Читать книгу Странная Салли Даймонд - - Страница 21

Питер, 1974

Отец ошибался насчет того, что я никогда не увижу призрака из соседней комнаты. В середине сентября он сказал, что должен уехать на выходные и в его отсутствие я должен остаться в ее комнате.

– С призраком?

– Да, но она тебя не обидит. Она твоя мать.

Я был в ужасе от такой перспективы.

– Не волнуйся, – успокоил он. – Это всего на два дня, и ты будешь за главного. Она должна делать все, что ты скажешь, а если откажется, можешь отобрать у нее еду. Если она что-то сделает, что тебе не понравится, я разрешаю тебе ее пнуть. Не отвечай ни на какие ее вопросы. Это единственное правило.

– Я думал, пинать людей – нехорошо.

– Она не человек, она призрак. Так что ничего страшного.

Я совсем расстроился и закричал:

– Но я не хочу оставаться с призраком!

– Ты слишком маленький, чтобы оставаться одному на целые выходные, и, кроме того, призрак хочет увидеть тебя. Она умоляла меня об этом… много лет.

– Почему?

– Потому что она твоя мать.

– Она может напасть на меня?

– Я тебя уверяю, что нет.

– Она мертвая? – У меня было какое-то туманное представление, что призраки – это мертвые люди.

– Нет, не совсем.

– Но почему она в той комнате?

– Ты слишком мал, чтобы понимать некоторые вещи. Все, никаких больше вопросов. Я положу тебе спальный мешок, и можешь взять с собой свое любимое одеяло и две любые книги. Еще можешь взять лампу с тумбочки.

Все это никак не уменьшило мой страх.

После ужина в пятницу отец повел меня в ее комнату. Там было темно и тихо, пока он не подключил мою лампу к розетке рядом с дверью. А потом я услышал призрака.

– Питер? Это ты? – Ее голос дрожал, и она вылезла из-под одеяла и потянулась ко мне. Отец подошел прямо к ней и с размаху ударил по лицу.

– Видишь? Вот что нужно делать, если тебе что-то не нравится. Она ничего тебе не сделает. Она знает, что будет, если она как-то тебя расстроит. – Его голос звучал легко, ровно и успокаивал меня.

Отец поставил рядом со мной большой бумажный пакет с едой.

– Это для тебя, не для нее, понятно? У нее есть своя еда. – Она заползла обратно под одеяло, и я не успел как следует разглядеть ее лицо. Отец показал мне спальник, который лежал прямо рядом с дверью, в которую мы вошли. Еще показал, где включается свет в туалете и ванной, и напомнил чистить зубы и умываться каждый вечер. Затем показал холодильник и плиту и сказал, что завтра на ужин она сделает мне пюре с фасолью и беконом. Он вернется в воскресенье утром.

– Мне тут не нравится, – прохныкал я. В комнате было темно, душно и плохо пахло. Отец поднял меня на руки.

– Тебе нечего бояться, обещаю. – Он поцеловал меня в макушку, пошел к двери, и я услышал, как с другой стороны щелкнул замок. Я сразу побежал к двери и начал колотить в нее своими маленькими кулачками.

– Пожалуйста, не оставляй меня здесь! Я боюсь призрака! – кричал я. Но с другой стороны ничего не было слышно. Отец ушел.

Она снова высунула голову из-под одеяла. Потом села.

– Питер, не бойся. Я так по тебе скучала, – сказала она. У нее были длинные и спутанные волосы, а нескольких зубов не хватало, но ее глаза сверкали. На нижней половине щеки расплылся темный синяк. – Я твоя мама, ты не помнишь меня?

Я вжался в дверь. Что-то в ней показалось мне знакомым, но я ужасно боялся ее.

– Ты жил тут вместе со мной, пока он не забрал тебя, когда ты научился ходить, говорить и приучился к туалету. Он иногда отбирал тебя, но я не думала, что тебя заберут насовсем. Я не выходила из этой комнаты уже… Я даже не знаю, сколько лет…

Она говорила очень быстро, слова путались. Призрак поднялась, и я увидел, что одна из ее лодыжек прикована цепью к кольцу в стене. Она могла дойти до туалета и до кухни, но до меня дотянуться не могла. Ее ноги и руки были очень худые, зато живот огромный, и она опустила руки, чтобы поддержать его ладонями. На ней была рубашка до колен и длинная юбка, которая спереди не доходила до пола. На ногах – пара шерстяных носков.

– Какой сегодня день?

Я не хотел с ней говорить. Я быстро побежал в туалет, нажал на выключатель, оставил дверь открытой и пописал в унитаз. Когда я вышел, она уже могла до меня достать. Призрак протянула ко мне руку.

– Я хотела назвать тебя Сэм, в честь папы, но он сказал, что ты будешь Питером. Я родила тебя прямо здесь, в этой комнате.

Я грубо оттолкнул ее руку. Отец сказал, я могу пнуть ее, так что я ударил ее правой ногой.

– Ай, – ахнула она, но не заплакала.

– Открой шторы, – велел я.

Она посмотрела на меня распахнутыми глазами.

– Их тут нет. Здесь нет окон.

Я ударил ее по лицу, как отец.

– Пожалуйста, не бей меня, – прохныкала она. – Он не научил тебя, что бить людей – это плохо?

– Папа сказал, что тебя я могу бить. Почему здесь нет окон? У меня в комнате есть окно.

– Ему нравится держать меня в темноте. Тут было окно, когда я только пришла, но он заколотил его снаружи. – Я знал это заколоченное окно, но в этих сумерках не мог толком сообразить, где оно. Единственный свет шел из туалета и от моей лампы.

– Зачем он это сделал?

– Чтобы наказать.

– А что ты сделала?

– Не помню.

– Наверное, что-то очень плохое.

– Я пыталась бежать, он поймал меня, и тогда я укусила его!

– Ой, – я снова убежал в другой конец комнаты.

– Тебя я не укушу. Я тебя люблю.

Я ничего не ответил.

– Здесь сейчас так приятно и тепло. Хорошо, что он не привел тебя зимой. Сейчас же лето, да?

Я чуть было не ответил, но прикусил язык. Был сентябрь.

– Ты совсем меня не помнишь? Ты знаешь, какой сейчас год? Или месяц?

– Да.

– Скажешь мне?

– Нет.

– Пожалуйста. Это важно. Я здесь с июня 1966 года. Мне тогда было двенадцать. Думаю, ты родился через год, но я не помню, сколько лет назад это было.

– Отец сказал ничего тебе не говорить.

– Сколько тебе лет?

– Где ты была раньше?

– У меня были родители и друзья, и школа, и собственная спальня с окнами. Он говорит, это все мое воображение, но я помню.

– Кто говорит?

– Мужчина.

– Мой папа?

Она кивнула.

– Как его зовут? – спросила она.

Я знал, что его зовут Конор Гири, но не собирался ей отвечать.

– Можешь называть меня мамой. Знаешь, мне бы очень хотелось тебя обнять, подержать за руку… Ты только научился говорить, когда он забрал тебя. Ты знал только несколько слов: мама, кровать, печенье и молоко. И вот тогда он тебя забрал. Не помнишь?

В голове промелькнуло какое-то воспоминание. Я спал рядом с ней на этом матрасе.

– Замолчи.

Какое-то время призрак молчала, но смотрела на меня в темноте.

– Можешь поднести лампу чуточку ближе? Чтобы я могла тебя как следует рассмотреть?

– Нет.

– Я хочу тебе кое-что показать. – Она обернулась к полке за своей спиной и взяла плюшевого медведя. – Ты помнишь Тоби? – Это был милый мишка с красной ленточкой на шее. – Он был моим. А когда ты родился, то стал твоим. Хочешь его назад?

Тоби я помнил лучше, чем ее. Теперь он был совсем грязный, и одного глаза не хватало. Мне было неприятно на него смотреть. Мне очень хотелось взять его, но что-то меня удерживало.

– Нет, спасибо.

– Я думала, что никогда больше тебя не увижу.

– Почему у тебя такой большой живот?

– Думаю, у меня будет еще один ребенок. Ты тоже когда-то находился у меня в животе, как он. У тебя скоро будет маленький братик или сестричка.

– Как ребенок там оказался?

– Из-за него.

– Но как?

Призрак какое-то время молчала.

– Отец запирает меня днем в комнате по будням.

– Значит, сейчас выходной?

– Сейчас пятница, – сказал я, но потом закрыл рот руками, потому что нарушил отцовское правило не отвечать на вопросы. – Или, может быть, четверг, – быстро добавил я.

– Это неважно. Я не скажу ему, что ты мне что-то рассказал. Надеюсь, тебя он никогда не наказывает. Жаль, что тебя он тоже запирает.

Я должен был снова стать главным, как велел отец.

– Он не запирает меня в таком месте. У меня есть огромное окно, и я могу смотреть на сад, и у меня есть книжки и игрушки.

– Мы рядом с морем? Иногда мне кажется, что я его слышу…

Было сложно не отвечать на ее вопросы. Я понимал, что из этой комнаты нельзя услышать море. Тут везде к стенам были прибиты разорванные картонные коробки.

– Если ты спросишь меня еще что-нибудь, я снова тебя пну.

– Ладно. А ты не хочешь что-нибудь спросить у меня?

– Нет. Я хочу, чтобы ты молчала. Я вообще не хочу здесь быть. Я хочу обратно в свою комнату.

Призрак уселась обратно на матрас и громко застонала.

– Хватит издавать эти звуки.

– Я ничего не могу поделать. Беременность – это иногда больно. Это ребенок, твой брат или сестра.

– А кто?

– Я не знаю.

– Почему?

– Потому что ты не узнаешь, мальчик это или девочка, пока он не родится.

– Не хочу сестру.

– Я так хотела забрать тебя!

– Сюда?

– Нет, домой к моим родителям.

Я ничего не сказал. Мне не хотелось, чтобы она была моей мамой.

Я достал из сумки яблоко. Отец всегда говорит, что нужно съесть что-нибудь полезное, прежде чем есть сладкое. Я откусил большой кусок и стал жевать. Она смотрела прямо на меня.

– Ляг обратно под одеяло.

Призрак послушалась, но я видел, что там осталась маленькая щелочка, через которую она продолжала смотреть на меня. Я подошел и ударил прямо туда. Она ахнула, потом снова приподнялась, только на этот раз ее лицо оказалось в крови.

– Прости, прости, – пролепетала она и заплакала.

Мне было неприятно смотреть на ее окровавленное лицо.

– Ложись обратно под одеяло и не смотри на меня. Глупая женщина.