Читать книгу Убегая по янтарному берегу - - Страница 3

Миха запрыгивает на пассажирское сиденье и, раздав мне и Пахе по крабу, говорит: «Поехали». Выжимаю сцепление, первая передача, газ, и чёрная Сотка, стирая протектор, выстреливает собой вперёд. По прямой вдоль резиденции Audi успевает разогнаться до 80 км/ч прежде, чем приходится оттормаживаться перед заходом в резкий зигзагообразный поворот. Занос влево, вправо, и вот скорость упала до 40 км/ч. На перекрёстке сворачиваю налево, после направо и, оказавшись на дороге, лучом уходящей вдаль, снова позволяю машине забыть про всевозможные ограничения скорости. Подруга везёт нас мимо спящих частных домов Заостровья на свидание с бушующим морем, чьё волнение слышится даже отсюда.

– В общем-то да… пацаны теперь пиво не только по выходным пьют, – подытожил Миха рассказ о своей встрече с нашими бывшими одноклассниками. – Понедельник – день, конечно, тяжёлый, но разве настолько? – усмехается он. – А вы, кстати, слышали, что где-то на здешнем пляже нашли жмура?

– Угу, – сухо промычал Павел.

– Поэтому-то тебя, убийцу, и позвали с собой, – я кошусь на кореша в зеркало заднего вида.

– Ой да ладно тебе, чего убийцу-то сразу?! – смеётся он. – Между прочем, на моём счету не так много жизней, как ты себе там придумал.

– Да-да, ещё скажи, что ты ни разу не орудовал ножом и стрелял исключительно по ногам. К слову, как там твоя нога? Ты точно уверен, что в случае необходимости сможешь действовать быстро?

– Я тебе уже раз двадцать сказал, что да! Чёрт возьми, так точно, смогу. Я и бегать, и приседать могу, ничего страшного не происходит, что же ты как тот злыдень на медкомиссии?

– А я, как и врач, хочу быть уверен, что ты годен к выполнению поставленной перед тобой задачей. Вдруг нам срочно нужно будет ретироваться, а у тебя ногу сведёт. Придётся тебя тащить.

– Или бросить на пляже, – внёс предложение Паша.

– Между прочем, верная мысль, – Миха тыкает на него пальцем. – Если шов от осколка аукнется нам бедой— можете меня смело бросить. Но, повторяю в двадцать первый раз, такого не будет!

– Ладно, я знаю, – говорю, а сам надеюсь, что он не замалчивает проблемы, как делал это на школьных соревнованиях. – Поприкалываться что ли нельзя?

– Да, можно, почему нет? Без приколов жизнь вообще состояла бы лишь из движения к смерти, меденного и не очень, а думать об этом вредно для нервов.

В машине остаётся лишь музыка. Умеет Миха выдать что-то такое, что рухнет на голову цинковой тяжестью бытия, и сиди потом думай, как через этот цинк пробираться. А этот главное сидит улыбается! Его чувство юмора, блин, с каждым годом становится мне всё боле непонятным, если это, конечно, по-прежнему чувство юмора. Кореш скажет, пошутил, но сказать можно всякое, а вот будет ли это всякое содержать смысл или просто окажется набором звуков, преобразованных утешительные в слова – это хороший вопрос.

– Давайте ещё раз обсудим план действий, – говорит Павел. – Мы с тобой заходим в воду, а Игорь остаётся на берегу следить за ситуацией и осматривать выброшенную тину?

– Ага, бросим тачку где-нибудь у берега в Куликово, переоденемся и начнём действовать.

– В случае непредвиденных ситуаций…

– В случае непредвиденных ситуаций действуем по ситуации, – прерываю Павловы рассуждения. В этот раз его попытки просчитать все исходы всех возможных событий кипятят меня раньше обычного.

– Знаешь, я всё же настаиваю на том, что нужно об этом поговорить. Напомню, море вынесло тело, облачённое в гидрокостюм, и на теле нашли огромное количество следов от ножа! Полиция заявляет, что убитый тоже занимался янтарной ловлей, и, возможно, именно это стало причиной его убийства. Может кто-то захотел устранить конкурентов? Если так, то и мы не застрахованы от нападения.

– Тогда может вообще развернёмся и в казино поедем? Там тоже, если повезёт, можно заработать денег, и точно никто тебя не убьёт. Раз решили поехать втроём – то давайте не будем наводить панику. В девяностые море столько трупов выбрасывало и ничего, охотились же как-то за янтарём!

– В нулевые тоже друг друга резали, мне дядька рассказывал, – вмешивается Миха, – при том даже бывало специально давали побольше набрать, чтобы потом ШЛЁП и забрать всю добычу себе.

– Причём тут нулевые и девяностые? – недоумевает Паха. – Я знаю, что и раньше находили трупы, но, повторяю, причём это «раньше»?

– При том, что не надо бояться, иначе можно так никогда и не попытаться чего-нибудь сделать.

– Ну знаешь ли… – кореш вроде как успокоился. – Одно дело тогда, другое дело сейчас.

– Двадцатые, девяностые, не вижу особой разницы, – жму кнопку «Далее», магнитола секунду спустя переключает песню. Играет «Осень 2014». [1]– Единственное, камер стало гораздо больше.

– Хах, и ментов, – добавил Михаил.

Впереди виднеется знак «Направление поворота», добрались до Куликово. Разговоры затихли. Мы с Пахой понимаем друг друга без слов, улавливаем этот знакомый момент нарастающего напряжения, сигнализирующий о том, что большая часть пути пройдена. Именно сейчас желание развернуться отстукивает сердечными сокращениями особенно громко, лишь Миха барабанит по коленям, и, кажется, отнюдь не переживает и даже не думает о чём-то тревожном. Стрелка спидометра опускается до отметки в 20 км/ч. Возле указателя сворачиваем налево и движемся к пункту назначения. Машина ускоряется, сердцебиение тоже. Через минуту мы уже на краю посёлка, вокруг почти не осталось домов, а справа от нас простилается зона отдыха с небольшой парковкой, в дальнем конце которой стоит чёрный Land Cruiser. Я сворачиваю налево и по бетонным плитам подъезжаю почти к самому спуску на пляж. Заглушаю мотор.

– Ближе всё равно не подъехать, так что давайте выгружаться и приступать к делу, – я наблюдаю за тем, как волны бьют в берег, разлетаясь брызгами пены.

– А тебя не смущает тот факт, что позади стоит Land Cruiser, владельцев которого мы не видели?

– А должно? – в глазах Пахи мной читается неуверенность. – Это парковка, логично же, что на ней должны стоять автомобили, тем более в округе куча домов. Может кто-то из жителей по каким-то причинам вынужден здесь парковаться?

– Да? И по каким же причинам? У каждого есть своя придомовая территория, на которую спокойно помещается машина, а то и несколько оных, и это я ещё молчу о том, что никто жителям не запрещает ставить свои транспортные средства ВОЗЛЕ своих заборов.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что эта здесь явно залётная, – Павел указывает назад, Миха уклоняется от его руки. – Нам лучше отъехать подальше и встать где-нибудь в более неприметном месте.

– Какой смысл, если мы всё равно окажемся в воде на открытой местности? Подумаешь, стоит машина, и наша будет стоять. В других местах мы так близко к песку не подъедем и спрятать её всё равно не спрячем.

– Вон, там есть место, где из-за кустов её со стороны видно не будет, поехали туда, – Паха указывает в сторону лесополосы, расположенной вдоль побережья.

Его идея мне не нравится, осторожность, конечно, необходима, но не в том виде, при котором она граничит с паранойей. По логике Павла нужно вообще забраться куда-нибудь на дикие пляжи Куршской косы, за десятки километров от живых людей, чтобы чувствовать себя в «относительной безопасности». Абсурд.

– Игорь, а он в некотором смысле прав, – Михина голова оказывается меж моей и Павловой, – какой смысл иметь возможность быстро отступить к машине, если к тому времени ей могут уже успеть порезать колёса и разбить лобовое стекло? Зная тебя, осмелюсь предположить, что сигналка отключена.

Закончив, Миша откинулся на спинки задних сидений, а я, вновь посмотрел на Land Cruiser и, сжав руль, стал переосмысливать доводы парней. Наконец, успокоившись, я провернул ключ зажигания, после включил задний ход и вывел Сотку назад на дорогу. Мы двинули во тьму деревьев и кустарников. Нехорошо получилось, я снова на ровном месте вспылил и начал упрямиться. Всё из-за Вайны, до последнего сидел в гараже, надеялся, что, вернувшись, её не застану, и на тебе! Встретились на пороге, когда она уже собралась уходить. Пять минут разговора и испорченный остаток дня… Эх, ладно, не стоит и вспоминать. А что касается пацанов… пацаны правы, по сути, чем ты неприметней – тем меньше шансов попасть в неприятности, и, если имеется возможность стать для людей чуть менее заметным ей необходимо воспользоваться. Я, выход, полный дурак, раз проигнорировал это правило из-за какой-то глупости.

Машина крадётся по тропке, побитой ямами, пока на глаза мне не попадается поворот, ведущий к пышным кустам, оборот руля, и мы скрываемся меж густых веток.

– Вроде нормальное место, – я оглядываю пассажиров и тушу фары. – Что скажите?

– А ты говорил «спрятать не спрячем», – улыбается Миха. – Лучшего места и не найти.

– Поддерживаю, – говорит Паша, – здесь машину точно никто не увидит. И до моря не так далеко, как могло быть.

– Да, только придётся спускаться по обрыву.

– И всё-таки это лучше, чем стоять на виду у всех.

– А представьте, как было бы круто приехать сюда с девчонкой, – вдруг, взлетев в облака, выдаёт Миха. – Впереди море, над головой меж веток звёзды, вокруг никого. Романтика-а-а-а…

– Давайте приступим к делу, – вытягиваю ключ и покидаю салон. Из-за кустов к задней части автомобиля приходится пробираться боком. Открываю багажник, достаю оттуда сочки, а успевший подойти Павел, надев на лоб ультрафиолетовый фонарик, вытягивает свои вейдерсы[2]. На экипировку команды ушло примерно десять минут.

– Ну что, двигаем? – Спросил Миха, всё это время ходивший взад и вперёд.

– Двигаем, – ответил я.

Впереди грохочущее волнами море, позади Миха и ворох всевозможных вопросов к самому себе и миру вокруг, по правую сторону Павел, уже сделавший шаг навстречу стихии. Если, ещё по пути сюда где-то внутри присутствовали колебания, то сейчас от них ничего не осталось. На контрасте с окружением кажется, что внутренние процессы полностью прекратились, не слышно ни сердцебиения, ни шума далёких мыслей. Всё, что есть – попытка выловить кусок счастья.

В Африке люди добывают алмазы, в Америке когда-то добывали золото, мы же охотимся за янтарём. Мир везде одинаковый по своей сути, отличаются лишь декорации. Независимо от континента, люди мечтают об одном и том же: быть счастливыми. А как это? Наверное, не испытывать страданий, не боятся за свою жизнь и жизни близких, получая всё необходимое и отдавая всё, чем способен служить. Это отнюдь не много, но, если так, почему многие люди живут за чертой объективной бедности? 30 тысяч – это средняя заработная плата, 45 – уже, можно сказать, средний класс, но что люди могут позволить себе на эти суммы? Могут ли они быть уверенны в том, что этих денег хватит не только, чтобы прожить полную жизнь, но и не потерять её из-за како-то глупости, вроде болезни или дорожно-транспортного происшествия? Сколько ни пытался гадать, ответ оставался неутешительным. Говорят, не в деньгах счастье, но зачастую деньги не зарабатываются любимым делом, а без них человек этим делом заниматься не сможет. Нечем будет оплатить потраченное на него время.

Сочок заполнился, среди тины отсвечивает зелёными звёздочками попавший под лучи ультрафиолета янтарь. Сбрасываю всё на берег и снова гребу подальше, к волнам. Ловлю на себе взгляд выходящего к Михе Павла, кивком спрашиваю: «Поймал ли чего?» – Павел мотает головой, отвечая: «нет». Убедившись, что не мне одному с первой ходкой не повезло, иду дальше.

Интересно, как долго нам придётся здесь проторчать и, что в итоге станет причиной ухода. Не всегда же вылазка завершается на позитивной ноте, куда чаще она заканчивается вместе с тем, как в организме не остаётся сил. И с каждой потраченной единицей энергии шанс на то, что море не даст уйти увеличивается. Когда улова нет, а деньги нужны, приходится пытать удачу так долго, как она того может выдержать, однако, если всё же не увидеть грани – не факт, что выйдешь на берег, так и попрощаешься с жизнью, надеясь заработать на ремонт в комнате или продукты питания, мыслями строя себе идеальный мир, отличный от окружающего кошмара.

За все два часа, что мы здесь находимся ничего, кроме янтарной крошки выловить не удалось. В очередной раз оказавшись на берегу, заглядываю в контейнер, от увиденного руки опускаются сами собой. Если так дальше будет продолжаться, то к концу нашей вылазки мы будем иметь улова в лучшем случае на тысячи две, а может и того меньше. При том неизвестно ещё сколько мы здесь пробудем. Изначально ехали с расчётом на четыре часа, а сейчас в воду возвращаться вовсе не хочется. Кажется, что походить, пособирать янтарик по пляжу будет и того эффективней, чем рассчитывать на удачу. Извечный выбор: либо, особо не напрягаясь, получить минимум и наверняка, либо напрячься и, при условии, что повезёт, заполучить сколько желаешь. Ответ на первый взгляд очевиден, однако, когда мышцы превращаются в камень, а в висках пульсирует боль, на этот счёт закрадывается всё больше сомнений. В такие моменты стоит напоминать себе, зачем ты приехал и ради чего вообще что-то делаешь. Если незачем – то и вернуться к делу себя не заставишь, а если всё-таки есть… Я выдыхаю. Незачем тут стоять, пора возвращаться в воду.

Когда долго на что-то охотишься, начинаешь видеть это во всём. В который раз выбрасываю осколок стекла, спутанный с янтарём. Сочок опять переполнен. Бегло осмотрев поверхность тины, ничего ценного не нашёл, бросил её на песок. В процессе не осталось места для азарта и надежд. Всё сильней и сильней ощущение, что занимаюсь мартышкиным трудом, отнимающим время и силы, ресурсы, которые могли быть потрачены на дела иные, приносящие куда больше пользы. Конечно, это ощущение галлюцинации. Если бы я мог проживать жизнь иначе – непременно бы проживал, а раз этого не происходит, значит всё-таки не могу.

– Все сюда! – сквозь шум прибоя доносится Михин голос. – Сюда!

Я оборачиваюсь и вижу, что он всеми силами пытается привлечь наше внимание, скачет, машет руками и продолжает кричать. Что-то серьёзное. Последний раз подставляю сочок под волну и выдвигаюсь в сторону берега.

– Что случилось? – спрашиваю Миху, наблюдая, как из воды выходит и Павел.

– Мы не одни, – говорит кореш и как бы невзначай кивает в направлении Пионерского. Поворачиваю голову и вижу в районе дальнего спуска вижу неподвижно стоящего человека. Из-за тумана удаётся разобрать лишь его силуэт.

– Что ему надо? – вырывается у меня.

– Не могу знать. Стоит так уже долго, не двигается.

– Чёрт, – не спускаю с силуэта глаз, – только посторонних здесь не хватало. Кто это вообще такой?

– Какой-то хмырь, неотрывно пялящий в нашу сторону – всё, что могу сказать. Вижу не более твоего. – Миха складывает руки на грудь.

– Нужно валить отсюда, – будто проглотив язык, сказал Паха.

– Согласен, – говорю скорее потому, что надоело торчать здесь впустую нежели из-за опасения нарваться на неприятности. Да и какие они могут быть? Нас трое, а незнакомец один. – Давайте только осмотрим всё, что сейчас наловили.

– Если по-быстрому, то давайте.

– Тогда вы осматривайте, а я буду приглядывать за этим уродом, – говорит Миха.

Мы с Павлом вывалили содержимое сочков и начали перебирать морскую растительность, что была собрана. Когда кореш сказал, что закончил, мной не было проверено и половины. Внутри тлеет что-то вроде обиды на отвернувшуюся удачу, отчего я изучаю водоросли с особой тщательностью, ведь это последний шанс найти что-то ценное. Паха торопит, говорит, что надо идти, но я слышать его не хочу. Рука среди тины нащупала что-то твёрдое, размером с ладонь. На фиолетовом песке очищаю камень от водный растений, и только на его поверхность попадает свет фонаря, как она тут же окрашивается в жёлто-зелёный цвет.

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – я отряхиваю камень и не могу поверить тому, что вижу. В руках у меня лежит не простой кусок янтаря, внутри него что-то есть. – ИНКЛЮЗИВ! – Янтарь содержит в себе моллюска со спиралевидным панцирем. – Это… это… СМОТРИТЕ!

– Что там? А… – Павел потерял дар речи. – Невероятно… Это просто… это…

– Аммонит, – говорит Миха. – Это моллюск, вымерший много миллионов лет назад.

– Откуда ты знаешь? – поднимает голову Паха.

– Сослуживец рассказывал… Чёрт… Он исчез.

– Кто? – придя в себя, я смотрю на спуск. Силуэта нет. – Уходим, – хватаю сочок и ретируюсь по направлению к автомобилю. Кореша следуют за мной.

Миха располагает контейнер с янтарной крошкой на дне багажника, сверху мы с Пахой кладём садки и сочки. Снимаю дождевик и хватаюсь за лямки вейдерсов. Нужно снять ещё их, а все силы остались в море, ведь каким бы окрыляющим не был момент, вечность он длиться не может, и рано или поздно его последствия грузом усталости давят тебя к земле. Такова цена взлёта радости.

– Давай поведу, – будто прочитав мои мысли, говорит Миха. Я молча отдал ему ключи и, придерживая карман с «Янтарным аммонитом» внутри, подошёл к передней пассажирской двери. – Сядь сзади на всякий случай, – говорит Миха.

Влезаю за Павлом, а Миха к этому времени успевает занять место водителя. Машина трогается. Покидаем наше созданное природой убежище и крадёмся к большой дороге. Я всё не отпускаю карман, всё думаю о том, сколько этот кусок янтаря может стоить, и цифры складываются в семизначные числа. Главное теперь найти покупателя на этот кусок истории. Подумать только, животное, вымершее миллионы лет назад, теперь находится у нас в руках, при том, возможно, единственное в своём роде, сохранившееся в окаменевшей смоле. Готов поспорить, любой ценитель ископаемых желает иметь в коллекции нечто столь же редкое сколь необычное.

Машина, выехав на большую дорогу, неожиданно останавливается. Я, сунувшись вперёд, спрашиваю:

– Что такое?

Ответа не потребовалось. Впереди у обочины стоит тот самый чёрный Land Cruiser, замеченный на парковке. Его двери открыты, из салона торчат мужики, готовые в любой момент оказаться на улице, а один из шайки и перегородил нам путь. Увидев, что машина недвижна, он подошёл и постучался в водительское окно.

– Здравствуйте, – Миша начинает с вежливости.

– Здрасте-здрасте, чего катаемся в столь поздний час? Янтарики ловим? – наклонившись и положив руки на опустившееся стекло, спрашивает мужик с ухоженной бородой и короткой стрижкой.

– Чего это сразу «янтарики ловим»? С чего вдруг такие вопросы? Кто спрашивает? – Миха сжимает руль до скрипа обшивки.

– Ну я спрашиваю, – улыбается мужик. – Просто понять не могу, чего не на парковке остановились? Зачем было туда ехать, ещё и в такую темень? Подозрительно как-то.

– Что подозрительного в том, что мы решили припарковаться там, где нам нравится? – кореш неотрывно смотрит на мужика. – Мы всегда, приезжая, ставили машину туда. Место хорошее.

– А чем парковка плоха? – усмехается мужичок, опускаясь ниже и располагая локти в оконном проёме. – Вы вот слышали про то, что сегодня утром случилось, нет? Выбросило к нам мертвеца, говорят не старого…

– И? – кивает Миха.

– Не страшно вам в такую темень заезжать, только ради того, чтобы поставить машину «там, где вам нравится»? Вы же, я уверен, на пляж сюда приезжали. Вдруг случилось бы чего неприятное…? Чем может быть оправдан риск нажить себе проблем? Да ещё и из-за какого-то пустяка. Хотели море посмотреть, так никто ж не мешает, если, конечно, не делается ничего незаконного…

– А что, ностальгировать теперь незаконно? – тут Миша выдал такое, чего я от него никак не мог ожидать. Вмешиваться точно не стоит.

– Ностальгировать? – опешил мужик.

– Ностальгировать. Знаешь ли, когда долго не видишь моря начинаешь по нему скучать, особенно, если сидишь где-нибудь в полуразрушенном здании и ждёшь, а чего ждешь не знаешь, то ли приказа по рации, то ли бомбы с небес. В такие моменты мозг сам вытягивает из прошлого все те моменты, что особенно глубоко отпечатались в памяти. Думаешь о них и надеешься, что сможешь вернуться в те места, что так тебе дороги…

– С СВО что ли недавно вернулся? – тон мужика изменился.

– Ну да. Ветеранское показать?

– Не надо, верю. А я-то думаю, чего это ты такой нервный, да и друзья твои тоже, —урод посмотрел на нас. – Теперь всё встаёт на свои места. А где служил?

– ЧВК «Хамелеон», – ответил Миха.

– А-а-а… ага. Что ж… – мужик наконец отступает, – с тобой точно любые неприятности не страшны. Не смею больше задерживать, – добавил он с нарочитой вежливостью, – счастливо.

– Доброй ночи, – сказал кореш, машина тронулась. Проезжая мимо Land Cruiser’а, замечаю, что пассажир со стороны водителя одет в такую же рубашку поло, что и приставший к нам. – Уроды, – процедил Миха и включил музыку. Играет «Прослушка».[3]

[1] «Осень 2014» – трек рэп-группы «The Chemodan clan» с альбома «Прослушка».

[2] Вейдерсы – это водонепроницаемый полукомбинезон с сапогами и носками.

[3] «Прослушка» – трек рэп-группы «The Chemodan clan» с одноимённого альбома.