Читать книгу Мой парень – французский шпион - - Страница 11

Может быть, это я такая подозрительная? Но некоторые сомнения неожиданно стали обуревать мою душу. Во-первых, он рассказал мне о своей первой любви. Ну и вот фотография, очередное приобретение старого кожаного чемодана.

На фото он – молодой красавец и симпатичная девушка возле бунгало. Сидят, он в шортах, она в короткой юбочке. С расслабленными лицами, словно после секса.

– Это Рита.

Я что-то должна комментировать?

– У Риты мать русская. Мы познакомились в Марокко.

Марокко, финики, море и сериал «Клон».

Я мрачно молчу. Эжен смущается. «Я хотел, чтобы мы стали ближе и ты знала меня лучше».

Знать «лучше» – это без году неделя после знакомства рассказывать обо всех своих бабах? Ок.

– Рита была моей первой девушкой, мне было 17.

Ах, эта первая женщина… Я смотрю на Риту с завистью. Я бы не упустила шанса заполучить такого красавца, как Эжен, в любовники. Хотя если вспомнить меня в 17, то это был дремучий лес девственности.

А Рита хорошенькая, что и говорить. Первая женщина, первый секс. Неловкий, но запоминающийся навсегда.

Зато потом просто не остановиться. В 18–20 лет самый пик сексуальности. Можно «этим» заниматься днями напролет, и не надоест. Открытия следуют одно за другим.

– Я не хочу, – говорит Рита.

Она смотрит пристально, блестящим взглядом, ее пухлые губы наводят на стыдное сравнение, а сейчас буквально сводят с ума, хочется их укусить. Эжен прекрасно помнит их чуть солоноватый привкус, когда они вчера катались по полу в бунгало. Да она просто дразнит его, чертовка! Убегает, увязая щиколотками, по марокканскому песку, вздымая облачка блестящего кварца.

Он догоняет ее и валит вот тут, прямо у порога.

– Постой, ведь может прийти посыльный. Я жду письмо.

– Плевать! – он яростно впивается в ее рот, потом в высокий коричневый сосок. Соски так вызывающе торчат сквозь прозрачную тунику. Рита без бюстгальтера. Да и трусов на ней, как оказалось, нет.

Они двигаются по песку, сдирая в кровь нежную кожу на спине у девушки. Не замечая ничего в пылу страсти. Рита заложила одну ногу Эжену на спину. Его кудри завесили ее лицо, словно занавес.

– Эй, Лера… – Эжен машет мне рукой с экрана. – Прости, если это тебя так расстроило, забудь.

Как же, забудешь такое! Что бы мне в отместку ему рассказать? Разве тот случай, с Павлом Петровичем на даче, когда я орала как резаная и перепуганный сосед прибежал с гвоздодером?

Э нет. Я злобно пыхчу, но прекрасно понимаю, что «отместка» ни в коем случае здесь и сейчас неприемлема. Что разрешено цезарю, то не разрешено женщине. Тем более той, которая в стадии «конфетно-букетного» периода и решила соблазнить француза.

Эжен вещает, что он с нашей страной на ты, с Россией, вообще-то, знаком. Ну, не так чтобы очень, а слегка. Она всегда привлекала его.

– Это еще как понимать «слегка?»

– Ну, то есть я не раз общался с русскими.

– Держите меня четверо.

– Что это ты говоришь? Никакие не четверо, хотя дай вспомнить. Марина из Воронежа.

– Марина?

– Это одна учительница, которая познакомила меня с несчастной девушкой Ольгой, ей нужна была помощь. Ольга инвалид.

Час от часу не легче! Добросердечный ты наш.

– Я помогал им материально некоторое время. У девушки не было родителей, она сирота. А Марина, учительница, опекала ее.

Сдается мне, ушлые воронежские тети разводили глуповатого француза на деньги!

– Они мне часто рассказывали о своей жизни, присылали фото, я составлял отчет.

– Постой! Какой отчет? Кому? – я настораживаюсь. Что это еще такое?

– Ты не поняла, – бормочет он. – Я говорил про отчет финансовый.

– Перед собой, что ли, отчет?

Французы педанты. Все по полочкам. Особенно у Эжена. Хотя он невероятно чувствителен, но все, что касается денег, это вам не шутки.

Однако мне все это не нравится. Слушайте, вот совсем. Какая-то прорва русских баб, отчеты.

– А еще у тебя кто был из русских?

– Еще общался с одной несчастной девушкой Оксаной, тоже сиротой. Она живет на Украине. И даже ездил туда.

– Wow! И как тебе Украина? – я прищуриваюсь, словно следователь на допросе.

– Да тогда там начался этот самый майдан, и я уехал поскорее, девушка очень воинственная оказалась, все фотографировалась с автоматом Калашникова, постоянно бегала на какие-то собрания. А я ведь к ней хорошо относился. Но я испугался, я против войны.

– И ты?..

– Ну и я с ней однажды сфотографировался, дал денег и уехал.

Ой, как все подозрительно. Я забыла спросить, кто был четвертый русский. Да, впрочем, уже пофиг.

Сижу мрачная и стучу ногтем по столешнице стола. Цццццццц. Как это все расценить? Как понять? Как принять? Он что, полоумный? Вряд ли. Может, его так сильно интересует Россия? Красивые русские женщины? Да, но все как-то несуразно. Сироты, Украина, майдан. Сбор каких-отчетов. Ой, все, не могу. Надо с кем-то посоветоваться на этот счет. С кем-то умным.