Читать книгу Странная Салли Даймонд - - Страница 18

Я знала этого медведя. Его звали Тоби. Может, его подарила мама? У меня превосходная память. Почему я не могу вспомнить? Он пах пылью и плесенью, но еще и чем-то знакомым. Меня переполняли эмоции, которых я не понимала. Я возбужденно и восторженно смеялась. Я должна была найти «С» и заставить его или ее объясниться. Мне ужасно хотелось позвонить Анджеле, но я держала в голове предостережение отца. С кем еще я могла поговорить об этом? Отец сказал, что объяснит больше в следующем письме, но мне нельзя читать его до четверга. Это одна из тех ситуаций, когда я нуждалась в руководстве. Было поздно. Отец всегда говорил, что неприлично звонить по телефону после девяти вечера.

Я встала и пошла в свою комнату. У меня как будто чуть-чуть подкашивались ноги, но это было приятно. Я подготовилась ко сну, не выпуская Тоби из рук. Я разговаривала с ним, объясняла, что делаю, и приветствовала его в новом доме. Я надеялась, ему будет здесь хорошо. Я представляла, как он отвечает. Я сжала его в объятиях, и у меня слегка закружилась голова – так что не знаю, потеряла ли я сознание или просто заснула.

Той ночью мне приснился сон про худую женщину с длинными волосами. Я сидела у нее на коленях. Это было странно, потому что я никогда не сидела ни у кого на коленях. Еще это было странно, потому что мне никогда раньше не снились сны.

На следующий день я позвонила своей тете Кристин.

– О, дорогая, – вскрикнула она, – какая радость тебя услышать! Мы так беспокоились за тебя.

– У вас до сих пор есть то красное пальто?

– Что? О… это было так давно. Потрясающе, что ты помнишь. Прошло, наверное, лет двадцать с тех пор, как мы с тобой виделись.

– Вы выглядели как кинозвезда. Мне нравилось это пальто. Тетя Кристин, вы помните что-нибудь до того, как вам исполнилось семь лет?

Повисла пауза.

– Ну, да, у меня есть несколько воспоминаний – как мне покупает мороженое в рожке папа – твой дедушка…

– Сколько вам было лет?

– Наверное, три или четыре…

– Я думала, у людей начинают появляться воспоминания только после семи.

– Ну, у всех по-разному.

– Мне кажется, со мной что-то случилось, когда я была младше семи.

Повисла еще одна пауза.

– Салли, могу я приехать повидать тебя?

– Зачем?

– Думаю, будет лучше, если я смогу поговорить с тобой лично.

Меня согрела мысль о том, что я встречу ее снова.

– Могу быть у тебя сегодня к обеду.

– Вы хотите пообедать?

– Нет, просто чашка чая…

– Я могу сделать сэндвичи с ветчиной.

– Это было бы замечательно.

– Не берите с собой Дональда, хорошо?

– Ну ладно, он пока восстанавливается после операции, но почему ты не хочешь его видеть?

– Отец говорил, что он ленивый болван, который женился на вас ради денег.

Тетя рассмеялась.

– Почему вы смеетесь?

– Ох, твой отец. Еще сам говорит о проецировании…

– Я не понимаю. Мне не нравится, когда надо мной смеются.

– О боже, я смеюсь не над тобой! Слушай, не переживай. Я не буду брать Дональда.

Я повесила трубку сразу после того, как мы разделались с прощаниями, которые всегда страшно раздражают: «До свидания», «Пока», «До свидания», «До скорого», «Да, пока», «Тогда до свидания»… Это так утомительно.

Через два часа я пошла на кухню делать сэндвичи. Я смастерила слинг из отцовского шарфа, чтобы держать Тоби как можно ближе к сердцу. Я рассказала ему о нашей сегодняшней гостье. Снова спросила про «C». Я не ждала ответа, но мне было приятно с ним разговаривать. Я не чувствовала себя одинокой.

Когда я открыла дверь, за ней стояла тетя Кристин с огромным букетом цветов.

– Дорогая! Боже, сколько лет прошло! Ты такая высокая! И красивая!

Тетя Кристин всегда выглядела как модная копия мамы. Но сейчас она разочаровывающе постарела. Я чуть не сказала это. Кожа на ее лице обвисла, хотя глаза под золотыми тенями и пышными черными ресницами были по-прежнему яркими. Ну, логично. Мама умерла уже очень давно. Я чувствовала себя рядом с тетей вполне спокойно, пока она не попыталась дотронуться на меня, и я отшатнулась.

– Извини, – она подняла руки вверх, как при аресте. – Помнишь, раньше ты разрешала мне подержать тебя за руку?

Это правда, но мы давно не практиковались.

Мы пошли на кухню, и я поставила воду и начала заниматься чаем. Я наблюдала за ней. Тетя Кристин посмотрела на меня и улыбнулась.

– Как твои дела? Я смотрю, ты еще не повесила никаких украшений?

– Нет, мы с отцом решили, что это для детей.

Тетя Кристин нахмурилась.

– Я сейчас получаю разные письма, – начала я. – Некоторые люди хотят подружиться со мной. Некоторые меня ненавидят. Мне написали, что я дьявольское отродье.

– Можно посмотреть?

Я показала ей разобранную почту.

– Так, ну это можно отправлять прямо в мусор, – заявила она, взяв в руки злые записки и письма от журналистов. Я согласилась. Мне не хотелось ничего этого хранить, только письмо от моей одноклассницы Стеллы и записку от «С».

– Как ты себя чувствуешь?

– Все в порядке. Отец написал, что мне нужно переехать в деревню. Он говорит, мне вредно жить здесь совсем одной.

– Тебе тут не одиноко?

– У меня есть Тоби, – я показала ей своего медведя.

– Тоби не человек, милая.

– Я знаю. Я не идиотка.

Она ничего не ответила. Мы посмотрели друг на друга. Тетя наклонила голову, и ее глаза смягчились.

– Что со мной случилось до того, как меня удочерили?

Сначала она отвела взгляд, посмотрела в окно, затем в пол, но потом снова мне в лицо. Тетя Кристин осторожно спросила:

– Можно я возьму тебя за руку?

– Зачем?

– Знаешь, прикосновения могут действовать успокаивающе. И это неприятная история.

Я позволила ей взять свою руку и положить ее между ладонями.

– Джин говорила, что ты… была под лекарствами, что, ты ничего не помнишь?

Я кивнула головой.

– Твоя мать – твоя настоящая мать, я имею в виду, она… умерла.

– От чего она умерла?

– Ее похитил мужчина, когда она была совсем молодой, когда она была… ребенком.

Я смотрела передачи и фильмы про мужчин, которые похищают молодых женщин.

– Он запер ее в подвале?

– Да, вернее, нет, это была задняя пристройка к его дому. Он жил в огромном доме на участке в пару тысяч метров в Южном Дублине. Он держал ее там четырнадцать лет.

У меня в голове загудело.

– Пожалуйста, остановитесь.

Тетя погладила мою руку.

Я отвернулась, чтобы наполнить чайник. Взяла сэндвич и съела его. Тетя Кристин сидела молча.

– Хотите?

– Что, извини?

– Хотите сэндвич?

– Нет. Милая, мне так жаль. Это ужасная история. У тебя есть друг, которому я могу позвонить? Что насчет Анджелы?

– Да, я сейчас ей позвоню.

Мы с Тоби вышли в коридор, и я взяла телефон. Анджела не работала по выходным, так что я решила, что не побеспокою ее.

– Анджела? Тут моя тетя Кристин. Она сказала, что мою настоящую мать похитили…

– Черт.

– Что?

– Я хотела быть рядом, когда ты откроешь последнее письмо отца. Оно все объясняет… ну, почти все. Могу я поговорить с Кристин?

Я позвала тетю к телефону и вернулась на кухню. Я не могла расслышать, что именно она говорила, но слышала ее срывающийся голос. А потом услышала, как она повесила трубку. Когда тетя вернулась за кухонный стол, ее глаза были мокрыми от слез.

– Салли, похоже, я все испортила. Анджела уже едет. Давай поговорим о чем-нибудь другом, пока она в пути?

– Вы думаете, она любила меня? Моя настоящая мать?

Тетя Кристин взяла сэндвич.

– О, я думаю, она любила тебя всем сердцем.

– Откуда вы знаете?

– Сэндвичи просто потрясающие. Давай дождемся Анджелу, ладно?

– Мне сделать еще сэндвичей, для нее?

– Я сделаю. Хорошо, что Тоби не ест, а то у нас бы кончился хлеб.

– Сколько тебе сейчас лет, Салли?

– Сорок три. А вам сколько?

– Шестьдесят семь.

– А моя настоящая мама вышла замуж?

– Нет… Давай дождемся Анджелы.

– Хорошо. Хотите подержать Тоби?

Она не рассмотрела его как следует, а я хотела показать его.

– Боже, какой он перепачканный.

– Да, сегодня мы с ним примем ванну.

– Хм, не думаю, что макать его в воду хорошая идея. Это может плохо кончиться. Он совсем старый. Может, попробуем его немного почистить? Очень осторожно, пока ждем Анджелу?

Тетя Кристин наполнила раковину мыльной водой и стала чистить Тоби маленькой щеткой с мягкой щетиной, пока я держала его за лапы. В воду закапала коричневая пена.

– Не понимаю, где он побывал?

– Я не знаю. Он вчера пришел по почте с запиской, подписанной «С». Но я сразу поняла, что он мой и что его зовут Тоби. Но я не знаю, откуда он у меня взялся. Может, мне подарила его мама, но я такого не помню, а память у меня обычно превосходная.

– «C»? – переспросила она. Я повернулась, чтобы еще раз показать ей записку.

– Вы знаете, кто этот «C»?

Тетя Кристин чуть не уронила Тоби в воду, и я едва успела поймать его.

– О господи, нам нельзя было его трогать и мыть!

– Почему? Он грязный. Это надо сделать. – Теперь уже я стала аккуратно его мыть, вытирая маленький носик и мягкую коричневую морду тряпкой из микрофибры. Тетя Кристин начала шагать по комнате, крепко сцепив руки.

Когда снова раздался звонок в дверь, тетя Кристин резко подскочила и побежала открывать. Я слышала, как женщины перешептывались в коридоре, пока Анджела обнимала тетю. Они так запросто обнимались, хотя виделись, наверное, много лет назад!

Анджела быстрым шагом вошла в комнату.

– Салли, я думаю, тебе не стоит трогать этого медведя.

– Почему?

– Положи его, пожалуйста, – голос у нее звучал твердо.

– Он мой. Его зовут Тоби.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, откуда. Просто знаю. Я люблю его.

Я сама испугалась силе своих слов. Я чувствовала острую необходимость защищать эту игрушку и держать ее как можно ближе к себе. Я видела, что Анджела удивилась.

– Тебе не стоило прикасаться к нему. – Она посмотрела на взъерошенного медведя. – Полагаю, теперь слишком поздно. Его трогали и мыли.

Голос тети Кристин становился все выше:

– Прости, я ничего не знала до того момента, как мы уже начали его мыть. Я не видела Салли двадцать лет. Я думала, он ее.

Я начала нервничать.

– Он мой. Я… чувствую это. Я оставлю его. – Я прижала его мокрое туловище к себе и почувствовала, как у меня намокает грудь.

– Это может быть уликой, – объяснила Анджела. – У тебя осталась упаковка, в которой он пришел?

– Я не понимаю! – закричала я. – Ты говоришь какую-то ерунду!

Я совершенно растерялась, и гул в голове уже не прекращался. Я начала дергать себя за волосы, когда Анджела мягко спросила меня, когда его доставили.

– Могу я обнять тебя рукой за плечи, Салли?

Я кивнула, и только крепче прижимая к себе Тоби, почувствовала теплоту и естественность объятий. Какое-то время мы стояли неподвижно, пока моя ярость не улеглась.

– Нужно сесть в гостиной и немножко успокоиться. Это настоящий шок, но нам нужно тебе еще кое-что рассказать, – сказала тетя Кристин.

– Во-первых, мне нужна упаковка, – попросила Анджела.

– Там была коробка, – сказала я.

Я нашла коробку и бумагу.

– Марки новозеландские. Доставлено экспресс-почтой. Коробка из обувного магазина. У полиции наконец появятся зацепки, – выдохнула Анджела.

– О чем вы говорите?

– Думаю, тебе нужно прочитать последнее письмо отца, а потом я отвечу на все вопросы, на которые смогу, хорошо?

Мы вместе прошли в гостиную. У меня ужасно кружилась голова. Тетя Кристин спросила Анджелу, нет ли у нее таблеток, чтобы привести меня в норму.

– Салли должна быть в состоянии четко воспринимать новости.

Я принесла письмо отца из его кабинета.

– Я должна дождаться чет…

– Твой отец не стал бы возражать, правда, – заверила тетя Кристин.

Они подвели меня к дивану и сели по обе стороны. Я попросила их пересесть на стулья.