Читать книгу Другая сторона бесконечности - - Страница 27

Глава 26

Оглавление

Они смотрели в окно на залитый дождём город. Псевдо-Лилит, столь непохожая сейчас на помощника, наливала мартини в хрустальные стаканы, разламывала плитку горького шоколада. В тёмно-лиловом халате, с отдыхающим от косметики лицом, она казалась такой уставшей и замученной, что Бэаэт даже не накинулась на неё с выговором за халатное отношение к службам. Жрица узнала её сразу, как только открыла ей дверь. Казалось бы, это существо должно было просто умирать от восторга, что ему оказана столь высокая честь. Но не то чтоб восторга, даже улыбки не было. Это слишком странно, слишком непохоже на примеры из древней и современной истории.

"А интересно бы попробовать на вкус простую людскую жизнь", – думала Бэаэт-Ла, разглядывая море городских огней за окнами отеля. – "Изменить видимую окружающим внешность, чтоб не слишком выделяться – это не проблема. Интересно бы пройтись по их улицам, пожить в их наивно-примитивных жилищах, проехаться в этом их забавном транспорте. Одеть их неудобные одежды. Это будут настолько новые и яркие впечатления, что они, возможно, помогут отвлечься от душевного разлада. А что, и в самом деле, возьму, да и попробую".

– Жрица моя Лилит! – сказала она настолько важно, насколько была способна. – Я снизошла в этот грешный мир, чтобы лично проникнуть в самую его гущу. Но мне не нужны показные смотрины. Я хочу видеть этот мир своими глазами, слышать его своими ушами, чувствовать своей кожей. Я хочу видеть неприкрытую истину мира, ощутить его романтику, почувствовать всю его гамму, чтобы было мне, что анализировать по возвращении. В твоей человеческой памяти наверняка есть информация, что мне лучше для начала сделать, чтобы интегрироваться в здешний мир, превратившись в самую, что ни на есть, простую девушку этого мира?

Псевдо-Лилит, скептически посмотрела на неё усталыми, покрасневшими глазами. Произнесла, искусно копируя манеру речи настоящей Лилит:

– Богиня моя Бэаэт-Ла! Как видно, в твоём совершенном божественном мире настолько скучно, что ты решила поискать на свою задницу приключений, Сделать это совсем несложно. Интернируйся, богиня, в людской мир, почему бы нет! Документы создать – без сомнения – не проблема. Хочешь самую простую жизнь? Без прикрас? Чтоб видеть неприкрытую истину? Пожалуйста. Для начала поищи простую работу, и узнаешь, какие бывают ощущения, когда работодатель оценивает тебя, как кусок мяса. Сними квартиру с мышами, тараканами, протекающей канализацией и склочной хозяйкой. Поезди в общественном транспорте в час пик. Посмотри телевизор, где тебе загадят мозги. Напиши в социальной сети, где тебе ответит куча агрессивных дебилов. А после этого тебя обжулят в зарплате, обсчитают в магазине, облапают в трамвае и изнасилуют в подъезде. Тогда и решишь, достаточно ли тебе, чего анализировать, или хочешь ещё.

Богиня призадумалась. Как-то всё это слишком не вязалось с жизнью, которой жила она и остальные немногочисленные представители древнего вида. Неужели сказанное взято из памяти Лилит? Настоящей Лилит?! Понятно, конечно: биообъектам – биообъектово. Но неужели им не страшно жить в их мире?! И ведь даже она, Высшая, благороднейшая Бэаэт-Ла, не может изменить в их жизни ничего. Более того: не только в их жизни, но и в своей.

"Ну, и какая же я после этого богиня?" – горестно спросила себя Бэаэт.

И как назло, в этот самый момент псевдо-Лилит с лёгкой усмешкой спросила:

– А где тот, который прежде появлялся с тобой? Он тоже хочет поискать новых ощущений?

Тот, который прежде… Бэаэт показалось, что отравленное остриё вонзилось одновременно в каждую клеточку тела. От слов и кривой усмешки наглой жрицы сдерживаемые много дней слёзы готовы были вот-вот прорваться наружу. Необходимо их удержать, ведь её престиж – престиж богини – это самая значимая часть эксперимента. Она судорожно сжала хрустальный стакан. Сделала вид, что пьёт, но зубы предательски застучали по стеклу. Слеза всё-таки скатилась по щеке в мартини. Ещё была надежда, что жрица этого не заметит, и Бэаэт попыталась рассмеяться. Но смех больше походил на рыдания. И что совсем уж скверно, хуже некуда: эта нахалка вдруг обняла её, вытерла ещё одну слезу салфеткой и принялась гладить по голове.

– Да ладно, стоит ли из-за кобелей расстраиваться! Ни один из них этого не заслуживает. И пусть катится к свиньям! А у тебя и получше будет – вон какая ты красивая, особенно после того, как покрасила волосы в сине-фиолетовый, как у меня!

Никто и никогда не посмел бы вытереть ей слезу салфеткой! А уж погладить по голове мог только Киюс-У, да и то лишь исключительно в интимные минуты. Даже родители никогда себе такого не позволяли: ведь Высшие с момента выхода из Колбы Зарождения должны приучаться к прохладным деловым отношениям, субординации и полнейшему контролю над эмоциями. Высшим всяческие чувства полагалось держать при себе, проявляя их лишь в строго определённое время в определённом месте. И уж конечно, существа, находящиеся на низших ступенях развития, не должны подозревать о них. А тут вдруг такое падение! Но отчего-то ей стало лучше. Настолько, что помимо воли она посмотрела на жрицу с благодарностью. И даже невольно улыбнулась.

– Вот и хорошо, – улыбнулась в ответ жрица, и улыбка была искренней, настоящей, совсем человеческой. – Это всё пустяки, пройдёт. Хочешь священной травки покурить? Это не наркотик, не думай! Это шалфей и чуть-чуть табака. Помогает от депресухи. Я тебе сигаретку скручу, и себе тоже.

К удивлению Бэаэт псевдо-Лилит совсем по-человечески затянулась. Очевидно, так делал её оригинал – девушка с псевдонимом Лилит. Ароматный дым шалфея окутал их лица, сделалось уютно, тепло, доверительно. Бэаэт попробовала, подобно своей жрице, втянуть дым в себя, но сильно закашлялась (как, вообще, можно втягивать в собственные лёгкие горячий дым – это же ужасно!). Корректор медицинских параметров организма тревожно замигал красным сквозь углеродную тонкую ткань сумки. Жрица заботливо объясняла ей, как правильно затягиваться, говорила, что сама первоначально не могла никак втянуть в себя эту дрянь, но сейчас это для неё, как успокоительное. Всё же Бэаэт не решилась пробовать ещё раз. Кашель прошёл, а ощущение уюта и душевной теплоты осталось. Богиня откинулась на спинку дивана, вытянула ноги и подумала:

"Так вот она какая, их жизнь. В ней есть не только все эти перечисленные малопонятные, но явно плохие вещи. Есть в их жизни и ещё кое-что. Добрые слова в ней есть, которые почему-то действуют лучше, чем корректор медицинских параметров. Есть вот эта искренняя улыбка – она не от помощников, она явно от людей. От Лилит. Какой же она была в обычной жизни, до того, как нацарапала на стене ядовитое письмо? Она умела сопереживать, грустить, смеяться, ругаться… Она была живая. А я оборвала её жизнь, чтобы законсервировать в боксе для хранения биообъектов. Но ведь так положено делать для эксперимента. Это норма. Я не сделала ничего плохого. Кажется, я чего-то не понимаю на Тхелле, хотя создаю здесь новую религию".

Так размышляла Бэаэт-Ла и, не придя ни к какому выводу, спросила:

– Лилит, а где Виктор Галле и остальные адепты?

– Квасят, наверно, в номере Мрака, – безразлично ответила жрица. Улыбка исчезла с её лица, уступив место прежней усталости. Даже Бэаэт, погружённая в собственные переживания, заметила это.

– Квасят – это как?

– Квасят – значит расслабляются, – нехотя ответила Лилит. – В ближайшие пару дней у нас нет служений и пророчеств, ну и решили, что чуть расслабиться – это неплохо.

– А ты почему не с ними?

– А на меня плохо действует алкоголь. Так же, как и прочие забавы рода людского. И вообще людская жизнь на меня плохо действует. Я хочу вернуться…

– Куда это? – удивилась Бэаэт-Ла. – Ты не забывай, что ты – посланница Высших сил в грешном мире, верховная жрица и пророчица хаосизма Лилит…

– Я не Лилит, – глухо произнесла жрица. – Я вспоминаю… Газовый гигант, закрывший весь обзор… Коридоры какого-то склада… А ещё очень странные существа смутно припоминаются. Одного – точно помню – звали Упругий. Я помню себя таким же существом. Но память будто накрыта толстым одеялом.

Бэаэт-Ла нахмурилась: помощники не должны вспоминать того, что им по долгу службы вспоминать запрещено! Недаром этот помощник считается бракованным: креативность-то есть, но… но только это существо уже вряд ли можно отнести к помощникам. Может ли это помешать эксперименту?

– Но самое страшное: у меня сейчас память чужая! – вдруг воскликнула жрица, без малейшего труда перейдя на древний язык. – И облик чужой! Чужое тело, чужое имя! Чужая жизнь! Это всё принадлежит ей, другой. Даже этот халат – её!

– Что ты несёшь! – рассердилась Бэаэт.

– Ты прекрасно знаешь, что я не Лилит! Я – Куцый! Помощник Высших. Я вспоминаю всё больше и больше. С этой памятью мне тяжело жить жизнью, принадлежащей ей. Это не только я понимаю: Виктор почти с самого моего появления здесь спит на диване, а не со мной, как у людей положено. Говорит, будто ему кажется, что я – это не я. Необъяснимый страх возникает у него, когда я рядом, будто я – монстр, а не красивая девушка. А я и в самом деле монстр. Искусственно созданный монстр. Надеюсь, этот человек никогда не увидит моё настоящее лицо.

Бэаэт тяжело вздохнула. Это существо всё-таки вспомнило, кто оно. Тогда почему оно смеет говорить с ней, с Высшей, в таком неуважительном тоне? Почему не произносит "благороднейшая", обращаясь к ней? Почему это существо не боится?

– Я больше ничего не боюсь, – ответила на её мысли псевдо-Лилит. – Потому, что здесь, на Тхелле, со скопированной чужой памятью и чужим опытом, мне стало предельно ясно: тот, кто не боится потерять жизнь – не боится ничего! Кто не боится потерять жизнь – свободен. Я не боюсь потерять чужую жизнь.

Бэаэт нервно глотнула жгучую жидкость в хрустальном стакане. Ну и гадость же! И что теперь делать с этим нестандартным помощником? Голова-то как сразу закружилась! Необходимо перенастроить корректор медицинских параметров тела… Но едва она собралась это сделать, как в запирающем устройстве двери провелась магнитная карточка.


Другая сторона бесконечности

Подняться наверх