Читать книгу Искатели прошлого. Книга 2. Хроники бардов - - Страница 1

Тёмно-синие волны мягко плескались и накатывались на берег. Под белой вихрастой пеной скрывались мелкие камешки и фиолетовые ракушки, кое-где покрытые бархатным налётом тины и поднятых со дна водорослей. Жители острова во время душной жары любили зарывать босые ступни в прохладный ковёр этой зелёной ряски, но сейчас, глубокой ночью, берег был пуст, и рыбацкие лодки скрывались в бухтах или прямо на песке, привязанные за маленькие деревца, а в домах в нескольких милях от берега не видно было света.

Остров спал. Море усыпляло его своей размеренной мелодией. Спали люди и дома, животные и домашняя птица. Только в редком леске посреди острова кипела жизнь: копошились в норах лисы, перекликались серые совы. Но море не откликалось на их голоса – жило своей жизнью, вновь и вновь окуная холодные струи в прибрежный песок. Оно спало долго, даже дольше, чем сам остров, и только луна вызывала его отклик. В полнолуние, минувшее совсем недавно, волны бушевали и стремились слиться с землёй.

Волны хлестали о берег, пытаясь собрать всё, что по неосторожности вытолкнули из себя. Их плоские ладони тянулись вглубь острова, рыская по камням и траве в поисках чего-то, о чём давно забыли. Мерный шум разрастался, достигая самых отдалённых уголков маленькой суши. Кроме рук появились головы в пенных шлемах, широкие спины в чёрных плащах. Вот уже громадные великаны стоят во весь рост на жалких, пытающихся разбежаться в стороны песчинках.

Море отправляло своих воинов глубже, а полководец шумно пыхтел в глубине. Его незрячие глаза сквозь толщу воды неотрывно следили за тёмным небом и бледной прозрачной луной. Щупальца бороздили поверхность, указывая волнам путь. Его громадная туша казалась старшим братом маленького острова, вернувшимся после долгой отлучки и заявившим права на дом. Теперь ему станут принадлежать угодья и леса, земля и люди.

Остров устыдился своей немощности и пропал за телами волн-великанов. Тяжёлые вздохи вновь скрылись в глубине до нового зова, а волны продолжали плескаться, находя утешение от потери теплой земли друг в друге.

Купеческий корабль, казавшийся утлой лодчонкой и еле удерживавшийся на плаву, на всех парусах нёсся к материку, а люди в ужасе замолкли. Никто не хотел быть замеченным.

Травинка была совершенной сухой и больше напоминала ветку. Акан апатично катал её меж зубов. Лежал он на таком же сухом и жёстком сене. Живых колосьев в пределах ближайших полей не осталось, деревьев тоже: Рума пытался разжечь костер.

Не сказать, что у него не получалось. Просто в течение двух часов загорался не только заготовленный хворост, но и окрестные поля. Полчаса назад Шиммел плюнул и перестал успокаивать лошадей, метавшихся от одного очага пожара к другому. Он увёл их подальше, к небольшому озерцу, куда и забежали кони с радостным ржанием. Сам Шиммел с остальными после того, как Эндиус нервно потушил собственный плащ, присоединился к ним.

Только Акан решился остаться рядом с магом, который битый час щедро удобрял землю пеплом, благоразумно отойдя подальше.

Ругань мага перестала раздражать уже давно, удивляться витиеватым выражениям тоже наскучило, а сизый дымок скручивался в тонкие струйки и быстро и неинтересно разносился ветром над землёй.

Выплюнув сухую измочаленную палочку, бывшую некогда ярко-зелёным стебельком, принц воззрился на Руму. Тот снова держал руки над костром. Его лицо блестело от пота. К счастью, не от магического истощения, которое мага не мучило уже давно, около года – с самого ухода из столицы, а от долгого нервного напряжения. Акан не понимал, как Рума ещё не взорвался и не бросил свои попытки.Положа руку на сердце, он мог бы сказать, что, когда тот самый год назад он выезжал за ворота Нагата, думал именно о таком путешествии. Рума присоединился к нему или он к Руме, тут уж как посмотреть, и они проехали страну из конца в конец. Посетили сначала графство Руст, потом герцогство Бритлей, где Эндиус расхвалил буквально все, начиная от замка и заканчивая последним овином, напоследок заехали к самому Акану, где Рума пару раз ехидно прошёлся по убранству комнат и наличию смазливых служанок. По пути прятались от назойливых магов из Совета: некоторые из них всё же разузнали об отъезде Румы из столицы и пытались «составить ему компанию», а на деле просто вызнавали о его действиях; помогали жителям, которые, случайно услышав о маге, тут же набегали с просьбами (к счастью, это случалось только рядом со столицей, где ходило слишком много слухов о его силе), и просто влипали в разные происшествия.

А потом пошли неприятности, хотя началось всё неплохо.

Поспорив с очередными деревенскими жителями о том, что лучше утоляет жажду в знойный день, Рума, а вместе с ним и Акан, кинулись удирать от разобиженных пивоваров через реденький лесок. Бегу очень мешала местная выпивка, которой и маг и принц слегка перебрали. Повезло, что преследователи были также навеселе и далеко углубляться в лесок не стали. Когда оба беглеца остановились перевести дух в зарослях местного очень колючего шиповника, заметили, что их лица и руки изрядно пострадали. Акан всё ещё беспокоился о Руме и предложил снять иллюзию, ведь прятать цвет порченой крови в лесу не от кого. Когда маг понял, о чем говорит принц, он признался, что теперь старается экономить даже на такой мелочи и не пользовался магией с самого столкновения с Рокудом. А потом он опустил взгляд на свои ладони, на которых ярко-красными линиями выделялись порезы. Удивлению обоих не было предела. Когда Рума успокоился и превратил все окрестные кусты шиповника в цветущие груши, они вернулись в кабак отмечать избавление от проклятия.

Отмечали долго и с размахом. Вытаскивать их из деревушки пришлось Дюману, к которому они и направлялись. Когда он понял, в чём причина праздника, тоже присоединился к ним, правда, уже в родительском замке. С тех пор каждый новый день у мага начинался с разного мелкого колдовства от превращения куриц в коров, до оживления местных пугал.

Неприятности начались позже, когда магия внезапно вышла из-под контроля и любое мелкое колдовство оборачивалось огромными затратами сил. Рума что-то бормотал, разузнавал, рассчитывал, но магия все также продолжала бушевать. К счастью, никакой опасности для него самого это не несло. Чего нельзя сказать об окружающих. Акан фыркнул, вспомнив лицо Эндиуса, заметившего, что любимый плащ фамильных цветов весело горит.

Но, несмотря на непредвиденные проблемы, такое состояние мага устраивало всех гораздо больше, чем прежнее.

После нескольких месяцев посиделок по отцовским замкам всем наскучило длительное ничегонеделание, и отряд снова отправился в путь в прежнем составе.

Путешествовали, как и раньше, налегке, правда, уже не отказывали себе в удовольствии оставаться подольше в понравившихся местах и ехали довольно медленно. Определенного маршрута не было – двигались, куда глаза глядят.

Так покружили на западе Нагата, потом двинулись в сторону Снежного Королевства, но суровая в тех местах зима заставила вернуться. Об этом особо никто не жалел. Рума там уже бывал и ничего интересного для себя не нашел. Эндиус, который рвался в новые места, как самый молодой и мало видавший другие страны, не любил морские путешествия, а тем более по бушевавшему в это время года Крестовому морю. Дюмана тянуло в Кайгу, по этому поводу в отряде шутили, что тот женится раньше всех остальных. Акану было безразлично, куда держать путь, лишь бы были приключения. А Дарин и Стам во всём были согласны с магом и принцем. Так что, снова пройдя по западной части Нагата, отряд двинулся на юг.

За время похождений по Нагату прошла зима, и снова начались знойные летние дни. На юге они становились всё более жаркими, но в Кайге и Кушане были ещё терпимы. Самая невыносимая жара стояла в Тайюне и пустынях, поэтому двигаться туда ни у кого желания не было. Но Рума напомнил о зное и в этих местах.

Акан снова посмотрел на мага. Тот всё ещё пытался разжечь костёр нормальных размеров, а не полыхающий до небес. Помогало то, что из-за сожжённой вокруг травы питаться огню было уже нечем. Серый пепел покрывал участок размером с хорошую площадь. Кое-где всё ещё поднимался дымок, который ветром относило в сторону от принца, чему он немного порадовался: искать место, где не донимал запах гари, было довольно проблематично. Огонь возникал то там, то здесь, но Рума старался держать его подальше от спутника. Хотя иногда Акану начинал ощущать, как земля под ним ощутимо нагревается – он сосредотачивался и был готов немедленно вскочить на ноги и отбежать на безопасное расстояние. К счастью, этого до сих пор не понадобилось, а со временем и ощущение ненормального жара в земле исчезло. Видимо, каких-то успехов Рума всё же добился.

Через полчаса, когда принц попробовал на вкус ещё три стебелька и насчитал около сотни облаков необычной формы, Рума устало уселся рядом с ним. Выглядел он недовольно и насуплено.

– Закончил на сегодня? – спросил Акан, спокойно оглядев Руму.

– Могу продолжить, – поджал губы маг.

– Лучше потом, – ухмыльнулся принц, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от пепла. – Есть охота.

– Извини, но костёр я пока не сообразил.

– К остальным пошли, наверняка уже всё готово.

Маг кивнул и тоже принялся отряхиваться. Пепел покрывал его с головы до ног. Серая пыль была на руках и в волосах. Долгие попытки развести нормальный костёр ничего кроме усталости не дали, и, хотя ему все же удалось удержать огонь подальше от принца, назвать это прорывом было нельзя.

Рума устало поплелся вслед за Аканом, ушедшим к озеру, откуда, и правда, поднимался дымок.

Люди расположились кто у самой воды, кто рядом с костром, на котором весело булькала мясная похлёбка. Рыжий, довольно порыкивая, глодал кость неподалеку. Покружив некоторое время вокруг поля, загубленного безрезультатными попытками Румы добиться нужного огня, пёс решил, что хозяина можно оставить и довольно унёсся к озеру, кинувшись в самую глубину. Все с гиканьем следили за его заплывом, а после Дюман решил наградить пса остатками бараньей ноги, в которую Рыжий тут же и вгрызся.

– Как успехи? – спросил Шиммел, протягивая ложки вновь прибывшим.

– Как обычно, – односложно ответил Акон.

– Ну ты хотя бы ничего себе не подпалил, – Эндиус выглядел уже менее раздосадованным, но все ещё жалел о плаще.

– Да исправлю я его, – пробурчал маг.

Магия выкидывала странные фортели, но её сила никуда не исчезала. Скорее наоборот: заклинания становились на порядок сильнее, чем требовалось. Так что он был полностью уверен в скором восстановлении.

– Нет-нет, не надо, – вскинул руки Эндиус. – Его ещё можно перешить, или укоротить, или…

– Или выбросить, – мрачно закончил маг.

Эндиус смешался и замолк. Рума глянул на плащ, но браться за него не спешил: синяя и жёлтая клетка внизу переходила в чёрные обожжённые обрывки. Не хватало ещё окончательно испортить его.

Все расселись вокруг костра, набрав полные миски горячего супа. Ароматный дымок поднимался над едой и заставлял людей быстрее окунать ложки в жижу. Но вскоре с обедом было покончено. Ополоснув посуду водой из озерца и залив тлеющие ветки, отряд снова пустился в путь.

Солнце медленно перевалило середину небосвода, иногда скрываясь за белыми облаками. В тени становилось не так жарко, и люди расправляли плечи. Рума задумчиво вертел в руках плащ, который после длительных убеждений отобрал у Эндиуса перед тем, как продолжить путь. Молодой дворянин ехал справа от мага, выжидательно поглядывая, но с вопросами и отговорами было покончено: каждый боялся попасться под руку не управляющего своей силой мага.

Плащ пестрел жёлтым и синим цветом. В верхней его части клетка была мелкой. Глаза яро не желали видеть такой орнамент, и Рума старался прикрыть её полой, где клетка приобретала больший размер и, что нельзя было списать на дань моде – чёрно-бурую бахрому. Вспомнив полотна такого же яркого жёлтого цвета, только в сочетании с фиолетовым, виденные во дворце Нагата, маг задумался, на объясняется ли такая схожесть цветов семейным родством.

В прошлый поход дворяне не брали слишком приметного оружия, по которому их бы могли опознать, но сейчас каждый из них мог похвастаться богатыми мечами и щитами с гербами своего рода. И на щите Эндиуса красовалось нечто похожее на королевского дракона, украшавшего щит Акана. Оно было таким же чешуйчатым и опасным, только огонь, выдыхаемый драконом, сменился просто раззявленной пастью. Рума решил, что это, должно быть, какой-то их общий предок.

В Нагате почему-то любили таких ящеров. Везде были не только знаки королевской семьи, но и разнообразного вида змеи на флагах замка, дверях дворянских домов, да и просто среди вывесок трактиров. Первое время в замке Рума очень медленно перемещался по коридорам, долго разглядывая каждую каменную горгулью, вылезавшую из стены, или засушенные головы драконов над камином. На щите Шиммела также красовалась чёрно-зелёная ящерица, обернувшая своим хвостом конскую шею. Руме была интересна такая фантазия его предка, но спрашивать о происхождении герба было опасной идеей – его наверняка завалят россказнями о прошлых подвигах и возникновении династий. Особенно от Эндиуса и Акана стоило ожидать самых длинных историй. Поэтому магу оставалось только придумывать объяснение странных знаков самому.

Гербы Стама и Дюмана были без ящеров, но тоже довольно интересными. На щите Стама уверенно разворачивал бурые крылья орёл, несущий в клюве горящую ветку, а Дюман мог похвастаться сухим сучковатым деревом с единственным белым цветком вместо листвы. Разбираться в их происхождении тоже можно было довольно долго. Было ли дерево засохшим родом или его погубил сам король, придя в новые земли? Огонь был призван сжечь орла или птица добровольно несла ветку куда-то?

К сожалению Румы, от раздумий плащ целее не становился. Наоборот, от его тронутой огнём ткани отцеплялись новые и новые нитки, рассыпаясь в пальцах и оседая на землю чёрной пылью. Тянуть дальше было нечего.

Волшебство мало-помалу собиралось на кончиках пальцев, окуная их в искристое тепло. Его ручейки потекли на обожжённую ткань, медленно исчезая среди тонких волокон. Пепел продолжал отслаиваться от плаща, но через некоторое время серые хлопья стали повисать в воздухе. Рума колдовал очень осторожно – любое необоснованное увеличение силы могло сделать из плаща хороший шатёр. Ткань постепенно приобретала целостность и продолжала нарастать до прежней длины. Нити окрашивались сначала в тёмно-синий, а потом и в ярко-жёлтый цвет. Рума подумал, что всё же напортачил, когда синий вдруг начал превращаться в фиолетовый. Но, лучше сосредоточившись, ему удалось вернуть ткани прежний оттенок. Плащ приобретал свой прежний вид. Ещё через несколько минут Рума завершил заклинание. Руки почувствовали холодный воздух, словно пальцам не хватало тепла магии.

Он поднял глаза и вгляделся в дорогу. Никто не обратил внимания на его волшбу, и он выждал несколько мгновений, прежде чем протянуть приведённый в порядок плащ хозяину.

Эндиус непонимающе переводил взгляд с мага на одежду.

– Неужели получилось? – поняв, что маг не просто освобождается от лишней поклажи, он выхватил плащ и начал осматривать.

Остальные, услышав его восклицание, окружили их.

– Я же говорил – смогу, – проворчал Рума, – просто нужно было время.

– С костром так ничего и не вышло, – заметил Акан, тоже придирчиво осмотрев плащ.

– На него требовалось меньше сил, – отрезал маг.

– Понятно, – задумчиво протянул принц.

– Значит, и другие заклинания вы скоро тоже сможете выполнять, – обрадовано воскликнул Дарин.

Рума наморщил нос. Восторженные крики появились слишком рано, и особой радости это не приносило. Когда остальные ждали от него чересчур многого – тех заклинаний, которыми он разбрасывался во все стороны какие-то полгода назад и не мог выполнить сейчас, он только больше волновался. Казалось, что он недостаточно старается, и маг прилагал ещё больше усилий, которые впоследствии оборачивались против него.

– Это хорошо, – заметил Шиммел. – Но, честно говоря, я рад, что клинок господина Трикса так и остался расплавленной лужицей.

Это замечание вызвало у всех довольный смех и согласные крики. Рума залился краской. Несмотря на явное одобрение спутников, за эту случайность ему было стыдно.

Около двух недель назад, когда отряд проезжал городок Сэлл, Эллан Трикс – один из самых богатых баронов тех мест, узнав принца и его спутников, настоял на их присутствии на своем торжестве. Внятно объяснить причину празднества он так и не смог, поэтому все решили, что это была обычная попытка привлечь внимание королевской семьи. Отделаться от него не получилось, да и совсем избегать знать никто не хотел, поэтому отряд в полном составе – Руму никто не пожелал оставлять одного, но и про его способности распространяться не стали; отправился в баронский замок.

Замок был вполне способен задержать хорошее войско, будь его гарнизон больше, но также его архитектура могла считаться довольно красивой. Сам пир продолжался долго: с утра до глубокой ночи. Но его окончания магу и остальным дождаться было не суждено.

Барон славился своей оружейной и первым делом замечал оружие своих гостей. Проведя принца в «сокровищницу», он долго и нудно перечислял каждый щит, топор и последний кинжал, рассказывая подробности их покупки и изготовления, так как многое из его оружия было сделано по заказу. Вскоре даже Эндиус, готовый часами распространяться о своей родословной, и Стам, обладавший незаурядным терпением и знавший толк в хорошей стали, всеми фибрами души тянулись прочь от барона. Так продолжалось довольно долго, но барон перешёл к последней стене, где были мечи разных видов. Он привлёк внимание словами о магической защите этих клинков. Обычной сталью уже никого было не удивить, но магические свойства оружия спутников мага, да и его самого заинтриговали.

Барон все не унимался, а заметив повышенное внимание, пустился в подробности. Говорил он о способах закалки стали, о камнях, использованных для инкрустации рукояти, о кузнецах, слывших мастерами своего дела, и о магах, запечатавших в мечи свои охранные заклинания.

Мечи якобы были в несколько раз лучше обычных, реагировали на приближение тёмных тварей, считались надёжнее серебряных в схватке с оборотнями, а также они могли сопротивляться вражеским заклятьям. Последний пункт больше всего заинтересовал Руму. Вспомнив, как во время схваток с демонами-туманниками мечи его спутников с легкостью пронзали дымную плоть, он понадеялся, что в этих клинках проявится нечто подобное. Такому не грех было поучиться.

Подойдя вплотную, Рума начал разглядывать клинки. Барона не просветили о том, кто он на самом деле, но тот, поняв, что спутник принца с ним на короткой ноге, только рад был добиться внимания. Продолжая перечислять охранные заклятья, он предложил испытать клинок, рассказав, об имеющейся в потайном хранилище его семьи части шкуры дракона, которую, по преданию, ничем нельзя пронзить, кроме магического оружия.

После этих слов каждый понял – уйти от барона до утра им не удастся. В потайном хранилище наверняка обнаружится ещё много таких же неожиданных вещей. Хоть их подлинность и вызывала некоторые сомнения.

Тут Рума решил вмешаться: испытать меч ему очень хотелось, но перспектива слушать нудные разглагольствования ещё полночи совсем не радовала. Сказав о находящихся при нём нескольких амулетах против тёмных тварей, он предложил направить их магию на клинок. Барон был только рад – блеснуть перед принцем, а то и сделать дорогой подарок ему казалось очень выгодным.

Заслужив одобрительные взгляды спутников, маг вытянул из-за пояса мешочек с полынью, и, убедив барона, что это и есть амулет, использовал легкое заклинание нагрева, которое во время боя делало меч противника горячим и заставляло выпустить его из рук.

Лица всех присутствующих вытянулись, когда меч, ярко блеснув рунами напоследок, растёкся на полу тёмной кляксой жидкого металла.

Принц высказал сожаление в том, что в их время не каждому магу можно верить, а за его спиной с трудом подавляли улыбки остальные.

Барон побелел, но разрешил опробовать ещё несколько амулетов останках дорогого клинка. К стыду Румы, вернуть меч в нормальное состояние у него так и не получилось, чему, как ему показалось, немало обрадовался Акана.

Этот случай натолкнул мага на долгие раздумья о своих реальных возможностях помочь в неожиданных случаях. Теперь отряд снова вернулся к тому положению вещей, которое было в начале путешествия к Лесу Демонов. Надежды на него было мало, и люди старались справляться своими силами. Хотя каждый понимал, что опасности для самого Румы частое использование магии теперь не представляло, но приходилось остерегаться непредвиденных скачков заклинаний, которые могли плохо повлиять на самих спутников мага, а то и причинить непоправимый вред. К счастью, пока всё разрешалось силами принца и его людей. Места, где находился небольшой отряд в данный момент, были не особо опасны, но и здесь можно было столкнуться с неприятностями.

Рума надеялся, что его присутствие не расслабит воинов, и при следующих схватках они будут надеяться прежде на самих себя, а не на его магию. Хотя пока случаи указывали на напрасные волнения.

Отойдя от столицы на несколько недель пути, направляясь к Снежному Королевству, отряд среди северных пустошей натолкнулся на крупную стаю оборотней в двадцать особей. Магия в то время ещё слушалась, и он собрался испепелить стаю, но спутники не дали ему закончить заклинание, накинувшись на тварей. Каждый бросался на врагов с остервенением и азартом, засидевшись в родных стенах. Все желали почувствовать пыл схватки, рискнуть жизнью и вырвать победу. Бой не продлился и десяти минут, как с оборотнями было покончено.

То же происходило и позже. Дворяне укрывали мага за спинами, а сами бросались вперед. Он и хотел помочь спутникам, но каждое заклинание принималось с недовольством и обидой. Все понимали, что такие схватки для мага лишь игра, и старались отличиться сами. Когда всё же поджимало: оборотень внезапно набрасывался на коня или великан отбегал прочь и начинал швырять в людей огромные глыбы скал, и Рума вступал в бой, каждое заклятье оценивали с видом знатоков.

Теперь же ему начало казаться, что люди стали действовать осторожнее, никто не бросался на врагов необдуманно, не подставлялся под удар, словно раньше магия спутника вскружила им голову, опьянила, а сейчас они очнулись от наваждения и стали самими собой: воинами, а не зарвавшимися юнцами, впервые отправившимися в поход со старшими и старающимися выделиться.

– О чем задумался? – появился рядом с магом Дюман.

– Да так, – неожиданный вопрос немного смутил.

– Я думал ты опять тренироваться начал, – с другой стороны подъехал Шиммел.

Рума понял, что, если не отвязаться от них, снова начнутся бесконечные расспросы о волшебстве и заклятьях.

– Могу попытаться превратить твоего коня в карету, чтобы дальше все ехали с удобствами.

– Эй! – всполошился дворянин.

– Почему бы и нет? – Эндиус был не прочь посмотреть на реакцию друга.

– Не надо, он потом неделю ныть будет, – ухмыльнулся Стам.

– Не трогай моих коней, – Шиммел старался отойти от мага, но дорогу назад перекрывали Акан и Эндиус.

Его копошение вызвало только больший хохот у компании. Рума улыбался.

Насыпь дороги возвышалась над полями, далеко видимая вперед и назад. Вокруг колосилась высокая трава. Её ярко-зелёное море колыхалось, танцевало, клонилось то в одну, то в другую сторону, кое-где стебли закручивались спиралью и бросались в стороны друг от друга. Плащ ветра окутывал дорогу пылью и песком, надолго застывал на лицах людей. Гривы коней, обычно лежащие ровно, сейчас взвились чёрными и серыми волнами вокруг голов. Глаза мага немного слезились, но он упрямо смотрел вперед, всматриваясь в даль.

Горизонт терялся в серых и зелёно-коричневых красках. Повсюду далеко раскинулись поля. Можно было заметить несколько человек, видимо косарей. Они двигались по полю, равномерно поднимая и опуская косы. Взмах, и трава летит. Взмах, и ветер расшвыривает её во все стороны. Взмах, и в воздухе разносится новая волна свежего, терпкого запаха.

Оживлённые крики спутников продолжали лететь над дорогой, ржание лошадей, чувствующих весёлый настрой хозяев, вторило им. Голоса мешались с лёгким стуком копыт, с клёкотом птиц в синем небе, с хлопаньем плащей на ветру. Все эти звуки сливались в один медленный, тягучий поток, словно маг разучился слушать. Ни один звук не выбивался из общей картины, ничто не выделялось из остального мира.

Так он продолжал ехать около получаса, пока его не догнал Акан, разрушив странное состояние мага.

– Значит, тренироваться ты сегодня уже не будешь? – немного разочарованно спросил он.

– Приключений не хватает? – маг был не против ещё попытать свою магию, но желание спутников подтолкнуть интриговало.

– А если так? – широкая ухмылка принца сказала, что он вполне готов пожертвовать своим плащом ради веселья.

После недолгого раздумья Рума сдался.

– Приказывайте, господин принц.

Такой подлости от него Акан не ожидал. Быть виновником новой порчи имущества кого-либо из друзей совсем не хотелось, особенно если этим кем-либо окажется Эндиус, который от прошлого неудачного колдовства ещё не совсем оправился. Он начал оглядываться по сторонам в надежде, что что-то попадется на глаза и натолкнёт на мысль. Остальные притихли. Услышав разговор мага и принца, все ожидали решения Акана, словно приговора. Но, как заметил про себя тот, никто из них не пришёл ему на помощь и не стал предлагать свои идеи, полностью переложив бремя выбора на его плечи.

Взгляд Акана метался с далёких деревьев на летающих над головой птиц. Вскоре, поняв, что ничего более безопасного не придумает, он решился.

– Может, попробуешь заколдовать траву?

– Поджечь? – задумчиво протянул Рума.

– Только не это! – воскликнул Шиммел. – Опять мне коней ловить по всей округе!

Остальные поддержали его слитным гулом.

– Тогда может, заставить расцвести или иссохнуть? – подал голос Дарин.

– Она уже цветет, – отрезал маг. – А если задену дальние поля, будет не очень хорошо. Там, кажется, пшеница.

– Может быть скосить? – Стам заметил неподалеку косарей.

– Могу зацепить чьи-то ноги.

– Сделай это только с одной стороны, – Акан все ещё надеялся на благоприятный для себя исход.

Рума задумался. Рвать траву (или косить) было делом лёгким, но последствия могли быть самыми разными: от простой порчи урожая, если повезёт, и лишняя магия уйдет дальше в поле, до ранений коней или тех же косарей, если не удастся сдержать распространение магии во все стороны.

– Хорошо. Попробую.

Рума придержал лошадь и слез на землю. Рисковать из-за внезапного испуга Гривы не хотелось.

Все подобрались, готовые, если при малейшем подозрении нестись прочь от мага, и разошлись в стороны. Даже пёс отбежал назад, понимая: когда хозяин замирает и призывает силы обычно не свойственные человеку, а его спутники ведут себя так странно, лучше последовать их примеру.

Маг выпрямился, простерев руки перед собой. Такие зрительные эффекты ничего в заклятиях не давали, но это помогало сосредоточиться, а члены отряда заметно успокаивались. Видимо, по ошибке принимали такие знаки за направление заклинания. Хотя даже сейчас, с такой нестабильной магией, он легко мог направить её, например, в том направлении, куда указывали ладони, или себе за спину или прямо на них. И этого бы никто не понял до самого последнего момента, пока не упал бы без ног. Но сообщать об этом он счёл неразумным, ведь тогда в подобных случаях было бы слишком много паники.

Магия медленно собиралась, откликалась на зов, копила силы. Рума вспомнил, как безумно скучал по этому чувству долгие годы. Невозможность использовать волшебство по сиюминутному порыву угнетала его, ослабляла и так малые на тот момент силы. Маг без магии. Насмешка над природой.

Но сейчас она была снова с ним, кипела, бурлила в глубине тела, пронизывала насквозь. Руки чувствовали тепло, приходящее и вытекающее, но теперь он знал: оно остаётся внутри, возвращается и живёт.

Ладони теплели, магия накапливалась, и что ему теперь загубленное поле или даже пара отсечённых ног? На этой мысли он остановился. Она показалась слишком непривычной и дикой. Крамольной.

Поэтому, сосредоточившись, Рума взял магию под уздцы, задал границу и отпустил. Его глаза сосредоточенно вглядывались в травянистый ковер.

Минуту ничего не происходило. Казалось, весь мир застыл в ожидании. Всё задалось вопросом, что на этот раз совершил маг.

Рума замер, напряженно выискивая первые срезанные стебельки, но везде, куда ложился взгляд, зеленела высокая целая трава. Спутники мага также затаили дыхание. Оставалось надеяться, что сообщить о внезапной потере конечностей они успеют.

Внезапно в нос ударил оглушающий запах скошенной травы, и перед глазами поднялась шевелящаяся зелёная стена. Это травяной ковер, бывший пару моментов назад цельным, разделился на отдельные обрезанные стебельки. Ветер подхватил их и разметал над головами людей. Казалось, будто с неба полился зелёный тёплый дождь. Они кружились, падая на желтую насыпь, танцуя над самой землей. Трава словно не желала умирать. Её стало много больше, чем должно было быть, и Рума обернулся назад. Поле через полосу дороги также встретило его зелёным дождём и уменьшившейся высотой стеблей.

Обернувшись к спутникам, маг понял: всё обошлось благополучно и люди не пострадали. Все они наблюдали за падением травы или выдирали особо цепкие травинки из грив лошадей и собственных волос. Каждый выглядел вполне довольным таким представлением. Рума понял, что снова не обойдётся без шуток.

Он сел на лошадь. Грива добродушно фыркнула. Маг порадовался, что лошадь бессловесное животное. А из глубины полей донеслись непонимающие негодующие выкрики.

– Вот местные обрадуются, – задумчиво обозрел бывшее поле Акан.

Все переглянулись и пустились в галоп.

Ветер сметал последние зелёные штрихи с дороги и с самих всадников. Круживший голову запах остался позади. Впереди лежали новые мили бурой земли и петляющая дорога, уплывающая за горизонт. Лошади неслись, подстегиваемые громкими криками и свистом. Вскоре от небольшого отряда остались только маленькие вихри срезанных стебельков, кружившиеся над дорогой.

Всадники летели над землей, стук копыт сливался в один равномерный гул. Пыль длинной полосой стелилась по следам отряда. Но вскоре коней пришлось притормозить: тракт становился более оживленным. Через несколько дней должен был появиться один из крупнейших городов Кайги – Фикс, и число людей, спешащих туда из других мест, становилось все больше и больше.

Хотя в северной части страны было мало жителей, и основная часть поселений находилось гораздо южнее, здесь имелось несколько купеческих городов. Кайга имела торговые отношения со многими странами: Нагатом, Кушаном, Тайюном и Тейтошем, и постепенно эта часть страны становилась этакой перевалочной базой купеческих караванов. Речные пути проходили на востоке, но и по небольшим речкам иногда сплавлялись судна с товаром. Стоянки караванов постепенно разрастались, люди оседали, заводили собственное хозяйство, основывали небольшие поселения для расположения чужестранцев, и так со временем появились крупнейшие города мира.

Фикс, где рассчитывали остановиться и маг с отрядом, считался одним из них. Рынок его славился своими коврами и посудой, а вещи, приобретённые там, можно было встретить по всему миру. Даже гордящиеся собственным богатством жители Сейдонских островов не гнушались кайгскими поделками.

У впервые попавшего туда человека глаза разбегались от обилия вещей. Такие путешественники могли часами и даже целыми днями бродить из одной рыночной лавки в другую, с улочки на улочку, останавливаясь перед каждым прилавком, дивясь каменьям всех цветов радуги, попадающим туда от гномов Чёрных гор, всем видам ткани, от шерсти снежных яков до невесомых шелков Понты, оружейным выставкам, где можно было встретить любое оружие, какое есть на свете.

Рума помнил, как впервые попал туда, будучи совсем ребёнком. Его тогда поразили огромные магазины, улицы, мощённые камнем, и громадные толпы народа, медленно перемещавшиеся от одной вывески к другой. В своей деревне он видел разве что полунищих обтрёпанных приезжих купцов, которые раскладывали свои товары прямо на телеге и уезжали через несколько часов, ругаясь сквозь зубы на жалкий заработок. Здесь же каждый торговец был исполнен важности и довольства. Они стояли наравне с богатыми дворянами и безжалостно выжимали из тех золотые монеты.

На мага тогда смотрели с удивлением: мелкий тощий мальчишка, лезущий вперед всех к самым ярким вещицам. Кто-то из продавцов благодушно ухмылялся, глядя на него, кто-то бурчал сквозь зубы, а кто-то приказывал отшвырнуть его куда подальше.

Имелись на этом огромном рынке и лавки с магическими амулетами. Вот уж там Рума задерживался надолго, проверяя своей ещё не окрепшей на тот момент магией каждый амулет и снадобье. Встретил он и нескольких магов, которые сначала подозрительно косились на юркого шустрого мальчишку, а потом соглашались что-нибудь рассказать. Много времени он провел, переходя от одного мага к другому, но, когда слухи о нем распространились слишком широко, а кто-то из временных наставников пообещал замолвить слово в Совет, он всегда уходил. Казалось, стоит примкнуть к ним, и потеряешь свободу или даже магию.

Грива звонко заржала, а Рума улыбнулся своим воспоминаниям. Почему-то теперь присоединиться к Магическому Совету Нагата не казалось таким страшным. Возможно, дело было в том, что ему предложили стать не одним из магов, подвластных Главе, а советником самого короля, сделав неподконтрольным им. Правда, свершится это ещё не скоро. Улыбка на его лице растянулась шире. Думать о будущем после всего произошедшего нравилось ему всё больше.

Но и в настоящем было много хорошего. Солнце садилось за горизонт. Небо окрашивалось в яркие оранжево-розовые краски. Ветер стих, и на землю медленно опускалась ночная тишь и прохлада.

Решено было остановиться, не доезжая до города. Шумные кварталы рыночного царства казались всем слишком суетливыми, и путники съехали с дороги, погрузившись в невысокие окрестные холмы, появившиеся по сторонам. Разговоры стали тише и спокойнее. Рума прислушался.

– …но я надеюсь на встречу с ней, – Дюман задумчиво оканчивал фразу.

– С кем? – на мага сразу вытаращилась половина отряда.

– Так наша последняя надежда спит, оказывается! – весело воскликнул Акан, останавливая коня на небольшой поляне.

Со всех сторон послышался смех. Рума непонимающе огляделся. Заметив, как Дюман впереди него шикает на Эндиуса и медленно, но верно заливается краской, он понял, что действительно пропустил что-то интересное.

– Вот уже час, как Дюман говорит о своей ненаглядной, которая посетила его замок вместе с семьёй полгода назад. И которую он безумно хочет увидеть, – начал объяснять Эндиус.

– И которая говорила о том, что живёт здесь, но часто переезжает из одного поместья в другое, а они находятся в разных частях Кайги, – продолжил Шиммел.

– А точный адрес остальных замков, к сожалению, не известен, – вздохнул Дарин.

– И он даже не уверен в том, что девушка его вообще помнит. Хотя мне это кажется неправдоподобным, – отошёл от смеха Акан.

– И тогда я сказал, – снова продолжил Эндиус, – что на крайний случай у нас есть ты. Найдёшь девушку и, если вдруг всё совсем плохо, заставишь её влюбиться.

– А ты спишь, – хором закончили спутники мага, пока тот переваривал всё сказанное.

Все уже стояли на земле, окружив его. Только Дюман возвёл глаза к небу поодаль. Рума переводил взгляд с одного человека на другого, пока, наконец, не решил озвучить свое мнение.

– Не заставлю, – буркнул он.

– Ты о чем? – не понял Шиммел.

– То есть как? – задохнулся от возмущения Эндиус.

Дюман, прищурясь, глядел на мага в надежде найти союзника против безумных идей.

– Никого влюблять я не буду. Прости, Дюман. Человек ты хороший, но это слишком. И про остальных я то же скажу, – Рума обвёл взглядом всех присутствующих.

– И правильно, – кивнул Дюман и отправился за хворостом.

– Так я же не это имел в виду! – воскликнул Эндиус. – Но хотя бы найти её ты ведь сможешь?

– Ну, если будет нужно.

– Отлично, а там он сам разберется, – Стам уже разводил костёр.

– Да, просто отправимся все вместе, и представим его как можно лучше, – согласился Акан.

– Нет. Ты точно к ней не пойдёшь, – всполошился вернувшийся Дюман.

– Почему? – Акан непонятливо замер. – Кто как не принц станет твоим лучшим представителем?

– Вот именно поэтому ты и не пойдёшь.

– Ну ладно, тогда это буду я, – Эндиус не хотел оставаться за бортом.

– Нет! – Дюман упер руки в бока и воззрился на друзей.

– Думаю, моя кандидатура тебя устроит, – решил за всех Шиммел.

– Сомневаюсь, – буркнул несчастный влюбленный, исподлобья глянув на видневшейся на сбруе коня герб.

– Кажется, я понял, в чем причина, – кивнул себе Стам. – Тогда хоть Дарину дай шанс увидеть её.

– Не стоит. Правда, друзья, не стоит. Я лучше как-нибудь один. Можно было бы ещё с Румой, но не с вами.

Оглядев шестёрку своих спутников, маг догадался, от чего Дюман смутился. Происхождение каждого из них было более знатным, а на фоне принца, пусть и не наследующего корону, его положение младшего баронского сына выглядело невпечатляющим. Кроме того, насколько он мог судить, все они были хороши собой, и даже Дарин, не обладающий ни титулом, ни богатством, мог приглянуться многим девушкам крепкой фигурой и приятным лицом. Рума задумался – обижаться на сказанное по отношению к нему или всё же не стоит.

Тем временем люди стояли вокруг, обиженно насупившись. Эндиус вообще казался оскорблённым в лучших чувствах. Наконец, Стам решил объяснить остальным, что делать из этого проблему не стоит.

– Не обижайтесь вы. Всё равно свадьбы не пропустим.

– Да до неё ещё…, – махнул рукой Шиммел.

– Ну так и мы домой нескоро.

– Где это твое поместье? – Акан все же решил уточнить.

– Через несколько дней пути на восток от Фикса.

Костёр уже полыхал, погружая небольшую полянку в трепещущий оранжевый свет. Люди расселись вокруг. Тишина накрыла всех, слышно стало только стук ложек и шелест листвы. Ветер легонько шевелил её и щекотал тёмные тени. Было хорошо и уютно настолько, насколько может быть уютна стоянка под открытым небом. Но все наслаждались моментами тишины, ведь уже завтра они окунутся в атмосферу шумного рыночного города.

Закончив ужинать, путники немного посидели у костра, наблюдая, как сгорают тонкие ветки, а потом устроились на ночлег. Дюман остался сторожить рядом с греющим пламенем, чутко вслушиваясь в тишину. Рума улёгся поудобнее и сомкнул глаза, отвернувшись от пламени.

… Волны хлестали о берег, пытаясь собрать всё, что по неосторожности вытолкнули из себя. Их плоские ладони тянулись вглубь острова, рыская по камням и траве в поисках чего-то, о чем давно забыли. Мерный шум разрастался, достигая самых отдаленных уголков маленькой суши. Кроме рук появились головы в пенных шлемах, широкие спины в чёрных плащах. Вот уже громадные великаны стоят во весь рост на жалких пытающихся разбежаться во все стороны песчинках.

Море отправляло своих воинов глубже, а полководец шумно пыхтел в глубине. Его незрячие глаза сквозь толщу воды неотрывно следили за тёмным небом и бледной прозрачной луной. Щупальца бороздили поверхность, указывая волнам путь. Его громадная туша казалась старшим братом маленького острова, вернувшимся после долгой отлучки и заявившим права на дом. Теперь ему принадлежат угодья и леса, земля и люди.

Остров устыдился своей немощности и пропал за телами волн-великанов. Тяжёлые вздохи вновь скрылись в глубине до нового зова, а волны продолжали плескаться…

Приглушенно вскрикнув, Рума рывком сел. Сердце бешено колотилось, да так, что стало трудно дышать. Перед глазами ещё стояли бурные морские волны. Заполошно оглядевшись, он нащупал тонкую ткань плаща на плечах и увидел вновь появившиеся тонкие ростки костра.

– Что случилось?

Дюман быстро оказался рядом. Он встревожено вгляделся в лицо мага, схватившись за меч, дожидаясь появления неведомой опасности. Все давно привыкли к частым предупреждениям о неприятностях.

– Ничего.

Рума старался отдышаться. Руки тряслись, а сердце отказывалось замедляться. Казалось, через несколько мгновений из тёмных кустов появятся огромные щупальца. Но всё было тихо.

– Просто сон.

Он старался успокоиться, но тревога не пропадала. Закрыв глаза и сосредоточившись, маг протянул отслеживающее заклинание. Он был не в том состоянии, чтобы филигранно управлять магией, и заклинание дало сбой, охватив не только ближайшие холмы, но и целые мили вокруг.

В нескольких сотнях шагов от них, на такой же маленькой поляне расположилась группа косарей, ещё южнее в лесу обнаружилась стая перепелов, на юго-западе появлялись первые улочки города, где шумели голоса людей. Дальше всё тонуло в непрекращающемся гуле.

Никакой опасности не наблюдалось, и маг убрал заклинание.

– Уверен? – продолжая стоять рядом, Дюман дожидался объяснений.

– Да. Всё в порядке. Просто сон. Ничего опасного.

Дозорный кивнул и встревожено оглядел мага. Но Рума уже опять улёгся. Воин отошёл и снова занял свое место возле костра. Маг немного полежал, глядя на тёмную фигуру дозорного, пытаясь вспомнить детали сна. Но дрёма снова захватывала его, а страшные видения постепенно исчезали из памяти. Через несколько минут он снова погрузился в сон.

Новый день встретил всех лучами по-утреннему ласкового яркого солнца. Люди нехотя открывали глаза, тут же щурясь и осторожно поднимаясь на ноги: сапоги скользили по росе и иногда кто-нибудь оставлял на траве примятую полосу. Тетерева, которых обнаружил Рума ночью, перебрались ближе, и их кудахтанье глухо доносилось из-за деревьев. Рыжий проявил большой интерес к этим звукам и, оглянувшись на хозяина, поспешил на охоту.

Со стороны дороги уже слышался шум: кому-то не терпелось попасть в город и, несмотря на ранний час, на тракте было много народа.

Когда все члены небольшого отряда проснулись, решено было позавтракать в городе. Снова вернулись на дорогу, влившись в медленно текущий поток людей, направляющихся к Фиксу.

Ехали медленно, чтобы никого не затоптать и не мешать передвижению больших повозок, груженных овощами. Пыль, несмотря на утреннюю росу, стояла столбом и мешала увидеть стены города. Пёс недовольно отфыркивался от забивающего нос песка. Становилось жарко, среди собирающейся на дороге толпы и вовсе невыносимо.

Наконец, прямо перед глазами показались большие деревянные ворота, с зарёй распахнутые настежь. По бокам стояла стража и взимала пошлину с купцов.

Основная часть богатства Кайги происходила от продажи посуды и ковров, но не сказать, что плата с иностранных торговцев была лишь каплей в море. Поэтому стража тщательно осматривала каждую телегу и повозку, пересчитывала мешки. Отряд пропустили без вопросов, и он неторопливо направился вглубь города.

Фикс мог предоставить жильё на любой вкус. Трактиры толпились вдоль дороги, врезаясь крыльцом в каменную мостовую, бросаясь в глаза ярчайшими вывесками и необычными названиями. Были трактиры для бедняков, купцов и дворян. Каждый из них старался выделиться, привлечь как можно больше постояльцев. Здания были в основном новыми. Власти города пристально следили за его внешним видом, и, если торговую часть с множеством магазинов, лавок и своевольных продавцов, было невозможно контролировать, то жилая часть подвергалась пристальному вниманию. Старые обветшалые здания ремонтировались или сносились, часто даже не считаясь с мнением хозяев, а на их месте строились новые. Те, кто не знал состояние дел, часто думали, что Фикс построен недавно, и удивлялись, узнав о многовековой истории города.

Светлый камень звонко отвечал на касание лошадиных копыт и иногда отбрасывал искрящиеся блики от своих натертых плит. Дерево домов, зачастую также облицованное камнем, придавало улице налет мрачной торжественности глубоким тёмным цветом. Выступающие карнизы крыш отбрасывали на улицу густые тени. Можно было часами рассматривать резные коньки и ставни, щедро сдобренные витиеватыми узорами и окрашенные в яркие краски. Отличием от других городов можно было бы назвать почти повсеместное отсутствие заборов и ограждений между участками и дворами. Зачастую это объяснялось расположением домов: стены подпирали друг друга, а схожесть каменного покрытия не давала возможности различить, где продолжается один дом, а где начинается другой. Появляющиеся кое-где дворы, в богатых трактирах или у особо недовольных вмешательством в их дела, ограничивались невысокими досками, лежащими по бокам улиц и между участками через несколько метров друг от друга.

Поплутав по улице какое-то время, отряд вышел к большому светлому зданию с яркой вывеской, с изображённым на ней статным оленем с большими ветвистыми рогами и надписью «Синий олень».

Оставив Шиммела и Дарина во дворе вместе с конями и псом, остальные зашли внутрь. Трактир был оформлен в светлых тонах и даже сейчас, при уже по-дневному ярком солнце, на каждом столе горели свечи. Зал был большим, столов много, и некоторые из них были уже заняты. Богато одетые люди сидели по двое-трое, тихо переговариваясь или просто в одиночестве поглощая еду. Не все выглядели дворянами, были среди них и купцы, но в Фиксе не принято было разграничивать два этих сословия, и, как бы ни хотелось приезжим возразить, им приходилось подчиняться местным законам.

Оглядевшись по сторонам, Акан и остальные решили остановиться здесь. Стам подошёл к трактирщику и после короткого разговора им выделили четыре комнаты на втором и третьем этажах.

Разделившись и устроившись каждый в своих комнатах, они вновь собрались внизу и принялись завтракать. Еда была вкусная и сытная. Экономить на своих животах, даже в преддверии возможных дорогих покупок, никто не хотел. Ароматные запахи поднимались над тарелками и бокалами с вином, заставляя проголодавшихся к этому времени путешественников налегать на блюда.

– На сколько мы здесь задержимся? – решил всё же уточнить маг.

– Как получится, – ответил Акан, оглядев спутников. – У кого-нибудь есть конкретные пожелания?

– Я бы хотел…, – начал было Дюман, но договорить ему не дал смех остальных людей.

– Нам ясно, что ты спешишь, – поднял руку принц. – Ещё кто-то?

Оглядев спутников, он увидел только отрицательные кивки. Несмотря на известный по всему миру рынок, приобретать что-либо сейчас было неразумно. Никто не мог сказать, сколько ещё продлится их путешествие, начавшееся, когда люди поддались неожиданному импульсу, и которое могло закончиться также внезапно. Только у Эндиуса, который здесь не бывал, но был очень хорошо наслышан о местных разнообразных товарах, было желание осмотреть рынок, но это не должно было занять много времени.

– Но мне обязательно нужно посетить несколько лавок, – Дюман решил заговорить снова.

– Зачем? – удивился Акан. – Я думал, ты без ума рвёшься дальше.

– Как же без подарков?

– Ты ничего с собой не взял? – воззрился на него Шиммел.

– Что мне брать-то? Хорошие драгоценности у меня только фамильные и их пока не подаришь. А другие совсем невзрачные. Я думал, здесь и куплю.

– Хм. Ладно, тогда сейчас расходимся, а вечером решим, оставаться или ехать в ночь.

На это спутники принца согласно замычали и принялись за остатки завтрака.

Через полчаса, когда еда была съедена и вино выпито, все потянулись на улицу. Хоть определённых целей и не было, но оказаться в Фиксе и не посетить рынок было бы совсем странно. Погода стояла хорошая, город был интересным, и оставаться в пустых комнатах в одиночку никому не хотелось.

Довольно и громко переговариваясь после сытного завтрака, плавно перетёкшего в обед, дворяне вышли из трактира и двинулись вперёд по улице по направлению к рынку, откуда далеко разносились громкие крики зазывал и гул большой толпы.

Эндиус уже взял в оборот Дюмана, обещаясь помочь ему с выбором «самых лучших драгоценностей, которые любая невеста непременно оценит». Тот в попытке отвязаться от настырного друга только подливал масла в огонь своим несогласием, приведшим лишь к тому, что вместе с ними отправился ещё и Шиммел, проконтролировать обоих. Стам заявил о желании взглянуть на мечи и отстал от компании вместе с Дарином, который опасался, что в выборе драгоценностей захотят задействовать ещё и его. И через несколько минут на широкой, мощёной белым и жёлтым камнем улице, запруженной большим скоплением народа, остались только Рума и Акан.

– Ты бывал здесь раньше? – после недолгого молчания спросил принц у мага.

– Да. Давно, правда.

– Хочешь найти что-то определённое?

– Ага. У меня здесь есть знакомый. Пойдёшь со мной?

– Пожалуй.

Два человека двинулись по извилистым, хоть и широким улочкам. Проходя по рынку, они осматривались по сторонам, иногда приглядываясь к товару. Но особо ничего интересного не встречалось, и они все глубже углублялись в центр рынка.

После долгих плутаний Акан понял, что они находятся в квартале магов. Множество мелких палаток окружило их со всех сторон. В каждой были видны амулеты, мешочки и колбочки с травами и лекарствами, и какими-то и вовсе уж непонятными связками сухих веток, комьев земли и даже чьих-то зубов.

– Твой знакомый тоже маг?

– Да. Хотя больше всё-таки предсказатель.

– Предсказатель? Это же шарлатанство! – негодующе воскликнул принц.

– Не всегда, – улыбнулся ему Рума.

На этом разговор внезапно прервался – маг вильнул к маленькой, скромной на вид палатке. Синяя ткань выглядела полинявшей и потрёпанной, внутри палатка делилась на две части ещё более ветхой тряпочной перегородкой, но на столе, служившем прилавком, лежало множество разнообразных изделий. За ним на стуле сидел пожилой мужчина, сразу вцепившийся глазами в принца. Он попытался приветливо улыбнуться потенциальному покупателю, но резко дернулся вслед за магом, который нагло прошёл ему за спину и отдернул ткань палатки.

– Туда нельзя!

– Я быстро, – ответил Рума и прошёл вперед, махнув принцу.

Акан последовал за ним, и из полутьмы на них обрушился громкий женский крик:

– Я же сказала, не смей прерывать сеансы! Из-за тебя прихо… Рума?!

Когда глаза привыкли к темноте и паре свеч, делающих её только более густой, принц увидел моложавую женщину лет тридцати. Она была довольно хороша собой, и, если бы не странного покроя платье, выглядела бы очень красиво. Чёрные волосы, заплетенные в две косы, лежали на плечах, тёмные глаза неотрывно смотрели на мага, а приятное лицо выражало крайнюю степень изумления.

– Они сами ворвались! – гневно завопил позади них продавец, но осёкся, когда женщина кинулась к магу с объятиями.

Посмотрев на них ещё немного, мужичок ругнулся под нос и вернулся к прилавку.

– Всё-таки не забыл меня, а, мальчишка? – задорно воскликнула магичка.

– Не называй меня так! – усмехнулся Рума.

Они расцепили руки, и женщина отошла, разглядывая мага, которого не видела очень давно. После обоюдных комплиментов они обратили внимание на принца.

– Это Акан. Мы путешествуем вместе.

– Акан? – женщина подошла ближе, заглядывая ему в лицо. – Принц Акан Аншир, младший дракон Нагата?

– Да, всё никак не могу запомнить его полный титул, – сострил маг.

– Уверена, даже не пытался, – усмехнулась магичка. – Приветствую вас, ваше высочество. Простите, что не признала сразу. У нас тут очень часто можно увидеть благородных. Я Сильда – маг этого, позвольте сказать, магазина, изготовляю амулеты, зелья, заклятья, а также провижу будущее.

– Приму к сведению, – кивнул принц. Женщина, так же как и Рума, держалась перед ним очень свободно, но не так нагло, как тот в первое время знакомства, что определенно красило её в глазах Акана.

Усадив обоих гостей в маленькие переносные кресла, она разлила травяной отвар, к которому он сначала отнёсся с опаской, и начала выпытывать у мага о произошедшем с ним за время их разлуки. Акан слушал их разговор и всё сильнее терялся в нём. Они говорили о новых формулах заклятий и старинных артефактах, о правильности составления зелий и проблемах с ингредиентами. Вся эта магическая бессмыслица сначала подогревала в нём интерес, но вскоре повергла в уныние.

– Моё предсказание сбылось? – после нескольких часов разговора спросила Сильда.

Рума долго и задумчиво смотрел на неё.

– Сбылось. Всё так, как ты и говорила.

– Предсказание? – нашёл, за что зацепиться, Акан.

– Как-то давно Сильда посмотрела в моё будущее и увидела кучу всего. Всё сбылось.

Такой ответ принца не удовлетворил, и он оглянулся на магичку.

– Да. Я увидела долгий путь и встречу. Потом битву и помеху в жизни. Снова путь, только много людей вокруг. А потом исполнение мечты где-то на востоке.

Акан задумался после этих слов. Он помнил, каким потерянным выглядел Рума, когда, оказавшись в доме Даррелла узнал о его смерти. Не принимал ли маг за исполнение мечты именно эту встречу. Пусть его и натолкнул на поиски чистой магии кто-то другой, но не эта ли магичка дала ему ложную надежду? Он пристально смотрел на Сильду, размышляя и чувствуя, как в душе прорастает неприятие к этой женщине.

– Так всё и было. Восток – понятие растяжимое, Акан, и зависит от точки зрения, – успокаивающе улыбнулся маг.

Принц немного расслабился, а ещё появилось немного неприятное ощущение, что все здесь присутствующие читают его мысли.

– Давай я тебе снова погадаю, – воодушевилась магичка. – Или господину принцу.

– Лучше не стоит, – поспешил ответить Акан.

Знать всю свою жизнь наперёд, хоть и в таком неопределённом виде, он не желал.

– Рума, ну давай! Я думаю, все уроки пропали втуне, но моим способностям ты точно можешь верить. В этот раз я на шаре погадаю!

– Хорошо, – решил согласиться маг.

После прошлого опыта его любопытство по поводу будущего сильно поубавилось, но обижать старую подругу, которая когда-то действительно научила его основам прорицания, не хотелось.

Сильда уже доставала какие-то порошки из небольшого мешочка, висевшего на поясе, и зажигала новые свечи. Приблизившись к большому хрустальному шару, сквозь который сейчас можно было смотреть, как через обычное стекло, трое людей устремили на него глаза.

… Человек бежал по тёмному лесу. Его преследовал глухой сильный шум, будто что-то большое падало позади. Он часто оборачивался, глядя в небо. Оно было совершенно чёрным, но иногда появлялось что-то ещё и тьма становилась непроглядной и словно осязаемой. Человек бежал, пока шум не прекратился.

Но вот стало тихо. В тишине раздавалось только его прерывистое тяжёлое дыхание. Он оглядывался по сторонам, крутился на месте, словно ожидая нападения. Покружившись так какое-то время, он начал также бегом возвращаться назад.

Он бежал, спотыкаясь, замедляясь и, видимо, вслушиваясь в ночные шорохи. Впереди показалось большое неровное чёрное пятно. Оно росло, и глаза уже могли различить его очертания. Груды камней, наваленных беспорядочно и часто.

Человек остановился, а потом снова бросился вперёд, продираясь через завалы, останавливаясь и запинаясь. В очередной раз чуть не полетев носом в землю, он замер и принялся медленно откидывать камни. Что-то среди них зашевелилось. Он начал работать быстрее. Можно было различить небольшую фигурку и тонкие руки, тянущиеся к нему. Человек поднял её и понёс прочь от камней…

… Тёмно-синие волны выплёскивались на берег. Они хлестали, пытаясь собрать всё, что вытолкнули из себя. Их плоские ладони тянулись вглубь острова. Кроме рук появились головы в пенных шлемах, широкие спины в чёрных плащах. Море отправляло своих воинов глубже, а полководец шумно пыхтел в глубине. Его незрячие глаза неотрывно следили за тёмным небом и бледной прозрачной луной. Щупальца бороздили поверхность, указывая волнам путь. Остров пропал за телами волн-великанов. Тяжелые вздохи вновь скрылись в глубине. Купеческий корабль на всех парусах нёсся к материку…

… Ярко-зелёная лесная полоса вздрагивала и пошатывалась под ветром. Кедры танцевали, стараясь удержать свои тонкие острые иголки от полёта. Кому-то удавалось, а кто-то, последний раз потянувшись стволом за своими нерадивыми детьми, терял их и оставался осиротевшим и разорённым.

Иголки недолго прикидывались птицами. Только единицам удавалось отлететь от родителя, разукрашивая собой чёрные комки земли. Остальные терялись среди тысяч своих собратьев, слетевших вниз задолго до их появления на свет.

Но некоторые из иголок были более легки или, возможно, удачливы. Они нравились ветру, добивались его расположения, и он долго катал их на своей спине, разнося над миром.

Ничто не менялось век от века, с тех пор как первый кедр протянул свои тонкие тогда корешки рядом с маленькой горой. Кто-то лежал на земле, а кто-то поднимался ввысь. Пара иголок и сейчас кувыркалась и кружилась, отказываясь возвращаться, составлять уже вечную компанию корням. Они летели, взмывали выше от каждого дуновения, уносясь всё дальше.

Но вскоре что-то помешало. Деревья – вековые могучие кедры дрогнули и изменили свое положение. Преградили путь ветру и своим тонким зелёным детям. Иголки натыкались на них и застревали среди ветвей или сразу опускались на землю, не успев запомнить полёт или описать воздушные петли.

Но кедрам словно было мало. Всё больше и больше из них двигались, вырывались из земли, как будто сами старались уйти, отодвинуться. Кто-то не выдерживал, и лес слышал громкий надсадный скрип и треск, когда зелёные исполины встречались с землёй.

Но и земля не оставалась неизменной. Она росла, пучилась, выталкивала из себя что-то, медленно и неотвратимо тянувшееся наверх, прочь из неё. Вот уже раскрылся чёрный зёв, и оттуда появилось на свет огромное неповоротливое тело. Оно было склизким и влажным, как тело червя, но непомерно откормленным и мерзким. Чёрные и тёмно-фиолетовые складки тянулись друг за другом, подтягивались и медленно выскальзывали прочь. Прокладывали себе дорогу среди деревьев, а после по чистым рассыпчатым комьям почвы, смазывая и обезображивая их своей слизью, медленно карабкались дальше…

… Слышались слабые стоны, но их перекрывал всё возрастающий шум падающих камней. Камни сыпались, закрывая собой стены пещеры и последние видимые осколки синего неба. Где-то вдали резко прозвучал громкий раскатистый смех, но тут же стих, сменившись непроглядной чернотой…

Огонь свечей слабо трепетал от сбившегося дыхания трёх людей, отшатнувшихся от стеклянного шара. Акан отошёл первым, и его глаза перебегали с Румы на магичку. Появившиеся картины ему очень не понравились, но он не был уверен, что Сильда хотела показать им именно это. Она испуганно смотрела на Руму, прижимая руки ко рту.

Маг выглядел плохо, лицо побледнело, по лбу текли капли пота, он мелко дрожал. Что-то очень сильно поразило и напугало его. Позвав несколько раз и не дождавшись отклика, Акан тронул его за плечо. Только тогда Рума отмер.

– Это… Это с тобой случалось? Хотя бы часть? – заикаясь, спросила Сильда.

– Нет, – глухо ответил маг после небольшого раздумья.

– А тот человек? Это был не ты? – Акану тоже хотелось понять, что произошло.

– Нет. Но это должно было быть будущее?

– Не обязательно. Иногда некоторые картины приходят и из прошлого, – магичка приходила в себя, сразу же пытаясь разобраться.

– Тогда остаётся только ждать, – Рума растянул губы в подобии улыбки.

Говорить ему, что она выглядела довольно жалкой, никто не стал.

– Это были демоны? – спросил Акан после того, как маги успокоили друг друга тем, что увиденное необязательно сбудется, и они покинули Сильду и квартал магов.

– Возможно. Вряд ли существует ещё что-то настолько же…

– Отвратительное? Тёмное?

– Ага. Хотя второе всё-таки ближе.

Они медленно двигались обратно к трактиру. Бродить по кишащему людьми рынку после увиденного ни одному, ни другому не хотелось.

– И что теперь делать? Думаешь, это появилось где-то в Лесу? – Акан не рвался повторять прошлое приключение, но лучше было прояснить это с магом сейчас, чем неожиданно услышать о его уходе.

Рума покачал головой:

– На первой картинке было море.

– А кто тот человек?

– Откуда мне знать?

– Это ведь твоё будущее.

– Не наверняка. Если бы ты вышел или хотя бы отошёл подальше, возможно Сильда и смогла бы показать его только для меня. Но, вероятно, твоё присутствие сбило волшбу и поэтому картинки и стали такими неопределёнными.

– Отлично! Теперь я виноват, – поймав укоризненный взгляд, Акан присмирел. – Гадания на шаре всегда настолько неясные?

– Нет. Обычно можно увидеть пару картинок из своего будущего. Например, ты в окружении жены, детей и внуков, ну или момент твоей смерти от застрявшей в горле косточки.

С такими разговорами они дошли до «Синего Оленя». Маг, как заметил Акан, уже успокоился и явно начал просчитывать возможные неприятности. Но думать о демонах ясным светлым днём посреди трактирного зала, где уже сидели, громко переговариваясь, Шиммел, Дюман и Эндиус, было невозможно.

Дождь начался внезапно. Только что путники тряслись в седле, мечтая о прохладе под палящими солнечными лучами, и вот по спинам со всей силы колотят крупные ледяные капли. Туча заполнила собой уже полнеба, и уходить совсем не собиралась. Тёмные, почти чёрные барханы, сменялись серой пеленой и застилали всё вплоть до самого горизонта. Проблеска солнца стало не дождаться.

Крыши над головой тоже поблизости не наблюдалось. Маленькому отряду приходилось только подгонять лошадей. Вдалеке виднелись пара крупных стоящих вместе деревьев, которые вполне можно было использовать как защиту от дождя.

Добравшись до деревьев, и расположившись под большими толстыми ветвями, своей листвой образовывающими хорошее укрытие, путники решили остановиться. Пытаться поскорее достичь ближайшей деревни или отдельных ферм было напрасно, так как здесь начиналось предгорье. Множество больших холмов взгромождалось друг на друга и мешало крестьянам возделывать поля и что-либо выращивать. Сюда забредали только охотники и табунщики, а деревень не было далеко вокруг.

Если бы не желание Дюмана увидеть свою избранницу, то отряд направился бы западнее, по другой дороге. Но сейчас выбирать не приходилось и, расположившись у стволов, подведя лошадей ближе под деревья и выделив место Рыжему, который так же, как и люди был не в восторге от ливня, путники остановились, с надеждой поглядывая на более светлую часть неба.

Дождь продолжал идти густой непроницаемой стеной; стоило оказаться под таким ливнем и одежду сразу нужно было сушить. К счастью, вокруг не сверкали молнии и можно было не бояться, что деревья, под которыми пережидали непогоду путники, притянут на себя её случайную стрелу. Однако это же и говорило о долгом предстоящем дожде. Кайга всё-таки отличалась от Нагата климатом: дожди были более редкими, но затяжными. Путники уныло вглядывались в серую хмарь и морщили носы от сырости.

Пока дождь смазывал окружающие краски, солнце медленно закатывалось. Хмарь становилась совсем непроглядной. Последив за небом ещё немного, отряд стал устраиваться под гостеприимными деревьями на ночлег.

Разжечь костёр Руме с третьего раза всё-таки удалось, и все воодушевились. Разогрели недавно подстреленных уток и поужинали. Сырость успела надоесть, но, поняв, что кончаться дождь не собирается, люди устроились на ночь.

Дарин устало вглядывался в мокрую темень. Струи то сливались в один большой поток прямо перед глазами, то разделялись на множество невесомых брызг, мешая понять полную картину местности. А за мерным непрекращающимся шелестом не разобрать было посторонних шорохов.

Внезапно сбоку послышался глухое рычание – это Рыжий предупреждал об опасности. Дарина тоже что-то насторожило. Он встал на ноги и приблизился к краю сухого круга, за которым был конец ветвей, и ничто не защищало от мокрых струй. Темнота оставалась такой же смутной и непроглядной, но ухо различало какие-то звуки, выбивавшиеся из общей дождливой картины. Позади караульного зашевелились Рума и Эндиус.

– Что там? – различив мощную фигуру Дарина, покинувшую своё место, спросил Рума.

– Ещё не понял, господин маг. Вроде шумит кто-то.

– Похоже на крики, – прислушался Эндиус.

Постепенно, словно почувствовав накапливающееся напряжение, просыпались остальные. Пёс продолжал рычать, держась поближе к магу. Рума понял: впереди что-то опасное. Люди схватились за оружие, спешно тушили костёр и собирали снятые с коней мешки.

– Можешь узнать? – крикнул Акан магу.

– Сейчас, – тот снова накладывал отслеживающее заклинание

Оно реагировало на каждую упавшую каплю, и было очень сложно, тем более что магия как будто не желала работать в такую непогоду. Перед глазами медленно появлялись дальние склоны новых холмов, множество нор сусликов с копошением в глубине, и большие серые фигуры, бегущие в сторону отряда.

– Волки! – воскликнул маг, наконец, определив, кому они принадлежат.

– Здесь-то они откуда? – задал риторический вопрос Шиммел, хватаясь за меч.

Сомневаться в словах мага никто не спешил, и люди стали выходить под хлещущие струи, чтобы дать стае бой подальше от коней. Те, хоть и были привычными к стычкам, но могли попасться излишне лютому зверю, а терять их никто не хотел. Уже был слышен заунывный долгий вой, иногда заменявшийся коротким повизгиванием.

– Что-то не так, – заметил Стам.

Вой звучал вразнобой, прерываясь неожиданно, возникая то там, то здесь, и не походил на кровожадную песню охотящейся стаи. Волки словно сами попались более сильному зверю и стремились убраться от него подальше.

Их вопли различали уже все люди, а пёс скалил зубы, иногда кося чёрным глазом на хозяина, словно ожидая знака. Наконец, вдалеке кто-то показался: серые шкуры сливались с темнотой, и только по мохнатым очертаниям в гладко лежащей под тяжестью воды траве зверей можно было заметить.

Стая оказалась очень большой, все ближе и ближе становились тени, когда, особо жалко взвыв, волки остановились и попытались свернуть в сторону.

Скулёж разлетелся над землёй, и его слабое отражение раздалось рядом с людьми. Рума оглянулся на пса – Рыжий старался жаться поближе к мощному стволу дерева, иногда приподнимая уши и хвост, но снова начиная повизгивать.

Боясь, что его догадка окажется верной, маг снова задействовал заклинание. Туши волков вырастали прямо перед глазами, грязные струи стекали по мокрой шерсти. А вокруг стаи метались большие тёмные столбы, завиваясь, впитывая в себя дождевые капли и изредка вплетая в своё тело жёлтые всполохи.

– Демоны, – глухо произнёс Рума, открывая глаза.

– Что? Откуда? Какие? – наперебой завалили его вопросами спутники.

– Те самые, похожие на столбы. Которые были в деревне и перед болотами.

– Они охотятся на волков? – удивился Дарин.

– Похоже на то.

– Это хорошо?

– Сначала сожрут волков. Потом примутся за нас и дальше за деревни.

– Ты сможешь с ними справиться? – Акану надоело топтаться под деревом в нерешительности.

– Не знаю. Магия не совсем слушается. Но что-нибудь точно сделаю.

– Может лучше просто уйти? Или мы слишком близко? – Эндиус был не прочь сразиться с опасностью, но не хотел попадаться под руку неуверенному в своих силах магу.

– Нет. Ты же слышал, они пойдут в деревни, – Акан решил принять бой. – Нужно попытаться прогнать их.

Путники подобрались, схватились за оружие. Привычно построившись – воины впереди, маг за спинами, двинулись в атаку. Но через несколько минут бега что-то в стае изменилось. Вой волков зазвучал иначе. Казалось, они радуются неожиданному освобождению. Несколько особей побежали навстречу отряду, но не набросились, а пронеслись мимо, уходя в стороны, стараясь избежать демонов.

– Стойте! – истошный крик мага, раздавшийся из-за спины, очень напугал некоторых.

Люди с трепетом встали и оглянулись, ожидая увидеть ни много ни мало схваченного и убитого товарища. Но Рума стоял и вытряхивал прямо на мокрую траву содержимое своей сумки.

– С ума сошёл? Раньше свои травки искать не мог? – накинулся на него Акан.

– Да нет же! Рубин! Он их отгоняет, а мне надо подобраться ближе.

Глаза остальных полезли на лоб. Только Акан раздраженно кивнул, дожидаясь, пока поздно вспомнивший о камне маг избавится от помехи.

Наконец, отыскав камень и просто оставив его под мокрым кустом, маг двинулся дальше. Спутникам ничего не оставалось, кроме как снова расположиться перед ним.

Они уже достигли стаи, атакованной демонами. Волки косились на них жёлтыми глазами, огрызались, когда люди проходили слишком близко, но никто не пытался напасть. Своя шкура была сейчас дороже, чем ненависть или голодное брюхо. Поняв, что воины также не спешат нанизать их на острые мечи, волки бросились врассыпную, прикрываясь людьми.

Впереди показались демоны. Огромные, намного больше, чем встреченные ранее. Довольно быстро и ловко они скользили между серыми тушами волков. Их изломанные руки-плети, как и раньше, охотились за новыми жертвами, тянулись вслед убегающим животным, притягивали к своему нутру застигнутых навеянным параличом волков. Те скребли лапами землю, впивались в неё зубами, но постепенно ослабевали, и столбы разрастались с каждым новым съеденным волком.

Люди бросились врассыпную, стараясь задеть изломанные отростки, но демонов было слишком много. Уже можно было насчитать около десяти ужасных теней. Новые и новые столбы приближались к маленькому отряду, наплывали, расцвечивая темноту своими яркими жёлтыми и чёрными полосами. Через несколько мгновений все демоны переключились на воинов: кто станет охотиться за бессловесными тварями, когда появилась такая сладкая и слабая добыча как люди?

И давление от их страшной магии было более сильным, чем любое из встреченных людьми раньше. Эндиус и Шиммел упали на колени, по лицам остальных градом стекал пот, перемешиваясь с непрекращающимся дождём.

Акан вспомнил момент встречи с таким же демоном на болотах, вспомнил отчаяние и ужас от осознания собственной беспомощности.

Сейчас всё было иначе. Остальные не лежали тряпичными куклами, всё ещё старались отползти подальше от демонов. Стам, сам еле стоя на коленях, оттаскивал подальше Эндиуса, Дарин с большим трудом, но удерживал топор в негнущейся руке. И Акан постарался удержаться на ногах, хотя не мог двинуть ни одним мускулом. За его спиной Рума подбирался ближе, скрываясь до поры от демонов, приготавливая свои заклятья. Принц чувствовал растущее давление силы, маленькие, побуждающие тело слушаться токи, и тепло, согревающее даже сквозь холодные мокрые струи, стекающие с одежды. Во тьме ярко разгорелся белый свет. Должно быть, маг снова использовал своё сверкающее копьё. Хотя демонов и было слишком много, но Акан доверился Руме – маг знает, что делать. С этой мыслью, так и оставшись на ногах, принц потерял сознание.

Сквозь тёмные чистые и посвежевшие листья ярко просвечивало солнце. Глаза слезились от бьющего прямо в лицо света, и Акан постарался отвернуться. Но вспомнив последнее увиденное перед собой – всё больше и больше разветвляющиеся и приближающие столбы, попытался сесть. Ключевым стало слово «попытался»: тело отказалось двигаться и отозвалось тонкими иголочками, забегавшими под кожей. Чувство было такое, будто он долго просидел в одном положении. Хотя, возможно, так оно и было. Он снова посмотрел на стоящее в зените солнце.

– Очнулся? – оказался в поле зрения Рума.

– Почти, – отозвался принц.

Оглядевшись по сторонам и всё-таки приподнявшись, он заметил всех остальных членов отряда так же, как и он лежащих рядом с деревьями. Только маг сидел и выглядел более-менее сносно, хотя и очень уставшим. Остальные лежали, кто, просто смотря вверх, а кто, продолжая спать.

– Ты уничтожил их? – обратился Акан к магу.

– Да, – коротко ответил тот.

Казалось, он погружён в раздумья и поддерживать разговор не хочет.

– Как?

Рума только досадливо вздохнул. Но заметив заинтересованные взгляды проснувшихся Шиммела и Дарина, решил ответить.

– Демонов было четырнадцать. Убивать каждого по отдельности заняло бы слишком много времени. Я немного изменил заклинание, правда зацепило нескольких волков и вас тоже. Поэтому вы и не очнулись сразу, когда исчезли демоны.

– Никакой опасности для вас заклинание не несло! – он повысил голос, заметив удивлённое лицо Дарина.

Тот кивнул и смутился. Сомневаться в несколько раз спасавшем их жизни маге не хотелось.

– Потом перенёс вас сюда, – закончил Рума.

– Магией? – заинтересовался Шиммел.

– Нет, волоком, – бросил уничижительный взгляд маг.

– Получилось? – обрадовался Дарин.

– Не совсем. Повлиять на кого-то кроме демонов магия вообще не должна была. А Эндиус ещё и попытался слетать на луну.

– Ну, хоть вернулся, – раздалось бурчание. Остальные уже проснулись и прислушивались к рассказу.

– Значит, вы оставили Рубин у себя, господин маг? – через некоторое время, когда все очнулись и стали чувствовать себя лучше, спросил Дарин.

Рума бросил короткий взгляд на Акана. Хотя они и доверяли своим спутникам, но решили, что лучше не сообщать о камне, всё-таки тот был довольно сильным магическим артефактом. Случайно обронённое слово, и за ним вполне могут начать охоту маги Совета, а то и другие неблагонадёжные личности. Но сейчас молчать уже не было смысла.

– Я рассказал обо всём Адану и деду, – решил сам объяснить принц, – и они согласились доверить камень Руме. Это не тот, который мы привезли из Леса. Спустя время первый камень восстановился, и мы оставили второй Рубин в столице, так как он, по словам Даррелла, сильнее, а первый отдали Руме.

– В качестве аванса, – продолжил принц, лукаво улыбнувшись и оглянувшись на мага.

– Аванса? – остальные явно заинтересовались.

– Да. Пока камень, а потом должность советника короля и придворного мага.

Раздались довольные крики. Никто не ожидал, что новому спутнику после их путешествия что-то перепало.

Рума возвел глаза к небу. Объяснять, что за десять лет может произойти множество всего, было напрасно. Да он и сам старался об этом не думать. Оттого пришлось принять бурную радость спутников как должное.

– И всё же, откуда здесь столько демонов? – спросил Акан, когда все ещё немного отдохнули, позавтракали, собрали вещи и снова продолжили путь.

Дождь, наконец, прекратился, и в небе среди белой хмари начинало выглядывать солнце. Мокрая трава стелилась по краям дороги, и на неё стекали грязные струи воды. Кони плелись медленно, а под копытами противно чавкало.

– Не знаю, – задумчиво протянул Рума. – Но это странно. Мне кажется, такое здесь бывает нечасто?

– Нечасто, – подтвердил Стам.

– Точнее никогда, – нахмурился Акан. – Сколько путешествовал, ничего о демонах в Кайге не слышал.

– Я попробовал узнать, откуда они пришли, след теряется выше.

Маг указал в ту сторону, откуда появились волки. Все задумчиво оглядели растущие впереди холмы. Нужно было узнать больше о странном появлении демонов, но лезть на рожон не хотелось.

– Там есть поселения? – спросил Рума.

Когда-то он уже проходил через Кайгу, но его путь пролегал по другой дороге, а о здешних местах он знал слишком мало.

– Нет, – ответил принц. – Разве что иногда бродят пастухи.

– Нужно подняться.

Акан смерил мага оценивающим взглядом. Ночная схватка наверняка потребовала от него много сил, но если кто и расправиться с такими монстрами, то только он. Несмотря на нежелание рисковать, разобраться всё же следовало.

Дождавшись короткого кивка принца, отряд свернул с дороги и начал подниматься выше, по одной из многочисленных тропок, ведущих на вершину небольшой горы.

Рума оглядывался по сторонам. Вокруг не было ничего подозрительного. Все та же сочная высокая трава, сейчас намокшая и тяжёлая после предыдущих дождливых суток, комья бурой земли, проглядывающие в зелёных зарослях, пара нор, где не видно было никакого шевеления. Ничто не вызывало беспокойства. Злобного присутствия тоже не ощущалось.

Маг покосился на пса, бежавшего чуть правее отряда, принюхиваясь к воздуху. Во время ночной схватки он так и не вышел из-под защиты деревьев. Волки разбегались во все стороны, и он пару раз громко гавкнул, видимо отгоняя их, но к демонам так и не пошёл. Это было немного странно. Хоть они и пугали пса, он всегда бросался в бой. Скорее всего, его смутило их количество. Всё-таки четырнадцать таких сильных тварей слишком много для простой, хоть и огромной, собаки.

Но сейчас пёс выглядел спокойно. Он то и дело вырывался вперёд, уши торчали, хвост не волочился по земле.

Вернувшись к созерцанию тропки впереди, маг заметил, что показались густые маленькие кусты, а за ними и невысокие деревца. Снизу их не было видно из-за небольших холмиков, выраставших то тут, то там, в чьих неровных волнах и утопал взгляд.

Вершина была почти плоской, отшлифованной дождём и ветром. Деревья здесь были меньше, но гуще. Далеко вперёд видно было слегка пожелтевшее поле трав.

Оглядевшись, маг повел спутников за собой. Вспомнив ночную попытку найти место появления демонов, он приблизительно восстановил их путь. Столбы не оставляли следов – ни жжёной травы, ни тумана. Но что-то неопределенное витало в воздухе, звало мага за собой. Поддавшись этому зову, он поспешил ближе к деревьям.

Стволы росли вразнобой. Ветер кидал семена, не засевая ниву, а раскидывая ненужную труху. Поэтому где-то деревья боролись друг с другом за каждый клочок земли, а где-то стояли гордо и одиноко. Кони шли, тихо пофыркивая, иногда останавливаясь и принюхиваясь, но продолжая двигаться вперёд. На каждой такой остановке Рума все сильнее нервничал. Он не ошибся. Здесь действительно пролёг путь демонов всего несколько часов назад. Тёмная опасная магия оставила о себе память.

Впереди показалась куча земли. Подойдя ближе, люди заметили вывороченные корни деревьев и большую дыру, уводившую куда-то вглубь горы. Дыра расширялась вглубь, а затем соединялась с каким-то подземным ходом. Её конец терялся в темноте. Видны были только коричневые стены и вывалившиеся из них камни.

– По-моему, это похоже на ходы гномов, – задумчиво протянул Эндиус.

– Верно, чем-то похоже, – согласился Шиммел.

– Но такие выходы на поверхность они бы никогда не сделали, – Акан старался разглядеть, что скрывается в тени.

– Нет. Это не гномы, – покачал головой Рума. – Точнее тоннель их, но выход прорыл кто-то другой. И я догадываюсь кто.

– Демоны путешествуют под землёй? – скептически поднял бровь Шиммел.

– Обычно нет.

Руме надоело вглядываться в темноту. Он подошёл к краю дыры и резко спрыгнул вниз. Приземлившись на ноги через несколько метров, он замер, стараясь как можно скорее определить, есть ли в тоннеле кто-то кроме него. Магия завихрилась вокруг, мягко обволакивая хозяина, касаясь сухих твёрдых стен и мелкого крошева на полу. Но даже она не почувствовала ничьего присутствия. В кои-то веки повезло: демонов поблизости не было.

Рядом спрыгнули принц и Шиммел. Они встали по бокам от мага, подняв мечи, цепко оглядев уходящие в обе стороны широкие проходы.

– Что-нибудь почуял? – спросил Шиммел.

– Нет. Пусто. Но они прошли здесь. И, кажется, издалека. Проследить их путь можно, только пройдя по тоннелю. Но думаю, не стоит.

– Верно. Поднимайся, – приказал Акан.

Рума заметил, как настороженно он осматривал стены и потолок с зияющей в нём дырой, через которую видно было серое небо и головы остальных спутников.

– По-моему, стоит завалить ход.

– Зачем? – спросил Шиммел. – Это же гномья шахта. Если узнают, что поработали люди, проблем не оберёшься.

– Не узнают. Хотя если посильнее навредить, может, хоть смотреть лучше будут. Чтобы демоны не шастали.

– Не надо. Поднимайся. Мы следом, – Акан всё ещё нервничал.

– Ты чего? – поведение принца магу не нравилось.

– Предсказание помнишь? Там пещера была.

Они переглянулись. Рума понял, что встреча с магичкой не оставила принца равнодушным, и вспомнил последний увиденный момент завала. Вот поэтому маг и не любил гадания. Теперь Акан будет ждать, пока предсказанные картины не претворятся в жизнь.

– Вряд ли это та самая.

– Всё равно. Рисковать не стоит, – принц упрямо наклонил голову.

– О чём вы? – Шиммелу надоели загадки.

– Неважно, – отвернулся маг. – Но завалить тоннель придётся. Если здесь прошли демоны, то может пройти ещё кто-нибудь столь же неприятный. Лучше этого не допускать.

Акан понял, что его не переспорить. Да и, в общем, маг был прав. Оставлять ход, по которому однажды прошли демоны, без надзора не стоит, а следить некому. Только если предупредить местные власти, но это вызовет слишком много вопросов. Остаётся надеяться только на Совет Магов Кайги, несмотря на его слабость.

– Может, сделаешь это снаружи? – предложил Шиммел. Оказаться под завалом из-за неудачной волшбы мага ему не хотелось.

Рума согласился. Они поочерёдно поднялись наверх. Остальные обступили их с вопросами. Пока Шиммел и Акан обрисовывали обстановку, описывая пустой тоннель гномов, маг начал плести заклятье. Обрушить своды было не лучшей идеей, если демоны появятся снова, их это не задержит. Оставалось только скрепить обваленные камни магией. Тогда защита должна будет продержаться какое-то время, около года. Пришлось остановиться на этом. Оставлять дыру совсем без запора было нельзя.

Магия снова обволокла хозяина. Земля отзывалась на её лёгкие тёплые касания. Ниточки живой силы пронизывали почву и камни, разговаривали с корнями растений, гнали прочь животных и насекомых, оказавшихся поблизости от плохого места. Потолок тоннеля начал мелко подрагивать, а затем отозвался треском обламывающихся камней и тихим шелестом крошащегося песка.

Движение расшатанной земли становилось больше, отдельные звуки рассыпающихся пород потонули в сильном гуле обвала. Внезапно громкий треск раздался совсем близко – это стали падать деревья. Движение земляных пластов стало заметнее, и под ногами отряда показались трещины. Переглянувшись, люди кинулись вниз, на ходу запрыгивая в сёдла и с гиканьем несясь обратно к дороге.

Трещины преследовали их недолго, затерявшись в траве. Но подземный гул доносился во время всего спуска. Добравшись до более низких мест и сгрудившись в кучу на дороге, люди оглядывались на вершину горы. Она казалась какой-то помятой и полысевшей.

– Неплохо ты переборщил, – Шиммел порадовался, что они не остались внутри тоннеля.

– Вот теперь гномы точно сюда полезут, – поник маг.

– Пусть лезут, – махнул рукой Акан. – Всё равно, рано или поздно они бы раскопали этот ход. А теперь работы лет на пять хватит.

Все согласно закивали. Рума и сам понял, что зря переживает. Гномы также были наслышаны о демонах, и, если он не ошибался, имели своих магов. А те, в свою очередь, могли почувствовать тёмную магию. Возможно, попытавшись понять причину такого большого обвала, они наткнутся на следы демонов и вообще не станут возрождать использованный монстрами ход.

Постояв ещё немного на дороге и проследив за разлетающимися с горы стаями птиц, люди снова направились дальше, продолжая своё обрастающее событиями путешествие.

3 года назад

Снег лежал везде. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась слепящая белая равнина, покрытая жёсткой искрящейся коркой. Она слегка проваливалась под ногами, рассыпаясь ошмётками и разлетаясь под взмахами холодного ветра. Иногда наст сменялся рассыпчатыми зёрнами, норовившими взметнуться вокруг сжавшейся от холода фигурки человека, залезть за голень сапог, в воротник плаща, огладить ладони, отнимая последние крохи тепла. Человек устало передвигал ноги, сопротивляясь сыпучим белым частичкам, не желающим позволить ему сделать новый шаг.

Хас никогда не любил холод, а в этой забытой горячими днями стране зима продолжалась почти целый год. Только когда на материке бушевала засуха, леса сгорали от бесконечных пожаров, а люди толпами ходили в храмы выпрашивать у богов дождь, здесь наступала лёгкая оттепель, и солнце растапливало несколько метров снежного покрова, иногда обнажая желтоватую почву и тонкие хилые мхи. Но в этом году даже такой малости ждать не стоило. Сильнее вжав голову в плечи и подтянув ворот раздобытого свитера, Хас спрятал руки глубже в карманы и продолжил идти дальше.

За время своего долгого и путаного путешествия он успел тридцать раз проклясть свою совесть. Её тонкие незримые нити сжимали сердце, смущали разум, и напрочь заглушали инстинкт самосохранения. Моральные устои клана, впитанные с молоком матери и щедро сдобренные учителями, не позволили ему отказаться от дела всей его жизни. Почитание своей работы, передача долга будущим поколениям, вечный поиск – избавиться от их груза даже после жесточайшего разочарования, которое стало сильнейшим ударом на исходе третьего десятка и все сильнее усугублялось, не удалось. Пришлось закусить удила и рассчитывать не на возвышенные идеалы, а только на свои знания и силы.

Проведя ладонью по лицу и смахнув с ресниц белый иней, Хас снова упрямо нагнул голову, вглядываясь в жесткую ледяную корку под ногами.

Некстати вспомнилась клановая деревушка и маленький домик, где вся семья собиралась вечерами. На правах старшего сына он лично звал отца, прислонялся спиной к тёплой печи и слушал песни и рассказы, а то и вычитки из дневника самого Джо Барда. Какой насмешкой сейчас были воспоминания о мягком жаре, обволакивающем комнату, приглушённом шёпоте младших братьев, их восторженных вздохах и своём собственном незамутнённом обидой на магов счастье от принадлежности такой семье, такому великому делу.

Глубокий сильный голос отца звучал в памяти, словно слышанный только вчера. Перед глазами вставали стародавние события, проносились страшные тайны и, казалось, стоит протянуть руку и можно ухватиться за полы плаща Джо, а то и его спутника – мага Шиена.

Хас снова сильнее стиснул зубы. Не надо вспоминать. Лучше уж думать о доме. Там хотя бы не нужно было бояться закоченеть до смерти.

Равнина совсем не менялась. Она была огромной и белой два дня назад, сегодня и наверняка останется такой же очень надолго. Только ночью снег не так слепил глаза своей бесцветной яркостью, но зато становилось ещё холоднее, хотя, казалось бы, куда уж больше. И понесло сюда этого треклятого мага!

Хас понял, что никуда от своих мыслей не денется. Они продолжали проноситься перед ним, то напоминая о доме и о выученных с детства правилах, то о давно погибших магах, то о том самом, за которым он следовал сейчас. Человек беззвучно фыркнул. Следовал!

Его следы давно затерялись на просторах мира и, если бы не волшебный поисковой амулет, ничто бы не смогло найти мага. Хас даже не мог определить, верно ли он идёт, приближается ли к цели или след слишком запутался и снова приведёт в начало пути. Остатки магии тянулись, слегка выветриваясь с каждым днём, но оставались вполне чёткими. Маг словно искал что-то: мотался из страны в страну, забредая то в самые крупные города, то в такую глушь, что не будь у Хаса путеводной ниточки, он не только не нашёл бы мага, а сам сгинул бы где-нибудь среди лесных кущ.

Сейчас магу, видимо, стало тесно на материке. Он направился сюда, в Снежное Королевство. Слухи об этой земле ходили самые разные, но ещё больше их было о живущих здесь.

Но Хас был полностью уверен только в своих источниках. По записям Джо и его последователей он знал историю этой страны, знал людей, когда-то давно отринувших неправедные законы своих королей и ушедших прочь в землю снега и ледяного ветра. Гордые рыцари, не понаслышке знавшие жестокость и предательство, жалкой горсткой отщепенцев, имевших только свои идеалы и твёрдые руки, покинули материк и всего за несколько сотен лет основали сильное независящее ни от кого государство. По всему миру стало известно знамя белых рыцарей – красная полоса крови на снежном покрывале. Огромные потери и незапятнанное ничем благородство. Только спустя долгое время Нагатской правящей семье удалось наладить с ними торговлю и заключить союз. Даже сейчас, около двух тысяч лет спустя, Королевство крепло, разрасталось, покоряя себе всё больше и больше дикого снежного пространства.

Оказаться в окружении такого народа Хас был не прочь, но и здесь его надежды отказывались сбываться. Странный маг, словно специально петлял, то по прямой пересекая равнину, оставляя чёткий магический след, то внезапно сворачивая к морю. Наверное, он тоже не знал твёрдого пути и просто следовал чутью. Оставалось надеяться, что он всё-таки нашёл поселение рыцарей и не случится натолкнуться на засыпанные снегом кости.

Неспешно обдумывая свои мысли, вспоминая всё слышанное об этих местах, Хас заметил, как вокруг стала сгущаться тьма. Ночь здесь приходила быстро: только ты шёл по блистающим просторам, щурясь от бьющего в глаза света, и вот не видишь дальше своего носа, окружённый темнотой и словно накрытый большим чёрным одеялом с яркими и холодными синими звёздами.

Устало пройдя ещё несколько тысяч шагов, дождавшись того времени, когда тьма становилась почти осязаемой и давила на плечи, он остановился. Вытащив из заплечного мешка маленькую лампу и заправив её маслом, он расположился прямо посреди ровного снежного покрова. Искать пристанище – пещеру или деревья, способное послужить защитой от холода и ветра, здесь было бессмысленно. Достав свой скудный ужин, который не менялся уже несколько недель – кусок лепёшки с вяленым мясом, он принялся жевать, запивая почерствевший хлеб ледяной водой.

Бледное коптящее пламя только ещё больше сгущало темноту, отбрасывая красноватые блики на худощавую фигуру и заросшее чёрной щетиной лицо с усталыми, впавшими глазами.

Хас всматривался в танцующие отсветы огонька, грея руки под мышками, вспоминая давно минувшее время своего детства, когда такая же маленькая лампа освещала его каморку с низким столиком, за которым он научился читать и писать, а после переносил в подаренную матерью тонкую кипу листов записи Джо Барда…

Сегодня погиб мой друг. Он был храбрым и честным. Он сам решил, как умереть. И я не жалею, что остался с ним. Жалею только, что не до самого конца. Но не выполнить его приказ, его просьбу я не мог.

Его звали Шиен. Он был магом. Как я теперь думаю, одним из сильнейших.

Меня же зовут Джо. Он оставил мне нашу борьбу, наше дело. Сказал донести до других наши труды. И я собираюсь сделать всё возможное для этого. Поэтому я запишу всё, случившееся с нами, всё, что нужно знать о наших странствиях. Но, наверное, надо всё-таки начать с самого начала.

Меня зовут Джо. Я странствующий бард. Раньше я был в услужении у одного вельможи из Себа, но вынужден был уйти, когда мои песни наскучили ему. Я долго бродил из города в город, пел перед дворянами, потом и простыми людьми.

Я встретил Шиена через несколько лет после ухода. По окрестностям города, где я тогда был, начали ходить слухи о добром маге, который всем помогает. Это показалось мне интересным. Захотелось взглянуть на него.

Мы встретились в старом трактире. Он назывался «Дикий бык», а может и «Свирепый кабан», в общем, какое-то злое животное, я не помню. Тогда я не придал большого значения нашей встрече. Хотя сейчас мне хотелось бы снова найти тот трактир.

Я сидел в углу, перебирая струны, и пел о старике-волшебнике, забывающем свои заклинания. Почему-то эта шуточная песня всегда нравилась людям, и в деревнях могли угостить обедом за неё одну. На третьем куплете вошли несколько людей, которые расселись за столами. Один из них сразу прислушался к песне, а потом стал хохотать. Это и был Шиен.

Он просидел там довольно долго. Я продолжал петь. Только когда местные почти разошлись, и передо мной появилась тарелка с супом, я перестал. Правда, без внимания не остался. Шиен подсел за мой стол и принялся расспрашивать. Я плохо помню, о чём именно. Он сразу располагал к себе и после недолгого разговора многое от меня услышал.

Позже я понял, что он и есть тот самый маг, о котором ходили слухи.

Мы говорили долго. И ушли из той деревни вместе. Он направлялся на север, а мне было безразлично, куда идти дальше. Он предложил продолжить путь с ним, и я согласился.

Так и началось наше путешествие. Сейчас мне кажется, это случилось слишком просто. Не было ни знаков, ни предзнаменований. Хотя и великая миссия, как в шутку говорил Шиен о нашем деле, осталась незавершённой.

Мы ходили по разным местам, из страны в страну. Везде он искал что-то ведомое ему одному. Но после нескольких месяцев моего присутствия рядом он рассказал мне обо всём.

Теперь моя очередь рассказывать. Я опишу каждую нашу остановку. Одновременно я продолжаю путь, поэтому боюсь что-нибудь забыть. Но постараюсь описать всё так точно, как смогу.

Однажды Шиен рассказал вот что.

Наш мир не является единым. Когда-то он таким был, но позже раскололся на две части. Одна часть – та, где живём мы, люди, ещё гномы, великаны и разные другие существа. А другая, отколовшаяся, оставшаяся где-то за гранью нашего мира – там живут демоны.

Демоны – это существа, порожденные первородной магией, наравне с остальными мировыми сущностями.

В древности оба мира являлись одним, но потом, когда эти сущности поняли, что демоны отравляют сам мир, уничтожают не только всё живое, но и сами его воспоминания о своей жизни, они изгнали их прочь, отрезав часть мировой толщи и закрыв врата. Демоны остались за гранью, лишённые пищи и запертые во тьме.

Я не совсем понял его слова, но кажется, эти сущности позднее назвались богами. В нашем мире, в светлой половине целого, постепенно стали появляться другие существа, рождённые не только первородной магией, но уже с помощью этих сущностей. Позднее они размножились и заполнили собой весь мир, даже самые отдалённые его уголки.

Но сущности или боги оказались не всесильны. Полностью отделить наш мир от демонов они не смогли. Изредка кто-то из демонов прорывается сквозь завесу и нажирается в нашем мире, пока его не прогонят или его срок не выйдет. Со временем это стало происходить чаще, тёмная магия демонов отравляет наш мир, а иногда и нас самих.

Но никогда этого не случалось так часто, как сейчас. Приходят всё новые и новые демоны, больше и больше растёт их влияние.

Шиен решил узнать, что происходит и можно ли помешать этому. Он путешествовал в поисках ответов. Искал места появлений демонов, уничтожал их при встрече и пытался узнать, как остановить их проникновение к нам.

Он рассказал о его прошлых стычках, о его предположениях. А я должен рассказать о каждой нашей встрече с демонами и о каждом странном случае.

Случай первый.

Это случилось в Тайюне. Стояла осень. Мы путешествовали уже около полугода, когда на нашем пути пролёг редкий, ободранный ветром лесок. Шиен внезапно насторожился и сказал дождаться его. Сам он пошёл вперёд, постепенно скрывшись за тонкими стволами. Лес, несмотря на дневное время, когда всё вокруг шевелится и перекликается, погрузился в тишину.

Я долго стоял один, дожидаясь его. Я волновался, не понимая, что случилось. Когда ждать стало слишком тяжело, я последовал за ним.

Пройдя сквозь лес, через какое-то время я оказался на опушке. Шиен был там. Он полулежал, опираясь спиной о ствол дерева. Увидев меня, он поднял руку и слабо улыбнулся. Прямо перед ним, на траве был большой – несколько локтей в диаметре, чёрный круг выжженной травы.

Он сказал, что здесь был демон. Он описал его, как существо размером с волка, но с более крупной пастью, прямоходящее и с шестью руками. Оно пожирало мясо. Оглядевшись, я действительно увидел непонятные ошмётки, видимо оставшиеся от добычи демона. Шиен объяснил, что использовал несколько заклинаний. Сначала просто попытавшись сломать монстру шею. Но тот почуял его и сначала отбежал в сторону, а потом набросился. Тогда ему пришлось использовать более сильное заклинание, и исследовать демона не получилось. Тот сгорел в огне, а магия Шиена заметно уменьшилась.

Он с трудом поднялся, и мы решили, что не стоит оставаться рядом с местом сражения. Мы отошли от леса и снова устроились на отдых. Шиен сразу заснул.

Так я впервые понял, что Шиен действительно собирался охотиться на демонов и узнавать об этих существах как можно больше.

Это случилось в Тайюне. Хотя обычно, по рассказам Шиена, выходило, что демоны могут прорываться только в Лесу Демонов, где преграда между мирами гораздо тоньше.

Это стало первым из череды странных и пугающих событий.