Читать книгу Астральные фермы. Трилогия - - Страница 12

Некоторое время Максим продолжал лежать в кресле с закрытыми глазами. Сотни вариантов о возможном облике марсиан и их планете пролетали в его голове. На секунду вспомнились герои фильма «Мэн ин Блэк», после чего Максим улыбнулся и открыл глаза. Вместо отражения он увидел кнопку, располагающуюся справой стороны капсулы.

– Стоп. Я что, повернулся набок? – буркнул Максим.

Он попытался развернуться, но тут же уткнулся левым глазом в стенку капсулы.

– Да что здесь происходит? – возмущаясь, вслепую Максим нащупывал открывающий рычаг.

Крышка открылась, вдалеке послышались голоса. По мере их приближения слова становились более чёткими, хотя и напоминали бульканье при полоскании горла. Он повторно открыл глаза и увидел двух встречающих, стоящих в метрах пяти друг от друга. Марсиане выглядели немного не так, как он их себе представлял. Рост не более полутора метров, цвет кожи коричневый, но с разными оттенками. Руки и ноги выглядели как у людей, с одним отличием – перепонки между пальцев тянулись до середины фаланги. Одеты они были в длинные халаты тёмно- синего цвета, а на ногах – шлёпки-вьетнамки. Это немного повеселило, но их лица впечатляли куда больше. По центру головы проходил гребень высотой около 5— 7 сантиметров, от затылка до рта. Примерно посередине гребня располагались дыхательные отверстия, а выпуклые глаза вращались во все стороны.

– Приветствуем тебя на Армсе, – в один голос обратились они к гостю.

– Где?.. Я должен был прибыть на Марс, – с полным недоумением отреагировал Максим.

– Так и есть, лемзяне называют его Марс, а для нас это Армс, – пояснил один из них. – Мастер предупредил, что это твой первый визит на планету, поэтому дам совет – не старайся смотреть прямо.

– Минуточку… С какой планеты, по-вашему, я прибыл?

– Лемзя, – в один голос ответили встречающие.

Максим попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Губы, как и мышцы лица, остались неподвижны.

– Лемзянин так лемзянин, – согласился Максим. – О задании расскажите?

Марсиане кивнули и предложили следовать за ними. Вопрос, почему не стоит смотреть прямо, отпал сам собой. Марсиане повернули головы на 90 градусов так, что одним глазом они смотрели вперёд, а вторым наблюдали за ним. Это немного смущало, но снимало все вопросы. Максим встал на ноги, повернул голову и последовал за ними. Правым глазом, который смотрел назад, он рассматривал капсулы, значительно отличающиеся в размерах от земных.

– Похоже, здесь придерживаются духа минимализма, – заметил Максим, – пожалуй, стоит активировать собственную сферу.

Идти вперёд и наблюдать за происходящим сзади было необычно и одновременно забавно. Не ясно, как всё это укладывалось в голове, но мозг ориентировался идеально. Представьте, что вы едете по магистрали с включённой камерой заднего вида. Размер картинки настолько большой, что вы не можете её игнорировать, и вам по-прежнему нужно продолжать движение по скоростной трассе. Вы концентрируетесь на происходящем перед вами, позволяя камере заднего вида работать в фоновом режиме. Через какое-то время это перестаёт отвлекать, но фиксация происходящего не прекращается.

Пройдя пять комнат с капсулами, они вышли в общий коридор. Вверх и вниз, через прозрачные перекрытия, просматривались соседние этажи. Точной высоты сооружения, как и длины коридора, определить не представлялось возможным. Свет в здание попадал прямо через стены. Пройдя несколько блоков, они остановились у лифта.

– Смотритель школы ждёт тебя на верхнем этаже.

Двери лифта распахнулись, и его завели внутрь. На панели управления сопровождающий набрал цифру тысяча.

– Минуточку… Какой высоты ваша постройка?

– Эта?.. Две тысячи метров.

– Две тысячи?.. – не скрывая удивления, уточнил Максим.

Через пятнадцать секунд лифт остановился, и дверь открылась.

– Прошу, – не выходя из лифта, сопровождающий сделал жест рукой, – Смотритель ждёт.

Крыша, она же терраса, была оборудована в виде зоны отдыха. Два длинных, параллельно стоящих дивана, стойка, похожая на барную, и несколько смотровых биноклей у края намекали на общественное место отдыха. Подойдя ближе, Максим увидел сидящего на диване Смотрителя. Его голова выглядела более круглой, гребень не заканчивался на затылке, а от макушки рос вверх сантиметров на двадцать. Под гребнем, над ртом, волосяной пучок и морковный оттенок кожи. Халат был не менее экстравагантным, бархатно-красного цвета с белыми полосками вдоль рук и позвоночника.

– Здравствуйте, – начал Максим.

– Здравствуй, рад видеть самого перспективного, по словам Мастера, лемзянина.

– Мастер преувеличивает, я обычный, – немного смутившись, Максим отвёл взгляд в сторону.

– Нет, нет, друг мой. Мастер знает, о чём говорит. – Знаешь, о какой помощи идёт речь? – продолжил Смотритель.

– Пока нет. Уверен, Вы просветите.

– Материковая часть Армса, – начал марсианин, – небольшая, и нам регулярно приходится наращивать её для строительства жилых зданий, исследовательских центров и космических платформ. Только вот площадки подмываются, так и не успев укрепиться.

– И-и-и… – не понимая, чего от него ждут, затянул Максим.

– Есть идеи? – левый глаз Смотрителя приобрёл форму пилюли и пронзительно смотрел в правый глаз собеседника.

– Ну-у-у, – затянул юноша, – нужно разобраться в строительных компонентах. – Какие материалы Вы используете? – не представляя, что говорить дальше, продолжил он.

– Самые лучшие: метеориты и плодородный слой.

По метеоритам вопросов не было, но что он имел в виду под плодородным слоем? Похож ли он на земной, и откуда он здесь? Второй вопрос, поставивший Максима в тупик, был: почему Мастер решил, что он разбирается в строительстве, и почему был уверен, что решение этой задачи известно всем землянам?

– Мы можем посмотреть на процесс строительства? – задал прямой вопрос Максим.

– Конечно! Сразу же, как спустимся вниз. А сейчас я хочу познакомить тебя с нашей историей. В нашей беседе Мастер упомянул о твоём интересе к красной планете. Это так?

– Так. На земле каждый мальчишка мечтает о Марсе.

– Хорошо… Ты знал, что нашей цивилизации более трёхсот миллионов лет?

– Откуда? – в очередной раз безуспешно Максим попытался улыбнуться. – Цивилизации триста миллионов лет, а строить так и не научились – с недоумением подумал он.

– Для лемзян, – начал свой рассказ Смотритель, – Армс красная, безжизненная планета, но если ты посмотришь в смотровой бинокль, то убедишься в обратном. Материковая часть планеты – всего один миллион квадратных километров, остальную территорию занимает океан, в котором, кстати, по-прежнему, живут наши предки. Все Поверхностные, как и шестьдесят миллионов лет назад, рождаются в океане.

– Стоп, стоп, стоп, – оторопел Максим, – Вы родились в океане?

– Да. Природа так распорядилась, что функцией размножения оснащены только жители океана.

– Что значит, оснащены? Как сильно велико ваше различие?

– Изначально дети появляются на свет очень похожими на человеческих, если бы не перепонки между пальцами и более вытянутый копчик. Дыхательный механизм прячется в ушах и до шестилетнего возраста не развивается. Все дети передвигаются, как и люди, на двух ногах. В этом им помогают специальные, утяжеляющие пояса. А вот в возрасте шести лет решающим становится количество гормонов, определяющих дальнейшую судьбу – плавать или ходить. Тех, кому дальше предстоит передвигаться на своих двоих, а таких очень мало, отправляют на поверхность. Но так было не всегда.

– А как было?

– Никак. Выживали только особи, приспособленные к жизни в океане. Кислорода, как ты понимаешь, здесь нет. Предки развили в себе способность дышать газом, выходящем из недр планеты. Чем выше газ поднимался, тем менее концентрированным он становился, а при выходе из океана приобретал состав, подходящий для дыхания Поверхностных.

– Как-то это несправедливо, – возмутился Максим. – Если на поверхности ничего не было, то как первые Поверхностные выживали?

– Сочувствие – удивительная способность лемзян. Нет, наши предки не бросали своих детей. Именно они выяснили, что при выходе из океана газ трансформируется, и именно они оснастили первых Поверхностных технологиями для выживания.

– Но как дети могли разобраться в этих технологиях? – возмутился Максим.

– Ты мастер задавать вопросы, – левый глаз Смотрителя завибрировал снизу вверх. – Путешественники, вот кто решил вопрос с передачей знаний. Дети очень быстро учились, взрослели, и вскоре образовался мир Поверхностных.

– А сейчас кто занимается детьми? Вы? – на мгновение Максиму показалось, что глаза его стали ещё выпуклее.

– Нет, не я. Сейчас детей распределяют по семьям в порядке очереди. Все они окружены заботой, и у них обычный цикл взросления: школа, выбор профессии, служение Армсу.

Максим встал и подошёл к смотровому биноклю. Внешне он напоминал перископ подводной лодки. Чтобы начать в него смотреть, необходимо было упереться головой так, чтобы он сложился пополам, а глаза совпали со смотровыми линзами.

Первое, что он увидел – океан. О его обитателях пока приходилось только догадываться, а вот вопросов к живущим на поверхности было много. Максим развернул бинокль и стал смотреть по всем сторонам. Оказалось, что здание, на котором они находились, было не самым высоким. Вдали, на расстоянии тридцати, а может, пятидесяти километров, виднелся комплекс, высоту которого было невозможно определить, даже используя бинокль.

– Что это за постройка там, вдалеке?

– Исследовательский центр внешнего Армса и космических программ. Мегаполис, по-вашему.

– Какой высоты этот мегаполис? Я не вижу крыш. Он словно пробил небо и скрылся по ту сторону.

– Отличное сравнение – пробил небо. Думаешь, над нами небо?

– А что же это? – Максим засомневался в собственной адекватности.

– Ты же помнишь, что мы внутри планеты?

Максим моргнул правым глазом, поворачиваясь к Смотрителю.

– Внешний слой защищает нас от всего, что снаружи. По мере вращения планеты поверхность нагревается, а внутренняя сторона, словно генератор, преобразует полученную энергию в свет. У нас нет солнца, нет облаков, и неба тоже нет. Расстояние от генератора света до океана ровно пять километров.

– Тут что-то не сходится, – уверенно возразил Максим, – Ваш мегаполис выше генератора света!?

Смотритель сидел молча, словно ожидал правильного ответа.

– Ну что, догадался?..

– Не пойму, в чём подвох? – сознался Максим.

– Э-э-эх, – протянул Смотритель, – я думал, твои знания о Армсе гораздо обширнее. Какая самая высокая точка в нашей Солнечной системе?

– Олимп, но какое отношение это имеет к вашему мегаполису?

– Теплее, думай дальше, – Смотритель сложил руки на груди.

– Не может быть! – Максим закатил глаза вверх. – Потухший вулкан – полый, и вы строите прямо в нём?

– Умный лемзянин, – удовлетворенно кивая головой, Смотритель вытянул ноги.

– Но Олимп огромен…

– Ага, давай следующий вопрос?

– Какой же высоты постройки в мегаполисе? – затаив дыхание, Максим ожидал ответа.

– Думаю, ты догадался. Самое высокое здание в теле Олимпа двадцать пять километров.

Но как? Вопрос не давал ему покоя. Они строят невообразимой высоты здания, но не могут решить проблему с укреплением грунта?

– Я впечатлён, – стараясь скрыть своё возбуждение, ответил Максим.

Смотритель взглянул на плоский камень, висевший у него на груди, запрокинул голову вверх с легким поворотом вправо и добавил:

– Тебе повезло, сейчас ты увидишь смену марсианского дня и ночи.

Максим повернул голову правым глазом вверх. Поверхность излучала красно-жёлтый свет, не являющийся источником тепла, а всего лишь лампочкой планетарного масштаба. Издалека медленно приближалась полоса, разделяющая свет и тьму. Для местных это был сигнал о наступлении ночи. Смотритель встал и движением рук предложил пройти к лифту.