Читать книгу Шрамы - - Страница 10

Комната в общежитии ни шла ни в какое сравнение с теми условиями, в которых они жили, пусть даже и вдалеке от города, но всё же квартире, поэтому поиск подходящей квартиры был начат практически сразу. Накопить необходимую сумму, на съём двухкомнатной квартиры в уютном месте города, в непосредственной близости от Комсомольского озера, располагавшегося практически в центре города, удалось только через несколько месяцев. Надя продолжала работать на рынке, а Игорь окунулся в поиск работы. Как оказалось, он с этим ещё не сталкивался, реформа по отмене крепостного права, начатая в 1861 году, не была завершена от слова «совсем», вплоть до конца XX века! Правда, институт «приписных крестьян» к заводам и фабрикам заменили словом «прописка» и соответствующим штампом в паспорте, с отметкой о той же приписки, но уже к населённому пункту, отчего суть происходящего не изменилась ни на йоту! Как раньше нельзя было бросить одну мануфактуру или завод и уйти на другой, так и сейчас лишившись прописки или имея прописку в другом регионе устроиться на работу было невозможно. Но не стоит отчаиваться, действие-то происходит в России, а это значит, что безвыходных ситуаций не бывает! В подобной ситуации, скорее всего, порядочный бюргер, наложил бы на себя руки, а среднестатистический маори, в Новой Зеландии, продал бы себя в рабство. Но, повторюсь, – действие происходит в России, а это значит прописку можно было купить – об этом нескончаемой бегущей строкой, рассказывал телевизор или получить, заключив фиктивный брак. С каким бы чувством юмора ни относился Игорь к официальному статусу бомжа, но само осознание своего места под солнцем, вернее, места и безвыходной ситуации, в которой он оказался, заставляло мозг принимать самые неординарные решения. Поскольку стоимость прописки в месяц, практически соответствовала стоимости снятия квартиры и одновременно средней заработной платой в месяц, а фиктивный брак не рассматривался как таковой он обратился к знакомым сотрудникам МВД. Друзья не без удивления его ситуации, отправили его, к своим знакомым, в «Социальный центр по оказанию помощи лицам без определённого места жительства». Такими «несложными» манипуляциями Игорь стал счастливым обладателем прописки в городе Мелучинск, не за восемь тысяч рублей в месяц, а за двадцать четыре копейки, государственной пошлины, за целый год. Побочные эффекты тоже были – при приёме на работу изумление и удивление вызывала аббревиатура места жительства «Социальный центр помощи лицам БОМЖ», а также тот факт, что акция с пропиской в богоугодном заведении была одноразовая и прописаться на второй год было невозможно. По всей видимости, Государство считало свою миссию, по оказанию помощи выполненной, ровно через год, и подразумевало, что за этот льготный период, бомж приобретёт себе квартиру, женится на имеющей квартиру хантыйке или, на худой конец, сможет далее покупать прописку ежемесячно, у желающих подзаработать. Игорь, давно отделяя, понятия Родина и Государство, в очередной раз убедился, что второе – это дурдом, за лоском которого скрывается полное отсутствие даже намёка на справедливость и равенство, а всё, что ты можешь добиться это не благодаря, а вопреки этому самому Государству.

Тем не менее его с распростёртыми объятьями приняли на работу, на винно-водочный склад, в должности, носившую гордое наименование – кладовщик-комплектовщик. Как оказалось, текучка кадров на данном предприятии была более чем оправдана отношением руководства, задержками заработной платы, всевозможными переработками и дополнительными нагрузками, но коллектив, в который попал Игорь, с лихвой компенсировал многие нюансы. Совершенно разные, но добрые, с прекрасным чувством юмора, казалось, они ходили не на работу, а для того, чтобы встретиться друг с другом, для того чтобы подшучивать друг над другом и просто отлично проводить время – своего рода клуб по интересам.

«Игорь, дружище, – обратился Сашка Юдин, – ты как с компом дружишь? Давай Валерку разыграем! Смотри, что у меня есть», – он ткнул пальцем в экран монитора, на котором красовалась пара – мужчина сидел на стуле, похожем на стулья, которые находились в помещении кладовщиков, со сложенными руками на коленях, а за его спиной стояла очень презентабельная девушка, с ярко-голубыми глазами и белоснежными локонами волос. Картину дополняла главная деталь, на которой автор сделал наибольший акцент —дама была топлес, а её шикарная грудь покоилась на плечах мужчины. «Если ты сможешь вставить фото лица Валерки Деточкина, вместо этого хмыря, то я с удовольствием распечатаю, и мы обклеим весь склад, фотографиями форматом А1, с надписью – „Осторожно мошенники“, или – „Гордость винно-водочного склада“ – круто?» – заливаясь смехом и размахивая руками, рисовал он картинки достигнутого эффекта. Всего час потраченного, рабочего, времени и вот уже десять листов огромного формата выскочили из производственного принтера. Склад преобразился, его было не узнать – то тут, то там можно было наткнуться на практически произведение искусства, в исполнении одного из сотрудников, с поясняющей, для не посвящённых и далёких от высокого искусства, что именно изображено на холсте и как это необходимо трактовать. Стоит ли говорить, что руководство среднего звена в лице, заведующего складом, недоумевало, некоторое время от осознания того, что их любимый склад, в одночасье превратился в выставку одного художника, и осознав, что время работает не в его пользу, незамедлительно ринулось искать на складе изображённого героя. Деточкин, тем временем мирно и трудолюбиво, абстрагировавшись от всего сущего, собирал заказ из нескольких сотен, разноцветных бутылок, для очередного магазина. Тем временем по странному стечению обстоятельств, неизвестному ни Игоря, ни Евгению, звёзды сошлись не в пользу Валеры – за ним пришла его супруга, предположительно рассчитывающая, видимо, на романтическую прогулку с работы домой, а может, просто не доверявшая ситуации, когда он, коллектив и винно-водочный склад останутся наедине, втроём, после окончания рабочего дня. Тем не менее первое кого увидел Владимир, влетая в комнату кладовщиков, подстёгиваемый отборным матом Толика – заведующего складом, была его дражайшая половина, со стулом наперевес. Как оказалась, барышня всем была хороша, но чувство юмора у неё отсутствовало, как таковое, – простительный, но досадный минус любой девушки. Принятие изображения на холсте истиной в первой инстанции вариантов на дальнейшую совместную жизнь не оставляло никаких, поэму следующий месяц Валерка жил как царь – один в пустой квартире, лишь иногда сетуя, на то, что у него не получилось приготовить то или иное блюдо. Отдельную тоску у него вызывала уверенность в том, что супруга, и он в этом абсолютно уверен, живя в соседнем микрорайоне с родителями, ни в чем себе не отказывала и готовила лучше. Более того, любая попытка, со стороны Валерки, на примирение встречала жёсткий отпор, сначала со стороны тёщи, а уж потом со стороны его суженой. Правда в этом был и интригующий плюс – тесть, видимо, поспорив, с кем-то, на никому не ведомые сокровища, в случае перемирия молодых, тут же купить Валере новенькую автомашину ВАЗ. Одна мысль о подобной награде несла ноги изгоя в соседний микрорайон и если бы не работа, то почти наверняка можно было предсказать, что он перебрался бы в люк теплотрассы, у подъезда любимой, чтобы откуда досаждать просьбами о пощаде, было намного удобнее.

День рождения Игоря, отмечаемое всем коллективом, не могло закончиться банально – это было понятно всем и сразу. Начатое торжество на складе, благо ассортимент позволял, через шесть-семь часов переместился в съёмную квартиру Игоря. Безнадёжно уставшие, к тому времени, коллеги, были посажены в такси или отправлены пешком, по морозцу, с целью проветривания, до момента появления перед членами семей и в продолжившейся вакханалии не участвовали. Утро следующего утра можно было бы сравнить с поминками – все молчали, думали и вспоминали. Разрядило молчание появление виновника вчерашней попойки – «О, здорово Игорёк, – поприветствовал его Юдин, твою ж мать, что с тобой? – вглядевшись в физиономию Игоря, – вроде ж всё нормально было и даже разошлись по-человечески!» Игорь, потирая заплывший глаз осмотрел присутствующих и сказал: «так я и думал, с Рамилем беда, нужно звонить ему домой и узнавать, что и как – нам вчера обоим накостыляли, когда я пошёл его проводить домой… не дошли». Рамиль тоже был одним из сотрудников золотого коллектива, не очень хорошо владеющий русским языком, но зато имеющий рост ниже среднего и худощавую комплектацию. «С Рамилем? – уточнил Деточкин, – если уж тебя так отделали, то Рамиля, скорее всего, убили! Давайте звонить!». Супруга «убиенного», построила диалог не ответом на прямой вопрос – «Где Рамиль?», а полностью отвечающим представлениям о женской логике, набором умозаключений. Около десяти минут Александр выслушивал мнение, супруги Рамиля, о спившейся банде алкашей, празднующих все праздники, в отрывном календаре, отсутствии совести, отцовских чувств, а также наличии грязи, которую он вчера принёс домой. По косвенным признакам можно было сделать вывод о том, что пациент скорее жив, чем мёртв. Игорь поведал, что, провожая Рамиля домой, очень сильно захотелось выпить по кружечке пенного, поэтому они и пошли в круглосуточно работающую забегаловку. Зайдя, они напомнили друг другу, что очень сильно торопятся домой, в связи с этим принялись очень рьяно следить, чтобы в занятую очередь никто не просунулся, а особо наглым даже сделали замечание. Погода тем не менее располагала к употреблению пива, строго в тёплых и сухих помещениях, так как «за бортом», в марте, было в районе минус тридцати, поэтому уходить из магазинчика не было никакой возможности, следовательно, пили непосредственно в магазине, так сказать, «не отходя от кассы».