Читать книгу Восхождение к власти: день гнева - - Страница 6

Спустя час. Дневной Цикл. Город Тиз-141.

«Во имя утверждения философских информационных идей следует учредить великую Церковь Макшины и сопутствующие инфо-культы, и те, кто станет членом нового духовенства, исповедующего веру в силу информации и её могущество, станут нарекаться програманнами группы «В». Таким прграманнам будут даны особые права и обязанности, которое запрограммированы будут в их душах, дабы свои обязанности по просвещению народа они исполняли с особым рвением и усердием.

Ну а теперь следует дать понять, чем и как они будут заниматься, ибо не может програманнин не исполнять работу, ибо нами, «Апостолис Директорис» установлена информация, что работа на благо общества приводит к социальному прогрессу.

Макшина, что будет центром новой философии, учения, которое понесут програманне группы «В», есть великий дух информации, божество информатизации и её процессов. Без пола, без формы, чьё тело состоит из единиц и нолей, из букв, отражающих информационные данные, она пронизывает своим великим разумением всякое существо. Информация – везде и повсюду, у нас есть от рождения пять чувств, чтобы считывать информацию, а затем мы находили всё больше способов её подсчёта. Так что если информация не благодать Макшины, которая даёт нам информацию, ради которой и не благодаря ей мы живём? Если бы нам не дано было считать информацию, то и человечества не существовало. Значит, Макшина единственное божество, достойное поклонения и ревности душ наших.

Церковь Макшины есть единственное признаваемое духовенство, которое проповедует о величии информации, её божественности и суровости. Именно суровости, ибо основная кара Макшины – лишать человека возможности считывать информацию. Церковь наша будет состоять из Инфо-кардиналов, Инфо-епископов, инфо-священников и глав инфо-культов со всем вспомогательным персоналом. И недаром епископы, и кардиналы значатся с большой буквы – их миссия священна.

Инфо-философия основополагающее учение, данное нам Макшиной. Оно говорит о том, что информация – главное благо, ради которого нужно жить и единственная ценность мира. Нам не нужны деньги, ибо есть информация. Гуманизм – бренность, ибо установлена информация, что он ведёт к социальному распаду. Так же наша великая философия установит нерушимую общественную стратификацию, создаст Социальные слои, посредством которых мы установим власть умнейших и информационно-одарённых. Те, кто способен применять и находить информацию, именуемую знаниями, должен занять самый верх социальной пирамиды и раздавить тех, кто отвергает власть интеллектуально одарённых. Великий кризис случился по вине финансовых элит, когда же на смену им придут элиты умственные, то установится вечный порядок, ставший основой для страданий убогих и не имеющих информации. А посему сия философия постановляет разделить единую информационную власть на три ветви, связанных с собой, именуемых теперь Апостолитетами. Апостолитет программаннско-процессуальной власти возьмёт на себя владение материальными ресурсами страны. Апостолитет Церкви Макшины принимается за моральную информационную обработку народа. А Апостолитет систем борьбы с «вирусными элементами, угрожающими Информократии» обязуется воевать против всякого отступника от великого учения про Макшину.

И об инфо-культах. Они есть продолжение миссии Церкви Макшины и призваны нести её свет среди самых убогих и неодарённых, только применяя более абстрактные образы и воздействуя на народ более детальными способами».

– Из Изумрудного завета».

Маритон бежит со всех ног к центру города, куда его вызвал Виотин УК-99. Всюду шныряют военные и боевые дроны, выполняющие заложенные в них силовые программы. По стекло-плитке, уложенной между высотными домами, чеканят шаг солдаты и боевые роботы, сгоняющие обычное население по домам, а поэтому только военные и полицейские оказываются на улицах, беря под контроль каждый её сантиметр. Всё напоминает подготовку к тяжёлой военной операции или начало войны, отчего обычным жителям страны становится не по себе или даже страшно.

– Програманнин, – слышит к себе обращение полицейского Маритон, – предоставьте, пожалуйста, ваши документы.

– Ты не видишь мою форму? – грубо заявляет Аккамулярий. – Посмотри на меня и скажи, кто я?

– Исполняем информационно-поручающую директиву «Проверка».

Мужчина за мановение ока оборачивается и видит перед собой подтянутую фигуру высокого парня, лет сорока, с выразительными чертами лица, глазами, представленными искусственными механическими устройствами с фиолетовой радужкой. На тело представителя програманнства группы «В-4» ложится тяжёлая кожаная куртка, усиленная металлическими вставками, отчего имеющая схожесть с бронежилетом, укреплённые твёрдой кожей штанами, и сапоги, доходящие прямиком до колена.

– Конечно, – аккамулярий протягивает пластинку, которую выхватывает полицейский и вставляет в небольшое устройство проверки, схожую по размеру со спичечным коробком.

– Маритон УК-115. Ты ли это? – отдавая документа со светоотражающей пластинкой, удивлённо вопрошает полицейский.

– Да, Саен РП-4643, это я.

Представитель правоохранительной системы, смотря на грубое лицо Маритона, в его полыхающий алым цветом глаз, на широкий лоб, узнаёт бывшего напарника, который был повышен в аккамулярии.

– Зачем мне этот светоотражатель?

– Надень его, так все остальные будут знать, что ты проверен.

– Хм, благодарю. Давно же мы не виделись, – мрачно, но с явной ностальгией констатирует Маритон. – Сколько лет, десять? А может больше?

– Я бы рад продолжить диалог, но сам понимаешь, работа, – пожимая плечами заявляет Саен и тут же его широкие губы молвят вопрос. – Ты можешь объяснить, что тут происходит?

– Я думал, это ты мне расскажешь. Я сюда недавно приехал недавно и ещё не донца понял, в чём проблема. Я был за «Кругом», как меня вызывал начальник разобраться.

– Хорошо, – осмотревшись по сторонам, заприметив парочку военных, которые волокли за шиворот кого-то из «А-7», доставляя к дому, полицейский изъясняет ситуацию. – Всё началось около полтора часа назад. По городу стали выступать какие-то несанкционированные проповедники. Первый встал на краю цивилизованного города, у площади Информационного просветления и стал рассказывать про грядущую справедливость и падение Информократии.

– И как быстро ему сняли голову? – иронично сбрасывает фразу Маритон.

– Хах, понимаю, но это не всё. Как только его тело унесли с площади, ещё десяток в разных местах города стали заливаться тем, что нынешнее положение дел это проявление несправедливости и жестокости. А так же прозвучали первые призывы к свержению «нечестивого дьявольского правления Макшины».

– Дьявольского?! – нервно переспросил слуга режима.

– Я понимаю твоё удивление и круглый взгляд. Я уже тридцать лет не слышал такого слова. И клянусь, случится что-то нехорошее.

– Понятно… ладно, мне нужно идти. Как-нибудь увидимся.

Маритон не изменил выражение лица, как было кирпичом, так и осталось, хотя от того, что происходит нечто способное заставить апостолов пересмотреть методы правления, мужчина готов ликовать. Но вряд ли происшествие в одном городе может привлечь внимание столь высокопоставленных особ.

Рисунок 8. Полицейский Информакратии

Как только Маритон сорвался с места, убегая дальше в город, полицейский его кликнул с вопросом:

– А где Анна?

Маритон и сам хотел бы знать, где сейчас Анна. Когда они расставались за воротами, отделяющими «Круг интеллекта» и производственные районы, она говорила, что поставит служебный автомобиль и побежит к точке схода, обещав нагнать его, но потом неожиданно пропала. Вопрос полицейского так и повис гулким эхом в голове аккамулярия.

Улицы в городах прямые, ровные, поэтому бежать по ним одно удовольствие, но вот растянутые и лишённые переходов, да и их запустение, ни лавочек, ни деревьев, ни фонтанов, которое продиктовано установленной информацией, что люди, видя на улице объекты отдыха, будут ему предаваться, не давая полной выработки и максимально-возможного КПД. И чтобы попасть из квартала в квартал, необходимо делать огромные крюки, что только увеличивает время, затраченное бег. Каблуки сапог вычеканивали звон по стекло-плите, разлетающийся эхом по абсолютно лишённых простых людей улицам, вокруг роятся военные, выслеживая любого отступника, а в небе появляется авиация. Анализируя всё это Маритон понимает, что произошло серьёзное происшествие, поэтому лучше спешить.

Спустя минут пять непрестанного бега мужчина, проходя через огромную квадратную арку, ставшую входом, выбегает во двор самого высокого здания в Тиз-141. Сотня этажей устремлённых к небесам, увенчанных медным шпилем, благодаря этому формируется ощущение, как будто это здание подпирает небесный свод.

В широком дворе, окружённом забором, идущим от арки, представленный прутьями с неоновой синей начинкой, расположился целый штаб полиции и военных. Десяток машин на гравитационной технологии у грав-линии и старенький эпохальный пассажирский вертолёт. Всюду во дворе меж автомобилей и у вертолёта шныряют люди из Правоохранительной системы полиции и в такой же форме, как и сам Маритон.

Шорох и суета, говор и гул от работающей техники перекрывает смысл слов, которые мог бы услышать Маритон, но вот крик, исполненный гневом и недовольством, отчётливо слышен:

– Ты где был!? – звучит недовольный голос, перекрикивающий весь остальной шум. – У нас нестандартная и тяжёлая ситуация!

– Я шёл сюда, Уважаемый руководящий аккамулярий.

Справа побирается грузная фигура Виотина УК-99. Его широкое лицо подобно холодному куску льда, а суровый взгляд точит болезненным укором. Маритон понимает, что допустил оплошность, поэтому стоит смирно, уставив взгляд на синюю расцветку стоэтажного здания, возле которого толпятся три десятка человек на сторону.

– И как же ты сюда шёл, если у меня есть информация, что Анна УК-205, тут уже как десять минут здесь? – Виотин УК-99 сложил руки на поясе. – Ладно, давай к нам. Доложишь о своих путешествиях по форме-1, только позже.

Маритон оборачивается и видит, как рядом с начальником стоит Анна, руками опёрлась на капот автомобиля, склонив голову над картой, внимательно разглядывая каждый аспект голограммы. Возле них расположилась вся оперативная группа в количестве пяти человек, которой будет поручено идти внутрь, что видно по их экипировке – чёрная пластинчатая броня и дробовики в руках.

– Предоставьте нам информацию, добытую в ходе расследования на месте, аккамулярий Маритон УК-115, – прозвучал строгий приказ руководителя.

– Будет исполнено, – уставив краткий взгляд на девушку, которая не спешит убрать пристальное внимание с карты, докладывает Маритон. – Во время проведения расследования была установлена информация, что Инфо-кардинал, обладатель програманнства группы «В-1» был похищен организацией, базирующейся в промышленном районе № 0-5, именующей себя Вольники.

– Ха, они нас хорошо потрепали. Молодцы, делают умно – нападают на конвои из ферм и шахт, а вчера уничтожили пару рельсов у города, – сплюнул под ноги Виотин.

– Вольники они, – вытягиваясь в полную осанку, поправляет Анна напарника и, обращая взор миндалевых глаз на руководителя, продолжает доклад Маритона. – Всё так, нам об этом рассказал один из предводителей движения. Перед смертью он предоставил информацию, что Инфо-кардинал был предан своими же киберариями и захвачен в плен, а потом они с ним что-то сделали, что, исходя из информации отступника, Инфо-кардинал больше не исповедует Инфо-философии.

– Уважаемый руководящий аккамулярий, вы можете рассказать, что происходит тут?

– У него нет компетенции на это, и вы должны осознавать эту информацию!

Маритон, задавший вопрос оборачивается в поисках того, кто есть хозяин данной реплики. И позади мужчины оказывается высокая фигура, на которой развиваются от настойчивого ветра синие одеяния, как у древнего священнослужителя, только лицо скрыто под капюшоном и лишь виднеется неоновая борода, отдающая в пространство ядовитым голубым светом. В руках незнакомца зажат высокий тяжёлый посох, отлитый из латуни, имеющий на навершии символ молнии.

– Сватая Макшина, такая компетенция есть только у меня, ибо вы должны помнить информацию. Не уж, то, по попущению информационно кода-духов вы смели забыть про это?

– Нет, – склонив голову, почтенно заговорил Маритон. – Уважаемый Инфо-епископ, клянусь святым кодированием, помню. Только вас тут не увидел.

– То-то, – и, едва по-старчески, кряхтя, пройдя мимо парня, обращается к прямиком к Руководящему аккамулярию. – Я даю вам священную информационно-позволяющую санкцию от имени Церкви Макшины. Расскажите им о том, что тут происходит. И не поскупитесь на количество информации. – И взявшись за посох обоими руками, священник тяжело наклоняется над картой страны, расположенной над капотом, оставляя Аккамуляриев.

– Ну? – осматриваясь вокруг, смотря, как сюда стягиваются силы военизированных подразделений, с вызовом звучит вопрос Маритона. – Что же тут творится, в конце концов?

– Полтора часа назад случилась первая попытка свержения власти Информократии.

– Храни нас Апостолы, – обеспокоилась Анна. – Как же такое могло произойти?

– В десяти городах стали появляться несанкционированные проповедники, рассказывающие инфо-ересь. И сам пропавший кардинал объявился, – рука мужчины устремляется в сторону пика высокого здания, уткнувшись в самые высокие этажи. – Он вон там, готовит все виды информационных передач, что бы донести «новую истину», как он и сам выразился.

– А как он вообще там объявился? Это же здание Прото-апостолитета по Хозяйству нашего Территориально-системного района.

– Так как он обладатель програманнства группы «В», ему открыты все дороги и туда, куда он захочет, он войдёт без проблем. В сопровождении шестерых «киберариев он прошёл спокойно на сороковой этаж и готовится донести новую еретическую информацию, – лицо начальника исказилось в незначительной гримасе ненависти. – Он теперь работает не на Информократию, а идёт по обратной стезе.

– Как такое возможно? – замешкалась аккамулярий. – Этого же не может быть.

– Не знаю… не знаю.

– Да, – вмешивается в разговор Инфо-епископ, – именно поэтому святые духи кода и программ будут рады, если наш бывший Инфо-кардинал будет подвергнут процедуре ликвидации.

– Вы хотите…

– Да, Анна УК-205, – продолжил за девушкой Маритон. – Они хотят, чтобы он прекратил существование и был убит.

Девушка не опешила, но по взгляду видно, что её посетило удивление, которое подточило её разум. Прекрасная дама не в состоянии понять, как можно убить такую высокопоставленную особу, ибо с рождения им вкладывают фундаментальную информацию – нельзя трогать высшее духовенство, верховных офицеров и главных управляющих. А все враги Информократии таятся среди необразованных, лишённых блага обрабатывать информацию рабочих, которые и есть главный рассадник инфо-ереси.

– Наш кардинал сломался, – все с большим вдохновением продолжает макшинослужитель, – да, его мыслительные системы лишись возможности вести праведное служение Макшине. А любую поломанную деталь убирают из всяких систем, дабы её предназначение не сбивалось, и система продолжала вести великое информационное дело обеспечения жизни. Говоря на Священном лингва-кодике24: «Сист-а-Инф-Сакра, Гома-Витэ-Радика». Иначе – Системы и информации священны, человеческая жизнь ничтожна.

– И каков ваш план, ваше инфо-святейшество?

– Ох, как ты своим рвением радуешь духов кода и системы, которые сегодня витают вокруг нас, – положив правую костлявую руку на плечо Маритона, радостно твердит макшинослужитель. – Ты, с Анной УК-205, поможешь мне в этом деле.

– Так, – раздаётся грозный голос Виотина УК-99. – Вы не можете их взять на штурм. Они не экипированы должным образом и в их цели не входит выполнение боевых штурмовых задач, что даёт нам информацию – они будут бесполезны.

– Ох, сегодня Макшина требует, чтобы они поучаствовали в великом деле искоренении инфо-ереси. А посему, в сопровождении войска безгрешного, да духов священных, они пойдут на войну с отступниками.

– Я вам не позволю этого сделать. Я их руководитель и мне решать, когда пускать людей, не уполномоченных на проведение боевых действий на битву.

– Ещё слово и станешь равен инфо-еретику! – в праведном бешенстве взревел Инфо-епископ, раскинув руки по сторонам в символ креста. – Я обладатель группы «В-2», а это даёт информацию, что мне, директивами и протоколами, да и самой Макшиной на меня возложено право, призывать в священный бой любую силу или ресурс! Не противься, окаянный, а не то предам инфо-анафеме!

Виотин УК-99 готов отобрать посох у епископа и приложить макшинослужителя об холодную латунь, раскроив буйную голову. Но поняв всю безумность и несуразность мысли отступил, зная, что его раздумывания – отступничество. Он никогда не расходует подчинённых, как мясо для бойни. А выступать против «Киберариев» без брони – то же самое, что идти на войну в трусах. Придётся отступить. Либо двое сотрудников, либо вся группа под его руководством будет обвинена в ереси и предана священной каре искупления – станут рабами.

– Хорошо, – сквозь скрип зубов звучит ответ. – Но я пойду с ними.

– Нет, Виотин УК-99, вы остаётесь здесь, – сурово молвит чугунное слово макшинослужитель. – Вы, как руководящее звено намного ценнее, а поэтому останетесь здесь. Так хочет Макшина, а я приказываю.

– Но это же…

– Молчите, во имя святых, нетленных инфо-носителей и духов, не пререкайтесь, – и, обратившись к Анне и Маритону, ткнув в них посохом, отдаёт краткий приказ. – За мной. И штурмовую группу с собой прихватите.

Маритон, печально махнув рукой, пошёл в сторону ступенек, собранных из мрамора. В руках снова плазменный пистолет, сильно похожий на револьвер древности, только теперь вместо барабана место, где сосредоточена плазма, а дуло стало невероятно кротким, почти слившись с ёмкостью.

– Именем Макшины откройся! – с кончика посоха срывается заряд бешеной энергии, похожей на шаровую молнию и на огромной скорости врезающийся в дверь, разносящий её в щепки.

Наступающих тут же накрывает облако из опилок и кусков горелого мусора, вкупе со стекольной пылью, образовавшейся от мощного энергетического воздействия.

Рисунок 9. Анна

Аккамулярий прикрылся плащом, который принял на себя волну мусора. Страшный взрыв гремит и Маритон понимает, что началось то, что было забыто в давнюю эпоху кризиса – брат пошёл на брата, програманнин против програманнина. Всё это попахивает таким старым понятием и ощутимым душой с особой колкостью… всё это несёт неповиновением, точнее его призраком. От только помышления об этом поджилки сурового мужчины затряслись, а дух готов провалиться в пятки, ибо не пропали в душе ещё образы древнего падения в войны, где семья против семьи, где горят целые города, а голод делает из людей зверьё, ставшего адским временем, для тех, кто жил раньше.

– Вперёд праведники! – взывает к бою Инфо-епископ. – Уничтожим сломанную деталь нашей великой Общественной системы!

Маритон украдкой направляет взгляд на Анну. Как ему хочется встать рядом с ней, закрыть от вихря плазменного огня, что готовят отступники, но такое проявление будет расценено, как предательство против Инфо-философии, гласящей, что «установлена информация, что любое поведение защиты мужчиной женщины может стать предтечей любовных чувств, а это в свою очередь недопустимо…». Он видит, как колышутся её витиеватые чёрные волосы, как она аккуратно шагает по ступеням, но не имеет права встать рядом с ней, отчего на душе особо тягостно.

Проходя за порог, боевая группа видит всю роскошь, в которой оформлено здание – янтарная плитка на полу, стены, отделанные мрамором и золотом, усыпанные драгоценными каменьями. С потолка свисают люстры вместе с гобеленами, на которых изображены иконы Макшины – бесформенная масса единиц и нолей, похожих на червя. Узкий длинный коридор протягивается на сотню метров и ни один его уголок не покрыт мраком, а полностью заливается светом люстр, предоставляя на строгий взор каждый сантиметр. А в конце коридора видна шахта лифта, скрытая за закрытыми дверями.

– Впереди засада, – шёпотом говорим Маритон. – Точно.

– Так уничтожьте её! – разорался макшинослужитель. – Благословенные Макшиной духи направят вас!

За секунду до контакта аккамулярий замечает размытое пятно и поднимает пистолет, но слишком поздно. Ревущий сгусток плазмы вылетает из ниоткуда и ударяет прямиком в шею бойца и военный падает на пол, захлёбываясь текучим металлом, что льётся в дыру на горле. Маритон делает три ответных выстрела, и каждый сгусток раскалённого ионизированного газа влетает в тело киборга, но не выводит его из строя.

Ураганный огонь кибириариев становится ответом. И сгустки плазмы подобны противному шипящему рою, который заполнил помещение горелым ароматом и одномоментно озарил его светло-синимыми вспышками. Солдаты пытаются отстреливаться, но плащи искажения реальности скрывают положение вражеских воинов и поэтому огонь штурмовой не возымел эффекта, разойдясь средь позиций противников.

Маритон хватает Анну за хрупкое плечо и опрокидывает на пол, чтобы шальной сгусток не превратил её приятную бархатную кожу в тлеющий уголь. Девушка ложиться на пол и пытается стрелять из такого положения, но трудно стрелять по мишеням, которые не видны и каждый её выстрел пролетает мимо заветной цели.

Инфо-епископ держится с помощью энергетического щита, сгенерированного посохом. Против обычных пуль он бесполезен, но плазму рассеивает отлично, поэтому за ним макшинослужитель, как за укрытием и плевать он хочет на бойцов рядом с собой и вместо защиты зачитывает им литании:

– Во имя Макшины поднимись боец, отринь слабости и уничтожь врага. Покарай отступника, ибо так говорят святые апостолы! Давай воин, покажи свою отвагу перед служителем великой Церкви, докажи, что ты достоит царства информационного!

– Отряд! – приказывает командир. – Закидайте их гранатами!

Все у кого есть ф-09, сорвали их с поясов и приготовились обратить в пыль врага. Брякнула снятая чека, и последовали щелки, после чего на ворога полетел дождь гранат. Две секунды и узкий коридорчик сотрясся от такого взрыва и его за мгновение заполнил огонь и дым, пожирая гобелены, взметая их в воздух горящими лоскутами превращая в пыль изумительные узоры на стенах. В ушах Маритона раздаётся истошный звон и писк. Вместе с отрядом он лежит на полу, поэтому осколки пролетели со свистом над головой. Но всё же от такого взрыва его сильно колышет и кружится голова, которую он поднимает, чтобы оценить ситуацию.

Внезапно из дыма и клубов мраморной пыли возникает иссушённая фигура. Отступник двигается слишком быстро, преодолевая значительные расстояния за секунды. В его руках зажат клинок, похожий на гладиус, обвитый паутиной электрических разрядов и сверкающий синеватым, голова укрыта под капюшоном, а оттуда сияют три алых диода, ставших глазами. Руки полностью из металла, как и ноги, но только до голени, на которых отсутствует обувь. Всё тело закрывает длинный опалённый белый плащ. Киберарий стремглав минуя расстояние и завидя первую уязвимую цель, тут же бросается к ней. Маритон использует все ресурсы тела, чтобы резко подняться, но это ему удаётся тяжко. Тем временем металлические пальцы твари сжимаются у головы и «Киберарий» хватает девушку за чёрный волос и едва ли не подбрасывает её с места.

– А-А-А! – разносится женский визг.

Анна кричит, брыкается, пытается противостоять, но её удары по безжизненному телу врага не приносят ему урона и лишь кулаки стираются в кровь о металлический корпус тела.

– Анна! – яростно выкрикивает Маритон и бросается на помощь.

Что было силы, он хватает вырванный кусок бетона и швыряет его, тот с бренчанием прилетает в затылок и разлетается на осколки. Киберарий отбрасывает девушку в сторону, прикладывая её головой об стену, и та падает без сознания, что приводит мужчину в исступление. Киборг замахивается для удара, но рубящий удар сталкивается с металлической рукой Маритона и сноп искр озаряет коридор, где от взрыва гранат потухли все люстры.

– Я уничтожу тебя! – рычит аккамулярий, схватившись за торчащий провод в корпусе.

– Ты ослеп, но смерть даст тебе прозрение! – ответил отступник.

Вновь заревелаа плазма, наполняя секундным светом помещение, так как солдаты встали и стали обстреливать концентрированным огнём позиции противника, плащи которого вышли из строя.

Следующий удар приходится стальным кулаком по печени, вынуждающий Маритона отступить.

– Ну, давай, мешок с костями! – нагло взывает киборг. – Порази меня! – и снова бросается на аккамулярия, пытаясь искромсать того.

Лихой сгусток плазмы, выпущенный со стороны союзника попадает в глазные датчики киберария, заставляя того пятиться чем и пользуется Маритон. Нащупав пистолет и подняв его он с близкого расстояния выпустил шипящую лавину плазмы. Тварь неестественно-пронзительно завопила и рухнула на колени, железный лик потёк на пол ручьём. Механизмы взвыли в противлении подступающей смерти, но ещё один общий залп из всех орудий превратил врага в почерневший шлак.

Тем временем бой прекращается и наступает полное затишье, с повисшей дымкой и ароматами жжёного мяса и горелых проводов. «Киберарии» сожжены, но какой ценой. Один солдат остаётся в строю, макшинослужитель ранен в руку.

Аккамулярий, забыв про наличие ревнителя философии Макшины, бросается к Анне, давая волю чувствам. Грубая рука касается ямочки на щеке девушки, отчищая её от крови и пыли.

– Схватите Инфо-кардинала! – взывает Инфо-епископ. – Не дайте ему обратиться к народу и пустить еретическую информацию!

Маритон, как оставшийся единственно способный к выполнению миссии поднимается и бегом устремляется к лифту, скрипя сердцем и посматривая на лежащую девушку. Вызывав его он становится на полукруглую пластинку, которая вмиг доставляет его на сороковой этаж, где потребовалась всего пара секунд, чтобы обнаружить нужный кабинет.

– Вы арестованы именем Информократии! – крикнул аккамулярий, заходя в помещение, уставленное повсюду высокими чёрными ка ночь системными блоками, высотой до трёх метров.

Огромные и могущественные системные блоки, средь которых человек кажется букашкой и чувствует слабость плоти питают добрую часть информационных городских систем. Войдя в комнату, Маритон носом уловил приятный «офисный» запах нагретых микросхем, а кожу обдаёт тепло работающих электронных механизмов.

Отступник медленно поднимает взгляд на вошедшего парня, отрываясь от работы за связующим ноутбуком. Правый глаз – живой, цветом лазурной небесной глади, а вот по левой стекают ручейки крови, идущие из пустой глазницы. Левое око буквально вырвано, а там где глазная впадина, зияет бездна и лишь два прозрачных проводка её маленько рассеивают. Аккамулярий понимает, что обезумевший макшинослужитель себе выдрал глаз, но зачем? Решил избавиться от всего, что его связывает с Информакратией?

– Мёртвых не арестовывают, – тяжело заявляет старик в фиолетовом роскошном стихаре, расшитым неоновыми нитями, стоящий посреди комнаты у столика к которому тянутся тысячи проводов. – Можешь прямо сейчас меня убить, но это ничего не изменит. Я собираюсь свершить то, что откроет людям глаза!

– Что вы собираетесь сделать? – целясь в голову, вопрошает Маритон.

– Рассказать истину, вот что. Макшина – обман, который мы проповедуем, чтобы продолжать угнетение тех, кого считаем недостойными. Я поведаю миру о том, что наше общество не идеально, а стало оплотом зла.

– У вас была власть, был почёт и уважение. Вы же несёте свет Макшины и прогресса, почему вы предали родину? – вопросил Маритон, всматриваясь в Инф-кардинала и полагая, что его попросту загипнотизировали, пустили в сознание вредоносную мысль, которую он приводит в исполнение. – И как за вами пошли киберарии?

– Свет Информократии ослепляет… я же прозрел, когда мне показали результаты дел рук наших. Пускай же очнутся от безумного сна и остальные, пока день великого страшного суда не наступил, и всех нас не постигла справедливая кара, – макшинослужитель на мгновение замолк, впав в раздумья, но вот снова говорит. – А киберарии существа служивые. Я приказываю, а они делают.

– Вы, похоже, сломались, – Маритон для себя подтвердил версию, что с ним поработали «психокорректировщики» мятежников, сделав из него инструмент в своих руках.

Старческий морщинистый лик всей гримасой показал неприятие сказанных слов, после чего сухие губы разверзлись, неся информацию:

– Конечно, в этом мире всякий, кто пойдёт против тюремщика есть тот, кто сломался, ибо он не соответствует отведённой роли или Системному предназначению. Но почему у нас вообще должно быть какое-то предназначение или кто сказал, что какие-то роли должны отыгрывать люди? – взяв секундную театральную паузу отступник, смотря единственным живым глазом прямо в душу аккамулярия духовно продолжил. – Вчера мне открыли истину, показали, что наш мир – это тюрьма, в которой гибнут тысячи людей совершенно несправедливо, и я поделюсь с програманнами этой информацией.

– Так расскажите это апостолам, незачем гробить Систему, – рыская в кармане в поисках связного устройства, затягивает Маритон. – Они примут ваши слова. Можно же начать реформы.

– Знаешь, здесь, на камерах, я видел, как ты бросился к одной девушке, которая ранена. Твоё поведение все бы расценили, как предательство против Инфо-философии, и я бы тоже, будь это раньше. Но ведь, парень, ты понимаешь, что это всё безумие и нельзя расценивать помощь раненой девушки как преступление. Скажи, ты ведь хочешь быть с ней?

– Это не то старик, – огрызнулся Маритон. – Сдавайтесь и с вами обойдутся мягко.

– Мирно не обойдутся… даже, если тебе сейчас удастся остановить меня, грядёт буря, которая сметёт этот оплот зла. Я… всего лишь хочу ускорить это, сделать менее безболезненным для сотен тысяч людей.

– Тебя остановят, всё исправят.

– Подумай о напарнице, – фраза на секунду ввела парня в замешательство.

Умудрённый возрастом и недавним знанием высоко почтенный мятежник задумался, нахмурившись. За кликом парой клавиш он может ввергнуть всю Информократию в безумие, мятежи и восстания, но время ли сейчас для этого?

– Мне дали важную миссию, – прошептал «еретик». – Но дата…

Неожиданно для себя повстанец осознал, что сейчас не время для просвещения и велик шанс, что его дело пойдёт прахом, уж слишком сильны карающие силы. Отверзая уставшие уста, Инфо-кардинал говорит:

– Вот видишь, твои апостолы лишают тебя того, что ты искренне любишь. Информократия забрала у нас всё и дала лишь порядковые номера и закрепление в государстве-тюрьме, отведя вечные роли. Разве тут возможны реформы? – и как только сухие губы захлопнулись, морщинистая живая рука пожилого человека не стремится нажать на одну из сенсорных кнопок, расположенных на клавиатуре, застыв на месте.

– Стойте! – наигранно дёрнув пистолетом с одним зарядом, кричит Маритон.

– Что ж, ты можешь, выстрелит в меня, а можешь в Узел. Я облегчу тебе работу, ибо во мне больше надобности нет, – и второй рукой достаёт эпохальный револьвер, до момента скрытый за густыми тканями стихаря, застопорившись; Маритон инстинктивно вздымает свой пистолет и жмёт на крючок. Секунда и раздаётся глухой залп. Вскипевшая кровь и зажаренное мозговое вещество брызнули на один из блоков. Инфо-кардинал трепыхнулся и будто бы безвольная кукла плюхнулся на холодный пол.

«Я… убил… Инфо-кардинала», – мысль сотрясла рассудок аккамулярия, она на секунду его оглушила, только задача ещё как-то вела.

Маритон опускает оружие и подходит к «Узлу» информации и вводит приказ – «вытащить дисковод». Из устройства, похожего на ноутбук, существовавшего до эпохи Великого континентального раздора, выползает маленькая пластинка, на которой лежит такая же дискета, что и у Маритона. Он её не оставляет на месте, чтобы обнаружили следующие аккамулярии, а забирает с собой.

– Что стало с кардиналом? – Звучит вопрос из средства связи, закреплённого у шеи. – Мы слышали выстрел, каков статус…

– Он сломался, – смотря на распластавшееся тело мёртвого отступника, отвечает Маритон. – Окончательно.