Читать книгу Самые странные в мире: Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - - Страница 3

Ваш мозг был изменен, подвержен нейрологической перестройке, поскольку приобрел навык, очень ценимый тем обществом, к которому вы принадлежите. До недавнего времени этот навык практически не был востребован или вообще не использовался, и подавляющая часть людей в большинстве обществ так и не приобрели его. При развитии этой способности с вами случилось вот что{1}:

1) специализация участка левой вентральной затылочно-височной области, который находится в вашем мозге между центрами, отвечающими за восприятие языка, объектов и лиц;

2) утолщение мозолистого тела – информационного канала, соединяющего левое и правое полушария вашего мозга;

3) изменения в той части вашей префронтальной коры, которая участвует в речи (зона Брока), а также в других областях мозга, которые выполняют различные нейрологические задачи, включая обработку речи и рассуждения о чужих мыслях;

4) улучшение вашей вербальной памяти и увеличение активности вашего мозга при обработке речи;

5) смещение функции распознавания лиц в правое полушарие: нормальные люди (не вы) обрабатывают лица почти в равной степени в левой и правой частях мозга, но те, кто обладает вашим особенным навыком, пользуются для этого преимущественно правым полушарием{2};

6) уменьшение способности распознавать лица, вероятно, из-за того, что внесение изменений в левую вентральную затылочно-височную область оказало воздействие на участок, который обычно специализируется на распознавании лиц;

7) снижение предрасположенности к холистической визуальной обработке в пользу более аналитической обработки: теперь вы больше полагаетесь на разбиение сцен и объектов на составные части и меньше – на общие очертания и шаблоны целостного восприятия мира.

Что же это за умственная способность? Какой навык смог так изменить ваш мозг, наделив вас новыми, специализированными возможностями, а также вызвав определенные когнитивные нарушения?

Эта экзотическая умственная способность – чтение. Вы, скорее всего, в высокой степени грамотны.

Приобретение этой умственной способности требует возникновения специализированных нейрологических контуров в различных частях мозга. Для обработки букв и слов в левой вентральной затылочно-височной области развивается, скажем так, буквозона, которая соединяется с близлежащими областями, предназначенными для распознавания объектов, языка и речи. Травмы головного мозга, затрагивающие буквозону, приводят к потере грамотности, хотя пострадавшие сохраняют способность распознавать цифры и производить математические вычисления, что указывает на то, что эта область формируется специально для чтения{3}.

Нейрологические контуры буквозоны настроены на определенные системы письма. Например, в то время, как буквы еврейского алфавита активируют буквозону у людей, владеющих ивритом, англоязычные читатели взаимодействуют с ними так, как с любыми другими визуальными объектами, а не так, как с латинскими буквами. Буквозона также кодирует более сложные, не основанные лишь на визуальной составляющей шаблоны. Например, она регистрирует сходство между «ЧИТАТЬ» и «читать», хотя они выглядят совершенно по-разному{4}.

Позвольте показать вам кое-что: чуть ниже вы увидите крупные символы. Не читайте их, а только рассмотрите их форму. Я скажу вам, когда их можно будет прочесть.

Если вы грамотны, держу пари, что вы не смогли не прочитать словосочетание «белая лошадь», приведенное выше. Механизмы чтения в вашем мозге отличаются автоматизмом и сверхвысокой скоростью; как мы только что продемонстрировали, они находятся вне вашего сознательного контроля. Вы не можете не прочитать то, что видите. Напротив, если только вы не владеете еще и китайским языком, вы, вероятно, без особых проблем просто полюбовались интересными черточками, складывающимися в приведенные выше иероглифы, которые также означают «белая лошадь» (бай ма). В популяциях с высокой грамотностью психологи любят демонстрировать слова участникам эксперимента так быстро, что те не успевают осознать, что только что увидели слово. Однако мы знаем, что они не только замечают промелькнувшее слово, но и прочитывают его, потому что его значение немного влияет на работу их мозга и их поведение. Подобные бессознательные изменения демонстрируют как нашу неспособность отключить собственные механизмы чтения, так и тот факт, что мы даже не осознаем, как читаем и обрабатываем то, что читаем. Хотя эта когнитивная способность сформирована под влиянием культуры, она также является автоматической, неосознанной и неудержимой. Это делает ее похожей на множество других аспектов культуры{5}.

Освоение навыка чтения приводит к формированию особых нейронных сетей, которые влияют на нашу психику в нескольких различных областях, включая память, визуальную обработку и распознавание лиц. Грамотность меняет биологические и психологические характеристики человека, не затрагивая лежащий в их основе генетический код. Члены общества, в котором 95 % взрослых обладают высокой грамотностью, будут иметь в среднем более толстое мозолистое тело и слабее выраженный навык распознавания лиц, чем члены общества, в котором высокой грамотностью обладают только 5 %. Эти биологические различия между популяциями проявятся, даже если эти две группы идентичны в генетическом плане. Таким образом, грамотность является примером того, как культура может перестраивать людей биологически, независимо от каких-либо генетических различий. Культура может изменять и действительно изменяет наш мозг, гормоны и анатомию, наряду с характеристиками восприятия, мотивациями, особенностями личности, эмоциями и многими другими аспектами нашего разума{6}.

Нейрологические и психологические изменения, связанные с грамотностью, следует рассматривать как часть культурного пакета, который включает практики, представления, ценности и институты (вроде ценности формального образования или института школы), а также технологии вроде алфавитов, слоговых азбук и печатных станков. Во многих обществах сочетание практик, норм и технологий привело к целенаправленному изменению определенных аспектов наших сложившихся в ходе генетической эволюции нейрологических систем для создания новых умственных способностей. Чтобы понять наблюдаемое по всему миру психологическое и нейрологическое разнообразие свойств от вербальной памяти до толщины мозолистого тела, нам необходимо изучить происхождение и развитие соответствующих ценностей, представлений, институтов и практик.

Пример с грамотностью показывает, почему многие психологи и нейробиологи в целом неверно истолковывали результаты своих экспериментов и раз за разом делали ложные выводы о человеческом мозге и психологии. Изучая студентов, посещавших занятия в университетах, где они работали, нейробиологи обнаружили устойчивую склонность обращаться при распознавании лиц к правому полушарию. Следуя общепринятой научной практике, другие исследователи воспроизвели эти результаты, привлекая различные группы студентов западных университетов. Основываясь на этих успешных повторениях, они пришли к выводу, что такая склонность обращаться при распознавании лиц к определенному полушарию является фундаментальной особенностью нейрокогнитивного устройства человека, а не побочным продуктом культуры высокой грамотности. Если бы они сделали то, что обычно делают психологи для поиска культурных различий – произвели бы эксперименты над восточноазиатскими студентами, посещающими американские университеты, они бы дополнительно обосновали свои предыдущие результаты и подтвердили бы приоритет правого полушария. Дело в том, что все студенты обязаны обладать высокой грамотностью. Конечно, сегодня в мире нет недостатка в неграмотных: их число, по разным оценкам, превышает 770 млн, что более чем вдвое превосходит население США. Просто эти люди не очень часто встречаются в университетских лабораториях.

Подведем итог: общества с высоким уровнем грамотности появились относительно недавно и сильно отличаются от большинства когда-либо существовавших обществ. Это означает, что современные популяции нейрологически и психологически отличны от тех, что существовали на протяжении всей человеческой истории и в более глубоком эволюционном прошлом. Если вы случайно занялись изучением этих своеобразных современных популяций, не понимая мощного влияния связанных с грамотностью технологий, представлений и социальных норм на наш мозг и психические процессы, вы можете получить неправильные ответы. Это может произойти, даже если вы изучаете, казалось бы, фундаментальные аспекты психологии и нейробиологии, такие как память, обработка изображений и распознавание лиц.

Если мы хотим объяснить эти аспекты работы мозга и психики в том виде, в каком они проявляются в современном обществе, нам необходимо разобраться в происхождении и характере распространения высоких показателей грамотности – когда и почему большинство людей начали читать? Где и почему сформировались представления, ценности, практики, технологии и институты, необходимые для создания и сохранения этой новой способности? Это превращает вопрос о нейробиологии и всемирном психологическом разнообразии в вопрос о культурной эволюции и истории.