Читать книгу Искатели прошлого. Книга 2. Хроники бардов - - Страница 3

Гром гремел долго и басовито, разносился над полями, иногда неожиданно взрывался шумом прямо над головой, а иногда доносился рокочущим непрестанным гулом издалека. Тучи висели уже третий день. Солнце затерялось в их тёмно-серых кручах и синеватых полосах. Но дождь не начинался. Казалось, словно небо напрасно силится и не может выжать из себя ни капли влаги. А природа словно замерла в ожидании. Ветер давно исчез, даже тонкие верхушки деревьев с мягкими трепещущими от любого дуновения листиками, стояли недвижимы. Дышать было очень тяжело, и Рума порадовался, что путешествуют они на лошадях. Идти на своих двоих при такой погоде было бы очень утомительно.

Вот уже неделю, как они снова пустились в путь. На следующий день после возвращения Дюмана, все выбрались из городишка поутру и неспешно направились дальше на юг. Прошли насквозь несколько новых городов, видели множество поселений, разбросанных по полям, и сами возделываемые поля, с уже слегка подсохшими и пожелтевшими колосьями ржи и пшеницы.

– Как-то странно мы путешествуем, – пробормотал Шиммел, оглядывая небо с нависшими серыми тучами.

– Почему? – заинтересовался Дарин, утирая пот.

Духота без дождя стояла невыносимая. О плащах давно уже все забыли, и даже те из рубашек, что теплее, были засунуты в мешки. Дарин и Стам и вовсе щеголяли в одних нательных, вызывая завистливые взгляды у Эндиуса, который посчитал ниже своего достоинства снимать одежду и всё чаще и чаще поглядывал на небо.

– Когда была зима, попёрлись в сторону Снежного Королевства, а сейчас, в самую жару идём на юг. И, кажется, снова никуда не дойдём.

– Не жалуйся, – отозвался Акан. – Не нравится, сам бы путь выбирал. Вас спрашиваешь, так никому никуда не надо.

– Почему не надо? – удивился Шиммел. – А Дюман?

– А когда он об этом сказал?

– Когда решился, тогда и сказал, – предположил Шиммел, оглядываясь на Дюмана.

Тот притворился очень заинтересованным очертаниями новой появившейся вдалеке густо-серой тучи, и никак не отреагировал на зазвучавший в реплике вопрос.

– Что ты предлагаешь? – спросил Акан. – Повернуть назад? Вернуться домой?

– Ничего я не предлагаю, просто надоело блуждать бесцельно.

– Можно заглянуть в Кушан. На праздник цветов. Как раз успеваем, – предложил Дюман, посчитав разговор более интересным, чем серое сухое небо.

– Планируешь начать выращивать цветочки? – принц принял идею скептически.

– Лучше тогда направиться в Тэйканские горы. Говорят, летом великаны гораздо злее, – Эндиусу снова не терпелось превратить их размеренное путешествие в военный поход.

– С отцом на великанов пойдешь, – осадил его Стам.

– Можно, конечно, завернуть в Тейтош. Там тоже много кто злобный водится, – задумчиво протянул принц.

– А то нам этого добра мало попадается, – буркнул Рума.

– Действительно, – почти пропел Акан. – И уютных трактиров со служаночками там мало. Тоже за цветочками направиться хочешь?

– Это лучше, чем искать приключения на свою голову, – пожал плечами Рума, устремляясь вперёд.

Принц пожал плечами и последовал за ним. Остальные тоже не пожелали оставаться позади, и вскоре по дороге неслись семеро всадников, стремясь почувствовать на своих лицах ветер от быстрой скачки, раз уж его собрат-пешеход отказывался появляться.

Скакали, громко переговариваясь, свистя, направляя коней наперекор друг другу, мешая проехать или тесня с дороги, стремясь заполнить душную тишину своими голосами, цокотом копыт и весёлым бесшабашным мельтешением. Затоптали пару полос придорожных кустов и даже чуть было не врезались на лошадях в толпу каких-то кочевников, спешащих в соседнюю деревушку. Позади отряда слышалась ругань и злобные выкрики, но дворяне не обращали на них внимания и неслись дальше, словно надеясь, что где-то через несколько сотен лошадиных прыжков небо сбросит свой серый панцирь, и снова покажется его иссиня-голубое яркое брюхо.

Рума мчался самым первым, задавая темп всему отряду. За ним попеременно начинали гоняться то Акан, то Шиммел, отвлекаясь на остальных и друг на друга. Дорога под копытами лошадей разветвлялась, разбредалась по деревушкам и отдельным фермам, и маг радовался, что нет никакой цели, и можно выбирать любую из них, какая понравится, будь то главный тракт или самая тонкая и заросшая тропинка. Можно скакать, не оглядываясь, слыша за спиной крики, зная, что, куда не повернёшь, из-за следующего поворота изгибающейся вихрастой тропинки покажется чёрная морда знакомого коня, и нужно будет снова резко разворачивать Гриву, стремясь уйти от погони.

Вся эта скачка напоминала детские догонялки, и непонятно было, что на них нашло. Но стоило увидеть, какими лицами их провожают чванливые купцы, во множестве встречавшиеся на пути, и снова хотелось подгонять лошадей, скакать всё дальше, чтобы бока коней раздувались рвано и мощно, голоса спутников охрипли от криков и смеха, а рубашка полностью промокла от пота и облепила тело, становясь второй кожей.

Охладило их совершенно внезапно. В небе, прямо над головой оглушительно грохнуло, да так, что кони взвились на дыбы и испуганно заржали, а потом стеной обрушился ливень, показавшийся после затяжной жары нестерпимо ледяным. Сгрудившись в кучу, заполошно оглядываясь в поисках крыши над головой, всё ещё смеясь, но теперь уже от неожиданной прохлады, отряд направился в ближайшую деревню, чьи дома виднелись в серой от потоков воды дали.

Когда добрались до места, оказалось, деревня – это хороший небольшой городок, окружённый частоколом, имеющий собственную городскую стражу и даже дворянский квартал, куда путь простым крестьянам был заказан. Быстро разобравшись со стражей, и найдя ближайший, выглядящий получше трактир, остановились.

Когда народа оказалось в трактире слишком много, и комната осталась только одна, решили здесь не ночевать. Дождь был слишком сильным, и все посчитали, что надолго он не затянется.

Народ действительно набился в трактир целой толпой, и она продолжала прибывать, видимо, не только их маленький отряд решил переждать дождь в городе. За стойкой яблоку было негде упасть, и найти свободный большой стол, где смогла бы разместиться вся их компания, было довольно сложно. Пришлось разделиться. Дарин, Шиммел и Дюман отсели к каким-то купцам, а Акан, Стам, Эндиус и Рума устроились за совсем маленьким столиком, неизвестно как оказавшемся в главном зале трактира, среди остальных мест для посетителей. Маг подумал, что за ним подкармливали местных вышибал или даже попрошаек, но оставил свои мысли при себе, не хватало ещё выслушивать причитания дворян.

– Не люблю бывать рядом с Фитхой, – огляделся Стам.

– Почему? – заинтересовался Эндиус.

– Слишком много иностранных купцов.

– В этом вся Кайга, – фыркнул Рума.

– Да нет, – Стам покачал головой, понизив голос. – Здесь большинство – купцы живым товаром.

– Живым? – маг прищурился. – Рабы?

– Верно. Ты же, кажется, бывал здесь? Не посетил рынок Фитхи?

– Зачем? Я был в Фиксе и Фарге. Фитха – такой же город-рынок, разве нет?

– Не совсем. Рынок действительно один из главных. Но в основном его товар – рабы.

– Разве это не запрещено? – спросил Эндиус.

– И чем ты отца слушал? – Стам возвёл глаза к потолку.

– Я знаю, что в Нагате торговлю людьми запретили около шестисот лет назад.

– Точнее в две тысячи двести тридцать четвёртом году от основания, – лекторским тоном начал Акан, – Как и во многих других странах. Но кое-где рабский рынок всё ещё существует. Например, на Сейдонских островах, в Россе, на севере пустынь, в Кушане и, в частности, Кайге. И покупателей из "свободных стран" там очень не любят.

– "Свободных"? – не понял Рума.

– Почему?

– Так называют страны, где запрещена работорговля. А не любят потому, что купить раба их жители могут, но сделают этих рабов свободными – либо своими крестьянами, либо воинами. Это никому из других стран невыгодно.

– Ясно, – задумчиво протянул Эндиус.

Гомон в трактире постепенно становился глуше. Всё чаще мимо столика мага пробегали служанки, разнося заказы. Через какое-то время и перед ним остановилась миловидная девушка с подносом, выставившая на стол блюда со здешней едой, от которой сразу пахнуло резкими запахами местных острых приправ.

– Вот и купцы, – понизил голос Стам, кивком указывая на дверь.

Там показались несколько человек, первым из которых вошёл дородный почти лысый мужчина и привередливо оглядел зал. Недовольно прорычав что-то вошедшим вместе с ним наёмникам, видимо, охранникам, легко узнаваемым по разномастной одежде и суровым нагловатым лицам, он двинулся по направлению к стойке. Там, остановившись и поговорив с трактирщиком, он направился к общему большому столу, где ещё оставалось немного свободного пространства.

– Почему ты так решил? – Эндиус придирчиво разглядывал толстяка.

– По взгляду, – ответил за Стама Акан. – Всегда глазами шарят, будто ищут, что плохо лежит. А работорговцы первым делом людей оценивают. Здесь, кстати, в одиночку ходить не стоит. И в самой Фитхе тоже. Тех, кто бедно выглядит, могут и схватить.

– Сейчас можно хоть весь трактир хватать, – ухмыльнулся Рума, оглядывая себя и одежду спутников.

За время, пока добрались до города, все успели изрядно намокнуть и испачкать сапоги и штаны в грязи до самых колен. А потому вид и дворян и купцов оставлял желать лучшего, с чем согласились и остальные. Бросив предостерегающий взгляд на мага и оглянувшись на Дюмана, Дарина и Шиммела, Акан продолжил трапезу.

Дождь не задержался надолго, только намочил траву и превратил дорогу в жидкую грязь. Выждав ещё немного на случай, если какая-то из туч замешкалась, снова выехали за ворота города и рысью погнали коней мимо, сворачивая на одну из попутных, но отделённых от главного тракта, дорог.

Но тучи, однажды пролившись дождём, исчезать не желали. Подняв голову, оставалось только дивиться палитре серого цвета, везде, насколько хватало глаз, заполонившей когда-то голубое небо. Тучи были тёмно-серые и жемчужные, синеватые и почти чёрные. Белые проплешины встречались редко и казались чем-то инородным, остатками от прежних чистых облаков, непонятно как оставленными здесь среди серого многоцветья, поглотившего всё остальное.

Быстро стало темнеть, когда солнце, иногда посылавшее в память о себе почти незаметное белёсое сияние, стало клониться за горизонт.

Мимо отряда иногда проплывали отары овец, которых пастухи перегоняли с одного пастбища на другое, группы крестьян, возвращающихся домой с полей, и телеги купцов.

Внимание мага привлекли большие повозки, запряжённые быками, составленные из железных или деревянных жердей и покрытые простой холстиной. Вокруг них всегда находились несколько стражников и раздавались крики. Руме они очень напоминали ту самую телегу смертника, в которой его везли на казнь, только размером она была намного меньше.

Приглядевшись, он заметил внутри одной из них людей, выглядящих измученными и заморенными. Они тесно жались друг к другу, спасаясь от ночного холодного ветра, пришедшего с дождём. Иногда из телег доносились что-то вопящие голоса, но чаще просто нестройный гул, который часто нарушался визгливыми окриками стражи.

– Там везут рабов? – Рума поравнялся со Стамом.

– Да. В Фитху.

– Но ведь они наверняка проходили через Себ. Почему их не остановили?

– Никто не хочет лишних проблем. Да и не все уже считаются невольниками. Кто-то был захвачен в плен в местечковых стычках, кого-то продала родня, а ещё среди них наверняка есть преступники, за которых решили выручить деньги.

– В Нагате пленников отдают на рабский рынок?

– Нет, – вмешался Акан, услышав разговор. – Но, например, в Тейтоше, почему бы и нет?

Рума продолжил наблюдать за повозками. Перед ними ехал купец в отдельной телеге. Его также окружала стража, в основном состоящая из наёмничьих отрядов. Затем двигались повозки с товарами. У одних купцов повозок было немного, всего две или три, но у других их количество измерялось несколькими десятками, гружёнными огромными тюками. Повозки с рабами двигались последними в караване, видимо, чтобы купец не слышал причитающие голоса. А иногда за повозками, прикованные длинными цепями, медленно тащились вереницы людей. Нельзя было сказать, провинились они чем-то или не хватило места в повозке, все выглядели одинаково измождено.

Дорога продолжала ветвиться и расходиться. То одна, то другая отделялась от тракта и уходила в сторону. Подъездные дороги к главным городам Кайги всегда сливались за несколько тысяч шагов, а до места пересечения вели совершенно разными путями. Часто, выбрав одну из них, можно было заметить поблизости ещё несколько, направляющихся в ту же сторону, только, к примеру, огибающих одинокий холм или маленький ручеек.

Кони медленно брели по дорожке, которую из множества таких же выбрали Акан и Стам. Решено было не торопиться. Сухого места для стоянки всё равно было пока не найти, а чтобы попасть в какую-либо деревню пришлось бы поворачивать. За время остановки в городе все хорошо отдохнули, и никто не возражал против ночного бдения. Радовало и то, что дождь возобновляться не собирался, а дневная духота сменилась ветреной ночной прохладой. Даже туч на небе становилось всё меньше, и через какое-то время среди чёрных облаков показался слабый свет месяца. В его тонких серебристых лучах трава сияла, и все маленькие чёрные тени, раньше стелившиеся по земле неразделимым тёмным ковром, теперь мелькали по одиночке, словно боясь попасться под копыта коней и исчезнуть, придавленные неподъёмной тяжестью.

Ветер усиливался. Его порывы трепали полы плащей и кружили вокруг всадников небольшие вихри сухой травы. Издалека он доносил протяжные звуки старинной песни, исполняемой множеством разноголосых глоток. Она то звучала рядом с людьми, то отдалялась, как будто это волны наступали и исчезали. Слова различались с трудом, но иногда магу казалось, что песня очень знакомая и хотелось подхватить.

Спутники ехали молча. Окружающая их темнота не располагала к весёлым разговорам. Только иногда кто-нибудь коротко отмечал новые тропинки и появляющиеся вдалеке повозки.

Купеческих караванов стало меньше. Видимо, они останавливались на ночь, но кое-где встречались телеги крестьян, живущих неподалёку и решивших добраться домой до утра. Изредка мимо проносились группы всадников. Эти уже были либо гонцами, либо кем-то из стражи, спешащими с донесениями к начальству.

Под ноги коней стелился невысокий подъём. Когда он остался позади, и отряд выбрался на более высокое место, перед ним открылась обширная, плоская, как стол, равнина, покрытая слегка серевшими в темноте разводами троп. Ни за что, кроме них, не цеплялся глаз, только вдалеке чернел реденький лесок.

Внимание Румы и остальных привлекло неясное копошение в паре сотен шагов от них. Но как ни напрягали люди глаза, ничто не выделялось из скрытой во мраке однообразной картины.

Они неторопливо двинулись в ту сторону, на всякий случай взявшись за оружие.

Руму терзало смутное беспокойство. И непонятно было отчего, то ли от темноты, скрывающей своим плотным плащом всё происходящее на равнине, то ли оттого, что чудился на затылке неприятный, неопределённый взгляд. Ощущение было тревожным и преследовало его довольно давно. Гораздо раньше, чем отряд оказался здесь. Казалось, будто он что-то упускает.

Шевеление впереди приобретало форму. Одна из знакомых телег была опрокинута, а вокруг копошились люди. Кого-то вытаскивали из повозки, кто-то, видимо, хозяин-купец, причитал в стороне, пытаясь влезть на вола, чему мешало недовольство животного, норовившего сбежать, и крупное брюхо человека. Его стража, что было очень странно, разбегалась кто куда, не обращая внимания на призывы своего господина. Только около десяти человек оставались рядом с купцом, нелепо тыча мечами в сторону.

Акан и остальные убрали оружие и направились дальше. Помогать купцу никто не хотел. Но их путь пролегал рядом с перевёрнутой повозкой, и люди вглядывались в происходящее. Которое становилось всё страннее и страннее.

Купец продолжал взмахивать руками и верещать. Его пронзительный крик теперь долетал до отряда, и непонятно было, от чего человек может находиться в такой панике. Перевернуть телегу было делом достаточно лёгким для такого большого количества народа. Но это почему-то волновало купца очень мало. Он, крича, кинулся к рабам. Раздавая удары направо и налево, он хватал их за цепи и старался вытащить остающихся в телеге рабов волоком. Кто-то кидался ему под ноги. Испуганные чем-то люди просили освободить их от цепей, на что купец только больше злился.

Его помощники бродили между рабов и оглядывали их состояние. Кого-то, кто, должно быть, пострадал, когда перевернулась повозка, добивали прямо на месте. Других поднимали на ноги и сковывали их цепи вместе.

Всё это происходило очень быстро, и все с ужасом смотрели в сторону, противоположную той, куда бежали бросившие купца наёмники.

С недоумением оглянувшись, спутники мага старались понять, что же напугало купца. Рума тоже смотрел в ту сторону, но ничего не было видно. Только ветер продолжал гонять сухую траву, и темнота стелилась по земле.

Кони почти остановились, взбудораженные доносившимися криками. Понукать их никто не спешил, ища объяснение происходящему. Снова потянулись за оружием.

Руме надоело слушать визг купца. Спрашивать что-либо у перепуганных разбегающихся стражников, встречающихся на пути, а иногда и вовсе лезущих прямо под копыта коней, было бесполезно.

Попытавшись обогнуть очередного беглеца, который внезапно остановился прямо посреди тропы и оглянулся назад, Рума заметил, как Рыжий выскочил вперёд и понёсся куда-то в сторону.

Пёс быстро удалялся от отряда, и магу ничего не оставалось, кроме как направить Гриву следом. Остальные, заметив его манёвр, ринулись за ними. Вслед раздались предостерегающие крики рабов, но ничего понять в обескураживающем многоголосье было невозможно.

Рыжий нырял в тёмную, пригибающуюся к земле траву, злобно рыча, и Рума внезапно понял, что так испугало большую и вооружённую толпу народа.

Перед ними появился демон. И снова ему и его спутникам предстояло разобраться с ним. Размышлять, почему именно здесь и именно им, было некогда.

– Акан, Рубин! – Рума бросил свой мешок в руки чуть не выронившему его принцу. Дать демону сбежать в его планы не входило. А проверять силы этого Рубина не требовалось.

Принц, сразу поняв приказ мага, повернул коня обратно, удаляясь от отряда. После недолгого спора со Стамом к нему присоединился Эндиус. Остальные прикрыли мага с боков, поняв, что месторасположение демона ещё не известно. Дать тому оказаться рядом с не успевшим воспользоваться магией Румой никто не собирался.

Уменьшившийся отряд продолжил мчаться вслед за псом, который приближался к цели. Рума понял это по усилившемуся рычанию и ставшим более размашистыми прыжкам. Пёс настигал добычу.

Бросив вперёд заклинание, которое вспороло перед глазами ночную мглу, маг, наконец, заметил демона.

Стало понятно, почему караван смог оторваться, и купец даже тратил время на рабов, а не спасался сломя голову. Демон выглядел жутко, но был очень ослабевшим и медлительным. Огромная голова на бледном сером теле издавала сиплое рычание и раскрывала пасть, полную кривых клыков. Но само тело выглядело очень истощённым и ослабленным. После встреченных ранее этот казался и вовсе жалким подобием.

Рыжий подскочил к демону и бросился на него, оскалив зубы. Завязалась схватка. Спутники мага принялись окружать демона.

– Близко не подходить! – приказал Рума. Каким бы слабым не был демон, магия есть магия. Неизвестно, сколько неприятностей он может принести обычному человеку.

Удостоверившись, что все его послушались и не приближаются, Рума сплёл заклинание. Магия пришла в его руки яростно и быстро, и он пронзительно свистнул. Давно усвоивший такой знак пёс резко отскочил от демона, который уже красовался окровавленной мордой, и бросился в сторону. Демон непонимающе огляделся в поисках ускользнувшей добычи и не заметил, как от мага на него надвинулась сеть, слегка светящаяся желтоватым светом. Она оплела демона и медленно начала сдавливать его тело.

Все радостно вскрикнули. Это произошло за считанные мгновения, и никто не ожидал, что удастся победить монстра так быстро.

Рума наблюдал, как демон вопит и корчится, стремясь стряхнуть путы и освободиться. Ему этого не удавалось, и скоро над равниной повис только тягучий унылый вой.

Не желая смотреть, как демона раздавит и на землю прольётся ливень из тёмной крови, маг отвернулся.

И не заметил, как внезапно сеть лопнула, и монстр, вырвавшись, кинулся на Шиммела, оказавшегося ближе всех. Вскрикнув, тот поднял коня на дыбы и отшатнулся, поднимая меч. Но ему пришлось бы туго, так как меч застрял в густой шерсти, если бы не Дарин, рванувшийся наперекор и рубанувший демона топором.

Рума, тут же оглянувшийся на крики товарищей, не понял, почему заклинание дало осечку. Но раздумывать было некогда. Каким бы слабым не был демон, почувствовав опасность, он бросился на людей с неожиданной силой. Снова спеленать его сетью маг не решился, и огненный смерч поглотил демона, вмиг иссушив несколько метров травы и едва не зацепив Дарина.

Поняв, что на сей раз с демоном покончено, Рума отрывисто крикнул:

– Шиммел! Дарин! Рыжий!

Люди оглянулись на мага, не понимая, чего он хочет, а пёс сразу подскочил к хозяину, подставляясь под руки. Бегло оглядев морду пса, залитую кровью демона, и, убедившись в отсутствии ран, Рума заставил кровь испариться. Дарин и Шиммел тоже подошли к магу, позволив осмотреть себя. Рума расслабился. Его ошибка не стала непоправимой.

– Остальные не ранены? – спросил маг, оглядываясь на людей.

Услышав подтверждение в нестройном гуле голосов, и удостоверившись, что все действительно в порядке, маг подошёл к месту сожжения демона.

От него не осталось практически ничего. Только кружимый ветром серый пепел парил лёгкими хлопьями. Рума ещё раз осмотрел обожжённый круг. Казалось, магия приходила в норму. Размеры круга были не такими, как он планировал, опасности для людей и вовсе не должно было быть, но и ненамного больше, чем требовалось. По крайней мере, магия всегда усиливала заклинание, а не наоборот. Одно это радовало всех в отряде.

Демон напоминал о себе только незримой гнилью, распространившейся в воздухе. Хотя и она чувствовалась очень слабо. Осадок от тёмной магии демона не задержится и до рассвета.

– Всё в порядке? – спросил Шиммел.

– Да, – ответил Рума, выходя из круга и направляясь к Гриве.

– Почему он смог выбраться?

– Не знаю, – мага и самого очень интересовал этот вопрос. – Как будто бы кто-то помог.

Дождавшись, когда Рума сядет в седло, все направились обратно.

Скоро их встретили Акан и Эндиус. Быстро пересчитав вернувшихся по головам, поняв, что никто не ранен, и увидев, как все довольны завершившейся стычкой, принц дождался мага и отдал ему мешок. Эндиус выглядел слегка обиженным, но, услышав, что демон был гораздо слабее встреченных раннее, отошёл.

Когда было рассказано о победе, выслушаны все недовольства оставшихся и увещевания вернувшихся, отряд решил возвратиться к купцам. Следовало успокоить людей. Никто не желал, чтобы они перепугали всю округу. Не хватало ещё, если маги предпримут сюда экспедиции по поиску демона и натолкнутся на его останки или на след Рубина.

Снова перед людьми открылась равнина. Снова под копытами стелились пригибаемые ветром травы и тонкие тропы. Снова тьма скрадывала происходящее вдали, и снова далеко впереди происходило непонятное мельтешение.

– Успокаивать народ будете сами, – обратился к спутникам маг. На его памяти слишком неоднозначной была реакция толпы, чтобы заявлять им о демонах и о своих способностях.

Дворяне нахмурились. Перед ними снова открывался вид на перевёрнутую телегу и перепуганных людей. Купец всё ещё осматривал рабов, а те пытались вырваться. Видимо, не все смирились со своей невольничьей долей и любое происшествие, даже встреча с демоном, воспринималось ими, как шанс на побег.

Приблизившись к телеге и поняв, что их снова заметили – многие рабы, видевшие, как отряд направлялся в сторону чудовища, удивлённо кричали; люди решили не медлить и сразу объяснить ситуацию.

– Всё закончилось! – крикнул в толпу Стам.

Его слова никак не повлияли на суетящегося купца. Пришлось дворянам прокладывать себе дорогу среди оставшихся вокруг наёмников и погонщиков.

– Всё закончилось! – громче начал Стам. – Мы прогнали демона. Он больше не причинит никому вреда! Успокойтесь и перестаньте паниковать!

– Ага! Как же, не причинит! – отозвался кто-то из наёмников. – Двоих наших сожрал.

– Мы уничтожили его! – крикнул в ответ Эндиус.

– Да не уничтожить его, этакую образину!

Толпа разразилась согласными криками. Но к дворянам начали придирчиво присматриваться. Поняв, что некоторые могут поверить их словам, Стам снова заговорил.

– Его легко можно отправить в мир иной, если знать, как. И мы это сделали. Никакой опасности больше нет. Вам нечего бояться.

– А не врёте, ваша светлость? – послышалось из толпы. – Вдруг, вы вместо себя ему нас подложите? Может, тут в округе другие такие же водятся?

Стам и остальные принялись отвечать на вопросы, где спокойно, а где, пригрозив укоротить языки. Толпа мало-помалу успокаивалась.

Но последний вопрос мага заинтересовал. Как оказалось, не его одного. Акан осторожно подъехал сбоку, не спеша привлекать к себе внимание людей.

– Он точно был один? – вполголоса спросил он.

– Других я не заметил, – ответил Рума, тоже переходя на шёпот. – Сейчас попробую проверить.

– Прямо здесь? Среди них? – кивнул принц в сторону наёмников.

– Ну давай отойдём, сделаем что-то непонятное и скажем, что ничего странного не замышляем, и, уж конечно, не по их душу, – сверкнул глазами Рума.

Принц промолчал.

Маг снова начал заклинание, охватив сразу всю равнину и дорогу далеко позади и впереди. Тьма перед глазами рассеялась, явив взору обширное и пустое пространство. Только с десяток людей бежали прочь от места нежданной остановки купца, и возле дороги немного правее разбили лагерь ещё несколько торговцев, видимо, объединившихся на ночь. Следы демона тянулись откуда-то с востока. Они были очень слабыми, но Руме показалось, что них присутствует нечто чужеродное. Как будто демона вела чья-то воля, и он не мог противиться. Слегка перенаправив заклинание и сосредоточившись на той стороне, где гнилостный след приобретал большую чёткость, маг понял, что он уводит куда-то вниз. Однако местность в той стороне продолжала повышаться. Проследив за ним, и поняв, что тёмная нить только одна, маг завершил заклятье.

Оглядевшись вокруг, заметив, что люди притихли, Стам прекратил их увещевать и Акан выглядит спокойно, Рума понял: его волшбу никто кроме принца не заметил.

– Он был один, – сообщил он Акану.

Тем временем наёмники, поверившие в победу группы дворян над демоном, обступили их и начали выспрашивать подробности стычки. Казалось, ещё немного, и они присягнут на верность, даже без расчёта с купцом. Что самого купца крайне не радовало.

Прикрикнув на стражу, он возвратил себе их внимание. Отошедшие от страха люди, вернув самообладание, быстро последовали его приказам, окружив перевёрнутую повозку и в два толчка приведя её в надлежащее состояние. Снова зазвучали крики и причитания – это рабов загоняли обратно. Около десятка переломанных тел неподвижно лежали на земле. С ранеными никто не церемонился. Определив, смогут ли они оправиться до выставки на продажу, купец безжалостно приказал убить непригодных, спасая своё состояние.

Акан и остальные отводили глаза от трупов и поспешили снова отправиться дальше по тропе.

Внимание мага привлек молодой раб, последний из раненых, оставшийся в живых. Его нога была переломана в нескольких местах. Сквозь потасканные тряпки, заменявшие ему штаны, видно было кровавое месиво и торчащий в сторону обломок кости. Лицо раба было испачкано в дорожной пыли и в темноте казалось совсем чёрным. Под кожей ходили желваки, и было видно, как напряжена челюсть. Юноша изо всех старался сдержать стон. Рума подумал, что он зря старается, ведь теперь опасность каравану не грозила, а значит, убивать того, кто в будущем может принести деньги, невыгодно для купца, когда увидел, как ближайший к рабу наёмник поднимает меч.

Раб из последних сил дёрнулся в сторону, стараясь уйти из-под удара, но раненая нога задела какой-то булыжник, и ему удалось только болезненно прошипеть, поднимая блестящие от слёз глаза.

Но меч его так и не настиг. Загораживая раба лошадью и хватая за руку наёмника, не ожидавшего такого, маг вырвался вперёд.

– Зачем? – обратился он к купцу, убедившись, что наёмник остановился.

– Он бесполезен, – процедил торговец, злобно глядя на мага. – Денег за него не выручишь.

– Но ведь можно вылечить ногу.

– Плевать на ногу. Он бесполезен, – повторил купец, сплюнув в ноги рабу, продолжавшему лежать на земле.

– Не встревай! – рядом с магом оказался Акан. – Просто оставь его!

– Да, господин хороший. Спасибо за помощь, конечно. Но здесь уж я сам разберусь.

– Не убивайте! Прошу, не убивайте! – пополз к купцу раб, морщась и шипя от боли. – Я смогу работать!

– Прочь! Будто я не знаю, что ты задумал! Лечить тебя ещё! – заорал на него купец. Оглянувшись на Руму, видимо, подумав, что с компанией, изгнавшей демона, ссориться не стоит, он подошёл к рабу, попутно пнув его под рёбра и брезгливо коснувшись заляпанных грязью оков, отпер кандалы.

Раб, слегка приподнявшись, пытаясь схватиться за одежду купца, упал в дорожную пыль.

– Прочь! – последний раз прикрикнул на него купец и отошёл, уводя за собой наёмников.

Стражники и погонщики разбежались вокруг повозки, кто, окружив её с обеих сторон, а кто, сев на козлы и в телегу с быками. Купец уже сидел внутри. Караван снова двинулся в путь. Скоро и очертания телеги, и говор рабов, и рыдания одной из находившихся среди них девушек растаяли в темноте.

Рума медленно подошёл к рабу, который продолжал сидеть, зачем-то пытаясь подогнуть раненую ногу трясущимися руками, и присел рядом, оглядывая перелом. Он мог бы не обратить внимания и просто проехать мимо, как, по-видимому, собирались сделать остальные, но горевшее во взгляде раба горячее сопротивление остановило его. Очень редко в глазах людей он встречал не страх смерти, которая настигнет в следующий момент, но желание жить, даже такой незавидной жизнью.

– Не лечи его, – рядом спешился Акан, поняв, что собирается делать маг.

– Дашь ему умереть? – Рума непонимающе поднял глаза.

Принц не успел ответить, когда раб внезапно вскинулся и вцепился в руки мага.

– Прошу вас, дайте мне вылечиться! Я могу работать! Буду делать всё, что прикажете! За меня давали большую цену! – держал он очень крепко для раненого.

– Успокойся! – прикрикнул Рума. – Раб мне не нужен. Лежи и не дёргайся.

Не понимая, что от него требуется, раб только растерянно смотрел на него, иногда оглядываясь на хмурые лица Акана и остальных, обступивших их. Принц больше не пытался увещевать мага, понимая бесполезность стараний.

Маг бегло осмотрел человека, поняв, что работы будет много. Но тянуть с лечением, видя его болезненную бледность и трясущиеся руки, не хотелось.

Приложив ладони к повреждению, Рума позволил магии самой определить, какое исцеление применить. Будет ли лучшим решением восстановление клеток, мгновенная регенерация или поэтапное восстановление ноги от ступни до бедра, теперь можно дать решать ей, не заботясь о недостатке сил.

Кончики пальцев нагрелись, через них на раны мягко полился желтоватый свет. Раб слабо дёрнулся, но, почувствовав, как боль покидает тело, расширившимися глазами воззрился на мага.

Лечение проходило долго. Поняв, что отступать от своего решения Рума не будет, его спутники, посовещавшись, расседлали коней и разожгли костёр прямо возле дороги. Временами Акан или Шиммел недовольно поглядывали на него, но больше никто ничего не говорил.

Свет медленно гас, стекая с пальцев, и Рума выдохнул – нога была полностью восстановлена. Оглянувшись по сторонам, заметив, спутников, уже успевших рассесться вокруг костра, он присоединился к ним, позвав раба за собой. Тот немного смутился, видимо, не полностью понимая, что происходит, но поднялся на ноги и, осторожно переступая, последовал за ним.

Получив от Дарина два куска мяса и хлеба, Рума сел справа от Дюмана. Раб опустился рядом с ним, принимая еду. Эндиус, рядом с которым оказался раб, напряжённо поднялся и отсел. Проводив его взглядом, маг пожал плечами и принялся за еду.

Когда с поздним ужином или уже с завтраком было покончено, Рума решил, что, если он вытащил раба из-под меча, то может спросить и о его дальнейших планах. Оставлять беззащитного человека одного посреди равнины, где непонятно откуда взялся демон, он не хотел.

– Как тебя зовут? – начал он, краем глаза заметив недовольство среди спутников, но решив подумать об этом потом.

– Сента, господин, – ответил раб.

– И как тебя занесло в невольники?

– Мой отец сотрудничал с одним купцом. Он торговал посудой, а отец её изготавливал. Но весь наш дом сгорел, а купец потребовал оплатить потери. Отец продал в рабство себя, но так как денег не хватило, то и нас с сестрой тоже.

– О чём говорил купец? Почему он не хотел тебя лечить?

Сента как будто сжался и осторожно оглядел компанию дворян, окружавших его. Видимо, решив, что скрывать что-либо от мага бесполезно, он решил ответить.

– Я очень хорошо бегаю. Меня часто использовали вместо посыльного в городе. Когда я узнал, что нас с сестрой отвезут в Фитху, я захотел участвовать в Играх. Видимо, господин узнал об этом.

– Играх? – пока то, о чём говорил юноша, для мага ничего не прояснило.

– Игры рабов, – подсказал Дарин. – Каждые три месяца их устраивают между рабами. Тот, кто выиграет, станет свободным. И рабам нельзя мешать принять участие.

– Значит, с их помощью ты хотел освободиться? Тогда почему торгаш против твоей идеи, ведь, если ты проиграешь, то на рынке за тебя дадут больше денег?

– Я думаю, господин считает, я выиграю.

Рума оглядел Сенту с ног до головы. Паренёк был среднего роста и довольно хрупкий. Силой он явно похвастаться не мог, что говорило в его пользу. Тяжеленный громила вряд ли сможет развить большую скорость.

– Ясно, – задумался маг. – Но теперь ты можешь вернуться домой.

– Вы отпускаете меня, господин? – встрепенулся Сента, вперяясь взглядом в мага и оглядываясь на дворян.

– Да. Мне не нужны рабы.

– Спасибо, господин! – Сента, привстав, тут же бросился на колени.

– Только не попадайся снова этому купцу. Если он бывает в твоей деревне, лучше уйти оттуда, – предостерёг Рума.

– Нет, господин. Я не вернусь. Мне нужно спасти сестру. А чтобы сделать это – нужно сыграть.

– Дурак, – фыркнул Шиммел. – Твой хозяин снова тебя найдёт.

– И пускай! Я всё равно буду играть и выиграю. И освобожу и себя, и сестру!

– Разве можно освободить сразу нескольких? – обернулся Рума к Дарину.

– Если он приглянется кому-то из дворян, то, вероятно, они разрешат это, – ответил ему Шиммел, пока Дарин раздумывал.

– Но всё-таки это опасно, – пробормотал Дарин.

Шиммел кивнул. Рума тоже задумчиво воззрился на паренька. Оставлять его одного, только что исцелив, когда, возможно, уже завтра его снова закуют в кандалы, не хотелось. Конечно, решать исход игры будет слишком, но проследить, чтобы бывший хозяин не попытался снова прибрать мальчишку к рукам, проводив его до места игр, вполне можно.

– Как далеко Фитха? – спросил он.

– Полтора дня пути.

– Думаю, мы можем…

– Нет, – предостерегающе бросил Акан, не дав Руме закончить.

Принц рассерженно смотрел на него и на Сенту. И если раньше он был всего лишь недоволен некоторыми решениями мага, то сейчас выглядел действительно разозлённым. Резко встав на ноги и позвав мага за собой, он двинулся прочь от костра.

Они отошли на приличное расстояние. Никто больше не следовал за ними, и Руме не у кого было спросить, что так разозлило принца.

Остановившись посреди тёмного поля, слегка скрашенного серыми тенями от светлеющего края неба, Акан не стал тянуть и сразу пошёл в наступление.

– Мы не будем сопровождать раба! – громко сказал он в лицо Руме.

– Почему? Мы ведь всё равно двинемся в ту сторону.

– Мы можем идти куда угодно, но не с рабом.

– Он бывший раб! – воскликнул маг, поняв, что в Акане, раньше терпимо относившемся к стоянкам в лесу, нищим деревушкам и их жителям, сейчас заговорил дворянин.

– Только на время, – принц понизил голос. – Стоит ему попасть в город, как его бывший, как вы думаете, хозяин сразу же заявит свои права. И никто в городе не встанет на сторону невольника.

– Так почему бы не встать нам?

– Мне не нужны лишние проблемы.

Оба замолчали. Рума пытался найти слова, чтобы переубедить принца, но в голову ничего не приходило.

– Кажется, раньше ты думал не только о своём положении.

Акан в ответ только покачал головой, видимо подумав, что маг сдался:

– Я должен всегда думать о нём.

– Но ведь я не прошу тебя помогать ему освободиться или договориться с купцами, – предпринял ещё одну попытку переубждения маг. – Просто довести до города.

– Нет. И это не обсуждается, – снова громко приказал Акан. – Не забывай: ты в моём отряде.

Глаза мага сузились. Никогда ещё они не спорили по поводу главенства. Все подчинялись Акану, но могли высказывать и собственное мнение, к которому принц всегда прислушивался и находил компромисс. А сейчас он вдруг вздумал требовать подчинения, которого маг всегда старался избегать.

– Значит, уже нет.

Рума резко развернулся и направился обратно к стоянке. Больше говорить было не о чём.

– Стой! – послышалось сзади. – Рума!

Но маг не остановился, только прибавил шагу. Скоро шелест травы позади прекратился, и крики затихли. Рума понял, что возвращается в одиночестве.

Стоянка встретила его тишиной и слегка теплившимися углями костра. Поддерживать огонь не было смысла, так как на востоке ярко разгоралось солнце, уже окрасившее небосвод и половину равнины в белый цвет. Трава вдалеке сверкала и серебрилась, приглашая разбавить однообразное сияние, проложив дорогу сквозь неё. Люди всё также располагались вокруг костра, изредка переговариваясь. Раб сидел окружённый пустотой, нервничая в ожидании возвращения мага.

Молча приблизившись, Рума на миг остановился. Как объяснить вчерашним товарищам, почему сейчас он уйдёт без них, он не знал. Переносить споры с Аканом на остальных ему не хотелось. Возможно, не все из них согласились бы с принцем, реши он спросить. Но, вспомнив поведение Эндиуса и молчание остальных, решил, что и согласные нашлись бы.

– Ну, решили что-нибудь? – спросил Шиммел, поняв, что Акан задерживается.

– Решили.

Рума тянул время, осёдлывая Гриву и проверяя подпруги. Поймав себя на выжидающем взгляде в ту сторону, где пропал принц, он тряхнул головой и повернулся лицом к остальным.

– Я с Сентой еду в Фитху. Куда вы, не знаю. Поедешь верхом, – обратился он к юноше, который подошёл ближе.

– Я? Господин, я могу идти пешком.

– Не стоит напрягать ногу. Садись, – придержав стремя для неуклюже влезшего в седло паренька, он свистом подозвал Рыжего.

– Я не понял, как это, не знаешь? – приблизился Шиммел.

– Пути расходятся, – улыбнулся Рума. – Мы с Аканом решили, что наши цели немного разные.

– Что?

– Нет, стой!

– Где, сожри его демон, Акан?!

Тишину разорвали недоумённые крики. Люди вскочили со своих мест и окружили мага. Одни требовали всё объяснить, другие хотели узнать, что сказал принц. Громко зашелестела трава – это Шиммел бросился за Аканом.

– Всё в порядке. Наше путешествие когда-нибудь да прекратится. Почему бы не сейчас? Хотя, наверное, я должен сказать: странствовать с вами – не худшее времяпровождение.

Люди притихли. Все непонимающе оглядывались друг на друга. Сента старался казаться как можно незаметнее. Юноша понял, что разногласия между магом и главарём отряда появились из-за него, и теперь не знал, что ему делать.

Рума почувствовал лёгкую растерянность среди дворян и направился прочь от стоянки. Сделав за ним несколько шагов, остальные отстали и остановились, напрасно ожидая, что появится принц и разрешит ситуацию.

Рума тем временем взял быстрый темп, и скоро место стоянки скрылось далеко позади.

Грива легко трусила впереди мага, изредка поглядывая на хозяина тёмным глазом. Новый наездник, казалось, не внушал ей большого доверия. Сента крепко вцепился в поводья и боялся пошевелиться, только иногда, когда лошадь поворачивала, обходя препятствия, которые в виде норок и небольших ям часто появлялись под сплошным покровом травы, он испуганно хватался одной рукой за седло, стараясь удержать равновесие. Рума только позже понял, что бывший раб никогда не ездил на лошади, но и идти пешком с недавно излеченной ногой было бы вредно.

Сам маг шёл следом за Гривой. Трава в другой части равнины оказалась совсем не такой редкой и невысокой, как раньше. Её густые толстые стебли теперь достигали пояса, а иногда и скрывали мага с головой. Рыжего и вовсе не было видно. Наверное, следовало свернуть на тропинку, видневшуюся неподалёку, но вероятность того, что на ней может встретиться купец или отряд Акана, останавливала.

Рума медленно обдумывал случившееся. Долго ещё вдалеке ему мерещились крики и шелест травы под крупными лошадиными телами, но никто так и догнал их. Это и радовало, и огорчало. В глубине души он надеялся, что, проводив раба до города и узнав результат игры, где-нибудь среди ближайших деревень и городов он сможет найти отряд. Возможно даже, кто-нибудь из дворян убедит Акана заехать в саму Фитху. Но вспоминая то, как грубо они разошлись, надеяться на это не приходилось.

Оба путника двигались в молчании. Сента старался не привлекать к себе внимания мага, не совсем уверившись в том, что теперь он свободен, и маг не решит вернуться к своим друзьям. А Рума понял: теперь путь отряда не имеет к нему никакого отношения. Все зависит только от Акана. Если его упрямство и гордость победят, то отряд не только не направится в Фитху, но и постарается больше никогда не встречать мага на своём пути. Оставалось надеяться только на то, что Дарин или Шиммел смогут переубедить принца, и когда маг вернётся в Нагат, ему будет позволено остаться в столице.

С такими невесёлыми мыслями быстро пролетело время до полудня, и, оглянувшись, Рума не увидел ни места стоянки, ни пройденной после дороги. Вокруг простиралась всё та же равнина, но и множество тропинок, и серебристая трава по пояс давно скрылись из глаз. Рума шёл теперь почти по голой земле, только иногда под ногами появлялись высохшие жёлтые травинки. Недалеко справа виднелась широкая, мощёная серым камнем, дорога, ведущая через несколько крупных деревень в Фитху.

Поняв, что многие купцы следуют по этой дороге, маг решил, что останавливаться в деревнях будет слишком опрометчиво. Стоит бывшему хозяину раба увидеть выздоровевшего парня, и его снова ждут кандалы и невольничий рынок. В этом маг не сомневался.

Поэтому решено было идти весь день, делая только короткие остановки, чтобы непривычный к лошади Сента немного расходился. Деревни либо объезжали, либо старались затеряться в толпе таких же путников, во множестве стекавшихся ближе к городу. Увидев поблизости повозки с рабами, которые медленно ползли по дороге, подгоняемые криками окружавших их наёмников, Сента сначала нервничал и пытался слезть с лошади, желая быть менее заметным, но потом немного расслабился. Рума посудил, что человека, едущего на лошади в компании пешего простолюдина и собаки, вряд ли примут за невольника, даже и бывшего.

Весь день прошёл спокойно. После долгого и размеренного пути двое путников остановились на небольшой проплешине среди заросшего высокой травой и частыми размашистыми кустами поля.

Сента с трудом сполз с лошади, хватаясь за мага и стремя, чтобы не упасть. Рума немного понаблюдал за его мучениями, но колдовать не стал, решив, что парню полезно снова почувствовать силу в ногах без вмешательства магии.

Пока солнце садилось, а тень расползалась дальше и дальше, Рума, потратив некоторое время на составление заклинания, смог превратить один листик от ближайших кустов в неплохой тёплый плащ для Сенты. Ночи были прохладные, а разводить костёр он не стал – тот мог привлечь ненужное внимание. Несмотря на то, что плащ получился раза в два больше, чем нужно и имел странный буро-зелёный цвет с красными прожилками, Сента пришёл в восторг. Хотя сам Рума посетовал на всё ещё нестабильную магию.

Оба сильно устали за долгий дневной переход. Хотя для мага такие пешие прогулки были привычным делом, а Сента провёл весь путь на лошади, оба были измотаны не столько дорогой, сколько безрадостными размышлениями. Решили не караулить, понадеявшись, что стоянка двух бедно одетых путников мало кого заинтересует. Рума сразу заснул. В том случае, если что-нибудь случится, Рыжий должен будет предупредить.

– Отойди от него!

Внезапный громкий крик разорвал ночную тьму, и Рума вскочил, успев заметить только быструю тень, отшатнувшуюся и скрывшуюся в кустах. Никакого движения вокруг больше не происходило, и маг немного расслабился. Оглянувшись и убедившись, что больше ничего не угрожает, он повернулся к Сенте, который замер в нелепой позе, будто готовясь рвануться к другому краю проплешины.

– В чём дело? – спросил он, краем глаза заметив безмятежно продолжающего спать Рыжего.

– Я не знаю, господин, – юноша быстро начал объяснять. – Я пришёл, а кто-то стоял прямо рядом с вами. Я сначала подумал, может, это кто-то из ваших спутников догнал нас, но он сначала медлил, а потом в его руке блеснул нож. Я испугался и закричал.

– Ты видел, кто это был?

– Нет, господин.

Рума ещё раз обвёл глазами место ночлега, всматриваясь в особо затемнённые места. Ничего лишнего заметно не было. Если кто-то здесь и был, то он действительно сбежал. Взгляд мага зацепился за Рыжего, который продолжал спать, не обращая внимания на всполошившихся людей. Это было очень странно: пёс даже не отреагировал на окрик, хотя всегда замечал опасность и даже изменения магии гораздо быстрее, чем другие животные.

Рума быстро приблизился к нему и погладил по голове. Решив не тянуть с пробуждением, быстро шепнул слова заклинания. Пёс фыркнул и сразу заскулил.

Маг понял, что больше ему ничего не угрожает, но что-то всё же произошло. Вот только следов магии Рума не ощутил. Не ощутил он и человека, который стоял, по словам Сенты, прямо рядом с ним.

Пёс был разбужен, и больше медлить не стоило. Рума, в который уже раз за последнее время, использовал заклинание поиска. Перед глазами снова открывалась равнина, освещаемая со всех сторон магией. То здесь, то там появлялись люди, повозки, животные. Но вряд ли кто-то из них мог заинтересоваться магом или красться к нему в темноте с ножом.

Сента присел на своё место, не сводя глаз с мага, который некоторое время постоял посреди проплешины. Заметив движение его губ в неслышном шёпоте, он решил, что маг пытается найти того, кто приходил. Стараясь ничем не мешать, юноша затаил дыхание.

Рума вздохнул и снял заклинание. Оно могло привлечь ещё кого-нибудь. Но снова засыпать, когда рядом могут быть неприятности, он посчитал опасным. Немного подумав, Рума решил не караулить самому, (если уж даже Рыжий ничего не заметил, то вряд ли это получится у людей), а использовать магию. Через короткое время он снова устроился на своём расстеленном плаще, а над поляной прозрачной дымкой расцвёл защитный купол.

– Господин? – робко начал Сента. – Вы заметили кого-нибудь?

– Нет, – Рума покачал головой. – Никого похожего. Не думаю, что он где-то поблизости.

– Вы знаете, кто это был?

– Кто угодно, – задумался маг. – Может обычный вор, может кто-то узнал обо мне и решил убить, а может вообще пришли за тобой. Кстати, ты зачем уходил?

– А, я? Ну, по нужде, господин.

– Ясно, – кивнул Рума.

Идею, что Сента навёл на него убийцу, пришлось отложить. Вряд ли мальчишка бы вернулся на место стоянки к трупу, да и врать он, по-видимому, не умеет. Хотя, это действительно мог быть какой-нибудь из наёмников купца. Такие люди всё сделают ради наживы.

– Хорошо, что сходил. Теперь с поляны не выйдешь, – заметив настороженный взгляд парня, маг объяснил. – Я наложил заклинание. Оно окружает нас по кругу, если приглядишься, увидишь прозрачный купол. Не касайся его границы.

С этими словами, выждав на случай вопросов, но так их и не дождавшись, Рума снова улёгся и заснул. Его примеру последовал и Сента, поозиравшись по сторонам, углядев границы круга и зачем-то подвинувшись ближе к Гриве.

2 года и 6 месяцев назад

Перепела тихо кудахтали и бродили с места на место в поисках пищи. Их было много – около пятнадцати птиц. Пёстрые тушки то скрывались в траве, то снова появлялись. Хас с трудом отыскивал их и брал на прицел. Выбрать какую-то одну из птиц получалось плохо. Они постоянно перемещались, иногда взлетая и отходя от схоронившегося в кустах охотника всё дальше и дальше. Место он выбрал крайне неудачно. Самое лёгкое его движение вызывало шорох сухих листьев, и птицы настороженно поднимали головы, озираясь.

Стрела наконец-то нашла себе цель и с тихим шелестом сорвалась с тетивы. Короткий полёт, и на поляне затрепыхалась одна из птиц покрупнее. Остальные сразу бросились врассыпную, кто, взлетая, кто, просто прячась в дальних кустах. Хас успел снова натянуть тетиву и достать ещё одного перепела в полёте.

Хас с треском и множеством мелких сухих листочков, застрявших в рукавах и волосах, выбрался из кустов. Аккуратно подойдя к упавшим перепелам и удостоверившись, что они мертвы, он поднял тушки и, оглянувшись, счёл полянку, на которую перепела вряд ли захотят вернуться в ближайшее время, отлично подходящей для стоянки. Отойдя немного и найдя место, свободное от птичьего помёта, он положил на траву птиц, лук и вещи и принялся рыскать по округе, ища подходящие ветки для костра.

Скоро хвороста было достаточно, и полянку озарило пламя, дымок от которого потянулся вверх, почти не сносимый ветром. Через какое-то время, показавшееся Хасу очень долгим, перепела были ощипаны, костёр прогорел, и под его горячими углями устроился будущий ужин.

Хас устало вытянулся на ковре из сухой жёсткой травы, положив под голову руки и вглядываясь в высь. Там медленно проплывали белёсые облака. Они утекали вдаль, почти не меняя очертаний. Ветер был слишком тихим, чтобы переписывать картину небес каждое мгновение, а здесь, на земле, его почти не ощущалось. Что Хасу нравилось. Солнечные лучи теперь ощутимо пекли, согревая ослабленное долгой, оставшейся где-то в глубине лёгких болезнью тело. Кашель постепенно сошёл на нет, но любая новая простуда могла разбередить его.

Хас слегка повернул голову. Шея уже начал затекать от долгого лежания. Взгляд упал на высившиеся неподалёку деревья. Тонкие и острые, словно старающиеся подтянуться как можно ближе к небу.

В его деревне таких деревьев никогда не было, и сейчас они вызвали только новую порцию усталости от дальнего и долгого путешествия. Хас привык к развесистым дубам и широколистным клёнам, которые всегда окружали его поселение и норовили прорасти на пастбище или даже в полях. И всё новые и новые места, совершенно непохожие на его дом, утомляли.

Поиски тянулись медленно и напряжённо. Он начал часто терять след. Даже амулет не помогал. Иногда оставалось только брести вслепую, не чувствуя ни малейших следов магии. Хас до сих пор не понял, какова конечная цель неизвестного мага. И хуже всего то, что называть мага «неизвестным» приходилось в силу необходимости. Он ничего о нём не знал. Не мог найти людей, слышавших о нём, следы волшебства, которые сказали бы, что это действительно маг, а не какой-нибудь богатый вельможа, купивший один из сильнейших артефактов. На мысль, что это тот же маг, наводил только его путь. Снова было непонятно, куда тот идёт и какова его цель. След вёл то через поля, то по главным трактам, то напрямик сквозь леса. Крупные города остались позади, наведя на мысль о незнании магом собственных планов. Да Хас даже сам не мог сказать, в Себе ли он ещё или давно перешёл границу. Ни людей, ни дороги, ни пограничных постов давно ему не встречалось. Оставалось только надеяться, что его не схватят за переход границы в неположенном месте. Хотя, да кто тут следит? Наверняка стража, если она и есть где-то поблизости, сама уже не знает, кого и от кого охраняет.

Хас громко фыркнул в высоту неба, встал и протянул руки к углям, под которыми дожидалась еда. Вгрызаясь в мясистую жареную тушку, он покосился на свой мешок, где до поры лежали дневник Джо и его собственные записи, которых было, вопреки всем надеждам, очень мало.

Это тоже начинало смутно беспокоить. Сравнивания объём своих заметок с дневником Джо, Хас понимал, что либо странные случаи со временем прекратились, либо его клан многое упускает. Судя по педантичности Джо: каждая запись занимала около одной-двух страниц, и по ним можно было даже проследить их путь, если отметить все места, где случались происшествия; он заносил в дневник буквально всё, и происходило это очень часто. Но Хас за все свои походы и долгие поиски так ничего и не нашёл. Конечно, он не искал их специально, как делали Шиен и Джо, его задача заключалась в наблюдении за магами, но и у его соратников, насколько он знал, дело продвигалось довольно медленно. Значило ли это, что всё давно кончилось, а они ищут отголоски прошлого? Но все записи Джо говорили: это происходит не только во время Шиена, но и намного раньше. Они находили следы черномагических обрядов, останки странных невиданных ранее демонов, и каждый раз натыкались на что-то новое, не способное появиться в мире без помощи тёмной магии. По словам Шиена, граница между мирами постепенно истончалась, но почему сейчас ничего не происходит, ведь прошло так много времени. Если это действительно так, то мир уже должен быть переполнен тёмными тварями, но о них нигде ничего не слышно. Можно было бы ещё предположить, что кто-то скрывает это от людей, например, те же маги Советов, но оглядываясь на свою работу, на старания всего клана, Хас понимал: скрыть это от бардов было бы невозможно.

Поняв, что замер, не дожевав кусок мяса, он снова принялся за еду. Такие размышления ещё больше подтачивали его желание двигаться дальше; хмыкнув, он подумал, что решение может появиться спустя ещё тысячу лет, и попытался выкинуть их из головы. У него есть дело и помимо поиска новых странностей. Нужно найти неизвестного мага и стать его тенью.

Случай восьмой.

Мы шли через лес около недели. Шиен хотел пройти к Тэйканским горам, а кратчайший путь пролегал через Синий лес. До нас дошли слухи о попытках великанов спуститься с некоторых склонов, но причины никто не знал. Великаны не разговорчивы.

Около полутора лет мы с Шиеном искали демонов, но уже давно нам ничего не встречалось, и эти слухи показались ему интересными.

Но новая встреча с демоном, хотя в этот раз, скорее с тёмными тварями, произошла задолго до того, как мы добрались до гор.

Ничего странного никто из нас не заметил. Мы просто шли по лесу так же, как и последние пять дней. Шиен часто просил рассказать что-нибудь, всё-таки раньше я был бардом, и я рассказывал или пел.

Но тогда он внезапно бросился ко мне, останавливая на полуслове и оттесняя спиной к дереву. Никогда раньше я не видел, чтобы он так паниковал. Выглянув из-за него, я увидел, как отовсюду из-за деревьев появляются тёмные фигуры. Сначала я подумал, что мы столкнулись с разбойничьей шайкой, но, приглядевшись, увидел, что это не люди. Точнее, не живые люди.

Мертвецы. Они подходили ближе и оказывались совсем рядом очень быстро. Можно было разглядеть их высушенные кости, пустые глазницы и странные изломанные обрубки конечностей. Кто-то держал мечи и копья, другие просто тянули руки вперёд, скаля остатки зубов.

Они быстро окружили нас. Шиен пытался их остановить, но выходило плохо. Они ненадолго падали, но быстро поднимались. Я схватился за лук, выпустил несколько стрел, но это тоже не помогло. Я заметил, как Шиен в панике оглядывался. Видимо, раньше он никогда не встречался с мертвецами.

После нескольких попыток ранить их, он закопал некоторых под землю. Но через какое-то время, пока мы сражались с остальными, они смогли вырваться.

Шиен тогда использовал очень много заклинаний. Мертвецы то вновь погружались в землю, то разлетались отдельными костями и совсем мелкими щепками, один из них даже превратился в куст. Но это не помогало. Их было около сорока. Тогда Шиен упал на колени и поднял горсть сухих листьев. Он поджёг их и кинул на мертвецов. Огонь разгорелся очень быстро и сильно. Пламя охватило сразу их всех. Они ещё пытались подойти к нам, но Шиен заставил кусты вырасти выше человеческого роста. Огонь чудом не перекинулся на них.

Мы стояли за кустами, прислушиваясь. Когда треск огня стих, и никакого шевеления с другой стороны больше не было, кусты снова уменьшились.

Шиен еле стоял, оглядываясь по сторонам. От мертвецов ничего не осталось. Позже он сказал, что считал все слухи о них сказками. Но самое странное: когда мы шли прямо на них, он ничего не почувствовал. Мы остались рядом с этим местом надолго. Шиен с трудом восстанавливался. Ещё он пытался найти объяснение появлению мертвецов или хотя бы следы их захоронения, но так ничего и не нашёл.