Читать книгу Любовь под соусом бешамель - - Страница 6

Неделя тянулась мучительно долго. И если бы не переписка в свободные минуты с Домиником, я бы совсем пала духом. Свободных минут, кстати, было крайне мало. На мне с первой же секунды решили пахать, как на ломовой лошади. Конечно, отдохнула я в период временной безработицы хорошо, но это никак не умаляло боль в пояснице после каждой смены.

До готовки меня так и не допустили, используя на подхвате. Тут вам и подай, и порежь, и свари, и помой… А вопли шеф-повара до сих пор звенели в ушах, пока я добиралась до дома. Такси и трамвай отпали сразу: первый вариант для меня не по карману, второй отвратительно долгий и к тому же, забитый народом. Приходилось тащиться по бульвару Жан Мулен до станции Ла-Тимон, и ехать с пересадкой до станции Нуай. Хотя бы недалеко от дома.

О полноценных обедах можно забыть, так, легкий перекус, не отходя от разделочной доски. Зато в пятницу вечером, вскарабкавшись на свою мансарду и переведя дух (то есть, перестав хрипеть и отплевываться, как загнанный и болеющий ожирением бизон), я встала на весы и приятно удивилась. Минус три кило. Правда, визуально не особо заметно. Платья как натягивались со скрипом, так и натягиваются.

Матильда возмущенно взвыла, увидев, что хозяйка первым делом чешет к весам, игнорируя холодильник и Ее Величество. Позавидовав страдалице, наполнила миску кормом. При чем тут зависть, спросите? Да притом. Есть хочу до безумия. Ручонки потянулись к тумбочке и уже почти прихватили пакет с мукой, но я вовремя себя одернула. Во-первых, нет времени на пирог. Во-вторых, если сейчас затолкаю в себя что-нибудь в тесте, в платье не влезу однозначно. Да, именно – сегодня у меня свидание. Официальное или нет, не важно.

Шкаф, к которому я стремилась всей душой в течение рабочего дня, разочаровал. Все секси-платья либо в химчистке, либо в корзине для белья. Я – лентяйка, и даже запустить стиральную машину для меня – подвиг. Пара вариантов, избежавших сей страшной участи, обидели до глубины души – я в них не влезла. Ну, де-юре поместилась, но де-факто: в них тесно, жарко, везде жмет, и ясно, что обольюсь потом еще до того, как спущусь на улицу.

Выбрала нечто свободно-воздушное с поясом. Свою гриву, которая так нравится Доминику, пришлось убрать в высокий хвост – слишком душно, а я не люблю, когда волосы липнут к спине. Думаю, мало, кто любит.

Он отрапортовал, что ждет внизу, когда я уже подводила губы блеском. Быстро натянула босоножки на платформе и сбежала вниз. Аккуратно, конечно. Ступеньки тут крутые.

Горячий порыв ветра быстро расцеловал в обе щеки, подол платья колыхнулся, а я распахнула глаза – у дома стоял серебристый кабриолет пежо. Верх уже поднят, и за рулем улыбался довольный Доминик с идеально взъерошенными волосами. Он тут же выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и помог забраться на сиденье. Я уже говорила, что иногда похожа на каракатицу?..

– Судя по выражению твоего лица, мне удалось тебя удивить.

– Не то слово. Выходит, диск-жокеи не так уж плохо зарабатывают.

– Я же говорил, что на жизнь хватает. А ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно. Тебе идет такая прическа.

– Спасибо, – стараясь скрыть смущение и краску, выступившую на лице (я всегда чувствую, когда это происходит), сделала вид, что оглядываю ночную улицу. – Куда направляемся?

– Куда сердце позовет. Пока просто поприветствуем ночной Марсель.

Машина тихонько заворчала. Я пристегнулась, с сожалением вспоминая оставленные у порога шпильки. Знала бы, что не придется таскаться по городу на своих двоих…

Минут через двадцать Доминик заглушил мотор. Автомобиль стоял на набережной Старого Порта. Ветер уступил место своему брату – морскому прохладному бризу, путающемуся в декольте моего платья и прядях, перехваченных резинкой. На губах моментально осела соль, и я машинально облизнулась.

Жара отступила, оставшись между стенами домов в узких переулках. Хотелось дышать полной грудью, набрать в легкие эту свежесть про запас. Почувствовав взгляд, повернулась к Дому, выражение глаз которого не удалось разобрать в темноте.

– Мне бы хотелось сейчас искупаться с тобой. Обнаженными. Но придется оставить это для следующего раза – слишком большие планы на сегодняшнюю ночь. А пока… – он наклонился ко мне, кончиками пальцев дотронулся до подбородка и потянул к себе. Горячие и мягкие губы нежно коснулись моих, оставляя на каждом миллиметре кожи ощущение легких касаний крыльев бабочки. Щекотно до сладостной дрожи внизу живота. Он целовал медленно, аккуратно. Слишком аккуратно, на мой взгляд. Но это казалось правильным.

– Я так и думал – ты сладкая, – на мгновение он уткнулся носом в шею, прошелся по плечу губами, не целуя, и вернулся на место. – Готова повеселиться?

Господи, таким сладострастным голосом надо предлагать раздеться и лечь на заднее сиденье. Но я собрала остатки воли и через силу кивнула, улыбаясь дрожащими губами.

Двигатель заурчал, и машина плавно выехала на автостраду, вьющуюся вдоль побережья, с каждой секундой увеличивая скорость. Ветер трепал волосы, взметал подол платья и водопадом обрушивался на мое лицо и открытые плечи, но это было приятно до чертиков. И правильно, очень правильно Доминик целуется. Но не будем торопиться. У нас впереди еще тонна времени!

Хотелось закрыть глаза, раскинуть руки, словно в полете, и крикнуть: «Эгей! Я живая, ребята!» Дом, словно почуяв мои мысли, улыбнулся. Потерзавшись пару минут на тему, как эпично будет выглядеть эдакая корова в такой аккуратной машинке, все же рискнула зажмуриться и развести руки в стороны. Кричать, конечно, не стала. Но это и не нужно.

Я летела. Страха не было. Лишь ощущение свободы. Я – ветер! Я – та самая бабочка с моих губ, попавшая в бурю, и теперь летящая на неистовых крыльях урагана к новой судьбе. Хотелось, чтобы под кожей огненным потоком неслась эйфория. Безумие, страсть, танец. Точно!

– Хочу танцевать! – крикнула я Доминику.

– Будет сделано! – рассмеявшись, ответил он.

Развернувшись, мы понеслись обратно по набережной, затем завернули к Старому порту, и поплутав по переулкам, остановились у джаз-клуба «U.Percut» на улице Сент. Жизнь била ключом, и на улице, и внутри. Я никогда не была здесь. Думала, что тут играют лишь скучный джаз для пенсионеров. Как же я заблуждалась…

Сегодня здесь играли танцевальную музыку с примесью латино. Кругом раскрасневшиеся довольные лица с блестящими сумасшедшими глазами. Запах горько-сладких коктейлей с текилой вперемежку с дорогим парфюмом. И полумрак с красными лампами. Кондиционеры работали на полную мощность, и жара притаилась за порогом, на улице, готовая обрушиться на каждого, кто выйдет отсюда. Но люди выпархивали из клуба слишком счастливыми, чтобы бояться ее.

Для нас был забронирован столик. Это порадовало – у барной стойки толпа, и я боялась, что придется разогреваться коктейлями, стоя посреди танцпола.

Глотнув «Секса на пляже», я поинтересовалась у Доминика, часто ли он здесь бывает.

– Еще бы не часто! Я здесь работаю три раза в неделю.

Вот оно что! Удобно. Значит, здесь для нас всегда найдется местечко. Не успела я допить, как мой кавалер потянул меня на танцпол.

– Пойдем. Ты же хотела танцевать.

Как говорит Мишель, у меня есть два достоинства: волосы и умение танцевать. Абсолютно под любую музыку. Я могу попрыгать, дергая головой, на рок-концерте, покрутить задом под ар-н-би или покружиться в томном вальсе.

Сегодня меня окружали горячие ритмы сальсы. Мелодия забиралась под кожу, проникая в кровь, заставляя ее кипеть. Тело само пускалось в пляс, словно под влиянием флейты Гамельнского крысолова. Мы закружились в страстном вихре, интуитивно чувствуя каждое движение партнера. Перед глазами крутился красочный калейдоскоп из лиц танцующих людей и смеющихся глаз Доминика.

Я таяла, растворялась в музыке. И влюблялась.

Пока не зацепилась за лодыжку какого-то парня, отплясывающего позади меня. В этот момент по несчастливой случайности Доминик выпустил мою руку, и я, толкнув несчастного парня, полетела вслед за ним.

Момент, мягко говоря, был упущен. Пострадавший успел ухватиться за столик, а вот мне повезло меньше. И я растянулась на полу. Доминик и моя спонтанная жертва помогли встать, усадили за столик, и парнишка ретировался к бару за льдом – я не смогла с первого раза встать на правую ногу, видимо, вывихнула в процессе своего пируэта.

Какой стыд!.. Никто не смеялся, не вопил: «Смотри, куда прешь, корова!» Но от сочувствующих взглядов и вопросов о состоянии здоровья еще хуже. Из вероломных глаз брызнули слезы, и я наклонилась к лодыжке, пытаясь скрыть назревающую «ниагару».

– Эй, ты чего? Настолько больно? Давай, я отвезу тебя в больницу, – рядом со стулом присел Доминик и, взяв за подбородок, повернул к себе.

– Нет, – всхлипнула я. – Просто я себя ненавижу.

– Это еще что за новости? Да с каждым могло такое случиться.

– Подумают, напилась толстуха да завалилась…

– Тебе не плевать, кто и что подумает? И что за странное самобичевание? «Толстуха…» У тебя шикарная фигура. Или это попытка напроситься на комплимент?

– Боже, не-е-ет… – слезы снова покатились прозрачными бусинками. Хоть бери да собирай, да нанизывай на леску.

Похоже, первое свидание станет последним…

Вечер безнадежно испорчен. Доминик отвез меня к дому, поцеловал на прощание в кончик носа, и со словами «между прочим, ты классно танцуешь», укатил в ночь. Оставив меня вкушать душное предрассветное одиночество.

Он вроде бы даже что-то пробормотал насчет «довести до квартиры», но возможно, я услышала это лишь в своих мыслях. Вряд ли ему захочется и дальше терпеть мое неуклюжее общество.

Что ж, прощай, мой Герой. Было приятно с тобой познакомиться и все такое. И между нами, девочками – все-таки я каракатица.