Читать книгу После Владимира - - Страница 4

Спал он в последнее время плохо, неглубоко. Забытье было каким-то прозрачным, похожим на бред. Он все слышал, как закрывалась и открывалась дверь, как девочка готовила еду, заварила травы, как говорила с волхвом, как вечерами трещала лучина и ухал в лесу филин. Также чувствовал все запахи маленькой землянки. Пахло травами, грибами, земляникой, а из двери доносились запахи хвои, мороза и снега.

«Сколько же я здесь лежу?» – думал он и опять погружался в звуки и запахи маленького жилища. Время шло, и постепенно он стал меньше спать и наконец совершенно ясно увидел свою спасительницу. Она сидела совсем близко и расчесывала свои странно серебристые волосы, длинные и густые. Девочка была хрупкая, красивые маленькие ручки заплетали тяжелую косу. Он даже увидел, как на тоненькой шейке билась голубенькая жилка.

«Ладненькая», – подумал он. Она как будто услышала и тревожно посмотрела на него огромными зелеными глазами, пухлые губы ее дрогнули.

«Чуткая», – отметил он. Она была красива неброской, утонченной красотой, на которую хотелось смотреть и смотреть, разглядывая все новые прекрасные черты: пухлые алые губки, удивительный изгиб бровей, нежную прозрачную кожу. Он любовался девочкой из-под полуприкрытых ресниц.

«А ведь она убирает за мной», – что-то похожее на стыд промелькнуло в его голове. Такое даже не приходилось делать его жене. Он застонал, и она метнулась к нему, поднесла попить, смочила губы и протерла лицо водой с уксусом. Он не открывал глаз, пусть думает, что он спит. И правда заснул, только теперь по-настоящему глубоко, без снов и бреда, исцеляющим сном.

Андрей наблюдал жизнь лесных отшельников, она не была праздной. Девочка постоянно что-то делала: шила, перебирала травы, готовила еду, убирала, расчищала вход в хижину, ухаживала за больным. Он успокоился и, отбросив мысли о стыде, наслаждался ее заботой. Он пытался облегчить ее труд, но она не позволяла. Глубокая рана на плече постоянно кровоточила, а сломанная нога распухла и отдавала острой болью при малейшем движении.

– Надо лежать, двигай только здоровыми рукой и ногой, – тихо шептала она, расчесывая его волосы.

Это было так чувственно, что он даже постанывал, вспоминая, как это делала его жена. Из их коротких разговоров он понял, чем он может ее отблагодарить.

Поскольку она сама не вспоминала о его намерении научить ее грамоте, однажды вечером он позвал ее:

– Иди-ка сюда. Найдена. Будем учиться читать?

Она вспыхнула и подбежала к нему, схватив книжицу.

«Вот что тебе надо!» – подумал он радостно, он первый раз встретил девушку, которая не интересовалась им как мужчиной.

«Это я, блудник старый, смотрю на баб как на добычу. А она – невинная душа, еще в небесах витает, все узнать хочет. Пусть учится, а потом, как бог даст», – думал Андрей.

Старик приходил один раз в день, но надолго. Он менял повязки, читал заклинания. Долго-долго сидел над его ногой, то окропляя ее чем-то, то смазывая, и отек постепенно начал спадать, боль угасала. Андрею хотелось понять, что говорит старец, и посмотреть, что он делает, но именно в это время глаза его сами собой закрывались, а слух притуплялся. Балий ворожил и не хотел выдавать свои секреты.

А вот Андрей с удовольствием делился с Найденой своими знаниями. Она была усердная и послушная ученица, хотя надо сказать, что грамота не давалась ей легко. Он же вспомнил время своего учения. Андрей все схватывал налету, поэтому был непоседлив. Отвлекался на игру, и часто ему попадало по пальцам от учителя. Бить его не били, потому что он был у князя любимчиком. Тот часто разговаривал с ним, поэтому все кметы относились к Андрею со сдержанным почтением, даже иногда заискивали.

Когда девочка прочитала первое слово, то была страшно обрадована. Она скакала по землянке и смеялась от счастья.

– Благодарю тебя, воин, за науку. Я уж и не думала, что научусь, – поклонилась она ему в пояс.

Он смеялся:

– Вот кто-то научил тебя поклоны бить. Мне тебя надо было поблагодарить за уход. Скоро, думаешь, я встану, красавица? Надо, так надо мне к князю моему…

Серьезно посмотрела на него и поделилась, тяжело вздохнув:

– Дед ворожил на тебя, так увидел, что будешь ты хромать.

– Да какая в этом беда? Ходить буду?

– Будешь, ясный сокол, будешь… А смеяться над тобой не будут? – спросила она тревожно.

Андрею, всеобщему баловню и любимцу, никогда такое не приходило в голову, хотя он знал, что над больными часто посмеивались. Хотя такому важному человеку, как он, вряд ли что-то посмеют сказать. Лишь бы он смог уверенно держаться в седле.

– Вначале болеть будет, а дальше…

– Божьими молитвами, – подхватил он и заметил, как она покраснела.

«Таких слов точно ее дед не простит. Старый язычник!» – подумал Андрей.

– Знаешь, дни давно прирастать стали, и ты сразу стал выздоравливать. Как только весна наступит, снег сойдет – так дед говорит, – и ты поправишься. Хотя хорошо бы тебе трав попить свежего сбора. Да ты не утерпишь, сразу побежишь, – объясняла она.

– Я, девонька, сейчас бы побежал. Дела у меня важные.

– Некуда тебе бежать, все занесено. Из нашей глуши выбраться непросто.

– А дед ведь ходит, я знаю.

– Да кто его знает, как он ходит, а может, и летает, как птица. Он ведь кобит, обернется филином и летит. Ему снег – не помеха, – вздохнула она.

Они помолчали.

– А меня ты не боишься? Я же муж, – спросил вдруг он.

– Ты – больной муж. Да и обещался ты, сама слышала, – пожала она плечами.

– А ты так всем и веришь?

– Всем не верю, тут мало кто бывает, а тебе верю. Ты не думай, я все понимаю, я роды не раз принимала, знаю, откуда что берется. Только… почему-то тебе верю, что ничего со мной не случится.

«Да, обидно, видно, совсем старый я для нее, что даже не думает обо мне», – вздохнул он, не расстроился, просто тихо и бездумно заснул.