Читать книгу Дмитрий Ревякин. Избранные песни и стихи с комментариями - - Страница 5

Ребёнком звонким

Ребёнком звонким сгинул в струях,

Вернуться песней обещал,

Весну даруя.

Восторгом обнимал рассветы,

Лучом роднил косматый взгляд

В порывы ветра.

Костры затеплил берегами,

Где сокол белый яснит речь.

Где обжигает древний камень

Узор беречь,

Услышать говор звёздный.

Влечь издалечь —

Рубеж ещё не познан.

Где день ждёт струн вещих,

На ветрах продрог.

Звень вей, кутай вежи

В горсть дорог!

Как посмел в снопы

Солнце мерить облаками.

Свить гнездо знобил

Юным пасть в объятья Камы.

Прытью в нерест угореть

Брил умело щёки лет.

– Прости меня! – в отрыв

Кричали весело друг другу.

За так отдать дары,

Удачей кольца оковать.

Метнулась в очи тень

Крепить подковой нож поруки,

Нести поклон Чите,

Добычей прятать рукава.

Кто в былые сны

Чуб крутить ведёт низами?

Кто в пылу бражнин[177]

Ворот рвёт: «Останься с нами!»

Зол уздою без ума…

Зову вдовых безымян…

Где казак гулял —

Спит седой Урал,

Тропы заросли.

Бег ордынца сник:

Взору зреет сныть

Выронить узлы.

К вечеру разлит

В край настой золы:

Как грозил успеть

Обернуться к сроку.

В ночь горит ступня,

Силится обнять

Выгоды судьбе —

Плеск в разлив широкий…

А где ты был?

Июль 1992 г., Забайкалье

(начал в день рожденья мамы 8 июля)

Палаты в звёздах

И украдкой видел

Искры выше —

Целовались песней до утра.

Палый выдох

Соты лада выжег,

В поле звать язык содрал.

Но только зря

Чернели травы,

Гулял косарь всё вкруг да около.

Падь узла

Дымилась знать управу —

Повод зоркий по плечам

Гудел речам,

Сверял повадки, вёл ревниво.

Пеной ивы

Обещали возвращать всегда.

Берегами хваткий,

Верил я счастливый,

Провожал темнеть закат.

А рядом пелись взгляды,

Роднились одиноко.

Палаты в звёздах ратуй —

Беречь росой под ноготь.

Проси узор далёкий

Упрямить в подвиг локоть.

В смоль облить уста,

Глаз не смыкать надеждой.

Бояться опоздать

Услышать зов нездешний.

Веретеном

Серьга блестела в нереночь[178] космато.

Мерой иной

Узреть заделы,

Гнев урочить сватом.

Июль 1992 г., Онон

Горевать ночью

Горевать выходишь ночью,

Капли рос целебных

Серебрятся грёзно.

Взгляд набегами заточен —

Согревать безродно

Хрупкий к утру стебель.

Небылицей пьяной видишь,

Где темнеет небыль.

Облака хоронят выдох

Тех, кто был и не был.

Кто доверил сердцу голос

Увлекать в обрывы страх,

В пыль немеет сжатый колос —

И блестят в кострах слёзы.

А вернуться заказали

Огненной стрелой

К небесам распятым.

Где одарят в перья Зары[179],

Пьёт прищуры Батый.

Кто доверил сердцу голос

Толковать разбоем сны,

В пыль немеет сжатый колос

В берега весны.

Где советы тонут пряжей,

Как раскаты далеки.

Где клинок в покой заряжен —

Эхо берегинь.

Там орлы роднятся славой,

А скуластый чует дым.

Огневод[180] ведёт облавы

Замерзать седым.

Осень 1992 г., Новосибирск, в гостях у Игары

Июнь 1996 г., Онон

Ингода

Ю. Звягинцеву[181]

Сердце бьётся птицей в клетке,

Тает воздухом берёз.[182]

Я вернулся в посвист редкий

К берегам, где в небо рос.

За плечами пыльной гривой

Тропы спутаны в узлы.

И ненастит день пугливо,

И изменой ночь грозит.

Залечить шальные раны

Полыньёй нахохотал.

И опально сны тираню,

Где притихла Ингода.

Ни пощады, ни прощенья:

Будь сурова, будь сильна.

Голос слабый в дрожь лишений

Напои теплом зерна.

Атамана нрав горячий

Закали дождём невзгод,

Опоясай думой зрячей

В родниках встречать восход.

Ураганил безответно,

Взгляду верил наугад.

И умылся синим ветром,

Где струится Ингода.

Сонным утром нитью верной

Зорю выткать в плеск лучей.

И однажды тайной древней

Опалить крыла очей.

Славить век молвой проталин,

Грудь дозорами укрыть.

Солнце сыну имя дарит,

И несётся вещий крик.

Догонять стрелою счастье,

Пусть секут прищур года, —

Мне поклоном возвращаться,

Где светлеет Ингода.

22.02.1990 г.,

Октябрь 1993 г., Забайкалье

Пережить зиму

Пережить эту долгую зиму

Не хватает ни слёз, ни сил.

Я забыл горем горькое имя,

Память клочьями износил.

Догорать за спиной оставил

Переправы, гулял вразнос:

Мой горячий исток

Декабрями издох, —

Он замёрз.

Погадай на сплетеньи линий —

Обещай колесо дорог.

Целовать глаз солёный иней,

Оживить молвой Сухой Лог[183].

Испугаться упряжки грозной —

В жребий выпала борозда:

Уходить в полный рост

Вереницей угроз

В образа.

Заарканить язык елея

В грубый узел сырой узды.

Только Солнце в безверьи греет

И к вершинам ведёт мосты.

Торопись окунуться в прорубь

И морозу расправить грудь:

Оголить удаль плеч,

Родниками облечь

Дрожь округ.

Загони мозг строптивый в кровлю

Дожидаться разлива рек.

Или веку сподобься ровней —

Одевать в камень сны калек.

В смуту жаждал иной награды —

Принимай плеть и залп свинца

У глубокого рва,

Где породистый нрав

Ждал венца.

Огненный росчерк в небе настиг однажды,

Огненный прочил повелевать пером.

Звёздные рощи звали в объятья: наш ты, —

Опален!

Звонкое имя Ветер принёс орлами,

Лопнуло вымя оберегать хлеба.

Пеной ковыльной в бой закипало пламя

В погребах.

Я это видел, я всё запомнил…

Февраль 1990 г., Забайкалье

Ноябрь 1993 г., Новосибирск

Быль (Долго ли, коротко…)

Долго ли, коротко —

Славы искали ратной.

В утренней ряске пляской плескался день.

Сны облачали стременем безоглядно

И молились тугой узде.

Было ли, не было —

Кто слово в бронзу молвил,

Как пропадали даром в огнях-лучах.

Как лихолетье ско́рило блеском молний

Думы подвигом обручать.

Плачем ли, смехом ли

Всадников провожали,

Видели угли смуглых зарёй в седле.

К Солнцу стремили путь вольным урожаем, —

След стрелой в небесах светлел.

Брызгами, искрами

Выбор грубел в ладонях.

Пели отряды Раду в пылу погонь.

Кто неотступно верил чубами Дона —

Пеленал вековой покой

в косы рек

Плетью Ветра…

1.03.1990 г., Забайкалье

Ноябрь 1993 г., Новосибирск

Осиновый пожар

Век прятал эхо в родники,

Травы кропил росой;

Венок бессонных лет сочился ядом.

Здесь обадёжил[184] плеск Оки

Ночные страхи мыть;

Лихой испуг в поводья смять, —

Погоней выпить тень.

Седой размах запутал след,

Небесный дым прочёл:

Вернуться горевал суровый воин.

Беречь звезды искристый смех

Нечаянной слезой;

Клинком звенеть благую весть,

Целить уста огнём.

Доверчиво

Пел горячо, без сна…

Цвёл поклонами.

День оглашал —

Тебя опять любили.

Укор темнели илом

Ревнивые глаза.

Где росы серебром

Осыпали утёсы,

Украдкой грела осень

Полуденным крылом.

День величал

Отъявленные лица

Безоблачно родниться

Объятьями луча.

Осиновый пожар

Прощал опальных внуков,

Уздой сердца аукал,

Молитвой обручал.

День вопрошал

Обиды снов косматых

И тихо взоры сватал

Присягой в образа.

02–03.01.1994 г., Новосибирск, в гостях у Робина

Радость неба

Полуденной молвой

Оставил голос смуглый я.

Седой золой

Расплёл тугие косы плакать.

А дым томил слезой,

Топил в обиды плечи,

В мокрые туманы спать увёл.

Вейся, радость неба,

В зори ясные, —

Очи вёснами умой!

Жалуй алым небыль-быль,

Гроздья рясные[185], —

Сны согрей зимой.

Волосы роднятся пухом,

Охом жатвенным.

В небеса теплеет

Взгляд сердитый твой.

Обещают губы ночи жаркие,

Жадные в любви испугом.

Волной рассвета сведай,

Где найдёшь покой, цветами пьяный.

Кто окликал разрыв-травой,

Собрал оврагом обниматься в день ревнивый.

Пряный поцелуй,

Настой целебный, дождь осенний

Помнит ягодой.

Вейся, радость неба!

07.01.1994 г., Новосибирск

Белая вода

Белая вода в ущельях чёрных

Слезой горячей точит тропы,

Несёт молву утёсам,

Покой вершинам.

Белая вода…

В долинах щедро дарит солнцем

Детей рассвета.

По колено в синих звёздах,

По грудь в кострах таёжных и дремучих.

Пылью грёзной очарован,

В косы росные запутан безмятежно.

Белая вода…

Зовёт, ведёт меня…

Ветреный, по пояс в травах, где ты?

Отзовись.

Кто ещё в дозоры правит стремя,

Одиноко полнит око синевой?

Храбро бросился в поток безбрежный

Обжигать в кувшины плеск сияний лунных,

Высекать ступени в скалах духа,

Донести в ладонях света вести.

В бег коней зрачками диких,

Где безумят листопадом,

Поднимают небесами —

Там блеснул крылатый след.

Кто горюет плачем древним,

Кто поклон венчает долей,

Где узором взора зори вторят, —

Дай обет мольбой прозреть.

Жаждой веры дрогни, данник вольный,

Лобызать уста заката, —

Путь бессмертный был сосватан

В жгучих струях родника.

Белая вода…

10.01.1994 г., Новосибирск

Озарение

Покоем объяты,

В зарю пропадали,

Где пенились ядом булата сны.

Плен мерил округи

Шатром поволоки,

Сварога[186] уздой радостный.

А день тенью правил

Гнедые охваты,

И спорили ставни —

Какой он, Онон?

Бровь медной заставы

Цвела, диковата,

Стрелой оградить окоём.

Догадками ветвист,

Сбирался я ремнями

Свет голосом румянить,

Ладом ведать высь.

Клубил звёздный свиток

Ночами безбрежно,

Грел солнечный выдох —

Плеск невода.

Будь счастлив, избранник,

Чеканить достойно

Бездонный узор-невидаль.

И пряжей даробы[187]

В полотна тесниться,

Струить смех гнездовий из устья в уста.

Грозой колдовскою

Повадить ресницы

Хвалу духовеям воздать.

В погоню опалён,

Летел я Жаросватом[188],

Доспехом виноватый,

Уронить перо.

Рассветы рассыпал

Полуночной наградой.

И дети были рады

В лучах узнать себя.

И понял я тогда,

Сиянием внучатый:

Что искрами зачато —

Спеши росе отдать.

14–15.02.1994 г., Онон

Умолчали

Умолчали

В узоры Чары[189],

Стыли веки в плач ворожей.

Вдохи Зары

Замерзали

Хриплым криком вожарей.

Час рассвета,

Прошлым смугл,

Сон изведал облаком грёз.

Убаюкал

Пряжей вьюги

Нравы Мары[190] в скрип колёс.

Листопадами

Родные узы были,

Сладок-горек дым

Желанных в ночь увлёк.