Читать книгу В доме кто-то есть - - Страница 6

Проснулась Алеста достаточно рано. По крайней мере, если сравнивать с последними ее пробуждениями. В 8 утра она уже лениво потягиваясь, сидела на кухне, вдыхая запах ароматного чая. Завязав волосы в огромный пучок, дабы они не мешались, она сделала большой глоток, с наслаждением прикрыв глаза. Горячий напиток приятно разливался по горлу, отчего по коже побежали мурашки. Состояние было уже куда лучше. Она здорово отдохнула, переварила большую часть информации и наконец, могла нормально мыслить. Как-то будто, груз с плеч сошел. Хотя бы на половину. Вчера вообще, все казалось каким-то безвыходным, а сейчас ничего. Можно жить. Допив свою чашку, Брук двинулась к дверям, услышав свой умопомрачительный звонок. Ну серьёзно, что это за кошмар? Еще бы «Токката и фуга ре минор» Баха туда поставили. Чтобы уж точно отпало желание сюда приходить. Хотя вероятно, это было бы забавно, пронеслось в голове, когда она открывала дверь.

– Доброе утро, прекрасная женщина, – обворожительно улыбнулся Даймонд, стоящий на пороге. На нем был надет свободный серый свитер и какие то черные брюки. Что ж, обычная одежда ему шла не меньше костюмов.

– Доброе утро. Какими судьбами? – запахнула Алеста свой халат, почуяв прохладный воздух после дождя.

– К сожалению, сугубо деловыми. –вздохнул Лоуренс

– Заинтриговал прямо, -усмехнулась Алеста, облокотившись о дверной проём, -Какие ко мне могут быть дела?

– Ты наверно, не знаешь, но у нас 27 сентября день города, – начал Даймонд, – Наш город, хоть и не совсем стар, но празднует этот день очень широко и гордится своей историей.

– И сколько нынче стукнет Сеймтауну? – с интересом спросила Алеста, понимая, что и правда, ничего не узнала про этот город и вообще, нигде кроме бутиков с одеждой и не была. Как-то все голова совсем другим занята. А раньше она об этом городе и не слышала.

– Ну, для глобальной истории какие то смешные 180 лет, – поджал губы Даймонд, якобы пытаясь что-то вспомнить. – Празднование проходит довольно широко. Участвуют все, начиная со школьников и заканчивая церковью и органом власти. Весь город украшают, будут ярмарки, фестивали, эффектные шествия и прочее, и прочее, – улыбнулся Лоуренс. – Сеймтаун был известным, промышленным городом текстильного производства. До сих пор, сохранились первые хлопковые фабрики, в которых будут проводиться памятные экскурсии. Будет также организован традиционный аукцион между жителями города. Деньги пойдут на благотворительность. Лотов как обычно будет 3. Это как правило, изделия, изготовленные на этих самых фабриках. В церкви святой Екатерины Сиенской, которая была построена в год основания города, также будет праздничная служба и благотворительный сбор. Как правило, местные жители готовят различные вкусности и приносят туда, раздавая всем желающим бесплатно. Вечером в центре, нескольких точках и на берегу реки будут жечь костры, устраивать танцы и гуляния. Это далеко не всё.

– Это конечно, очень прекрасно и интересно, но какое дело тут ко мне? – растерянно произнесла Брук, обдумывая, что в их городе празднования дня основания праздновалось довольно скромно. Хотя она была большим любителем подобных патриотичных и интересных праздников. Ей всегда казалось, что это единение людей очень важно и забывать свою историю катастрофически нельзя. Так что сказать, что она обрадовалась, это ничего не сказать. Не будь она настолько загруженной тогда, участвовала бы везде где могла, как в период своей юности.

– Ну, это отдельная тема, – улыбнулся Даймонд, – Понимаешь ли, милая Алеста, ты теперь являешься единственным, не почившим нас представителем важной для этого города семьи Блаунтов.

– Оу, -удивилась Брук встав ровно, скрестив руки на груди. Она вновь, как то подзабыла, что это были ее родственники.

– Понимаешь, семья Блаунтов была одной из десяти значимых семей для нашего города. Блаунты, Редверсы, Аркуры, Джефферосоны, Стаффорды, Монтгомери, Говарды, Фоксы, Суинфорды и Вудвиллы, по сути, являются основателями Сеймтауна. За счет их переезда, поддержки и покровительства, город развивался и расстраивался.

– К примеру, если взять твою семью. –задумался Даймонд. – Рьяна Блаунт. Супруга первого Блаунта, что переехал сюда с семьёй. Ты знала, что она, меценатствовала открытию первой в городе детской больницы для всех сословий и даже сама работала там. Элизабет, например, открыла в городе приют для бродячих собак, которые тогда, буквально, заполоняли улицы. Аннабель покровительствовала образованию и активной позиции женщин в городе. Адилия служила медсестрой в больнице святой Маргарет Клитроу. Доротис лично договаривалась о поставках редких книг в местную библиотеку. Все мужчины вашего рода также регулярно жертвовали круглые суммы на благотворительность и устройства города.

Алеста молча слушала о весомом вкладе своих предков в развитие города и не могла сказать ни слова. Что ж, пожалуй, ассоциироваться с ними было большой гордостью. Они, вероятно, были хорошими людьми при жизни.

– Ну так вот, в связи с этим, каждый год в городе открывается некая акция. Кстати, в этот день город просто кишит туристами из других городов или даже стран, что интересуются историей. Как раз таки об этом. Во-первых, все желающее из десяти представленных мной семей могут отдать некие вещи, с которыми они готовы расстаться. Это также будет продано на аукционе. Город зарабатывает на этом бешеные деньги, -усмехнулся Даймонд. – Ну, и во-вторых, и наверно самых главных и душетрепещущих. Все 10 домов семей основателей сохранились в городе. К сожалению, не все семьи дожили до этого времени. Кто-то умер бездетным, закончив этим свой род. Таких семей у нас две. Это Аркуры и Фоксы. Их дома перешли во власть города. Туда каждый год продаются билеты, проводятся экскурсии. Рассказывают о членах семьи, показывают архитектуру и быт викторианской эпохи. Ведь у каждого дома и семьи своя неповторимая, интересная и в каком-то плане, жуткая история. Остальных же, мэр обычно, лично просит поучаствовать в мероприятии и позволить провести подобную экскурсию. Клиффорд и Доротис всегда с удовольствием принимали участие. До какого-то времени Мистер Блаунт даже сам вел их.

– А.. я .. я даже не знаю, -замялась Алеста. Экскурсию она проведет вряд ли. А насчет вещей.. ей было как-то неудобно распоряжаться чужой собственностью. Да. Фактически всё это ее. Но она не была частью этой семьи с рождения. Не знает всех тонкостей и прочего. И потому не знает какие вещи представляют для этой семьи особую ценность и значимость, а какие они бы согласились отдать городу.

– Ну, время еще есть. Так что ты обязательно подумай и скажи мне. Я просто помогаю в организации, -улыбнулся ободряюще Даймонд.

– Алеста, кто там пришел? –послышался приглушенный голос с лестницы и через минуту на пороге рядом с девушкой уже стоял сонный Маркус.

– Доброе утро. – зевнул он настороженно, осматривая гостя.

– Доброе утро! – улыбнулся Даймонд, также осматривая мужчину с ног до головы.

– Чем обязаны? – изогнул бровь Норрис

– Всё что хотел, я уже обсудил с Мисс Брук, – качнул головой Даймонд, отведя пристальный взгляд зеленых глаз от Маркуса, словно от чего-то неприятного.

– Ну тогда до свиданья, – натянуто улыбнулся Маркус, казалось и не пытаясь, скрыть фальшивости этой вежливости.

– Не хочешь зайти на чай? –тут же вставила свою лепту Алеста. Брук раздражал тот факт, что за неё что-то пытались решать. Она разве позволяла такое хоть когда-то? Она разве говорила, что они уже закончили беседу? Нет.

– О, с удовольствием! – сверкнул зелеными глазами Даймонд.

– Не думаю.. . – начал Норисс.

– Вот и не надо, -похлопала его по плечу Алеста и прошла вглубь дома. Даймонд последовал ее примеру, всё также натянуто улыбаясь, проходя мимо недовольного Норриса.

– Ну как ты? Обжилась уже? – спросил Даймонд, когда они все оказались в просторной и светлой столовой. Брук уже ставила перед каждым чашку ароматного чая и большую тарелку сухого печенья.

– Да вроде уже неплохо – улыбнулась Алеста, сев на своё место. –Что странно, даже не разу не запуталась.

– Ну как же тебе в своем отчем доме то путаться, – подмигнул Даймонд.

– Да, только мы подумываем его продавать. –вставил Маркус, не сводя с Лоуренса сварливый взгляд.

– Действительно? –изумился Лоуренс, переведя взгляд на Брук, что поспешно дожевывала свою пищу.

– Нет, -чуть громче, чем нужно выдала Алеста, секанув на Норриса суровым взглядом. Ей уже надоела эта тема за последние сутки. Она что неясно выразилась? Дом останется при ней и точка.

– Эта махина совсем старая. Плохо отапливается. Постоянные сквозняки, шумы и нагромождения старомодной мебели. Это скоро надоест тебе. Да и содержание обойдется в круглую сумму. -качнул головой Норрис, как ни в чем не бывало.

– Ну, я думаю Мисс Брук, может себе это позволить. Наследие осталось весьма приличным, – нарочито вежливо произнес Даймонд, теребя пальцами стеклянную кружку.

– Ну, учитывая, что Мисс Брук не работает, это наследие быстро закончится. А растрачивать его все на содержание старого памятника архитектуры – это глупо, -не унимался Норрис, все еще стараясь поддерживать рамки светской беседы.

– Это не просто памятник архитектуры, это дом ее семьи, – выдохнул Даймонд. Обстановка в столовой стремительно накалялась. Алеста все еще не вклинивалась, стараясь унять взявшееся из ниоткуда, безумное раздражение. Рука под столом сжала ткань обтягивающего платья, но она все еще контролировала свой ужасный порыв. Как ей казалось, ужасный.

– Её единственная семья это я. А этих снобов она даже не знала, – произнес Маркус, делая глоток из кружки и только он хотел добавить что-то еще, сверля Лоуренса победным взглядом, Алеста не выдержав, подскочила с места, лупанув ладонью по столу так, что блюдце с печеньем, чуть подскочило с деревянной поверхности.

– Хватит! – воскликнула она в унисон с грохотом, исходящего с верхних этажей дома. Она гневно стреляла насыщенно синими глазами то в Маркуса, то в Даймонда. Гнев, буквально, кипел в ее крови, заставляя сердце лихорадочно биться. –Не надо говорить так, словно меня тут нет! –добавила она, под молчаливое удивление мужчин, что смотрели на неё. Алеста была ужасно зла, то и дело сжимая побелевшую руку в кулак, проходя чуть в сторону от стола и повернувшись обратно к гостям.

– Я говорю последний раз, -отчеканила она стальным голосом. –Это мой дом! И распоряжаться им буду только я. И останусь я здесь, нравится это кому-то или нет. А если тебя что-то не устраивает, собирай свои шмотки и проваливай отсюда! –почти прошипела Брук, смотря на Маркуса, и сама не понимая, откуда в ней взялось столько агрессии. С этими словами она тяжелыми, быстрыми шагами покинула помещение, хлопнув дверью, отчего ее чашка, стоявшая на столе с шумом упала на пол, разбиваясь на десятки осколков. Идя по коридору первого этажа, Алеста шумно выдохнула, будто отпуская из себя, всю скопившуюся в пару минут злость. Что это было? – удивленно хлопала она глазами, ослабив пояс на халате. Она на автомате стала подниматься на второй этаж. Собственный выпад ее напугал. Она и раньше, страдала подобными вспышками гнева, но они хотя бы, были обусловлены какими-то более весомыми причинами. А тут? Ну, что ей стоило вежливо сказать, что она не будет ничего продавать и продолжить беседу? Маркуса обидела. Даймонда напугала своим невежеством. Приличные люди себя вообще так не ведут. Надо как то держать свои эмоции в узде. Растерянно посмотрев по сторонам, она присела на ступеньки ведущие на третий этаж. И как теперь туда возвращаться? Кошмар. Просто кошмар. Обхватив голову ладонями, Алеста начала судорожно размышлять как бы всё это разгрести с минимальными потерями, но отчего то в голову ничего хорошего не лезло. Какой то бред. Ну просто достало ее это в один момент! Он говорил так будто она какая-то тупоголовая девчонка, за которую нужно все решать раз уж на неё такие деньги свалились. Нашелся командир. Всегда все она решала сама. И дальше будет это делать.

– Можно? – раздался вдруг голос Даймонда. Алеста резко подняла голову. В последнее время ее в принципе, пугало все неожиданное. Ну тут все было без криминала. Просто Даймонд, что стоял в нескольких шагах от лестницы.

– Давай, – смущенно усмехнулась Алеста, кивнув головой на ступеньки. Отчего-то смотреть на него было стыдно, после этой минутной истерики. Ну хоть как посмотри, невежливо втягивать кого-то в разборки. А он еще и смотрит на неё так аккуратно, что еще хуже. Будет теперь думать, что она нервная и с ней надо спокойно разговаривать, чтобы не вызвать очередной приступ.

– Прости, это было ужасно некрасиво и невоспитанно. Мама бы сейчас стыдливо покраснела за меня, – улыбнулся он, присев рядом. Брук чуть посмеялась.

– Это ты прости за мои варварские замашки, -ответила она.

– Да нет, твоя реакция как раз понятна.

– Маркус внизу? – изогнула бровь Брук, повернувшись к Лоуренсу.

– Нет. Он довольно эмоционально воспринял вашу беседу и удалился в неизвестном мне направлении, – уклончиво ответил Даймонд.

– Черт, -вздохнула Алеста, окончательно убедившись, что обидела его. Ну да. Буквально тыкнула в то, что все это ее. Кто бы тут не обиделся? – Надо извинится, да?

– Ну, это твое дело, но я бы не стал, -усмехнулся Даймонд, -Да и твое предложение, лично мне очень понравилось, -проговорил он, за что получил тычок в плечо. Обстановка окончательно развеялась став дружеской и спокойной.

– И всё же, я извинюсь, – выдохнула Брук.

– Кстати, я забыл сказать тебе. Вернее, даже попросить, -начал Даймонд. Алеста внимательно посмотрела на него. Она была рада помочь как угодно. Лишь бы сгладить ситуацию.

– Я заметил, ты каким-то непостижимым мне образом, подружилась с нашим соседом Джефферсоном. Так вот. В прошлом году он не участвовал, собственно ни в чем из того, что я рассказывал. Как, собственно и до этого. Последний раз семья Джефферсон шла городу на встречу, когда был жив Мистер Джефферсон. Даррел. А это было пять лет тому назад. Его жена, видимо, вообще не в восторге от подобного наследия и никогда не разделяла общего восторга. Потом она уехала, а Эсмонд, как видишь, меня не очень то жалует. Да и всех остальных, кто пытался уговорить его поучаствовать в акции. Понимаешь их дом, их семья… Они также внесли огромнейший вклад. И очень много людей мечтают побывать именно там, имея своих любимцев среди его предков.

– Ты хочешь, чтобы я уговорила его? – догадалась Алеста.

– Это в идеале. Но, если ты хотя бы попробуешь, буду признателен, – улыбнулся Лоуренс.

– Обещаю, что попробую, -вздохнула Брук, надеясь, что все получится. Позже Даймонд ушел, а Алеста походив немного по двору, думая, нет ли тут нигде Норисса, вернулась в дом. Там его точно не было. Это она знала точно. Поэтому даже проверять не стала, сразу же направившись в свою спальню. Надев зеленую кофту без горла и черные брюки с высокой талией она села на кровать, но тут же встала заправив ее за Норрисом. Как всегда. –пронеслось в голове. Это утренняя ссора ужасно тяготила ее. Она никак не могла успокоиться. Хорошо хоть Даймонд не в обиде, но как быть с Маркусом? Надо извиниться,– твердо решила Алеста и поплелась на выход, однако ее планы были нарушены запертой дверью. Да уж. Вчера ручка заела в той спальне, сегодня в этой. Что за черт? Надо поменять их. Подергав еще пару раз, Алеста тяжело вздохнула, бросив это дело. Просидеть тут весь день до прихода Маркуса не хотелось. Тем более, она хотела зайти к Эсмонду. Постояв немного, тупо пялясь на коричневое дерево, она повторила свои попытки открыть дверь. Но и они оказались тщетны.

– Да чтоб тебя, -шикнула она, пнув по ней ногой. Брук резко перевела свой взгляд обратно на ручку, услышав за дверями шаги. Аккуратно подойдя, она прислонилась вплотную к ним вплотную, затаив дыхание. Шаги.. или что-то похожее. Было не ясно. Брук прижала ухо к дереву, стараясь вообще не дышать, лишь бы услышать, что там происходит, пока она узницей сидит в собственной спальне. Шаги и звук цокающих каблуков приближался все больше, отрезая предположения о том, что это был Маркус или забывший что-то Даймонд. Да и закрыла она дверь. Она продолжала слушать, надеясь, что вообще то ей показалось и всё затихнет. Но она ошиблась. Шаги уже точно поднялись по лестнице и шли по второму этажу. Волосы на коже зашевелились. Тяжело сглотнув, Алеста продолжала стоять, прижимаясь к дверям.

– Леди Адилия, постойте! –раздался чей-то запыхавшийся голос. Алеста зажала рот рукой от испуга, продолжая слушать.

– Чего тебе Дорка? –ответил мелодичный, но явно толи недовольный, толи расстроенный голос.

– Ваша Матушка озабочена вашим состоянием и просила вас явиться к ней сегодня к шести, -проговорил первый голос, этой самой Дорки

– Передай ей, что мне это более неинтересно, -только и сказала, по всей видимости Адилия, чуть дрогнувшим голосом. Алеста подумала, что она вероятно хотела плакать, но держала себя в руках. –Уходи! –чуть надрывно воскликнула она. В коридоре вновь послышались звуки быстрых торопливых шагов. Но теперь они удалялись. Алеста услышала сдавленный всхлип и тяжелое частое дыхание. Вероятно, это была та самая Адилия. Алеста все еще не шевелилась, припав к двери. Ей было ужасно любопытно, что происходит, но также она кошмарно боялась и мечтала, чтобы все это закончилось. А желательно, что это все сон и она сейчас проснется. Умоляю, Господи! Это ведь не может быть правдой! Она как ошпаренная отскочила от двери, завалившись на пол, когда по ней резко и со всей силы ударили кулаком, отрывисто вскрикнув. Это было похоже на отчаянный жест очень расстроенного человека. Алеста ошалело смотрела на дверь, в ожидании, что же будет дальше, но к ее удивлению ничего не происходило. Дверь просто с тихим скрипом отворилась сама по себе. Сглотнув скопившийся ком в горле, Брук поднялась на ноги, с недоверием покосившись на распахнутую дверь. Ну, что за черт? Она аккуратными шажками двинулась в коридор. Посмотрев по сторонам, она заметила лишь белый край платья, что скрылся на лестнице третьего этажа. Не показалось. Поспешно приняв решение, что она все же больше боится, чем хочет знать, что там происходит, Брук бегом двинулась к лестнице. Но уже будучи на последних ступеньках, она почувствовала спиной какое-то странное давление, словно порыв ветра. Шумно вскрикнув, она не добежав всего пять ступенек, с грохотом повалилась на пол, больно ударив левую руку. Дико озираясь на лестницу и никого там не увидев, она даже не вставая, ползком поспешила к выходной двери. Ей тут теперь не просто страшно. Ей тут еще и не безопасно, – роились в голове мысли, когда она подскочив на ноги, юркнула за дверь. Рука ужасающим образом болела и не опускалась, но она не переставала бежать по ступенькам. Лишь бы быть подальше. Лишь бы подальше. Оказавшись на дороге она остановилась, дабы отдышаться. Посмотрев на руку, она чуть не упала в обморок от вида собственной, выпирающей куда-то, явно не туда конечности. Рвота подступила очень неожиданно. Алеста никогда не могла выносить всего этого. Даже в больницах находиться было затруднительно. Она почувствовала как закружилась голова от собственного страха из-за увиденного. Сбивчиво дыша, она чувствовала, как словно трясутся, все внутренние органы. Ей явно нужно в больницу, но едва ли она знала как туда добраться. Далеко ли она? Черт, она же даже телефон в доме оставила. Так и лежит там на полу, с тех пор как выпал из-за ее падения. Немного успокоившись, Алеста все же направилась куда собиралась. Там и спросит, где больница. Может Эсмонд поможет с вызовом личного врача. Чуть прихрамывая, она двинулась к высокому поместью. Нога тоже болела, но не так сильно. Оказавшись у дверей, ей ничего не оставалась как позвонить в кошмарный звонок носом. Рука так и не опускалась. Да и не пыталась она больше этого сделать, после очередного порыва ужасной боли. Вторая либо безвольно весела, либо старалась поддерживать вторую. Благо Джефферсон открыл почти сразу. Хорошо что он рано встает боже.

– Привет, -слабо улыбнулась, заметно побелевшая Алеста. Рука всё еще продолжала болеть, щипать и кажется гореть.

– Что случилось? – на ходу спросил Эсмонд, отходя от двери, впуская гостью в дом.

–Я.. я упала с лестницы, – сглотнула тягучую слюну Брук, борясь с тошнотой. –У меня.. рука.. она болит. Мне бы врача, – отрывисто говорила она.

– Успокойся, – только и сказал Джефферсон, но Брук чувствовала как паника буквально окутывает каждый сантиметр ее тела. Это было не очень приятное и привычное чувство. Она словно не контролировала себя и собственный страх. Она не могла остановиться думать, бояться. Опять думать. Она была уверена что умирает. Что она просто умрет от разрыва сердца. И от боли в руке. Она умрёт!

– Я . .. у меня рука.. мне надо врача.. там лестница, -продолжала говорить урывками Алеста, окончательно окунувшись в свою панику. Из глаз потекли слезы. Конечности ужасно затряслись.

Её вдруг накрыла истерика, которая преследовала ее все последние дни.. Ей показалось, что она теряет сознание, что напугало еще больше. Она была уверена, что уже не проснется, если отключиться сейчас. Резкий, острый запах прямо под носом в мгновенье прервал ее планы по падению. Алеста растерянно захлопала глазами, смотря на невозмутимое лицо Эсмонда, что держал в руке кусочек ваты. Она не поняла, что произошло. И что происходит. Страх никуда не ушел, но голова кружится перестала. Джефферсон встал напротив неё, обхватив лицо руками, поправив его ровно на себя.

– Повторяй за мной, -проговорил он, глубоко вдохнув и выставив в воздухе пятерню, поочередно разгибая пальцы до четырех. Алеста повторяла за ним, и когда его четвертый палец поднялся вверх, она вместе с ним выдохнула.

Он широко улыбнулся, вновь начав отсчет на пальцах. Брук тоже улыбнулась и вновь вдохнула на счет 4. Так они шли по этому квадрату порядка 6 раз прежде, чем Алеста поняла, что навязчивая мысль о смерти ушла, уступая место разуму и логике. Ну, какая смерть при вывихе то?

Паника понемногу отступала. Джефферсон глубоко выдохнул последний раз, опустив руку.

– Спасибо, – прошептала Алеста, вновь начав чувствовать острую горящую боль в руке.

– Не за что, -улыбнулся Эсмонд, подходя ближе, прикасаясь кончиками пальцев к месту выпирающего плеча или где-то под ним. Алеста болезненно шикнула. Это было довольно больно.

– У тебя, нижний вывих плеча, – констатировал Джефферсон, убрав наконец, пальцы с места ушиба, отчего Брук отрывисто выдохнула. Она понятия не имела, что значит нижний вывих, но ей это не нравилось. Совсем.

– Ложись, – проговорил Эсмонд, положив на ковер небольшую подушку и куда-то удалился. Алеста все еще находясь в каком то шоке, просто слепо последовала тому, что сказали делать, даже не думая о том, что это небезопасно. Что вправлять вывихи самим это ужасно и может закончиться очень плачевно. Что нужно к врачу. А вдруг перелом? Сердце гулко стучало. Рука болела и абсолютно не опускалась. А мысли бегали в голове самые разные. Она просто взяла и легла на этот чертов ковер. Сдавленно пискнув от подступившей боли. Вскоре появился Эсмонд и сел возле неё на коленях, держа огромную серую коробку в руках, что открывалась в разные стороны.

– Пьёшь антибиотики? – спросил он, пока что то искал.

– Что? –не поняла Алеста, тяжело дыша то и дело, смотря на выпирающее плечо, что просто вгоняло ее в ужас.

– Антибиотики принимаешь сейчас? –повторил Джефферсон, отложив коробку, потянувшись к поясу на брюках, ослабляя его и вытаскивая края кофты.

– Нет, -качнула головой Брук, наконец понимая, суть вопроса.

– Мне придется разрезать. Она тугая, -оповестил ее Джефферсон, доставая большие ножницы, через пару секунд пользования которыми, от ее новой кофты остались одни обрывки. Хотя даже резать ткань на руке было больно. А уж снимать и подавно. Черт с ней.

Ей было плевать, что она валяется на полу посреди чужого дома, в одном лифчике и с выпирающим плечом. Мозг вообще отключился, не в силах думать ни о чем, кроме болящей и горящей руки.

– Проблемы с сердцем?– продолжал спрашивать Эсмонд, вновь вернувшись к своей коробочке.

– Нет, -вновь качнула головой Алеста, хлопая глазами.

– Аллергия?

– Тоже нет.

Больше он ничего не спрашивал, лишь обмазал спиртом место где то на плече. Она не видела, где именно. Она видела только шприц с иглой. На который он внимательно смотрел, набирая какую-то жидкость из ампулы и выдавливая немного в воздух. Сердце болезненно сжалось от одного только вида этой иглы. Она ужасно боялась этого всего. Просто не могла. Сердце колотилось как бешенное, со лба выходил горячий пот. У неё под носом, вновь, в момент оказалась ватка с какой то дрянью, отчего она чуть закашлялась. Да уж. Спасибо. Терять сознание, пожалуй, она пока не будет. Далее она почувствовала как он вводит эту жидкость куда то в плечо. Было больно, но терпимо. Все было как будто в тумане. Сколько она уже тут лежит? Он сел ближе. Его нога оказалась в районе ее подмышки. Джефферсон обхватил ее предплечье и запястье, стал тянуть. Было ужасно больно, но терпимо. Алеста стиснула зубы, зажмурив глаза. В мгновенье раздался глухой щелчок, который в тишине комнаты было очень хорошо слышно. В этот же момент основанная боль утихла. Брук резко распахнула глаза, когда поняла, что ее рука опустилась вниз.

– Пальцами пошевели, -произнес Эсмонд. Алеста вновь повиновалась. Пошевелила пальцами руки и к удивлению, смогла это сделать. Хотя точно помнила, что это было не под силу, пока она шла сюда. Дальше все происходило в тишине. Джефферсон достал какие то бинты и сделал аккуратную повязку фиксируя руку в подвешенном состоянии. Брук все это время молчала, обдумывая все, что с ней произошло. Начиная с жуткой чертовщины дома и заканчивая вот этой домашней травматологией. Как так вышло? В смысле? Господи, даже формулировать не буду, – тряхнула головой Брук. Слишком это все было сложно для неё сейчас. Мозг то все еще в шоке. И никак с него не выйдет последнее время.

– Тебе все равно нужно в больницу. –проговорил Эсмонд, сидя напротив неё, подтянув к себе колени. Алеста тоже продолжала сидеть на полу, подогнув под себя ноги.

– Да, да. Конечно, – ответила Алеста, часто моргая. Всё немного плыло в глазах. – Спасибо тебе, огромное, – наконец произнесла она, подняв на парня благодарный взгляд. Он все-таки ей не хило помог.

– Я рад, что могу тебе помочь, – немного улыбнулся Эсмонд. – Обычно все пытаются помочь мне. А я как бесполезный балласт.

– Это не правда, -качнула головой Брук, – Так мог сказать только очень глупый и плохой человек.

– Так говорит мама. И папа тоже так говорил, – усмехнулся Джефферсон, чуть опустив голову ненадолго.

– Ой, прости пожалуйста, -спохватилась Алеста, зажав рот рукой. Да что за день такой? Всем что ли решила настроение испортить? Да уж. Молодец Брук.

– Не переживай, я их все равно ненавижу. –вновь улыбнулся Эсмонд. У него были милые ямочки на щеках, соединяясь с шоколадными глазами, свои глаза оторвать было просто невозможно. Пускай и взгляд его был всегда какой-то грустный. Будто не здесь.

– Ты очень хороший и только это правда, -ободряюще улыбнулась Алеста, пытаясь встать на ноги. С одной работающей рукой это оказалось не так и легко. Ни опоры, ни равновесия. Джефферсон поспешно встал, подавая ей руку, дабы помочь.

– Спасибо, – вновь смущенно проговорила Брук, вспоминая, что стоит посреди его гостиной в нижнем белье.

– Вот возьми, -протянул ей всё туже черную кофту Эсмонд, что он видимо и не уносил никуда. Она была достаточно широкая, чтобы там поместилась ее забинтованная в повязку рука. Вторую она не без помощи просунула туда – куда следует. Ну что. Неплохо. А себе она еще купит. Деньги то благо были.

– А откуда ты .. ну умеешь все это? –спросила Алеста, присев на диван.

– Вся моя семья врачи. Были и есть. Я всю жизнь изучал медицину. Дома и средней школе. Потом два года учился в медицинской школе. Потом три года в Университете. Бросил. Не доучился один год до интернатуры -кратко пояснил Джефферсон.

– А почему? Ты был бы прекрасным врачом.

– Мне стало совсем плохо и я первый раз попал в психбольницу. Мама говорила, что врач не должен сам быть больным, – поделился Эсмонд, – Поэтому я не стал продолжать после выписки. Да и вскоре, опять туда попал.

– А что с тобой? Зачем в больницу? Отчего тебя лечили? – непонимающе произнесла Брук, не заметив у парня особых отклонений, хотя может она чего-то не понимает?

– Я и сам уже не знаю. В детстве мне сказали, что у меня невротическая депрессия. Я так и не смог вылечиться. Отец говорил, что я психопат. Мама, что инвалид. А я.. я не знаю, – замялся Эсмонд, впервые, отвечая немного растерянно.

– А это? –аккуратно произнесла Алеста, положив ладонь на его предплечье, бережно погладив по черной кофте, прекрасно помня, что там видела как-то раз. Ей показалось, что сейчас хороший момент, спросить и по возможности, понять и помочь. Если он конечно позволит.

– Я резал вены трижды прежде, чем понял, что хочу жить, – ровно проговорил Джеффесон, накрыв своей второй рукой ладонь Брук, не поднимая на неё взгляд. – Я любил калечить себя тогда. У меня много таких по всему телу. Меня даже несколько раз привязывали к койке.

– Ты не болен, ты просто был не понят, -грустно проговорила Брук, у которой сердце разрывалось даже от крупицы из его жизни. В такие моменты она понимала, что возможно и хорошо не иметь родителей вовсе, чем таких. Такие, которые буквально загубили собственного ребенка. Убедив его в том, что он псих и не достоин нормальной жизни и любви.

– Моя сестра кажется меня боится, но я очень люблю Элли. – добавил он, все еще смотря на свою руку.

Алеста нечего не ответила, лишь продолжила поглаживать руку, облокотившись лбом о его плечо, не зная как еще можно было поддержать в такой ситуации. Так они и сидели. В тишине. Нарушаемой лишь бьющими по стеклу каплями пошедшего дождя. Алеста не знала, сколько было время, когда он встал, сказав, что ей нужно ехать в больницу. Честно говоря, было как то плевать. Ей было очень грустно за него. Он даже вызвал ей такси. Ведь ни знания адреса, ни телефона у неё не было. Попрощавшись и поблагодарив уже в сотый раз, Алеста все же покинула дом Джефферсона. На сердце было не очень спокойно, но она все же надеялась, что смогла хоть как то ему помочь. Почувствовать себя не одиноким и не больным. Пусть он знает, что у него есть друг. И он может прийти когда хочет.

В больнице ничего нового ей не сказали. Нижний вывих. Редкий. Осмотрели, сделали рентген. Наложили новую повязку. Выписали обезболивающие мази, физиотерапию и гимнастику. Прогноз 2- 3 недели ношения повязки. Устало выдохнув, Алеста плюхнулась на диван в своей гостиной. Здорово однако у неё день начался. Просто супер. Было немного страшно, тут теперь находиться. Кто знает, как ее еще захотят травмировать неспокойные родственники? Теперь отрицать это было как то глупо уже что ли. Они ведь и не пытаются особо скрываться. На часах было около часа дня, а она вспомнила, что так и не выполнила свое обещание данное Лоуренсу. Как-то не дошло что ли. Тактично ли будет возвращаться сейчас, да еще и с такой просьбой.? Не понятно. Ведь раз он не участвовал стало быть не хотел. Алесте было как то сложно анализировать на счет их взаимоотношений. С одной стороны, они хорошо и комфортно общались. Да и Эсмонд, явно был не из тех, кто будет дружить через силу. Но все же, она боялась показаться навязчивой. Хотя сама, буквально, говорила приходить ему, когда захочется. Почему сама не может делать того же? Наверно потому что, если бы ходила всегда когда хотела, то и не уходила бы оттуда вообще. Ладно, она обязательно спросит. Просто не сейчас. Время еще есть. Она пошла на кухню, дабы перекусить чем-то очень плотным. Желудок урчал и начинал уже закручиваться, кажется. Рука тоже продолжала ныть, но все же, это не сравнится с той болью, что была когда она только упала или когда ей ее вправляли. А это она потерпит. Три недели с повязкой не так и много. Доктор сказал, что боль обычно проходит уже в течение первой недели. Повязка в основном для фиксации и правильного заживления. Хотя делать все лишь одной рукой было не совсем удобно и непривычно, честно говоря. Брук сделала себе большой закрытый бутерброд с паштетом, помидорами, ветчиной и еще половиной ее холодильника. Положила оставшийся кусок мяса со вчерашнего дня, налила себе вишневого сока и довольная жизнью стаскала это все на небольшой столик на кухне, принявшись за дело. Настроение поднялось практически сразу, когда она откусила восхитительно вкусный бутерброд. В голову вдруг попала мысль, что рисовать теперь будет немного затруднительно. Кстати говоря, насчет рисования. Она так и не проверяла сайт, хотя и собиралась постоянно. Интересно, были ли у неё заказы? Много ли? Хотя больше 15 точно не будет. У неё стоял барьер. Не больше 15 в месяц. Всё остальное автоматически на следующий. Достав телефон, она загрузила свой сайт и одновременно решила, что ей нужен ноутбук. С телефона это было как-то неудобно. Открыв его, она обрадовалась. Заказы и правда, были. И не один, а целых три! Три портрета. Все трое захотели по фотографии. Что странно, многие хотели именно с фото, хотя с натуры он всегда был гораздо живее. Да уж, живее, – проскочило в голове совсем другие мысли. Но на самом деле, немногие люди любят сидеть и позировать целые сутки напролет. Подтвердив все заказы. Алеста допила свой сок и двинулась в гостиную. Там было всё необходимое. Там она всегда отдыхала. Там ей в принципе, очень нравилось. Она начнет работать прямо сегодня. Уж очень она соскучилась по этому делу, а работать такими материалами одно удовольствие. Сделав первичный набросок, Алеста подумала, что стоит заказать еще и коробки с красивыми лентами, чтобы упаковывать заказы. Да, отличная мысль. Девушка, что заказала портрет, была такая красивая, что рисовать ее было даже приятно. Кареглазая. Со смуглой кожей и орехового цвета волосами. Она так лучисто улыбалась, что даже по фото улыбка была как живая. Алесте она очень понравилась. Она вообще считала в основном всех людей красивыми. Исключения составляли лишь люди, что не нравились ей характером или поступками. Они автоматически становились для неё уродливыми и непривлекательными. Ну и она сама собственно. Нет. Она не думала, что она уродина и не плакала днями напролет из-за несправедливости жизни. Просто не считала себя такой же красивой как остальные. Она часто сравнивала себя с другими девушками, мимоходом идя по делам и всегда проигрывала эту схватку. Потом представляла, как бы она смотрелась в их одежде, с их прической и немного успокаивалась, думая, что дело в этом. Но стоило этой девушке одеться по-другому, она проигрывала ей вновь, даже если бы и повторила прошлый образ чего никогда, разумеется, не делала, уверенная в том, что каждый должен быть индивидуален. Даже если очень хочется у кого-то что –то позаимствовать – не надо. Это все равно, будет идти только тому человеку, у которого вы это взяли.

Вероятно, так не должно быть. Все буквально, кричат, что нужно любить себя и уважать. Она любит и уважает. Просто не считает, прямо уж красавицей, вот и все. Проработав до самого вечера, Алеста очнулась только когда на улице стало темнеть. Часы показывали начало 7. Живот урчал, да и рука уже порядком устала. Вытерев ее от краски, она последовала в кухню. В принципе, большая часть работы была сделана. Она закончит ее уже завтра. На душе было радостно и спокойно. Она даже не сразу вспомнила, что Маркус то жил с ней и ушел еще утром из-за ее грубости. Вот черт. Настроение как то упало сразу, когда она поняла, что потеряла Норисса в незнакомом ему городе. Хотя, ну он же не маленький? Отвечает за себя сам. Да он обиделся, но все остальное это его решения , а значит его последствия. Хотя, все-таки как-то неправильно это. Ну вот где он так долго? Почему она должна вот думать об этом? Думать, правда, об этом пришлось не так уж и долго. Уже буквально через час дом пронзил звук входного звонка. Алеста поспешила открыть дверь. На пороге стоял Маркус, без конца трезвонивший в дверь, облокотившись на кнопку пальцем.

– Эй! –воскликнула Брук, смотря на пьяного в стельку Норриса.

– А, ты уже открыла? –подняв голову и отпихивая ее от дверей, проходя внутрь, пробурчал он.

Алеста устало выдохнув, закрыла дверь, запирая замок.

– Ты где нажрался? – раздраженно бросила она. Терпеть не могла, когда он пил.

– В пабе, в этом прелестном городишке их много, -икнул Норрис, полуползком добираясь до дверей в коридор,

–Познакомился там с вот такими парнями, -попытался он показать палец, но не смог, завалившись на пол.

– И по какому поводу? –изогнула бровь Алеста

– По поводу тотального неуважения ко мне,–еле ворочал языком Маркус, поднявшись на ноги. – Что весь день поди в доме своем любимом просидела?

– Просидела, просидела, – отмахнулась Брук, понимая, что смысла у этой беседы не больше, чем в припарке мертвого.

– Ну конечно, ты же у нас графская наследница. Быстро ты… зазналась однако, – помахал он рукой, не в силах открыть дверь, без конца ее дергая.

– В другую сторону, – равнодушно сказал Брук, смотря на эту картину. Да, было немного обидно. Вот уж никогда она не находила среди своих недостатков, гордость и тщеславие.

– Ага, спасибо. –икнул Маркус, проходя в коридор, – Тебе же плевать на меня абсолютно..

– Иди спи уже, а, – махнула здоровой рукой Алеста и с испортившимся вконец уже настроением, стала подниматься вверх в свою спальню. Честно, ей плевать, где он там будет спать. Где найдет там пусть и дрыхнет. Напился как свинья, еще и хочет что-то. Да, она не спросила его, ну и что? Почему нельзя сесть и обсудить это нормально, а не бежать в паб при первой ссоре? Достал. Дойдя до своей комнаты она вновь не смогла открыть дверь. Ручка заела.

– Ну ты то куда? –уже в каком-то отчаянии, крикнула Алеста. Она уже готова была заплакать из-за любого пустяка, честное слово. Общая обстановка слишком сильно выматывала, чтобы терпеть эти мелкие дрязги.

– Леди Адилия! –воскликнула какая-то женщина, отчего Алеста шумно выдохнула, испугавшись. Облокотившись о дверь, она вперила в подбежавшую, худощавую и бледную женщину, ошалелый взгляд. Черное закрытое платье, фартук, аккуратное шишка.

– Чего вам надо от меня? –сдавленно прошептал Алеста, не переставая дергать ручку.

– Мистер Дерек, он просил передать, что у него есть объяснение его действиям. Он молит о встрече сегодня, после захода солнца, в его конюшне, – шёпотом доложила служанка, озираясь по сторонам, будто боясь, что ее услышат.

– Мне не нужны его объяснения, Дорка! –неожиданно даже для себя, воскликнула Брук и в этот же момент, женщина исчезла, а дверь открылась, впуская Алесту в темноту комнаты.

Отдышавшись, Алеста даже не раздевшись, оставаясь все в той же черной кофте и брюках, рухнула на кровать, от какой-то резко пронзившей все тело усталости. Её сморило, буквально, за пару секунд, хотя она и помнила, что время еще и 7 нет.