Читать книгу Поэма о скрытом смысле. Третий дафтар - - Страница 31

Сказал: «Пришло веление, ступай, отсрочка – твоя,

я же пошел на свое место, ты избавился от меня!»

1100 Он шел, а дракон – позади,

как охотничья собака, умный и ласковый.

Как охотничья собака, вилял он хвостом,

камни он обращал в песок под [своими] копытами.

Камни и железо дыханием он втягивал,

мелко изжевывал железо на виду.

В воздух поднимался он выше башен,

так что бежали от него прочь и румийцы, и грузины.

Пену он выбрасывал, словно верблюд, из глотки;

хоть одна капля на кого бы ни попадала, становился тот прокаженным.

1105 Скрип его зубов разбивал сердце,

даже сердца черных львов не выдерживали.

Когда к своему народу пришел тот избранный,

за угол рта его (дракона) взял, и тот стал посохом.

Оперся он на него и говорил: «Удивительно!

Перед нами – солнце, а перед врагом – ночь!

Удивительно, что не видит это войско

мира, полного утреннего солнца!

Глаза открыты, уши открыты, и это солнце;

поражает меня то, как закрывает глаза Господь!

1110 Я ими поражен, а они поражены мной,

от одной весны они [становятся] колючкой, а я становлюсь жасмином.

Поднес я им множество чаш лучшего вина[164],

но стала камнем вода Его перед этой толпой.

Связал я букет роз и поднес [им]:

каждая роза стала как колючка, а нектар стал жалом.

То уделом души тех, кто не в себе, бывает;

а поскольку они в себе, разве это [им] явлено будет?»

Спящий наяву нам нужен,

чтобы, бодрствуя, он видел сны.

1115 Врагом этому сладкому сну стали мысли людей,

чтобы не спал [человек], перекрыли мысли [ему] глотку.

Изумление необходимо, которое сметет мысли;

изумление поглотило и мысли, и упоминания.

Всякий, кто более совершенен в искусстве,

в плане смысла отстал, а в плане формы – впереди [всех].

«Возвращаются![165]» – сказал [Господь], и возвращение бывает таким,

как когда стадо поворачивает и идет к дому.

Когда вернулось стадо, от входа

позади [всех] остается тот козел, который был вожаком.

1120 Впереди оказывается последняя хромая коза,

смешит возвращение лица хмурящихся.

Из-за ерунды как стали эти люди хромыми,

отдали славу, а купили позор?

Со сломанными ногами идут эти совершающие хаджж;

от трудностей есть скрытая дорога к избавлению.

Сердце от знаний омыли эти люди,

поскольку этих [материальных] знаний не признает тот путь.

Нужно такое знание, корень которого – с той стороны,

потому что каждая ветвь – проводник к своему корню.

1125 Каждое крыло разве перелетит всю широту моря?

к [Божественному] присутствию доставит только знание, непосредственно

внушенное Им.

Так зачем знанию ты обучаешь человека,

когда ему надобно грудь [свою] от него очистить?

Так не ищи же первенства, с этой стороны будь хром,

а во время возвращения ты будь предводителем.

[Тем, о ком сказано] «[Мы] последние и первые»[166], будь, о остроумный;

первее дерева свежий плод.

Хоть плод появляется последним,

[все же] он первый, потому что был целью.

1130 Подобно ангелам скажи: «Нет у нас знания», —

чтобы взяли тебя за руку [слова] «Научил Ты нас»[167].

Если в этой школе не знаешь ты, как читать по слогам,

то как Ахмад, ты полон светом разума.

Если ты не прославился в странах,

ты не потерян, «Аллах лучше всех знает о рабах!»

В той развалине, которая [никому] не известна,

ради сохранности находится сокровищница золота.

В место известное сокровища разве положат?

Об этом сказано: «Избавление [спрятано] под страданиями».

1135 Память подсказывает много затруднений здесь, однако

разорвет путы хороший конь.

Любовь к Нему – огонь, сжигающий путы,

любую фантазию сметет свет дня.

В той стороне ищи ответ, о избранный,

откуда этот вопрос пришел к тебе.

Не имеющий [своего] угла уголок сердца – проезжая дорога,

а сияние ни восточное, ни западное[168] – от луны.

Ты и по эту сторону, и по ту – как нищий;

о гора смысла, зачем ты ищешь эхо?

1140 Ты ищи в той же стороне, куда во время страдания ты,

поминая «О Господь мой!», склоняешься.

Во время страдания и смерти ты в ту сторону обращаешься;

когда же твоя боль ушла, каков ты, невежда?

Во время тягостей стал ты восклицающим «Аллах!»[169],

а когда тяготы ушли, ты говоришь: «Где путь?»

Это оттого произошло, что Истинного без сомнений

кто бы ни познал, постоянно будет обращен к Нему.

А тот, у кого на разуме и мыслях завеса,

порой бывает сокрыт, а порой – с разорванным воротом (т. е. в трауре).

1145 Разделяющий разум то преобладает, а то опрокинут;

всеобщий разум – в безопасности от «перемены судьбы»[170].

Продай разум и искусность, купи изумление,

[обратись] лицом к унижению, а не к Бухаре, о сын!

Что же мы так себя словами пропитали,

что от рассказа сами стали рассказом!

Я небытием и сказкой стал в стенаниях,

чтобы обращение найти у поклоняющихся[171].

Это – не рассказ для мужа дела,

но описание состояния, присутствие друга пещеры[172].

1150 Те [слова] «сказки первых»[173], как называли мятежные

слова Корана, были следами [их] лицемерия.

Приверженный беспространству [человек], в котором – свет Бога,

будущее, прошлое и настоящее откуда [у него]?

Его будущее и прошлое – [только] по отношению к тебе,

они оба – одно и то же, а ты считаешь, что их два.

Один человек ему – отец, а нам – сын;

крыша – «под» Зайдом, а для ‘Амра она «над».

Отношение «над» и «под» появилось из-за двух этих людей,

потолок же для себя – один, и довольно.

1155 Не подобно оно тому, эти слова – [лишь] пример,

бессильны передать новый смысл старые речи.

Если нет [здесь] берега ручья, о бурдюк, закрой устье;

без уст и берега [всегда] было это море сахара!