Читать книгу Лабиринты сознания в поисках панацеи - - Страница 2

Глава 1

Оглавление

Каждый день был похож на предыдущий. Жизнь будто бы затаила дыхание, всматриваясь в однотипный сюжет, мелькающий на мониторе. В тщетных попытках понять смысл своей жизни большинство стремилось оказаться по ту сторону экрана, чтобы проживать радости и горести, не задумываясь о финале своей личной истории и уж тем более истории человечества. Происходящее не было компьютерной симуляцией, но иногда у тех, кто замедлялся в этом мелькающем потоке, возникало ощущение событийной развилки, и реальность для них расслаивалась на потоки. Иногда потоки сменяли друг друга или хаотично смешивались, и тогда могло показаться, что жизнь и смерть – это одно и то же. Тех, кто это ощущал слишком явственно, справедливо признавали сумасшедшими. Но одно оставалось неизменным для всех, вне зависимости от их роли и места в грандиозном шоу жизни – их так давно сопровождало чувство неопределенности, что оно уже перестало вызывать тревогу. Психика людей с незапамятных времен стала эволюционно адаптированной к неопределенности. Лишь иногда могло рябить изображение на экране сознания, напоминая о том, что пора менять телевизор.


В этой социально-психологической парадигме люди стали безразличными к постоянным вспышкам эпидемий и росту заболеваемости быстропрогрессирующими формами рака, несмотря на то что жизнь их близких могла оборваться в любой момент. Медицина выглядела жалкой и слабой под нарастающим гнетом глобального бремени болезней, несмотря на самоотверженные попытки врачей принести себя в жертву ради спасения нескольких сотен или даже тысяч пациентов в ходе исследования новых вакцин и лекарств.

Об этом всем не стоило думать, ведь у каждого гражданина лучшей в мире страны были свои обязанности и заботы на каждый день. От того, насколько старательно человек работал, зависела и его жизнь, и порой даже жизнь его близких. Если человек был нужен обществу, то общество могло поддерживать его в жизнеспособном состоянии гораздо дольше. Излишняя продуктивность индивидуумов – супер-производителей общественно полезных благ высшей ценности, конвертировалась в налоги, что позволяло государству поддерживать представителей первой и отчасти даже второй группы общественной полезности. Рядовой производитель общественного блага относился к первой категории полезности, но после его ухода на покой по старости или по болезни, он сразу же переходил во вторую категорию, если только среди его родственников не находился кто-то из высшей категории общественной полезности.

В любом случае каждый имел шанс сделать свою жизнь достаточно комфортной, получить право на лечение, право на лекарство. И все же складывалось впечатление, что эти права были как-то неравномерно распределены даже внутри категорий. Да и можно ли распределить их равномерно? Как определить, кто нуждается в лечении больше? Кто полезнее обществу сейчас или в будущем? Политики, врачи и ученые отвечали на этот вопрос по-разному.

Свои соображения имела и Аделина Архангельская – молодой ученый в области организации снабжения лекарствами и провизор последней в городе общенациональной аптеки. Сфера научных поисков Аделины в любой момент могла быть переведена из категории высшей полезности в первую, как и профессия провизора в целом. Эта специальность даже сейчас мало кому известна, хоть и ведет свою историю со славных времен алхимиков, так что Аделина, несмотря на то что ей не исполнилось еще и тридцати, уже чувствовала себя исчезающим видом динозавров, которому готовится место в палеонтологическом музее. Она понимала, что в скором времени ей придется идти на работу в больницу или отправляться на войну, чтобы сохранить за собой «высшую категорию». Но пока она, как и любой другой «музейный экспонат», все еще была востребованной на кафедре в медицинском университете, где коллеги уважительно называли ее Аделина Викторовна и старались дать ей побольше работы, чтобы она не чувствовала себя одинокой и ненужной.


На самом же деле Аделина вовсе не чувствовала себя одинокой, но она ничего не имела против больших объемов работы, ведь ей нужно было поддерживать своих пожилых родителей, в противном случае их могли в любой момент отнести ко второй категории общественной полезности. Старшая сестра ей в этом не могла помочь, ведь она сама оставалась в первой категории вместе со своими детьми только благодаря мужу, отправившемуся год назад добровольцем на общенациональный фронт. Но, если он там погибнет…

Аделина привычно спрятала в дальний ящик своего сознания тревожные мысли о семье. Зачем волноваться о том, что не произошло? Лучше сконцентрироваться на задачах сегодняшнего дня. Она выключила приторное утреннее радиошоу, которое начиналось сразу же после оглашения списков погибших накануне героев, еще раз прокрутила в голове свою идею о совершенствовании умной системы распределения лекарств для пациентов с разными категориями общественной полезности, проверила все бумаги и отправилась в университет. Привычная дорога не заняла много времени, и уже вскоре девушка стояла перед дверью самого уважаемого профессора в области фармацевтических (тех самых, вымирающих) наук – Трофимовой Ульяны Владимировны. Аделина робко постучала:

– Доброе утро! Разрешите войти?

– Проходи, Аделина, чем сегодня порадуешь? Ты подготовила набор данных для обучения нашего алгоритма?

Речь шла об Алгоритме Распределения Лекарств для пациентов их региона. Это был один из ключевых модулей Главного Алгоритма Распределения всевозможных благ, известный каждому гражданину лучшей в мире страны как ГАР. Такое простое и лаконичное слово – ГАР, но как много оно значило для обычных граждан! В этом слове был воплощен высший смысл и высшая надежда человечества – принцип Великой Справедливости, в соответствии с которым ГАР случайным образом определял очередность получения благ. На основе его кода работали все остальные Алгоритмы Распределения. Специализация в области лекарственного обеспечения предусматривала постоянное взаимодействие с Алгоритмом Распределения Лекарств, поэтому Аделина занималась подготовкой обновления для этого модуля. Работа эта казалась ей практически бессмысленной, ведь, несмотря на все их обновления, принципиально для пациентов ничего не менялось: их шансы на получение самых новых, самых эффективных лекарств были по-прежнему ничтожно малы, они могли рассчитывать только на самые простые и недорогие препараты, которые лишь на время облегчали симптомы тяжелых заболеваний. Понимая все это, Аделина, вздохнув, подтвердила готовность данных для обучения алгоритма:

– Да, я подготовила набор данных для обучения, и этого будет достаточно для запуска обновленного Алгоритма Распределения Лекарств. Но мне кажется, что он останется несовершенным, ведь три категории полезности – это слишком мало.

Ульяна Владимировна нахмурилась:

– Если бы я не знала тебя уже почти десять лет, то могла бы предположить, что ты подвергаешь сомнению общенациональные инструкции о принципах категоризации…

– Ни в коем случае! Я, как и Вы, считаю гениальной идею справедливой категоризации общественной полезности граждан, но мне кажется, что есть заболевания, требующие взвешенной оценки дополнительных факторов, которые могут быть обнаружены нами не только в социальном, но и в генетическом паспорте пациента. Я нашла интересные статьи по фармакогенетике рака, и с учетом этого мы могли бы прогнозировать шансы на реабилитацию пациентов после лечения и вероятность возвращения их к общественно полезному труду первой или даже высшей категории!

Речь Аделины была пламенной и наивной одновременно. Она приводила новые и новые факты, свидетельствующие о важности внесения радикальных изменений в работу ГАР, который определял очередность получения любых благ, в том числе лекарственных препаратов, для всех граждан их лучшей в мире страны. По мнению Аделины, обучение локальных модулей ГАР для отдельных больниц или аптек не позволит достичь существенных улучшений в системе лекарственного обеспечения, по крайней мере для пациентов с онкологией. Нужно было использовать принципиально новые данные о пациентах со злокачественными новообразованиями для обучения ГАР. Уже через пару минут в глазах Ульяны Владимировны появился скепсис. Она жестом остановила полет научной фантазии Аделины и сухо сказала:

– Помнится мне, ты уже начинала разговор об исследовании фармакоэкономики противоопухолевых лекарств, и я посоветовала тебе заняться более важными проектами, а не копаться в архивных статьях. Твоя научная деятельность будет куда более продуктивной, если ты направишь свою мысль в нужное русло. Необходимо заниматься текущими задачами, причем решать их быстрее и эффективнее. Зачем тебе онкология? Это крайне сложная и запутанная тема, ты с ней точно не справишься, этим занимаются куда более серьезные ученые и политики. Займись-ка лучше апробацией нашего модуля Алгоритма Распределения Лекарств в общенациональной аптеке.

– Ульяна Владимировна, наша последняя аптека может закрыться уже в этом году, ведь идет централизация всех поставок лекарств. Возможно, скоро вообще не останется привычных общенациональных аптек с лекарствами для граждан, и все препараты будут использоваться только в больницах. Может, хотя бы попробуем адаптировать алгоритм к больничной аптеке, чтобы не работать впустую?

Ульяна Владимировна вновь прервала ее резким жестом и буквально прошипела в самое лицо испуганной Аделины:

– Ты не должна рассуждать о том, впустую ты работаешь или нет. Ты должна выполнять текущие задачи дня, согласно плановому распоряжению. Все остальное – не твоего ума дело!

Аделина почувствовала себя глупым маленьким котенком, который даже не мог понять, за что его наказывают. Ведь она выполняет все задачи в срок, просто хочет попробовать сделать что-то новое, лучшее… Так, чтобы их наука сохраняла за собой право относиться к высшей категории общественной полезности, а ее семья сохраняла за собой право на лекарства. С трудом сдерживая слезы, она кивнула, выражая молчаливое согласие со словами профессора, и тихо сказала:

– Хорошо, я действительно должна вернуться к работе над текущими задачами и не беспокоиться о том, чем будет лечиться моя собственная семья, я опять поставила личные интересы выше общественных… Простите! Это не повторится!

С этими словами Аделина встала и резкими шагами направилась к выходу. У самых дверей Ульяна Владимировна ее окликнула:

– Аделина!

Девушка остановилась, незаметно вытерла слезы и обернулась.

– Я сказала это не для того, чтобы обидеть тебя, а для того, чтобы предупредить и… защитить от самой себя. Ты не понимаешь, насколько опасна онкология, и я сейчас не о болезни, а о самой политике регулирования жизней. Эта тема не для хорошеньких молодых девушек из высшей категории полезности. Подумай, кто будет заботиться о твоей семье, если с тобой что-то случится. Поэтому послушай мудрую женщину и возвращайся к работе. А если у тебя остается свободное время для всяких размышлений, то потрать его лучше на поиски мужа.

Аделине оставалось лишь поблагодарить профессора за совет и дождаться окончания этого дня, чтобы спокойно все обдумать дома. К счастью, дел у нее было много, так что время шло быстро.

Уже вечером, когда девушка шла по сумрачному парку, она решила, что все ее идеи действительно слишком наивны. Как она одна может изменить систему управления жизнями?

От этих размышлений ее отвлек неожиданный звонок. Уже третий за день, с одного и того же номера. Обычно Аделина не отвечала на звонки с незнакомых номеров, но в этот момент она была готова пообщаться даже с оператором колл-центра. К удивлению, она услышала знакомый голос:

– Аделина? Как я рада, что наконец-то дозвонилась! Это Лена, ты помнишь меня? Мы вместе учились, я была на курс старше.

Разумеется, Аделина помнила Елену, она была королевой всех вечеринок в студенческие годы, но потом начала работать и прервала все контакты, напоминающие о ее беззаботной жизни. Но вот где она работала? Словно прочитав ее мысли, Елена продолжила:

– Слушай, я сразу к делу. Я все эти годы работала в аптеке в нашем онкологическом центре, который за городом, мы там на практике были… Там же я и с мужем своим будущим познакомилась. А сейчас ищу кого-то на это место вместо себя, ухожу в декрет, муж наконец-то получил высшую категорию. Вот и вспомнила о тебе.

В такие минуты Аделина больше верила не в безликую Великую Справедливость ГАР, а в доброту Бога, Вселенной или ее личной феи. Предложение показалось ей лучшим из возможных, и она сразу же согласилась. Ее не пугало даже то, что добираться до онкоцентра будет сложно, ведь это все равно было лучше, чем оставаться работать в общенациональной аптеке, которая вот-вот закроется. Аделина, наконец, могла быть спокойна за свое будущее, и она заснула крепким сном праведника.


***

Аделина бежала через мрачный осенний лес к проглядывающему из-за старых деревьев белоснежному замку, который контрастно выделялся на фоне темных облаков. Ей нужно было во что бы то ни стало успеть попасть туда до поднятия моста. Но ее движения были медленными и скованными, каждый шаг давался с трудом, как если бы ей приходилось бежать под водой по дну илистого озера. Мост уже начали поднимать, и Аделина, не сумев хорошо за него ухватиться, упала в сухой ров, окружающий замок. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела несколько пар желтых светящихся глаз. Это были львы, охраняющие замок. Девушка попробовала успокоить себя тем, что это всего лишь яркий сон, и она скоро проснется, но, невзирая на все усилия, никак не могла вырваться из объятий морфея. Она ощутила горячее дыхание одного из львов прямо на своей щеке, и одновременно с этим – холодок ужаса в своем сердце. И в этот момент тьма неожиданно рассеялась, и Аделина увидела светлоликого юношу в сверкающей неземным светом одежде. Он тихо сказал: «Не бойся, они не тронут тебя, их жертва я. Твое наказание лишь в том, чтобы увидеть мою смерть, но моя смерть даст тебе новую надежду».

Свет погас, и Аделину буквально оглушило громкое рычание львов, которые бросились на них со всем сторон. Она обхватила голову руками и зажмурила глаза, надеясь лишь на то, что все закончится быстро. Когда она открыла глаза, никакого рва со львами уже не было, она была одна в своей комнате. Сон испарился, оставив только небольшие следы крови на подушке. Спросонья Аделине показалось, что это кровь того самого юноши, но затем здравый смысл подсказал ей, что у нее снова повысилось внутричерепное давление, и кровь на подушку попала из ее собственного носа. «Хорошо быть ученым и иметь рациональные объяснения всему, что видишь», – подумала Аделина, прежде чем снова заснуть.

Лабиринты сознания в поисках панацеи

Подняться наверх