой обочине, ещё засветло доехал до самого подъезда. Не стал принимать душ и ужинать, раздевшись завалился спать.

Рано утром следующего дня, он проснулся на рассвете другим человеком. Лежать и размышлять себе не позволил. Собирался на работу быстро, но никак ни мог отделаться от навязчивых мыслей, которые требовали всё переварить и осознать. Вот такой в задумчивости он убежал на работу, надо скорее в свой кабинет, где можно будет закрыться и всё обмозговать.

Серый, даже как-то по-другому стал думать, воспринимать этот мир ярче, замечать то, на что раньше глядел только мельком.

Он вспомнил, что ему недавно рассказала одна монашка, у которой в квартире он делал ремонт – «В Свято-Троицкой Сергиевой лавре, крупнейшем мужским монастырём, расположенным в центре города Сергиева Посада, Московской области, на реке Кончуре, живут православные затворники под землёй, невидящие белого света, которым один раз в год, в специальные осветительные лампады, добавляют ароматические масла, как топливо. И они заметили, что в лампадах, с конца прошлого века, масло перед заменой, стало оставаться больше и оно, не успевает сгорать. Своими догадками верующие утверждают, что дьявол стал красть время у людей».

Так прошло три долгих, мучительных дня, мысленно он не переставал думать, о том, что с ним произошло у реки, анализировал ситуацию, снова и снова прокручивая у себя в голове всплывающие события, до секунды воспроизвёл их и свои личные ощущения при этом. Но полностью сложить мозаику не получалось, не хватало информации, радовало только, что ни разу он больше страхов или дискомфорта не ощущал вообще, специально ночью выходил из дома, на заправке чуть не подрался с наглецом, пытавшимся заехать без очереди, но увидев уверенного спокойного Серого, тот повёлся и уехал. Мозг стал способным решить практически любую задачу и на работе он быстро выполнял поручения, при этом как ему казалось нормально со всеми общался, но стал чаще закрываться у себя в кабинете, чтобы побыть одному. Он понял только одно, что это какой-то ЗОВ.

***

Его близкие тоже видели, что с ним что-то происходит и старались его не трогать. На четвёртый день душевных терзаний, по утренней зорьке, он, не выдержал и не завтракая, на голодный желудок, поехал к этому месту, его туда тянуло неудержимо, он снова желал контакта с неизвестностью.

Добравшись до этого странного холма у реки, и не испытывая при этом никакого негатива, остановил машину, не вылезая прислушался, вроде бы всё нормально. Достал машинально сигарету и закурил, всегда трудно начинать диалоги с незнакомцами, а тут, что-то особенное, потустороннее, мистика. Докурив сигарету и приоткрыв дверь в автомобиле, удобно уселся в кресле и мысленно произнёс – «я волнуюсь, но пришёл на зов. Хочу пообщаться, мне нужны объяснения, я ко всему готов».

Его тело ощутило тепло, нега стала расплываться, окутывая нежностью и волнение улеглось.

Второй контакт у Сергея состоялся, и он уже не вырубался, что-то подстроилось под его жизненные биоритмы и начало медленно транслировать ему образы, как бы отвечая на его вопросы.

Вот первая проекция холма у реки, вот вторая, когда земля, как бы раздвинулась, и появилась небольшая пещера. В пещере какое-то непонятное строение, похожее скорее всего на сферу, изображение иногда останавливалось и им можно было управлять, это как огромный гало экран в голове, команды которому передают мысленно, управляют цветами и размерами, поворачивают изображение в любых плоскостях, увеличивая или уменьшая. Сергей быстро разобрался и освоил управление, попросил звуковое сопровождение. Мягкий мужской голос, так сильно похожий на голос отца, раздался у него в голове – Жизненный потенциал умеренный, предъяви ключ, – после этого изображения появились вновь, особенно врезался и зафиксировался в сознании образ ключа и место его нахождения. Он моментально узнал это место.

Подскочив на работу опоздав совсем немного, он включил компьютер и открыл Яндекс, теперь ему было абсолютно плевать на курсы валют, мировые новости и любой другой ранее читаемой информации, его интересовали только точные координаты GPS навигации того места где был контакт, и он их получил. Забил себе в телефон широту и долготу.

– С меня хватит этого дурдома, кругом сплошной обман и просто бутар, – произнёс он тихим голосом – Теперь есть точное направление и я знаю, что всё у меня получиться, пожалуй, пора начинать.

Встав вышел из офиса, походил по соседям и насобирал пустые коробки, уложил в них свои нехитрые пожитки. Отключил провода от компьютера и монитора и тоже тщательно всё упаковал. Пару раз ему пришлось сбегать до машины, укладывая там свои вещи. Поднявшись снова в свой офис, всё ещё раз внимательно осмотрел, взглянул на часы, оказывается прошло уже больше двух часов, присел в кресло и по старой традиции, решил немного посидеть молча на дорожку. Он встал и произнёс громко – Спасибо тебе комнатка, ты такая хорошая, мне так здесь было хорошо, прощай.

Закрыв офис поднялся на пятый этаж к коменданту, передал ей ключи, поблагодарил за всё и сердечно с нею попрощался. Комендант, женщина в возрасте и на пенсии, подрабатывала в этом здании уже очень много лет, не выдержала и прослезилась, жалея, что он уходит с работы. С ходу двинул в приёмную генерального директора, находящуюся на этом же этаже, самого директора сейчас не было, он это знал точно, тот появиться только после обеда. Открыв двери приёмной задержался на пороге, внимательно посмотрел на секретаря Леночку, она подняла взгляд на него, чему-то хмыкнула, но он заметил, как она вздрогнула и немного поёжилась, как бы от сквозняка, он понял и прошёл в приемную закрывая плотно за собой двери – Здравствуйте Елена прекрасная, я не к шефу, я к тебе, мне надо написать заявление, ты же не против уделить мне толику внимания? – продолжал внимательно её разглядывать, от чего та явно ощутила дискомфорт. Лена не могла почему-то смотреть ему прямо в глаза, но ведь умеют же женщины, это делать, смотрят как бы в сторону, увиливая от прямого взгляда собеседника, но замечают абсолютно всё вокруг – Увольняюсь я Леночка, нашлась очень хорошая вакансия для меня, помоги чтобы мне без проволочек подписали и дали расчёт, я в долгу не останусь, ты же знаешь, – Хорошо, а… – и тут же осеклась она, затем вытащила из папочки бланк, аккуратно ему передала в руку. Что-то изменилось в этом мужчине, появилась какая-то уверенность в себе, все это заметили и ей успели доложить, вот теперь она сама увидела и почувствовала его озабоченность, её как бы обдало жаром, и она раскраснелась. Пока Сергей писал заявление она тихо за ним наблюдала, он ей нравился, и они на новогоднем корпоративе чуть не переступили грань дозволенного, но как-то вовремя одумались, и интрига закончилась в этот же вечер. Зато они стали дружить и уважать друг друга, ходили вместе иногда на обед, курили, про них пошли сплетни, но быстро утихли.

– Вы очень сильно изменились, – констатировала она.

– А пойдём Леночка покурим, я там вроде всё подписал, посплетничаем в последний раз, пусть нашим бабам, потом будет в очередной раз будет о чём пошептаться, пошли Лена и ни смей мне выкать, – положив подписанное заявление ей на стол, он встал.

– Пошли Сергей, – она встала и прихватила с собой свою дамскую сумочку пошла следом за ним, не закрывая дверей в приёмную. Курили они, сидя в спаренных креслах на пятом этаже пожарной лестницы, место располагалось в другом конце здания, там обычно никто не мешал уединяться, это место оборудовал лично Сергей для их общения и здесь можно было поболтать спокойно.

– Что ты Сергей уходишь, вроде бы и не собирался, случилось что-то, ты так изменился? – прервала она временное затишье, но не могут женщины задать один вопрос, у них цепная реакция какая-то.

– Лена мы с тобой всегда ладили друг с другом, понимали с полуслова, и ты мне всегда нравилась, сначала, как женщина, потом, как мать троих детей. Я очень хотел с тобой сблизиться, но не захотел разрушать наши семьи, кто знает, как бы могло потом всё обернуться?

– Ты мне зубы не заговаривай, хотел бы всё получилось, как надо. Понял? Так что же изменилось Серёжа?

– Жизнь, моя жизнь круто изменилась, мне в очень скором темпе предстоит переезжать.

– И далеко ты собрался? Стоит ли оно этого, давай колись? – продолжала она засыпать его вопросами.

– Ты даже не представляешь, как далеко и это я тебе скажу, даже не судьба моя, а мой рок. Предназначение, которое я обязан самостоятельно выполнить, – попыхивая сигаретами, немного помолчали, а затем она выдала понимая, что тот не шутит, и действительно уезжает куда-то очень далеко.

– А о семье, детях, ты подумал? Кто их обеспечит? Кто воспитает? – вопросительным укором хлестанула по его семейным обязательствам.

– Ну хоть ты мне душу не рви. Поверь, я только с тобой делюсь этой информацией, ну и жена скоро почти всё узнает, разговариваю с тобой потому, что ты человек. Таких как ты мало Лена, я не Казанова, но многих женщин повидал, поэтому с тобой и откровенничаю, как с сестрой, как с родственной душой, вот только рассказать всего не могу, а врать не буду. Это очень серьёзное дело, очень важное для меня и мне кажется, я этого ждал всю свою жизнь.

– И как скоро? – сбавила она свою атаку.

– Умничка ты Ленуська, не говоришь куда? Закудыкивать дорогу мужчинам нельзя, а по времени, максимум через две недели.

– Насчёт куда, меня ещё в Узбекистане просветили, со всем восточным колоритом, забыл откуда я приехала? Как же ты всё- таки, изменился?

– Ты это уже говорила, думаю, что мы больше никогда не увидимся, хочу попросить тебя об услуге, пусть бухгалтер мои расчётные на карту переведёт и прости меня, если что не так было, мне столько всего ещё нужно успеть сделать. Вот ещё что, я могу лично тебе чем ни будь помочь?

– А мне ничего не надо Серёжа, у меня всё хорошо, я скоро тоже отсюда выпрыгну, перехожу в мэрию работать, видишь и у меня есть свои секреты, там и зарплата будет больше, положение выше и возможности, так что ничего мне не надо, ладно беги уже знаю, что ничего не расскажешь толком. Пусть у тебя всё получиться, а за увольнение не переживай, сегодня же всё сделаю «Тип-Топ».

– Спасибо тебе, – Сергей поднялся с кресла, Лена тоже. Он обнял её, чмокнул в щечку, посмотрел ей в глаза, как бы запоминая её взгляд, улыбнулся и побежал вниз по лестнице. Ленка села опять в кресло, достала тоненькую сигарету прикурила от электронной зажигалки и жадно несколько раз затянулась, слезинка сама выкатилась с левого накрашенного глаза и маленьким шариком упала ей на блузку – Ну значит и мне пора, отсюда уходить, хватит, на горбатилась за копейки, семь лет от тарабанила, а ведь ещё училась. Был единственный друг и тот сбежал, сегодня же поговорю с директором ещё две недели досижу, передам дела, есть кому и переведусь с этого змеятника.

По дороге в деревню, он перекусил у дороги за городом, купил себе жаренного цыплёнка на вертеле, армянский лаваш и литр апельсинового сока. Потом не спеша добрался до деревни Вешаловка, подъехал к собору, аккуратно припарковался на большой пустующей стоянке, отсыпанной мелким белым гравием и вышел из машины, поставив её на сигнализацию.

Собор, называется православным храмом «Церковью иконы Божией Матери Знамение». Архитектура выполнена в готическом стиле, как обычно строятся храмы где ни будь в Европе и от него тянуло масонским душком. Во многих внешних атрибутах собора, легко можно просчитать число тринадцать, странная церковь, есть в ней что-то пугающее. Она вновь открылась только в две тысячи третьем году, и Сергей несколько раз приезжал специально её изучать.

Пройдя через открытые кованные высокие окрашенные в чёрный цвет ворота прошёл во двор и направился к невысокой паперти, остановился у закрытых высоких двухстворчатых металлических дверей, тоже окрашенных в чёрный цвет. Ухватившись за массивную кованную ручку потянул на себя створку, которая медленно поддалась и не крестясь шагнул за порог.

Внутри собора, куда он вступил, было темновато и прохладно, отопление по-видимому, не работало, или было отключено, прихожан в церкви не было.

Во дальнем зале у иконы Казанской Божьей матери, на Каноне перед иконой, горела всего одна свеча, а около неё одиноко молился Батюшка. Тихо подойдя поближе остановился на почтительном расстоянии стал ждать, когда тот освободиться. Священник ещё молодой на взгляд не старше сорока лет, шептал молитвы примерно ещё пару минут, затем медленно и с неохотой повернул голову в сторону Сергея, нарушившего его уединение на молебен и поинтересовался.

– Вы что-то хотели?

– Здравствуйте Батюшка, меня зовут Сергей, не уделите мне немного вашего времени? – спокойно с почтением попросил служителя.

– Ко мне можно обращаться отец Андрей, – затушив горящую свечу на алтаре пальцами и повернувшись, он подошел поближе.

Это действительно был Батюшка, поджарый высокий, с горящим взглядом, видно, что он внимает к людям с участием, попом такого называть нельзя. На нём был одет чёрный скромный наряд.

– Я вас слушаю Сергей, очень внимательно?

– Отец Андрей, здесь в соборе находиться одна вещь, не имеющая к церкви никакого отношения, мне бы хотелось её забрать, – спокойно произнёс он уверенным голосом, его пронизывающий взгляд тоже сверлил Батюшку и как бы соперничая показывал, что он не отступиться, пока не добьётся своего.

– Я вижу твою уверенность в этом, и что же это такое?

– Ну, это можно назвать ключом, прямоугольная пластина серого цвета, примерно вот такой формы из металла, – показал он сложенными пальцами примерный размер пластины – на ней есть небольшой ушко и изображены диковинные символы, если внимательно присмотреться. И мне почему-то сейчас кажется Батюшка, что вы догадываетесь для чего нужна эта вещь. Так ведь отец Андрей? – глаза Сергея заискрились от догадки.

– Мне не совсем все понятно, что ты говоришь? – задумчиво протянул священник, продолжая не мигая обжигать того своим взглядом, но Серый тоже не мигал, так они стояли молча, соперничая и изучая друг друга, у каждого была своя сила, противостояние продлилось несколько секунд.

– Где же она находиться, эта пластина? – наконец, прояснив что-то для себя и приняв решение Батюшка отвёл свой взор.

– Нужно пройти в бывшую котельную при соборе, там, – показал рукой направление бокового прохода, скрытого выступом стены.

– Ну хорошо, пойдём, – согласился отец Андрей – Только у меня, потом будут к тебе несколько вопросов.

– Договорились Батюшка, – Сергей развернулся и первым направился неторопливо к подсобным помещениям, показывая, что он точно знает куда надо двигаться и что делать, за ним молча поспешил священник. Войдя в небольшую незапертую комнатку, когда-то служившей истопной, Серый вжикнул молнией куртки и вытащил из-под неё небольшую фомку, решительно подошёл к массивному подоконнику небольшого окна и погладил подоконник. Ему пришлось немного потрудиться, чтобы поднять присохшие и неоднократно окрашенные дубовые плахи, он делал это даже не посмотрев в сторону священника. Под одной из раскуроченных досок, в небольшой кирпичной нише, покрытая пылью, покоилась небольшая деревянная коробочка. Сдув с неё пыль он осторожно, с благоговением извлёк из углубления этот деревянный мини сейф, затем кое-как сдвинул верхнюю крышку в пазах выдал – Надо же столько лет прошло, а всё работает, и дерево не рассохлось и не истлело, из дуба делал мастер, – показывая коробочку и её содержимое, внутри которой была спрятана металлическая прямоугольная пластина серого цвета, размером примерно три на десять сантиметров. Взяв её руки Сергей покрутил со всех сторон, внимательно рассматривая какие-то непонятные, толи рисунки, толи узоры, нанесённые круче чем лазером, изображения казались цветными и объёмными. Его вернул возглас Батюшки.

– Значит пришёл и нашёл. Значит это правда, и это я тебя ждал.

Серый вздрогнул, перестав любоваться ключом – По всей вероятности, но этот ключ ведёт не в преисподнюю. Скажите пожалуйста, что вы об этом знаете? – не выпуская пластину из рук задал он вопрос.

– Не так много, а вот насчёт преисподней, я бы не стал так уверенно отрицать, тебе скоро самому предстоит всё узнать. Такой ключ не попадает в руки к кому попало, я, же могу, только отпустить тебе грехи и благословить в этом деле. Подожди меня здесь, я сейчас схожу в административное здание, оно рядом с храмом.

– Нет спасибо отец Андрей, я лучше подожду вас в машине, на стоянке.

Священник кивнул, и они разошлись, каждый в свою сторону. Когда открылась пассажирская передняя дверь в машине, то Батюшка опять увидел, как Серый зачарованно и неотрывно рассматривает ключ в своих руках, и нехотя оторвал свой взгляд от артефакта спрятал его обратно в коробочку. Батюшка терпеливо дождался пока тот закончит, потом согнувшись положил на сиденье увесистый пакет – Это тебе, так надо, я передумал и не буду задавать вопросы, вижу, что ты торопишься. Благослови тебя Господь! – перекрестил он его – Если что-то понадобиться приезжай ещё, к сожалению, я телефоном не пользуюсь и компьютером тоже, вот моя визитка, там поселковый номер, передай её близким, коли будет нужда какая я и им помогу тоже, чем смогу, разумеется. Всё поезжай с Богом. – Батюшка захлопнул дверь и не дожидаясь пока отъедет машина, направился в свой приход.

Отъехав от деревни на километр, он остановился на обочине, с двух сторон асфальтированной дороги уходили далеко в стороны вспаханные поля, и никого видно не было, дорога была абсолютно пуста. Он снова вытащил коробочку из кармана куртки достал ключ, покрутил его в руках – Нет, ничего не чувствую, хотя тепло от ключа исходит, это хороший знак, – бережно уложил ключ, закрыл крышку деревянного сейфа и спрятал её в свой внутренний карман куртки – Так, а здесь что у нас? – подтянул переданный ему пакет, развернул и стал извлекать из него денежные упаковки различными купюрами, обвязанные резинками, прикинул сумму – А вот за это, отдельное тебе спасибо и низкий поклон, отец Андрей!

Батюшка, передал ему десять миллионов рублей – Кто же ты такой отец Андрей? И ведь не сказал мне ничего, кроме как, сам скоро всё узнаешь? Ну что же, теперь должно хватить на всё, пора ехать домой.

Вечером уставшая от работы Лана, зашла в квартиру и удивилась накрытому столу? Серый постарался, закупил кучу деликатесов и бутылочку дорого шампанского, хотел удивить жену, но не вышло.

– По какому поводу у нас праздник? – зло спросила она и этой фразой сразу испортила мужу настроение.

Супруга с возрастом, по его мнению, менялась не в лучшую сторону, характер тоже претерпевал изменения, она перестала ему верить, и он это знал, от былой когда-то ласки к нему, не осталась и следа, про секс и вспоминать не хочется, так только пары сбросить. У неё происходила резкая смена настроений, она общалась дерзко и даже вызывающе. Воспринимала только своё мнение и эти её куражи, происходили не только дома. С ней ему становилось проблемно куда-то сходить, особенно в магазины, она натурально ругалась там с продавцами и кассирами, пытаясь их построить за плохое обслуживание. Несколько раз он чуть не подрался, из-за её оскорбительных фраз, он еле успевал вставать на пути у разъярённых мужиков, пытавшихся осадить обнаглевшую бабу. Пару раз дело доходило до развода. Огромнейший скандал, произошёл, когда муж, оплачивая кредиты практически перестал приносить деньги в дом.

Но сейчас не давая ей возможности пройти в свою комнату и перекрыв ей проход, он протянул файл с бумагами, а потом засунул ей в руки.

– Это, банковские справки, о том, что у меня больше нет, ни никаких задолженностей перед банками, – отчеканил он. В ответ жена зло припечатала – Ты опять кредитом, кредит перекрыл?

Но её тактику нападений он хорошо знал и сам пошёл в атаку.

– Ты мне дашь сказать, я всё тебе сейчас разъясню, – надавил он и голосом, и взглядом – Прояви терпение и вот ещё? – он выложил на стол пачки с деньгами, зная, что это самый лучший для неё аргумент – Это тебе, за твоё терпение и любовь ко мне, – и криво улыбнулся, но это сработало.

– Что правда, что ли? – проговорила удивлённая супруга, увидев такую кучу денег резко меняя тактику поведения – Ты что, душу продал дьяволу, кровью расписался? – снова

её прорвало, но не может она общаться, чтобы не с язвить – Как раз наоборот, дорогая, я никого не обманул, ничего не своровал, никого не ограбил, не записался в секту, ну какой из меня наркоторговец или бизнесмен, ни каких кредитов и займов тоже не брал. Как мне ещё тебя убедить, я не знаю, ты вообще перестала в меня верить давно, но несмотря на это, я благодарен тебе за твоё терпение, а гарантии счастливого будущего я тебе дать не могу, извини, я не Господь Бог.

У жены покатились слёзы, и в этот раз непроизвольно, от обиды, даже со своим чёрствым сердцем она поняла, что он не обманывает её, бабское чутьё не обманешь, и ещё она догадалась, что он откупается, а она теряет его, теряет по-настоящему и навсегда. Сколько раз ей хотелось его бросить, он не смог обеспечить ей достойную жизнь, но за последнее время он изменился, от него исходила сила и уверенность мужика, знающего себе цену и знающего чего он хочет, это уже был не тот пластилиновый муж, это был… Она даже затруднялась осознать, кем он стал.

– Ну всё, по-другому, тебя не убедить, давай переодевайся, умывайся, потом мы поедим, а я тебе постараюсь всё об сказать – он вышел из зала в детскую комнату, давая ей возможность передвижений, подсел к детям и о чём-то начал с ними шептаться.

Семья сидела за столом и ужинала, а когда пацаны насытились и ушли в свою комнату, он продолжил – Я уволился со старой работы, без отработки, нашлась новая работа, гораздо интереснее, где думаю, наконец-то меня оценят. Её мне предложил мой знакомый, он живёт в штатах, ты его должна помнить, мы ещё с его помощью чуть в Америку не переехали. Случаются чудеса, в которые ты не веришь, случаются, правда первое время придётся побегать, нужно ехать с начало в Москву, там сделают все документы, точнее они уже сделаны и ждут меня, дальше вылетаю в Испанию, затем в Канаду, возможно и в Австралию, знакомиться с работниками офисов и вникать в суть работы. Мой контракт бессрочный, поэтому и такие большие подъёмные дали, там у тебя лежит почти десять миллионов рублей, – врал он без зазрения совести, жена его слушала как-то отстранённо, её пугало остаться одной без его поддержки, кому ещё она будет нужна под старость лет, а потом она, прервала монолог мужа.

– Понятно, тебе плевать на меня, но у нас двое детей, это твои сыновья и их надо поднять и воспитать, а еще твои и мои родители, что ты, на это скажешь? – это был удар с её стороны ниже пояса, она всегда рубила правду матку, всегда было ему тяжело найти аргументы в споре с ней, но теперь, он на неё так посмотрел, что его взгляд приковал ту к стулу и заставил продолжать спор – Так слушай сюда, – какая-то мощь дыхнуло от него, заставляя её поёжиться, это было что-то новенькое – Скажу только один раз, последний, можешь не слушать, но потом локти кусать себе, не надо быть такой самонадеянной бабой. Мне так надо, я поступлю именно так и этот вопрос решённый мною, не трать зря моё и своё время…

Лана послушалась и примолкла, опустив голову, она уже смирилась и взяла себя в руки, понимая, что слёзный аргумент сейчас не поможет, а он продолжил уже спокойно, меняя тон и тембр голоса – Ты помнишь собор в деревне Вешаловка, я туда тебя возил как-то, так вот, там есть Батюшка Андрей, но есть проблема, он не пользуется телефонами и компьютерами, он мне помог, если что смело обращайся к нему. И ещё, купи себе права и научись водить машину сама, с деньгами распоряжайся с умом, сейчас это неплохие деньги, но очень скоро они обесценятся, вот визитка отца Андрея, но помни к нему только при нужде, лишний раз его не беспокой, он реально может помочь, – он встал и вышел из-за стола – Всё, я всё сказал, мне необходимо заниматься сборами, с детьми и с родителями, я сам поговорю.

Два дня он уделял время жене и детям, водил их по магазинам, показывал ей липовые контракты и договора, вполне нормально состряпанные, но которые абсолютно не имели уже никакого значения ни для него, ни для жены. Параллельно подал объявление о продаже машины, и буквально на третий день её с ходу забрали, потратив два часа в «ГИБДД», довёз почти до дома покупатель и они попрощавшись расстались. На вырученные деньги от продажи машины, он решил приодеться в дорогу, ушла ещё неделя на сборы, оставшиеся деньги, он отдал своим пацанам, оставив себе только две тысячи купюрами по пятьсот рублей.

На душе у него временами становилось гадко, мерзко и тревожно, он понимал, что бросает своих близких, но ЗОВ как бы успокаивал его образами в голове и он переставал хандрить, а ещё он брал в руки ключ и тепло исходившее от пластины начинало предавать ему уверенности.

Раним весенним утром он вышел из дома, моросил мелкий дождь, но на улице было тепло и безветренно, он был похож на рыболова, одетый в походную экипировку с большим рюкзаком, набитым самыми необходимыми вещами и провизией. Нанял таксиста и поехал к трассе, там остановил попутку и разговаривая с водителем о рыбалке доехали до места, передав водителю пятьсот рублей выбрался из «Газели» и вытащил свой рюкзак.

Тут дождя не было, но дул порывами ветер в спину, как бы подталкивая его и торопя. И вот теперь он нагруженный медленно продвигался вдоль реки, рассчитывая дойти примерно за три часа до заветной горки. И чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовал теплоту ЗОВА, который согревал ему душу и успокаивал. Впереди была неизвестность и собственный долг перед самим собой. Обратной дороги у него нет, иначе он не простит себе отступничество никогда. Вновь приходиться укрощать своего внутреннего дракона, который тоже успел вырасти и поумнеть, прошло много времени.

Серый шёл и думал, думал о многом, но в основном мысли крутились вокруг его родственников.

– Жена должна быстро привыкнуть, не должна скурвиться. Дети меня поймут, а может и нет? Родители всегда простят. Сестрёнка быстро забудет. Но мне хочется верить, что их я ещё, когда ни будь всех увижу.

Простите меня мои родные и близкие, таков мой удел.