Читать книгу Другая сторона бесконечности - - Страница 26

Подлетая к людишнику, Бэаэт-Ла перевела дисколёт в режим ручного пилотажа, не утруждая себя включением режима невидимости ни для визуального наблюдения, ни и для радаров ПВО. Единственное, что она сделала – настроила искуственный интелект дисколёта на поиск чипа помощника с номером 2117. Помощник отыскался в одном из самых высоких зданий.

Бэаэт приземлилась на крыше высотного отеля, лучшего в городе. Здесь в то время остановилась пророчица и верховная жрица с ближайшими адептами. Интеллект дисколёта неоднократно сигналил Бэаэт, что за полётом наблюдает не одна пара глаз, но ей было всё равно. Душевная боль, боль окончательной потери Киюса-У разрывала её. Фраза "оставь меня в покое" всё время висела перед внутренним взором, без конца повторялась в сознании, тысячекратно умножаясь. Будто весь мир холодно и презрительно твердил: "оставь меня в покое". Периодически в сознании эту фразу сменяло письмо, нацарапанное чем-то на стене и перевод этого письма. Как назло, Бэаэт запомнила в нём каждое слово. И каждое слово протягивало незримую, но очень прочную нить между ними: между Высшей благороднейшей Бэаэт из старинного рода Ла и простой лабораторной особью.

Бэаэт сильно беспокоило исчезновение Лилит. Куда, вообще, может подеваться лабораторная особь с экспериментальной площадки?! До сих пор Бэаэт ни разу не слышала о подобных казусах. Правда, этот Людопарк, говорят, огромен по площади, и границы его теряются в неведомых современникам, тысячелетиями не посещаемых недрах Ксафа.

Что, вообще, происходит в Людопарке? Не случилось ли с Лилит что-то плохое в этом лабиринте туннелей? Почему Высочайшей Бэаэт-Ла страшно за неё? Ответов ни на один из этих вопросов не было.

Странное место – крыша небоскрёба. Здесь непрерывно вспыхивал и гас красный огонь высотного маяка. Вращая лопастями за решётчатыми крышками, гудели огромные металлические коробки. От них шло переплетение разнокалиберных труб и проводов со множеством всяческих приспособлений. Что-то гудело в бетонных будках за металлическими дверями с изображёнными на них молниями и какими-то надписями.

Бэаэт-Ла вышла из дисколёта и переступила границу защитных пространственных искривлений. Первым ощущением пребывания непосредственно в атмосфере Тхеллы оказалась невыносимая тяжесть прижимающая к земле. Бэаэт еле смогла удержаться на ногах. Первые минуты было настолько тяжело дышать в удушающем воздухе, что у неё мелькнула мысль лететь обратно. Дико разболелась голова. Лёгкие, казалось, рвутся в клочки от хлынувшего в них избыточного потока кислорода. Зато физическая боль приглушила душевную, и это уже было неплохо. Дрожащими руками Бэаэт достала из дисколёта корректор медицинских параметров тела. Прибор тревожно ахнул и взялся за работу. Через пару минут стало лучше. Бэаэт вытащила из дисколёта сумку, сложила в неё корректор, запасной лептонный переводчик, переговорник с функцией нахождения заданных объектов и изящный дамский излучатель.

Внизу, за бордюром крыши перемигивался бесчисленными огнями необъятный людишник. Изучая социологию, Бэаэт-Ла, конечно, многократно видела голографические изображения людишников во всевозможных ракурсах. Но в реальном времени и пространстве эта картина ощущалась иначе. На лекциях по древнейшей истории говорили, что очень давно, за безвозвратной далью ушедшего времени, такие людишники были и на Ктуме, древней погибшей прародине её вида. Бэаэт посмотрела в небо. В вышине так же перемигивались бесчисленные огоньки. Мироздание будто отражалось само в себе.

Внезапно над крышей возник чуть светящийся шар. Бэаэт-Ла не сразу заметила его приближение из-за мигающего высотного маяка. Компактный служебный шаролёт спешно приземлился возле её дисколёта. Из него, спотыкаясь, выскочил перепуганный, взволнованный, всклокоченный людотехник местной породы.

– Шем могу быть полешен благороднешшей? – боязливо осведомился он, забавно коверкая древний язык. И сразу поспешил добавить: – У наш вшо в полном порядке, а ешли шо-то не так – немедленно ишправим. Мы все так шшастливы и так польшшены таким неошиданным визитом благороднешшей…

– Проваливай отсюда! – процедила сквозь зубы Бэаэт-Ла.

– Как угодно благороднешшей, – людотехник попятился, скрылся в шаролёте и немедленно отчалил на невероятной скорости.

Бэаэт не имела никакого плана действий. Она просто не хотела задаваться вопросами, чего именно ждёт от этого своего нелогичного, неправильного, никому не нужного появления здесь. Посетить адептов хаосизма в проекции – это ещё куда ни шло, это нормально. Но ей, богине, лично спускаться в грешный ад…

На крыше оказалось не так жарко, как она опасалась. Пронизывал осенний северный ветер, из набежавшей тучи закапал дождь. Надо бы сначала разыскать псевдо-Лилит и устроить ей нахлобучку, а то наглая жрица в последнее время проводит служения без прежнего энтузиазма. Горбясь от безумной гравитации, Бэаэт прошлась по крыше, понемногу адаптируясь. Корректор медицинских параметров делал своё дело. Но едва она почувствовала себя лучше телесно, усилилась душевная боль.

Примитивное дверное устройство, ведущее с крыши, не открывалось. Бэаэт подёргала запертую дверь, выругалась, и достала из сумки миниатюрный излучатель. Дверь лёгкой дымкой не связанных больше молекул растаяла в сыром воздухе, оставив лишь оплавленные дверные петли. За дверным проёмом лестница вела вниз. Покидая крышу, Бэаэт настроила защитное поле дисколёта на невидимый для зрительных центров людей спектр. Дисколёт окутался непроницаемым полем искривлённой материи. И завис в пяти метрах над крышей. Переговорник без труда разыскал введённые в него параметры излучения чипа помощника 2117-го за одной из дверей верхнего этажа. Она прикрепила к комбинезону миниатюрный лептонный переводчик, полагая, что помощник, то есть жрица и пророчица, теперь помнит только один, или несколько примитивных языков людей, а память древнего благородного языка находится в её сознании сейчас в латентном состоянии.

Ковровая дорожка в коридоре верхнего этажа мягко глушила шаги. Бэаэт попыталась открыть дверь в номер-люкс, за которой были излучения чипа. Но и эта дверь также не открывалась. Теряя терпение, Бэаэт настойчиво постучала.

– Ну кого там ещё черти носят? – послышался недовольный голос.