Читать книгу Добро пожаловать в Мир Юрского Периода! Часть 2 - - Страница 2

Возвращение в Обливион было наполнено одновременно и радостным нетерпением, и привкусом горечи. Дорога плавно летела вперед, возвращая Лену в город, в котором она провела очень мало времени, но который оставил слишком богатую на события память. Новая жизнь, новые встречи, непонятные способности, страшные нападения, опустошительные потери – целая вселенная самых разных оттенков. Особенно вспоминались подземные лабиринты заброшенного метро и ужасные существа, которых раньше Лена могла представить только по фильмам. Особенно больно было от воспоминаний о Дэни и встречи с рептилоидом, который оставил о себе вечную память. В окне автолета замелькали величественные деревья, раскрашенные всеми цветами осени. Дождь, который возможно было описать не иначе, как пушистый, добавлял сказочности пейзажу, а ползущий по дорогам туман навевал сказки о таинственных и мистических чудесах. Зрелище осенней природы завораживало, заставляло почувствовать себя пугающе беззащитным и одновременно невероятно свободным.

– Ты так завороженно смотришь в окно, – раздался голос с водительского места. – Что ты там видишь?

Лена посмотрела на Вожака и снова вернулась к прекрасному зрелищу.

– Любуюсь, у нас была совсем другая природа. Тоже невероятно красивая, но другая.

– Расскажи.

– Даже не представляю, с чего начать… Если сравнивать размеры, то они совершенно другие. Мы рядом с вами, как карлики среди великанов. Мне до сих пор сложно привыкнуть к ним.

– Во времена зарождения диносаурумов мы имели только одну форму, и она была внушительной. Было бы проблематично жить, будь Земля крохотной.

– Я это понимаю, конечно, но все равно не выходит иначе. Мысли скачут, как кролики, стоит только увидеть ваши деревья, которым конца и краю не видно в вышине.

– Со временем все станет обыденностью. Расскажи, что приходит тебе в голову, когда вспоминаешь о доме, – голос Глэра звучал мягко, но без патоки. Ни он, ни Дойл не умели говорить приторные фразочки, как некоторые мужчины-земляне и диносаурумы, не сыпали безудержными и пафосными комплиментами. Их слова не расходились с действиями, и это подкупало.

У Лены защемило в груди от теплой эмоции. Она была благодарна Вожаку, что он не пытался отнять у нее дом, в котором она родилась.

– Первое, что вспоминаю – море. Холодное, мокрое и очень, очень соленое. Помню, как шагнула в воду в первый раз, и волна охватила лодыжки, утопила в песке. Наше небо такое голубое и такое высокое, что перехватывает дыхание, когда смотришь вверх. Оно бывает пушистым от облаков и очень острым от молний, когда идут ливни. Наши березы…

Говорить стало тяжело, в горле образовался комок, и, как ни силилась, убрать его не получалось. Глэр больше не спрашивал, в автолете воцарилось молчание и за это Лена тоже была ему благодарна.

Никто. Никому. Никогда.

Не понять, какая рана у нее в груди от невозможности вернуться назад.

Оставшееся время, которое Лена провела в доме наставника, Глэр и Дойл прожили вместе с ней. Точнее они то уходили, то возвращались, но неизменно несли свою вахту поблизости. Особенно внимательны они стали после нападения рептилоида и побега Ренала Киза. Для Лены оставалось загадкой, зачем диносаурум-предатель сунулся во владения наставника, встреча слишком сильно напоминала сиюминутный порыв и дурость. Пока Дойл не объяснил ей, что Киз всегда был склонен к необдуманным поступкам, даже на службе он периодически страдал от этого и не один выговор получал в личное дело. Случай с Леной стал последней каплей для Берлоги в принятии решения. Только вместо того, чтобы осознать свои ошибки, Ренал Киз еще больше озлобился и ступил на путь без возврата, преступный.

Когда наставник вместе с Глэром вернулись домой и узнали о случившемся, мужчины не то, чтобы впали в ярость, но… В их словах, действиях не наблюдалось спешности, необдуманности, лишь нечто темное вспыхнуло, и оказалось поглощено внутренней бездной. Холодная расправа случится однажды – это стало ясно мгновенно, но обдуманная и более жесткая, чем можно себе представить. В Дойле чувствовалось тоже самое. Или?.. В столкновении с рептилоидом диносаурум приоткрыл свою истинную сущность, жестокую и мрачную. Это нечто обжигало до самого основания. Лене казалось, если она заглянет… лишь рискнет заглянуть глубже, то будет сметена неудержимым шквалом. И все-таки при этом приходило осознания, что Дойл не показал полной своей силы, будто сдерживался или не видел необходимости выкладываться на полную. Лена как никогда была рада, что он на ее стороне, а не является врагом.

Лена постепенно узнавала мужчин, с которыми свела ее жизнь, знакомилась, и могла сказать, что оба стоили внимания. Дойл был более спокойным и терпеливым, но внутри него бушевали безжалостные демоны, которых будить не следовало. Глэр производил впечатление более резкого, жесткого, а порой и жестокого. Своих демонов он не прятал, будто не считал необходимым сдерживать хищные инстинкты. Инцидент, когда они схлестнулись из-за Лены, так и остался единственным между братьями. Вместо этого за ней начали ухаживать, что уж там… соблазнять. Порой Лену это вводило в ступор, но скорее из-за того, что она была непривычной к мужскому вниманию. Ее единственный парень, который практически и не был парнем в полном смысле слова, пренебрегал даже элементарными проявлениями заботы. Поэтому некоторые поступки Глэра и Дойла ставили в тупик. В такие мгновения остро ощущалось отсутствие в доме других представительниц прекрасного пола, с которыми хотелось посоветоваться и посплетничать.

Время до отъезда пролетело незаметно, без инцидентов. Ранее Дойлу пришлось спешно уехать из-за очередной супер-секретной миссии, поэтому именно Глэру выпало вернуть девушку в Обливион.

Автолет мчал по бесконечным дорогом быстро, уверенно, оставляя позади еще один виток из жизни попаданки.

При пересечении городской черты погода изменилась, небо стало темнее и начал накрапывать дождь.

– Скоро дожди станут постоянными, – нарушил тишину Глэр.

– У вас много затоплений из-за этого? – Лена повернула к нему лицо.

– Случается, но города хорошо подготовлены на подобные случаи.

Наблюдать, как мужчина уверенно и в то же время расслаблено ведет автолет, было приятно. Не было резких рывков, ругани сквозь зубы, если на дороге происходило нечто не понравившееся водителю, не было бездумного увеличения скорости. В каждом его действии сквозило нечто незыблемое, монументальное, что не нужно было ничего и никому доказывать.

– Вы… ты и Дойл… – все-таки Лена решила прояснить для себя важный момент. – Решили ухаживать за мной, потому что… я подхожу вашим звериным сущностям?

От дороги он не отвлекся, но атмосфера в салоне изменилась мгновенно. Охота.

– И поэтому тоже. Ты подходишь нам во всех смыслах.

– Значит, выбора нет, – слова прозвучали тоскливо. Снова ее не спрашивают, как не спросили: нужно ли перекидывать в другой мир.

– Нам не хочется давить на тебя, наоборот, твой выбор и принятие кого-то из нас должно быть осознанным и добровольным.

– Почему?

– Какой смысл в жене и браке, если его основой станет ненависть и принуждение? Мы слишком долго живем, разводов у нас не существует и, выбирая пару, руководствуемся взаимностью. Нам нужна нормальная семья, а не ее подобие. – Казалось, что взгляд Глэра стал абсолютно черным, когда он добавил более жестко: – При это и я, и Дойл сделаем все, чтобы рядом с тобой не было других диносаурумов. Тут уж не обижайся.

– Если я выберу Дойла, а не тебя? Если я вообще никого не выберу? Я не могу предсказывать, что будет с моими чувствами даже завтра, не говоря о будущем.

– Если ты выберешь моего брата, то ваш первенец-мальчик станет моим наследником. Что же касается второго варианта… – Глэр остановил автолет на очередном из «светофоров». – Неужели я или он тебе настолько неприятны, что ты даже мысли не допускаешь о браке? Подумай и ответь.

Он кинул на Лену короткий взгляд. Не давил, просто ждал.

Она вздохнула, признавая:

– Я совру, сказав, что ничего не чувствую или чувствую неприятие, но… Не знаю, как объяснить. Это не упрямство, даже не гордость… мое сопротивление. Какая-то неуверенность, которую пока не получается преодолеть до конца.

Рука мужчины осторожно скользнула к плечу девушки, погладила.

– Что мешает начать нам преодолеть твои барьеры? Узнаешь, привыкнешь, меньше всего, нам хочется, чтобы ты боялась. Прости за ту вспышку, диносаурумов подобными выяснениями отношений не удивишь, но мы забыли, что ты воспринимаешь все иначе.

Лена была удивлена, когда он извинился, но удивлена приятно. Казалось бы, такому, как Вожак, не пристало произносить слова, которые многие восприняли бы как слабость, и снисходить до простых попаданок. И тем не менее его не волновало чужое мнение, важна… она?

– Мне тогда действительно стало не по себе.

– Вот и еще одна причина познакомиться, разный менталитет никуда не денется в мгновение ока.

Все верно, им придется учитывать характеры друг друга, полученное воспитание, жизнь в разных мирах никуда не испарится. А значит придется привыкать и подстраиваться, идти на уступки и смиряться с некоторыми особенностями.

Пожарова робко улыбнулась, ей стало легче от разговора, некоторая скованность отступила. Приятно было осознавать, что ее слышат и слушают, стараются понять и не прибегают к принуждению. Есть определенный контроль, но в случае таких доминантов, как Дойл или Глэр, оно естественно и логично. Было бы странным, начни они позволять руководить собой. Несмотря ни на что Лена постепенно привыкала к ним, проникалась чувствами, и предполагала, что ее неуверенность рождена в большей степени еще очень и очень хрупким доверием. Несмотря на то, что они не давали причин усомниться, все равно пока поверить без оглядки было сложно. Лена задумчиво оглянулась на заднее сиденье, проверяя Чешира… Тот спал без задних лап и совершенно не обращал внимания на двуногих, решающих непонятные проблемы. От старгара мысли плавно перетекли к… Девушка зажмурилась, мотнув головой, будто отгоняя мысль.

Может быть все гораздо проще, а остальное лишь ее тараканы?..

Остаток дороги прошел иногда в молчании, иногда в незначительных разговорах ни о чем. Настроение было приподнятым, а уж когда автолет оказался в знакомых местах, то усидеть на месте получалось с трудом. Глэр периодически посмеивался, когда Лена в очередной раз начинала ерзать, но не подтрунивал, будто понимал, что она испытывала.

Поэтому, когда автолет остановился у до боли знакомого дома, Вожак глянул в окно и сказал:

– Тебя уже ждут.

Лена в очередной раз подпрыгнула на сиденье, тоже вглядываясь в прозрачную преграду. Она увидела своих подруг, по которым безумно соскучилась, их питомцы крутились вокруг, отъевшиеся и заматеревшие за время разлуки. С заднего сиденья поднялся зевающий Чешир, увидел компанию, и весь напрягся, принюхиваясь.

– Мы приехали!

Восторг уже невозможно было сдерживать в себе!

– Тогда давай выгружаться?

– Давай.

Не успела дверь автолета отвориться, как подруги бросились навстречу. Лена, путаясь в собственных ногах и задыхаясь от смеха, от них не отставала. Месяцы разлуки оставили саднящую, пустую дыру внутри, но сейчас та стремительно зарастала, и вся накопленная радость выплескивалась наружу неудержимым водопадом. Встретившись на полпути, девушки с хохотом, визгом, воплями, нечленораздельными словами обнялись. В них столько всего накопилось, что хотелось выплеснуть все и сразу, и совершенно неважно, что для окружающих они могли показаться психически-неуравновешенными. Эмоций было слишком много, счастья еще больше – безудержного, оглушительного.

– Я пока отнесу вещи в твою квартиру, – прозвучало из-за спины насмешливое-добродушное.

– Да-да, неси, – пробормотала Лена, уже позабывшая и с кем ехала, и от кого так пренебрежительно отмахнулась.

Она уже не слышала хриплого хмыканья, и даже не задумалась, что в качестве носильщика отправила подальше Вожака. Не до того было, а если бы задумалась на миг, то наверняка жутко смутилась бы.

– Как же я соскучилась! – вырвалось у нее, когда подруги встали кружком, и с непередаваемым восторгом улыбались.

– А мы-то как! – подхватила Сати, задорно посмеиваясь. – Не представляешь, сколько всего у нас тут случилось!

– Мы очень сильно беспокоились о тебе, – более тихо добавила Полина.

Лена уловила нечто, исходящее от нее. Яркое, теплое, как рассветное солнце в самый замечательный день. Неужели тихоня Лина влюбилась? Точнее присутствовала некоторая неопределенность, толика упрямства, но… Вот так-так! Если она правильно разгадала эмоции, а Лене было еще учиться и учиться, то первая «птичка» из их компании почти попалась в силки предприимчивых диносаурумов.

– Я по вам тоже очень соскучилась, девочки. Новостей у меня не особо много, но тоже не терпится рассказать.

– Лен, ты не сильно устала с дороги? – обеспокоенно спросила Наташа.

– Совсем не устала, – несмотря на путешествие от дома наставника до Обливиона, Лена чувствовала себя прекрасно. Ни намека на усталость.

– Тогда готовься, – подмигнула Наташа, – сегодня у нас девичник и посиделки. Мы все приготовили, праздновать будем у Ли Мэйли.

Синичка из Белоруссии была более бойкой по характеру, чем Полина, ее лучшая подруга. Лена чувствовала, что если бы не она, то Лина, скорее всего, долго не смогла бы с кем-то подружиться.

Упоминание про уже свою лучшую подругу, заставило Лену более внимательно приглядеться к Ли Мэйли. И это заставило ее напрячься, Ли Мэйли выглядела усталой, несмотря на радость встречи, нечто тоскливое проскальзывало во взгляде. Но это были ощущения, зато внешне можно было рассмотреть в вырезе футболки – между шеей и грудью – отчетливо виднеющуюся золотую метку в виде мужской руки. Словно то рука древнего бога заклеймила на память навеки-вечные.

– Сегодня будем отдыхать и веселиться, – с трудом, но тепло улыбнулась китаянка, – на серьезные темы у нас еще будет время.

Хорошо, Лена подождет, когда Ли Мэйли сама расскажет.

Хотя… кое-что зацепило…

– Серьезных тем много?

– Есть, к сожалению, – Сати запустила руку в волосы, во взгляде проявилась озабоченность и усталость. Похоже, девчонкам тоже пришлось нелегко в Обливионе.

Лена покачала головой, сейчас любопытство действительно неуместно, не нужно омрачать радость от долгожданной встречи.

Хохочущей толпой подруги поднимались домой к Ли Мэйли. Впереди них мчались домашние любимцы, которые напоминали радужный хаос своим стрекотанием и производимым грохотом. Повезло, что в домах диносаурумов всегда устанавливалась звукоизоляция и подобного гама никто из соседей не слышал, а то было бы неудобно. Квартира Ли Мэйли была обставлена в классическом китайском стиле, насколько его было возможно воссоздать в иной реальности. Все в красно-белой гамме, красиво, изящно, с минимальным количеством мебели. Несмотря на то, что для Лены подобный стиль был непривычен, но очень понравился. Войдя внутрь, она ощутила приятный цветочный аромат, ненавязчивый, бодрящий. От такого даже спустя часы не разболится голова, не появится раздражение от усталости. Хотя Пожарова еще не заходила в собственную квартиру и вряд ли попадет туда сегодня, на нее нахлынуло непередаваемое ощущение возвращения домой. Девчонки разбрелись по широкому коридору, а она несколько мгновений стояла на пороге, и улыбалась.

– Лен, ну давай, заходи уже! – позвала Ли Мэйли.

– Сегодня ты здесь останешься? – раздалось из тамбура, и Лена увидела, как к ним решительным шагом подходит Глэр в сопровождении двух охранников. Впрочем, их он сразу же отпустил, как приблизился к Пожаровой.

– Да, мы слишком давно не виделись, хочется поболтать, провести время вместе.

– Хорошо, твои вещи у тебя дома. Ничего не хочешь взять оттуда?

– Ей ничего не нужно, мы все добыли, – вклинилась в разговор Полина.

Оказалось, что девчонки столпились позади нее, и с интересом рассматривали Вожака. Его они видели не часто, а общались и того меньше. Судя по волне безудержного любопытства, Лене предстоял допрос. Ничего страшного, она тоже планировала попытать… ту же Полину, например.

– Раз так, то прощаемся. Охрану я предупредил, развлекайтесь.

Без предупреждения Глэр подтянул девушку к себе за локоть и впился в губы коротким, но страстным поцелуем. После этого попрощался со всеми и откланялся.

Дезориентированная Лена повернулась к подругам.

Да-а-а, ее будут очень сильно расспрашивать.

***

Подруги основательно подготовились к приезду Лены: чистая одежда, горячая еда, отличная компания и домашний комфорт. Несмотря на длительную разлуку, девушки воспринимали друг друга не просто, как знакомых и подруг по несчастью, но членов семьи. В чужом мире они стали родными не по крови, но по обстоятельствам. Как во многих семьях, они не чувствовали себя чужими, приходя в гости. Они приходили домой, пусть и чуточку другой по ощущениям. Вот и Лена чувствовала себя в квартире Ли Мэйли свободно и уютно, будто так и надо, будто каждый день гуляет по этим комнатам, как хочет и в каком пожелает виде. Понаслаждавшись теплыми струями воды некоторое время, Лена высушилась и оделась в чистое. Не на шутку разыгрался аппетит, поэтому она поспешила на выход и затормозила, когда обнаружила в отведенной ей комнате гостей. Как два конвоира рядом с дверью сидели, нахохлившись, фиолетовый и зеленый шакуа. Плюшевые шары выглядели забавно в своей пушистости, со сверкающими, громадными и анимешными глазищами, ярким окрасом.

Но Лена не обманывалась видом Пончика и Онигири, как назвала их Ли Мэйли. Одни из самых лучших защитников животного мира не могли быть безобидными. Можно было бы испугаться или попереживать из-за подобного приема, но она чувствовала, что они испытывали любопытство к ней, а не агрессию. К тому же рядом был ее собственный, очень наглый, до жути вредный, но любимый охранник. При появлении хозяйки Чешир вальяжно потянулся на кровати, встал и потерся о ее ноги. Вместе они прошли мимо любопытных шариков, которые за ними последовали, и направились в гостиную, где и должно было состояться празднество. Старгар практически сразу оказался рядом с пантерообразной кошкой-парнилом, принадлежащей Сати. Туманная и текучая, она была самой большой животиной среди собравшихся. К ним тут же присоединился балаква – волко-обезьян Полины. На миг у него вздыбилась шерсть на загривке, но он быстро успокоился. Балаквы имели огненный темперамент и зачастую сражались друг с другом в битвах. Крылатый терва Натальи и не думал спускаться со своего насеста на шкафу, и взирал на всех величественно, даже с толикой презрения. Терва имели невероятное чувство собственного достоинства, воистину королевского масштаба.

– Лена! – вскричала Сати, поставив на стол блюдо с невероятно вкусным на вид мясом и бросилась к ней. – Готова немного попьянствовать? Тебе как, алкоголь не запрещен?

Пожарова улыбнулась:

– Никаких запретов, и я так давно не развлекалась, что готова пуститься в самые тяжкие.

– Наша девочка! – хохотнула Сати и упорхнула на кухню. – Главное, чтобы «во всех наших тяжких» не пришлось звать на помощь Вожака!

Лена рассмеялась, и быстро влилась в праздничную суету, помогая накрывать на стол, шутила, смеялась. Впервые за долгое время она отдыхала в компании и не думала ни о каких жизненных трудностях.

Чокнувшись бокалами с вином, девушки выпили, и Лена задорно посмотрела на Полину, когда ажиотаж немного спал и первые блюда были продегустированы.

– Я хочу подробностей.

– Каких подробностей? – сделала та вид, что ничего не поняла под хихиканье девушек.

– Романтических.

Полина покраснела.

– Это не то, что ты думаешь, ничего нет… просто…

– Ничего простого там точно нет, – в глазах Наташи заблестели бесенята. – Давай-давай, рассказывай, а то мы поможем.

– Ох, девочки, ну правда ничего особенного! – взмахнула руками Лина. – Меня в Логове поставили в качестве помощника к Спириту Рэмиэру, и я у него работаю. Все, больше ничего.

Лена помнила хвостатого главу внешней и внутренней разведки Логова. Это к нему попала скромница Полина? Вот это да!

– Только это «ничего» уже не ограничено рабочими отношениями. Кто рассказывал нам про поцелуй? – подмигнула Сати.

– Это вышло случайно!

– Поцелуй? Случайно?

Полина окончательно смутилась.

– Рассказывай, – потребовала Лена, смотря как та то краснеет, то бледнеет. Крошечный смерч эмоций подруги был соткан из смущения, раздражения и… наслаждения. Что бы тогда не сотворил Спирит, ей было приятно об этом вспоминать.

Полина закрыла лицо руками, издав нечто похожее на шипение и стон.

– Я споткнулась, когда принесла ему документы, упала на колени…

– Оседлала, точнее сказать, – подмигнула Наташа.

– Поцелуй случился сам собой, я быстро отстранилась!

– Зато потом Спирит взял дело в свои руки и оторвался по полной, – припечатала Наташа, ничуть не щадя красную, как рак, Полину.

– Наталья!

– Уже как двадцать четыре года Наталья! – ничуть не смутилась та.

А перед глазами Лены явственно встала картина, случившаяся однажды. Чопорно застывшая девушка в залитом солнцем кабинете, подкалывающий ее новый босс, случайно подвернувшаяся нога и «полет» на колени начальства. Да такой, что впору бежать искать лед! Особенно когда ошеломленную девушку не выпустили из объятий, а наоборот придвинули поближе и уже основательно оценили нежданный подарок судьбы.

Лена вдруг подумала, как бы выглядела она со стороны, если бы Дойл ее поцеловал? Подумала и смутилась, поспешив отогнать эту мысль.

Под дружный смех подруг, она потянулась за бокалом вина и заметила, как Ли Мэйли молча встала с кресла и направилась к выходу из зала, где они разместились. Снова Лену резануло острое надломленное чувство, исходящее от подруги. Поэтому пока другие были увлечены смакованием страстей между Линой и Спиритом, она последовала за Ли Мэйли. Нашла ее на кухне, стоящую напротив окна и трущую грудь там, где виднелась золотая метка.

Осторожно подойдя к подруге, обняла за плечи.

– Так плохо? – тихо спросила Лена.

– Она постоянно жжется, не знаю, сколько смогу выдерживать это, – Ли Мэйли прижалась к ее голове своей и не смогла сдержать всхлипа.

В этот момент Пожарова поняла, что не нужно тянуть с разговором. Просыпающийся дар способен причинять и боль, и большие проблемы, она сама живой пример такого пробуждения.

Оглянувшись на выход из кухни, она прислушалась к смеху из зала – хорошо, значит немного времени у них есть.

– Когда у тебя появилась эта метка?

Золотое тавро подруги будто было отлито из драгоценного металла. При близком рассмотрении казалось, что из груди вырезали кусок плоти и заменили тот золотом.

– Две недели назад проснулась от ощущения, словно меня заживо жгли. Я даже кричать не могла, настолько больно было, тело совершенно не слушалось. Никогда не представляла, что возможно так корежить и нет возможности управлять ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Позвонить кому-нибудь? Докричаться? Невозможно. Боже, Лена, как же мне тогда было страшно! В темноте, в полной тишине и в одиночестве. Умрешь и никто не заметит до утра, повезет, если до утра, а если…

Ли Мэйли отстранилась, чтобы налить себе стакан воды, сделала большой глоток.

– Я тогда на самом деле чувствовала себя так, будто умираю. Это страшно, очень страшно и сокрушительно больно.

Лена молча слушала, говорить что-то успокаивающее она не торопилась, подруге нужно было выговориться. Да и не помогли бы слова, когда стоишь на пороге смерти или задыхаешься от ужаса. Все это она успела испытать сама; когда погибла Дэни и когда оказалась среди зомби. Подобное не проходит бесследно.

– Охрана не среагировала?

– Мы, девушки-переселенки, попросили Вожака, чтобы охрана работала, но оставила нам хоть какое-то личное пространство. Пришлось согласиться на некоторые дополнительные условия, на более жесткий контроль снаружи, но камеры из наших квартир убрали. Мы даже в полной мере не представляем, какая работа ведется с их стороны по нашей защите, но дома мы можем творить что-угодно.

– И с нами могут творить что-угодно, – тихо добавила Пожарова.

– Больше нет, ты еще увидишь, как они проверяют квартиры, но в моем случае практика показала, что все предусмотреть невозможно, – Ли Мэйли снова скривилась, рука машинально дернулась к груди, но она сдержалась.

Китаянка постаралась сосредоточиться на разговоре и было видно, как ей тяжело.

– Не знаю, сколько провела времени… так, на помощь позвали шакуа. Онигири все это время находился рядом со мной, не позволял пораниться, ведь я каталась по полу так, что сама себя могла покалечиться. Пончик выбрался из дому через балкон и допрыгал до охраны, привел помощь.

Лена не смогла сдержать улыбки. Вновь вспомнилась страшная темнота заброшенного метро и невероятная поддержка единственного живого существа рядом.

– Мы правильно поступили, что обзавелись местными зверушками.

Ли Мэйли улыбнулась в ответ и закивала.

– Не представляешь, какую благодарность чувствовала к ним, когда пришла в себя. – Сказала и внезапно хихикнула: – После моего случая снова подняли вопрос, чтобы следить за девушками круглосуточно, но удалось отстоять право на свободу. Только тогда Вожак приказал всем переселенкам обзавестись каким-либо питомцем, а тем, кто не согласен на домашнее животное, в квартирах все-таки установить камеры.

– Представляю возмущения некоторых, – пробормотала Лена.

– На нашем сайте в чате девчонки такую войну и срач устроили, что ужас. Тогда многие разругались, отстаивая свои точки зрения. Но по итогу подчинились Вожаку, ведь деваться все равно некуда.

– Есть вещи, которые никак от нас не зависят. Непреодолимые обстоятельства. И уж лучше находиться под защитой, чем наслаждаться мнимой свободой с печальным итогом: смертью.

– После случившегося со мной по-другому не думается.

Подруги немного помолчали, потом Лена спросила:

– Ты уже знаешь, какой дар у тебя?

Ли Мэйли мотнула головой:

– Точно пока неизвестно, но местные диносаурумы-умники сказали, что он будет связан с золотом. В какой форме проявится еще предстоит выяснить. Кстати, со мной беседовала твоя надзирательница из Центра.

– Мэя нис Корси? – удивилась Лена.

– Чрезвычайно противная особа, донельзя занудная и высокомерная. Как ты с ней уживалась? – Ли Мэйли покосилась на подругу.

– Перестала обращать внимание, когда поняла, что она за диносаурум.

– Терпеливая ты, мне через пять минут уже хотелось ее придушить.

– Эй! Китайцы ведь очень терпеливые и терпимые!

– Пф! С кем пообщаешься, от того и наберешься.

– Сати на тебя плохо влияет.

– Ты вернулась, теперь снова будешь уравновешивать нашу банду.

Подруги еще немного поговорили, и вернулись к остальным. Ли Мэйли практически не показывала виду, как тяжело ей принимать новый дар. Нет-нет, а мелькала в голове мысль у Лены, сколько еще переселенок будут переживать тяжелое рождение собственных сил и кому повезет так же, как Сати. Пусть у той и были некоторые сложности со второй сущностью, но она быстро смогла с ними совладать. Или все дело было в том, насколько каждая из девушек была предрасположена к доминантности? Те, кто сильнее, справлялись лучше, послабее – были обречены на некоторые муки. В какой-то момент Лена посмотрела на собственную чешуйчатую руку. Серебристые пластинки красиво переливались на том месте, где раньше была кожа и теперь покрывали полностью запястье. Сколько пройдет времени, прежде чем чешуя покроет полностью все тело и покроет ли вообще? Это еще один дар или какое-нибудь неведомое проклятие? Прав ли наставник или все-таки грядет сюрприз? Она лишь надеялась, что это знание не будет стоить слишком дорого.

Не обошлась без внимания и сцена прощания Лены с Вожаком. Подруги смотрели на нее горящими глазами, когда третья бутылка вина была открыта и разлита по бокалам.

– Не знаю, честное слово не знаю, – задумчиво вертела она бокал в руках, и будто пыталась найти ответ в алой жидкости. – Он потрясающий, но…

Она поделилась с подругами своими мыслями, единственное, о чем так и не смогла признаться, что чаще всего голове появляется образ не Вожака, а его брата.

Это что-то значило?

Подруги отмечали долгожданное воссоединение всю ночь, а после отсыпались, гуляли и отдыхали все выходные. В прошлой жизни Лена и подумать не могла бы, что столько времени проведет с подругами и даже не заглянет домой. Просто дом теперь стал сразу в нескольких квартирах, а выражение «как дома» приобрело иное значение. Но все-таки в собственную квартиру она вернулась под конец воскресенья. Нужно было подготовиться к рабочему дню, который станет для нее первым после долгого отсутствия, наверняка Логово покажется совершенно другим. Лена шла медленно, размеренно, на губах блуждала мягкая улыбка, рука запуталась в шерсти на холке Чешира. Квартира встретила теплом и уютом. Не было привычного после отсутствия хозяев запустения, пыли и ощущения одиночества. Тут ее ждали, пока не было Лены, заботились и берегли. Девушка не замечала, что пока она счастливо застыла на пороге дома, ее начало окружать мягкое, серебристое свечение. Оно словно туманный плащ окутало стройное тело, оберегая.

– Идем, Чешка! – сказала Лена и решительно шагнула внутрь. – У нас на сегодня много дел.

Свечение пропало так же внезапно, как и появилось.

Чешир с загадочной мордой последовал за хозяйкой.

Вечер выходного дня выдался насыщенным, Лена не заметила, как он пролетел. Вроде бы не было ничего особенного в выборе одежды, проверке вещей в сумке, сборе «классики»: кружки, чтобы попить чай, и самого чая, косметички, лекарств, влажных салфеток, обязательной книжки на обед… И еще многих мелочей, необходимых на рабочем месте. Волнения особого она тоже не испытывала, будь что будет. Периодически мелькала мысль, что она с подругами за все выходные даже не заикнулись про проблемы в их жизни. Но потом отогнала за ненадобностью; серьезно поговорить они смогут и позднее, расслабляться так же необходимо. Поэтому короткий диалог с Ли Мэйли оказался единственной тревожной темой, которая была затронута. Наверное, по этой же причине никто из девушек не звонил друг другу в короткие часы перед сном, всем хотелось мгновений покоя.

Спать Лена улеглись в обнимку с Чеширом, уже не представлявшая себя без него. Она даже порой позволяла себе закинуть на него руку или ногу, если только кошак не опережал ее. Очень здорово было тискать того, кого не было страха случайно придавить во сне. Поэтому прежде, чем сон сморил обоих, Лена и Чешир немного повозились на кровати, поиграли и все-таки погрузились в спокойные, глубокие сны. А на утро при пробуждении Лена поняла, что что-то не так. Во-первых, ей было невероятно жарко, хотя одеяло было скомкано и валялось где-то в ногах. Во-вторых, одна шерстистая грелка, своя и родная, издавала странную смесь ворчания, шипения и мурлыканья. И в-третьих, со спины тоже опаляла жаром печи другая шерстяная грелка, и оттуда тоже доносилось рычащее курлыканье. С одной стороны Лена не чувствовала опасности, с другой – мгновенно напряглась, озадаченная посторонними звуками, да еще сзади. Неизвестность не вызывала у нее симпатии.

Испуганно подскочив, Пожарова оказалась нос к носу со… скалией.

– Вот те раз, – вырвалось у ошарашенной девушки. – Синенькая, ты как здесь оказалась?

Драконо-лисо-зая-и-кто-то-там-еще-кися довольно оскалилась и извернулась так, чтобы ей почесали пузо. Лена машинально принялась чесать, обдумывая, что делать дальше. Скалию, после эпичного сражения в подземном метро, вывезли в родные края, и они больше не виделись. Во владениях наставника зверюшка так и не появилась, хотя были некоторые мысли на данный счет. Лена не признавалась себе, но тосковала по ней, как понимала и то, что скалии лучше оставаться на воле. Не смогла удержаться тогда, и даже придумала той имя – Ская, как небо. Понимала, что нельзя, но… НО!

И оп-па! Синий сюрприз в собственной квартире!

Как теперь быть? Понятное дело, что надо сообщить Дойлу или Глэру, но… что скажут защитники местных краснокнижных зверушек? Они уже и так с подозрением косились на Лену в последнюю встречу, а в эмоциях мелькало раздражение, ведь скалии были бесценными животными Земли-2, они не были предназначены для жизни домашних животных. В какой-то момент Лене показалось, что ее вовсе могли обвинить в непонятном воздействии на животину, но помешало присутствие Вожака и Дойла.

– Как же тебя угораздило снова залететь ко мне, синенькая? – пробормотала Лена, старательно почесывая разомлевшую тушку. Едва удержалась, чтобы не ляпнуть придуманное имя, ведь вмиг уловит! Чешира тоже пришлось чесать, потому что старгар мгновенно показал недовольство отсутствием хозяйкиного внимания.

Ответа от скалии девушка не дождалась, зато трель дверного звонка настойчиво сообщила о внезапном посетителе.

– Интересно, кто это? – пробормотала Лена. Выползая из кровати, и направившись к выходу. По дороге она нацепила на себя пижамные шорты и майку, обычно спала только в трусах.

– Дойл? – удивилась Лена, оказавшись нос к носу с тем, кого не ожидала увидеть. Точнее ожидала, но только в Логове!

Последний раз они виделись в доме наставника, и сейчас она была несказанно рада встрече. На мужчине была надета черная форма, отлично подчеркивающая фигуру, похоже, он появился на ее пороге находясь непосредственно на службе. Лена почувствовала, как закололо кончики пальцев и ладони, потому что появилось почти непреодолимое желание прикоснуться к диносауруму, провести рукой по стальным мышцам. Она понадеялась, что краска смущения на лице не выдала ее мыслей. Пусть Дойл не был эмпатом, но читать по лицам своим бездонным взглядом умел мастерски.

– Здравствуй, Лена, – вошел мужчина в квартиру, закрывая дверь. – Накормишь? Прости за наглость, но не ел пару суток.

– Ох! Конечно! – взмахнула руками Лена. – Разувайся и мой руки. Ничего, что вчерашнее?

– Ничуть, я сейчас готов даже на сырой кусок мяса позариться.

– Сырого не обещаю, зато жареную картошку с фаршированной птицей – названия вашего не помню – организую быстро.

На кухне Лена быстро накрывала на стол, подогревая горячее и нарезая, накладывая то, что можно подать холодным. Дойл не заставил себя долго ждать, быстро помыл руки, привел себя в порядок, и присоединился к хозяйке квартиры.

Не сразу Лена обратила внимание, что за ней пристально наблюдают, а точнее за голыми ногами и грудью. Взгляд мужчины плавно скользил по фигуре девушки, с удовольствием замечая и гладкость кожи, и подрагивающую при движении плоть. Она-то совершенно забыла, в каком виде! Даже не умывалась еще! А Дойл… Ой! Как стыдно! Она едва не выронила из рук тарелку, которую ставила перед диносаурумом.

– Ты ешь, а мне… я пойду переоденусь, умоюсь… – пролепетала Лена, собираясь сбежать, да побыстрее.

Не дали.

Сильная рука легла на талию девушки, чуть погладила, спустившись к бедру, сжав – не сильно, но так обжигающе-горячо. Лена с ужасом ощутила, как внизу живота запульсировало, а соски затвердели, явственно проступив под тонкой тканью майки. Ноздри Дойла чуть раздулись, вдохнув уловимый только ему аромат, сиреневая радужка практически слилась с чернотой «белка». Диносаурумы ведь легко чувствуют возбуждение… Звери. Хищники.

– Не уходи, – чуть хрипло проговорил Дойл, впрочем не делая попытки физически удержать ее, руку с талии девушки он убрал.

– Я…

– Пожалуйста. Ты невероятно красивая сейчас, невозможно оторвать взгляда.

Лене казалось, что еще немного и она утонет. В нем. В себе.

Даже под пыткой она бы не смогла сказать, почему поступила именно так, как поступила.

Она кивнула, глубоко вздохнула, отчего ткань на груди натянулась еще сильнее, приковывая к той мужской, обжигающий взгляд, и… осталась.

Это не было соблазнением или провокацией, не было чем-то пошлым или неприятным. Смущающим – однозначно. Но и непередаваемо приятным.

То, как он смотрел на нее.

То, как она сама чувствовала себя рядом с ним.

Страсть и доверие. Тепло и уют.

Вот, чем стало это утро для них обоих.

***

– Ты так и не сказал, зачем пришел? Неужели действительно только поесть? – мягко улыбнувшись, спросила Лена, когда первый голод оказался утолен.

– Хотел бы я приходить к тебе без причины, – подмигнул ей Дойл, вогнав в краску, – но на этот раз причина все-таки есть.

– Скалия?

– Она.

Охрана не могла пропустить проникновение посторонним в жилище одной из попаданок, и не могла не сообщить об этом Дойлу. При этом скалия относилась к вымирающим видам, находящимся под защитой Логова. Все логично.

– Похоже у тебя появился еще один квартирант?

– Похоже на то, – Лена, вздохнув, потянулась, за овощем похожим на помидор, но с более крупными семечками внутри. Вкусный, кстати. – Чую, скоро меня будут ненавидеть ваши грин-писовцы.

– Кто?

– Ну, в нашем мире это была международная экологическая организация, защитники природы и прочая.

– Ты права, кто-то будет недоволен, – Дойл так же подцепил овощ вилкой, проникнувшись тем, как аппетитно уплетала его девушка. – Но насчет скалии было дано особое распоряжение Вожака, поэтому мы предполагали, что она вновь окажется рядом с тобой, и наблюдали.

Лена невольно залюбовалась тем, как перекатывались мышцы на руках мужчины. Но тут же моргнула, решив, что не время думать о подобном, разговор-то серьезный.

– Скалия слишком сильно к тебе привязалась, поэтому увозили ее с большим опасением из Обливиона. Велась кропотливая работа по приучению ее к дикой природе, постоянно контролировались передвижения. После того, как она не сделала больше попыток вернуться к тебе, и обосновалась в Шаторских горах, зоологи выдохнули с облегчением. Но на случай возвращения скалии к тебе, было приказано не препятствовать и мгновенно докладывать мне или Вожаку.

Вот почему к Лене не ворвался местный ОМОН, когда длинная летающая киска бессовестно лезла в чужую квартиру. Она ведь гадать начала странной халатности защитников, а оказалось, что никакой халатности и не было, лишь четкое следование приказам.

– Что теперь будет?

– Что будет?.. Скалия останется с тобой. Она уже трижды возвращалась к тебе, дальнейшие выдворения ее могут спровоцировать гибель животного. Конечно, зоологи с данным фактом не смиряться так легко и придется решать спор в суде.

При этих словах Лена вздрогнула, но Дойл поспешил ее успокоить.

– Не переживай, твои интересы будут представлять наши с Глэром адвокаты, тебе даже не придется посещать судебные заседания.

– Это радует, но чего я не ожидала, так это того, что окажусь втянута в судебные тяжбы, – поморщилась Лена.

– Что тут сделаешь? – пожал он могучими плечами, и принялся собирать со стола пустую посуду. Стоп, он собрался ее… мыть? Судя по дальнейшим действиям, так оно и было. При этом Дойл и слова не позволил Пожаровой сказать против. – Скалия – бесценное животное для Земли. Придется изменить много законов и правил, чтобы позволить ей остаться рядом с тобой. Возвращать ее в лоно природы каждый раз не выйдет, она будет теперь всегда возвращаться.

В этот момент на кухню вползла та, о ком шел разговор, а следом за ней и старгар. При этом два пушистых пуфика, перебирая лапами, выпускали когти (прощай паркет!), и сканировали друг друга сверкающими взглядами. Оба старательно издавали пугающе-забавные звуки: смесь рычания и мурлыкания. Совершенно непонятно было то ли скалия со старгаром выясняли отношения, то ли делили Лену на своем кошачьем языке, то ли обговаривали условия дальнейшего совместного проживания. Хорошо, что шерсть дыбом ни у кого не стояла на загривках, никто не скалился и не спешил переходить к травмоопасным и членовредительским выяснениям отношений. Рассматривая кошек мира диносаурумов, Лена не могла не сравнить их с кошками старого мира. Дикими и хищными, которых чаще всего можно было увидеть в зоосадах, цирках или на экранах телевизоров. Разве могла она подумать, что когда-нибудь будет держать подобных хищников дома, как домашних питомцев? Никогда.

Увидев хозяйку, Чешир вальяжно направился к ней, выгнулся дугой, старательно принявшись тереться о ноги. Едва не снес со стула, хорошо, что Дойл удержал, ловко перехватив девушку за плечо. Скалия последовала за старгаром, попытавшись забраться Лене на ручки… Большая, тяжелая, синяя, длинная… на ручки.

– Нет уж, солнышко, – чуть оттолкнула ласковую кису она, крякнув, – у меня пупок развяжется от таскания тебя.

– Скалия и старгар… Придется некоторое время терпеть их ревностное отношение, делить тебя будут, – сказал, посмеивающийся Дойл. – Хорошо, что агрессии между ними нет. Это два вида, которые в природе не пересекаются, могут возникнуть сложности.

Лена гладила Чешира и синюю кису, решивших показать ей свою любовь путем громогласного мурлыканья. Такое ощущение было, словно они соревновались с друг другом, кто громче.

– Они могут подраться? – напряглась она.

– Могут, но вероятнее всего попробуют потрепать друг друга в твое отсутствие.

– Ох! Как же быть?

– Не переживай, направим к тебе помощь, объяснят, как с ними управляться. В любом случае, если стычка между ними и произойдет, то не до смерти, и даже не до травм. Скорее для того, чтобы выявить лидерство между друг другом.

– Почему же они не будут драться в серьез?

– Старгар с тобой связан, скалия сама выбрала тебя хозяйкой. Причинить друг другу вред – значит причинить вред тебе, они не пойдут на это.

Спустя некоторое время Лена ушла собираться на работу, животины последовали за ней. Выходя с кухни, она бросила взгляд на Дойла и… сбежала. Возникло чувство, словно задержись она, и вместо зверей за ней последовал бы он.

Все острее она осознавала, что присутствие этого мужчины рядом, пробуждало в ней эмоции, молчавшие до сих пор.

Вышли на улицу они всей честной компанией. Лене пришлось сесть на заднее сиденье автолета, кисы не желали от нее отлипать, а переднее сиденье их всех не вмещало. Судя по поведению скалии, она истосковалась по Пожаровой, а потому постоянно жалась к ней. Чешир же проникся тем, что отныне придется хозяйку делить еще с кем-то, а потому вовсю проявлял свои мужские, собственнические замашки. Пришлось выкручиваться. Она оказалась зажатой между ними, было так жарко, что хотелось раздеться до трусов. К счастью, сознание уже не шутило с ней настолько, чтобы она вытворяла подобное. Лена гладила обоих и думала о том, и переживала, что кису у нее со временем отберут. Было бы глупо отрицать человеческий… то есть диносаурумский фактор. Зоологи, курировавшие скалию, были недовольны ее привязанностью к пришлой, а потому попытаются разорвать привязку.

За этими мыслями и пролетела дорога до Логова.

Логово все так же поражало воображение и жило в своем хаотично-устрашающем порядке и контроле. На удивление Лена легко влилась в работу, словно и не отсутствовала многие месяцы. С кем-то она знакомилась заново, с кем-то возобновляла отношения. В архиве так же не увидела сложностей, точнее новых сложностей, а все старые так и остались – документами никто и не думал заниматься, как и прежде.

Оторвавшись от монитора, Лена схватила папку с подготовленными бумагами для Спирита Рэмиэра и поспешила к нему в кабинет. Кисам она приказала оставаться в архиве, в Логове ей ничего не грозило. Хотелось поскорее закончить с делами, ведь близился обед, и они договорились с подругами встретиться. Она шла очень быстрым шагом, диносаурум мог задержать ее, потребовав устного отчета о проделанной работе.

Решительно постучавшись, она распахнула дверь и замерла на пороге.

Едва не споткнулась, ошарашенно смотрела на открывшуюся картину.

У Спирита уже находился в кабинете гость – Полина. Мужчина обнимал ее, прижимая к столу и страстно целовал. То, что он слышал визитера, не возникало сомнения, но и не думал прерываться. Лина, кажется, вообще ничего не осознавала. Лена застыла изваянием, слишком растерянная, чтобы сбежать сразу, и только спустя мгновение сообразила, что зрители здесь не нужны.

Она уже закрывала дверь, когда над ухом раздался вкрадчивый голос:

– Подглядывать нехорошо.

Сильная рука обхватила Лену за талию, увлекая прочь от кабинета главы разведки Логова.

Ой, кажется, птичка попалась.