Читать книгу Цыганская невеста - - Страница 16
Часть первая
Небо в комнате
Глава 14
ОглавлениеИнспектор Элена Бланко привела Анхеля Сарате в бар на улице Уэртас. Это был караоке-бар Cheer's, куда она ходила постоянно.
– Караоке?
– Ты бывал в караоке?
– Один раз, с друзьями, больше десяти лет назад…
Войдя, он сразу заметил, что инспектора там все знают: с ней здоровались официанты, некоторые из присутствующих махали ей рукой, даже посетитель на сцене, который в это время исполнял песню из репертуара Mocedades, увидев ее, подмигнул.
– Вижу, вы суперпопулярны.
– Я часто бываю тут с воскресенья по четверг. По пятницам и субботам здесь только туристы и алкаши, а в будни собираются те, кто любит петь.
Сарате озирался по сторонам, не в силах понять, что такого нашла Элена в этом баре: пожилые люди, микрофон, экран с текстами дурацких песен, мужчина, похожий на чиновника, поет о женщине, которую другие женщины считают сумасшедшей. Официант, улыбаясь, подошел к ним.
– Не ждал тебя сегодня, Элена. Ты слишком поздно ушла вчера…
– А сегодня не дай мне остаться до конца. Один час, и я ухожу.
– Тебе как обычно?
– Да.
– А сеньору?
– Пиво, бутылочку «Мау», – поспешил сказать Сарате.
Элена могла многое понять про человека по тому, что он пьет, и гордилась этим умением, но про человека, выбравшего бутылку «Мау», она не понимала ничего. Разве только что он мадридец.
– Что значит «как обычно»? Граппа? – спросил он.
– Да, но какая именно граппа, зависит от времени суток. Ближе к ночи мне нравится стравеккья, выдержанная в деревянных бочках два-три года.
– Советская машина, граппа, караоке… Ничего не скажешь, вы своеобразны, инспектор.
– Ты еще ничего обо мне не знаешь. И мы пришли сюда работать. Скажи, что необычного ты заметил в квартире Сусаны?
В присутствии инспектора Сарате чувствовал себя напряженно и старался держать ухо востро; он не смог ничего добавить к тому, что они уже обсудили: что в квартире поразительно мало личных вещей, не считая одежды, и что там нет роутера.
– Больше ничего?
– Ничего. А что увидели вы?
– Мало, как и ты. Есть ощущение, что квартиру зачистили. Но кое-что все-таки привлекло мое внимание.
Элена рассказала о картине Лемпицкой, которая могла что-то значить, о фотографии Лары в ящике стола и о магните на холодильнике с точно такой же бабочкой, как на татуировке у Сусаны.
– Это мало, но все же. Мы все равно найдем того, кого ищем.
– А если нет?
– Отдел всегда находит, просто не надо слишком спешить. Не забывай, у нас всегда есть преимущество перед убийцей. Мы можем двадцать раз ошибиться, но попав в точку один раз, мы его тотчас раскроем. А ему может повезти двадцать раз подряд, но стоит хоть раз ошибиться, и мы его поймаем. Чистая статистика.
Сарате слушал бы ее и слушал, но тут по громкой связи объявили:
– Элена!
– Моя очередь.
Она вышла на сцену и взяла микрофон, ее приветствовали аплодисментами, зазвучала музыка.
– Suona un'armonica, mi sembra un organo, che vibra per te, per me, su nell'immensità del cielo[7].
Сарате не любил такую музыку; Мину он никогда и не слышал, единственной итальянской певицей, которая ему нравилась, была Рафаэлла Карра. Однако приходилось признать, что инспектор поет очень хорошо: она смогла его удивить – еще больше, чем граппой и «Ладой». Когда Элена закончила, со сцены ее проводили шквалом аплодисментов. Тут же подошел официант с рюмкой очищенного агуардьенте.
– Это за счет заведения, с каждым днем ты поешь все лучше, Элена.
Они заговорили о Сарате: тот родился в Бильбао, в семье полицейского, отец погиб на посту, когда Анхель был еще маленьким. Потом жил в Мадриде; прежде чем поступить в полицию, изучал право… О себе Элена не рассказывала, отделываясь общими фразами.
– Подожди, – вдруг сказала она, – послушай, сейчас будет петь Адриано.
На сцену вышел мужчина лет шестидесяти. От протянутого микрофона он отказался.
– Послушай его. Если бы Адриано захотел, Паваротти, Каррерас и Пласидо Доминго зарабатывали бы на жизнь пением в метро.
– Шутите? – засмеялся Сарате.
– Немного, но поет он потрясающе.
Микрофон Адриано и правда был не нужен: его и так было слышно в самых дальних уголках бара.
– Nessun dorma! Nessun dorma! Tu pure, o Principessa, nella tua fredda stanza, guardi le stelle, che tremano d’amore e di speranza!..[8]
Все неистово аплодировали, включая Сарате, который бил в ладоши больше для того, чтобы не выглядеть белой вороной: он понимал, что собравшимся здесь людям дано воспринимать то, к чему он совершенно глух.
– У тебя есть машина? – спросила Элена, словно пение Адриано задело в ней какую-то струну.
– Нет, только мотоцикл.
– Тогда пойдем ко мне.
7
Звучит гармоника, а мне кажется, это орган поет для тебя и для меня в необъятности неба (итал.).
8
Спать не должно! Спать не должно! Ты тоже, о принцесса, в своем чертоге хладном смотришь на звезды – в сиянье их мерцают любовь с надеждой… (итал.) – Ария принца Калафа из оперы Пуччини «Турандот».