Читать книгу Практический английский - - Страница 2

Привет, я Алиса.

Люди обычно ассоциируют это имя с той самой Алисой из сказки Льюиса Кэрролла. Но я хочу верить, что идея моего имени была навеяна замечательной песней группы Секрет. Про ту Алису, которая «умеет вязать» и которая «почти всегда дома». А еще с ней просто мечтают «встретиться вновь».

Мне кажется, так мое имя становится более особенным. Потому что Алис-то в мире тысячи, а хочется думать, что тебя – именно тебя – назвали так не от балды или, как обычно бывает, в честь двоюродной бабушки, и ты совсем не похожа на других Алис.

Мою сестру, например, зовут Ольга. А Ольг в кругу наших ближайших родственников – штук семь. На деле оказалось не очень-то хорошей идеей давать всем такое имя, потому что на празднованиях дней рождения, когда все собираются за накрытым мимозами и селедками под шубой столом и кто-то вдруг зовет какую-то определенную Ольгу, отзываются сразу все семеро.

Хотя если посмотреть на это с другой стороны, далеко не все люди называют своих детей в честь родственников. Кому-то ближе Изаура. Или Хосе-Игнасио, допустим. Тут уж кто какой сериал смотрит.

Красивое и не такое уж распространенное имя, однако, никак не отражалось на успехах в моей личной жизни.

Это только в романтических книжках или мелодрамах главные герои знакомятся где-нибудь на улице, столкнувшись среди толпы прохожих, разбросав друг у друга кипу вещей, которые до этого держали в руках, и, помогая друг другу их подобрать, вдруг встречаются взглядами. Электрический разряд. Вот он – момент, когда все начинается. «Меня зовут Алиса», – дрожащим от волнения голосом произносит главная героиня. «Какое необычное имя!», – с восторгом шепчет ее собеседник. – «Никогда не встречал девушек с таким именем раньше». И они, взявшись за руки, уходят в закат.

Нет, в жизни все гораздо прозаичнее.

Давайте сразу разберемся, чтобы у вас не возникло каких-то ложных представлений.

Я не могу похвастаться богатым списком романтических отношений. Мой первый настоящий поцелуй случился в 16 лет, когда я отдыхала с мамой на море. Помню, что за секунду до этого важного события в моем мозгу успела промелькнуть тревожная мысль: «А вдруг я опозорюсь?». Не опозорилась. И дальше тревожную мысль сменила уже расслабленная: «Мм, оказывается, нет ничего противного, когда чужой язык лезет тебе в рот». В дальнейшем, правда, оказалось, что очень важно, чей именно это язык. Не все языки приятны, имейте в виду, если вдруг вам только предстоит экскурс в практику французского поцелуя.

Этот курортный роман длился всего несколько дней, так как срок наших с мамой каникул очень быстро истек.

По приезде домой я страдала еще целую неделю. Но надо было двигаться дальше, и вскоре я с головой окунулась в школьную круговерть.

Поднабравшись опыта в поцелуйном ремесле, я, однако, не превратилась в объект воздыхания парней. Мои последующие влюбленности развивались в строго одностороннем порядке: я томилась от нахлынувших чувств, а те, к кому эти чувства были направлены, радовались жизни, не подозревая о моих душевных терзаниях.

Очередной роман настиг меня внезапно – я стала счастливой обладательницей путевки в лагерь в солнечной Черногории. Мы поехали туда с одноклассниками и ребятами из других городов.

Стыдно признаться, но парень, обративший на меня внимание, был на два года младше меня. Но его настырности могли позавидовать все мои сверстники. В свое оправдание скажу, что выглядел он старше своего возраста. И даже, если уж совсем без обиняков, куда эффектнее большинства моих одноклассников.

Ладно, если говорить начистоту, его пыла хватило на несколько дней, и уже после того как мы вернулись домой (каждый в свой город), на меня обрушился ледяной ушат обидного равнодушия.

Называть то, что было в Черногории, романом, конечно, не стоит, но мы же говорим о лагере. Пусть в меня кинет камень тот, кто на своей шкуре не испытал силу лагерной романтики. Там же все умножается на десять: и прогулки у озера наполнены особой магией, и держание за руки прекрасно своей невинностью и в то же время глубокой интимностью. А что уж говорить про украденные у двери комнаты поцелуи и танцы на дискотеке под «Love to Be Loved by You»1.

Где мои семнадцать лет, как говорится.

Мои розовые очки разбились о суровую реальность так же, как брак Марка Теренци и Сары Коннор – о… не знаю, быт, или из-за чего они там развелись? Такова она, правда жизни. Вчера «наша любовь была послана нам из рая» и «я люблю тебя больше жизни»2, а сегодня – развод и девичья фамилия.

В общем, я, как полагается любой семнадцатилетней сентиментальной поклоннице вышеупомянутых поп-исполнителей, поплакала с недельку-другую и решила, что пора менять свою жизнь.

Так началась моя любовь к Green Day. Сменив поп на рок, я действительно стала замечать, что что-то во мне тоже меняется. Конечно, я не превратилась в популярную красавицу, но теперь это стало куда меньше меня волновать. Всю свою энергию я направила на учебу, саморазвитие и большее общение с друзьями. Совсем без симпатий к противоположному полу не обходилось, но эти незначительные моменты моей биографии не стоят упоминания.

Так я докатилась до того, что поступила в университет, причем совсем в другой город и, более того, в другую страну.

Пожалуй, с этого немаловажного момента и стоит начать более подробный рассказ.

Мало кому известно, какой тернистый мысленный путь я прошла в своей бедной голове, пытаясь решить, с чем связать свое будущее и какую профессию выбрать. Я уже была не глупой девчонкой, наивность которой можно было списать на возраст и чьей мечтой было петь на сцене. Петь я очень любила – и до сих пор мне это дело мило. Но ведь петь ртом и двигать телом – это две разные вещи. Как оказалось, мои хореографические способности были далеки от идеала, и, слава видео с концертов Шакиры, я со временем поняла, что не блистать мне перед многотысячной толпой – не мне, с моей грацией картошки, покорять этим поклонников.

Если быть предельно честной, мои вокальные данные тоже оставляли желать лучшего. Это дома, в маленьком городке с населением в пару тысяч человек, где все друг друга знают и где люди не больно искушены разнообразием местных исполнителей, твое умение банально попадать в ноты и грамотно вступать в модуляцию кажется божественным даром. А когда живешь в более крупном населенном пункте и учишься в заведении, где каждый третий награжден более-менее сносным слухом и голосом, твой дар превращается в посредственность.

Недолгое время я была охвачена идеей стать журналистом. Из тех, что берут интервью у интересных людей и чьи статьи мелькают на страницах солидных периодических изданий. На землю мне помог спуститься, как ни странно, собственный отец, который трезво оценил мои способности добывать информацию всеми возможными способами. Он так и сказал, мол, ты, Алиса, не в свое дело суешься: ну какой из тебя журналист, когда в тебе наглости – ноль целых, ноль-ноль сотых? И действительно – в профессии, основанной на естественном отборе и вскормившей не одно поколение рьяных и безжалостных охотников за свежей кровью, мне места не было.

Я очнулась аккурат перед выпускными экзаменами, когда надо было уже решать без промедления. Таким образом, мое будущее было определено практически за один день.

Я выбрала иностранные языки.

Английский я всегда хотела знать на хорошем разговорном уровне, и иногда меня даже посещали мысли переехать куда-нибудь в Европу, а то и в Штаты, на ПМЖ. Когда-нибудь в будущем. Чем черт не шутит.

Но учиться на лингвиста – это было нечто абсолютно спонтанное, невзвешенное и первое втыкнутое пальцем на бумажке со списком учебных заведений.

Вот так, с минимальным опытом и без малейших представлений, что делать дальше, я переехала в город N.